– Ты жуть как много говоришь про меня и Ариэль. – Я тебе весь вечер коктейли покупаю. – А два часа назад мы были сестрами по бегу. – Сдается мне, ты уже давно хотела кому-то об этом рассказать, и я готова купить тебе еще одну кайпирошку. – Это у нас что такое, кайпи-терапия? – Так бегуны приходят в себя после кайфа. – Купи мне еще кайпирошку. Кайпирошка номер четыре оказывается такой же великолепной, как и предыдущие. Марина дрожит, пока пьет, чувствует тепло и близость этого миниатюрного троглодитского бара вокруг нее, уютного и обволакивающего, точно каменный костюм. – Я могу уехать внезапно, но не могу уехать с чистой совестью. Понимаешь? Амара, потягивая батиду через соломинку, хмурится. – Всегда будет какая-то связь. – У нее всегда найдется, что от меня потребовать. Наступит момент чрезвычайной нужды – и тут выяснится, что я ее бросила. – Если ты ей скажешь, она попросит тебя остаться. – Она не попросит. Она такого никогда не сделает. Но я узнаю. И я могу остаться, и тогда я ее возненавижу. – Марина встает. – Мне пора. Я должна вернуться. Прости. Спасибо за коктейли. – Ну хоть этот допей. – Я не должна. Я пытаюсь отучить ее от джина, и если сама приползу домой на бровях… – Ты это заслужила. – Нет, не могу. Хетти, вызови мне моту. – Марина наклоняется, чтобы поцеловать Амару на прощание. Амара притягивает ее ближе и шепчет: – Ох, мне так жаль. Понимаешь, у меня был план на этот вечер. Я тебя заметила. Давно уже. Я подстроила свой график, чтобы бежать с тобой. Мой коварный план состоял в том, чтобы заманить тебя сюда, напоить коктейлями и попытаться соблазнить или хотя бы назначить свидание, а теперь у меня нет шансов. И не будет. Потому что все мои таланты бессильны против любви. – Она нежно целует Марину. – Этернаменти. * * * Чем выше статус должностного лица АКА, тем скромнее выглядит его охрана, пока она не сливается с миром и не переходит пределы человеческого восприятия. Ариэль не сомневается, что жужжание насекомых, мелькающие птичьи крылья, проблески меха и блестящих глаз в низкой листве могут убить ее быстрее, чем она что-то осознает. Живым существам нельзя доверять. Она дочь своей матери. Но под сенью деревьев прохладно и пряно пахнет разлагающейся листвой, а тропинки в парке пусты, какими их может сделать лишь власть Золотого Трона. – От нее есть хоть какой-то прок? – спрашивает Лусика Асамоа. Две женщины неспешно прогуливаются по дорожкам, усыпанным скрипучим розовым гравием. Это первая их встреча после падения «Корта Элиу», разрушения Боа-Виста и смерти Рафы Корты. – Наверное, я испортила девочке будущее карьерного политика, – говорит Ариэль. – Она уверится в том, что любую проблему можно решить посредством своевольного применения наемников. Лусика Асамоа смеется – искренне, от души, и смех ее легок, словно звон колокольчика. Ариэль обговорила с Рафой никах, и с самого начала было ясно, что в этих отношениях жила любовь, чего никогда не было в предыдущем браке Рафы с Рейчел Маккензи. – Мне бы стоило отправить ее прямо домой, в Тве, – говорит Лусика Асамоа. – Лишь богам известно, куда ее занесет дальше. – Тон несерьезный, но Ариэль слышит нотки озабоченности. Политическое насилие повлияло на степенную, скучную административную жизнь Меридиана, и никто не знает, насколько глубока травма и как далеко разлетится мусор. – Она не игрок, – говорит Ариэль. – Сдается мне, сейчас все игроки, – возражает Лусика Асамоа. Она останавливается на гравийной тропе. Слабое шевеление в ветвях, в листве, в наземном плюще останавливается вместе с нею. Ариэль чувствует на себе дюжину ядовитых взглядов. – Наши семьи всегда были близки, но сегодня я здесь как Омахене Котоко. Действия Орла беспрецедентны. Мы не можем предсказать последствия. Это нас тревожит. – Орел просит лишь об обещании. – Которое я не могу дать. АКА не чета другим Драконам. У нас сложное, многоуровневое управление. Столько мнений нужно обернуть в свою пользу, столько голосов обеспечить. Некоторые считают это медленным, неповоротливым и неэффективным, но мы всегда верили, что власть лучше поместить в как можно большее количество рук. АКА движется медленно, но уверенно. У нас просто не было времени, чтобы достичь консенсуса. – Орел был бы признателен даже за указание, данное частным образом… – У меня нет полномочий на такое. У Золотого Трона нет права голоса. – Лусика снова идет вперед. Кресло Ариэль подстраивается под ее скорость. Наблюдатели в лесу следуют за ними. – Наши семьи всегда были близки. Как вы, мы не самые богатые и не самые могущественные из Драконов. Мы купили свою позицию, держась подальше от соперничества других семей, а где это не удавалось, заключали разумные союзы. Котоко будет следить, но мы не будем спешить с принятием на себя обязательств. – Вы встанете на сторону фракции-победителя, – говорит Ариэль. – Да. Нам придется. ВТО, две корпорации Маккензи, «Тайян» в меньшей степени – все зависят от взаимоотношений с Землей. Мы нет. Луна – все, что у нас есть. Но, как гласит наша поговорка, все едят, все спят. – Мне это сказать Орлу? – Таков ответ Золотого Трона. Движение в ветвях, внезапный трепет крыльев. Взлетают птицы, бабочки, кружась, пролетают мимо лица Ариэль, и маленькие, быстрые существа мчатся вдоль краев тропы. Хранители уходят, оцепления больше нет. Ариэль понимает, что она останется, а Омахене уйдет. Она слушает, как мертвые листья опускаются на гравий, скользя на ветру, который непредсказуемым образом порождает микроклимат квадры Водолея. Хрустят шаги и шины: возвращаются бегуны и тележки торговцев сладостями. * * * Леди Сунь тянет рукава костюма Дариуса, чтобы прикрыть запястья. Дариус снова их поднимает. – Это мода, – говорит он. Леди Сунь уступает, но выхватывает вейпер из его пальцев. – Этого я не потерплю. Дариус звонко ступает по полированному камню. Великий зал «Тайяна» – просторный, пустой – куб, с миллиметровой точностью выточенный в каменной стене кратера Шеклтон. Его пропорции и акустические свойства просчитаны инженерами, с тем чтобы внушать физиологический трепет. Суни предпочитают принимать в нем гостей и клиентов. – Это Ариэль Корта, – говорит Дариус. Ариэль Корта в красном платье от Эмануэля Унгаро – яркое солнце, вокруг которого вращаются по орбитам сановники «Тайяна». Даже прикованная к инвалидному креслу, она остается в центре внимания. Ариэль Корта не из тех, кого можно запугать архитектурными трюками. – Что это за люди с нею? – спрашивает Дариус. – Та, что помоложе – Абена Маану Асамоа. – Племянница Омахене, – говорит Дариус. Перспектива в Великом зале обманчива. Ему кажется, что он прошел уже несколько километров, но не приблизился ни на шаг. – Ты подготовился, – говорит Леди Сунь. – Хорошо. Что это значит? – Асамоа и Корта по традиции были союзниками. – Половина живущих Корта находится под зашитой Асамоа. – Как я нахожусь под защитой Суней, – замечает Дариус. – Будешь говорить с такой насмешкой в голосе – я тебя сама отравлю, юноша, – предупреждает Леди Сунь. – Третья женщина – ее личный охранник. Она нас не заботит. – Она убила человека вейпером, – говорит Дариус. – Ты это сам отыскал или поручил фамильяру? – интересуется Леди Сунь. – Я вспомнил, – сказал Дариус. – Вы этого от меня хотели? Толпа чиновников открывается. Они опускают головы, приветствуя Леди Сунь. – Бабушка, это Ариэль Корта – представитель Орла Луны, – сообщает Сунь Чжиюань. Леди Сунь протягивает руку. Ариэль ее пожимает. «Так не положено», – думает Дариус. Руку Леди Сунь надо целовать. – Мадам Сунь. Пока идут представления, Дариус изучает Ариэль Корту. Из своего кресла она командует всеми в комнате. Ее внимание – это благо, которое она выделяет скупо, и даже чиновники «Тайяна» его жаждут. Почему она еще не ходит? Она легко может позволить себе операцию. Есть ли сила в этом кресле? Может, оно дает ей преимущество? Всем, даже Леди Сунь, приходится наклоняться, чтобы говорить с нею. Дариус пытается понять, какая сила воли нужна для того, чтобы выбрать увечье и власть, а не здоровье и безвестность. В этом кроется урок. – А это мой подопечный, Дариус. Дариус склоняет голову перед Ариэль Кортой. – Я очарован, сеньора Корта. Вспышка в глубине ее глаз в момент встречи их взглядов порождает волну страха, которая проходит сквозь Дариуса. Он был чересчур мил? Она его раскусила? – Рада знакомству, Дариус.