– Хорошо, – пожал широкими плечами блондин. – Значит, встретимся в суде. Я качнулась вперед и ткнула указательным пальцем в черный свитер, точнее, в отвратительно твердую грудь собеседника. Аж палец заболел. – Вы прекрасно знаете, что через три месяца меня здесь может уже и не быть! Дом и землю отберут за долги, и в этом случае суд не станет рассматривать мое заявление. Да его попусту проигнорируют и сразу отправят в корзину для бумаг! Мужчина перехватил мою руку, продолжающую с удовольствием тыкать в грудной рельеф, и сжал, демонстрируя собственную силу и мощь. – Меня мало волнуют ваши трудности. Я тяжело дышала, кипя от негодования. Блондин улыбался уголками губ, глядя сверху вниз. Его шершавая ладонь продолжала сжимать мою, а взгляд с нескрываемым интересом блуждал по моему лицу. Интересно, что будет, если я двину бригадиру между ног? Исключительно в качестве моральной компенсации за пару последних минут. Не станет же он звать на помощь правоохранительные органы и писать на меня длиннющие кляузы? Дверь скрипнула. – Холд, ты случайно не знаешь, почему вся наша бригада оседлала уцелевшие деревья и хозяйственные постройки, а Кшар осеняет себя оберегающими знаками? Мы с бригадиром синхронно отшатнулись, продолжая, впрочем, буравить друг друга неприязненными взглядами. – Твоя работа? – в вопросе прозвучало больше утверждения, чем самого вопроса. – Впечатлился? – усмехнулась я. У блондина дернулись щека и крылья носа. – Женщина, да ты хоть понимаешь, кому противостоишь! – А ты? Щека у собеседника вновь дернулась, а глаза приготовились метать молнии. – А-а-а… ладно, зайду попозже, – сообщил догадливый рабочий, так и оставшийся для меня незримым, и поспешил от греха подальше скрыться. Мы остались одни. И напряжение странным образом уступило права интересу. – Холд, – повторила я, пробуя имя бригадира на вкус. Видимо, переборщила с ядом в голосе, потому что собеседника чуток перекосило. – Так вот, Холд, я из тех, кто верит, что жизнь нагнетает тучи лишь для того, чтобы ярче блеснуть и одарить меня удачей. – Вера – это очень полезное качество… для неудачников. Рекс, что ж ты не откусил этому гаду самомнение? – Посмотрим. Одарив бригадира мрачным взглядом, я покинула вагончик и огляделась. Заглянувший в разгар ссоры работяга несколько преуменьшил размеры случившейся беды. А она случилась, ибо, повалив забор, бригада впустила на свой участок не только разозленную Итару Кэбот, но и ее живность. Куры заинтересованно исследовали новую территорию, Рекс точил когти о ствол дерева, куда взобралось сразу трое трясущихся от страха работяг. Еще пятеро засело на крыше сарая, двое торчали на бревенчатой будке временного туалета, остальные спасались по одному, оседлав ветви ближайших деревьев с той и с этой стороны. – Ку-ра-ре-ру! – надрывал глотку петух тире хозяин тире хранитель. У дальнего конца забора бородатый дядька острым концом отвертки поспешно рисовал на влажной земле кривую восьмиконечную звезду и что-то торопливо бубнил. Надо полагать, Кшар перестал осенять себя оберегающими знаками и обратился к другим, более могущественным богам. Я еще несколько секунд любовалась своей неистовой тройкой – рысь, петух и куры – и скомандовала: – Рекс, гони наше зверье домой! Кот в последний раз рыкнул на испуганно взвизгнувших тружеников молотка и гайки и с довольным оскалом потрусил выполнять команду. Под вопли ужаса рабочих я дошла до границы участка, мельком глянула в сторону вагончика и коварно улыбнулась. Ну хорошо, господин бригадир. Хотите неприятностей? Итара Кэбот их вам обеспечит. Глава 9 Соседство «…и был первый день от начала времен. И создал Семиликий небо и землю, воду и свет, время и вес. И отделил свет от тьмы…» Я сидела на подоконнике с чашкой чая, укутанная пледом, и с нетерпением ждала часа расплаты. «…и пришел день второй. Создал Семиликий твердь посреди воды. На третий – растения. На четвертый – светила в великих небесах. На пятый – рыб, пресмыкающихся и птиц…» Серое сонное небо еще не прорезали первые лучи солнца, а мой личный будильник уже вскочил на забор, хлопнул черными крыльями и разразился мерзким визгом: – Ку-ра-ре-ру! В этот раз звук вышел до того омерзительный, что даже меня передернуло. – Ку-ра-ре-ру! – повторил на бис исполнитель. «…и пришел шестой день. И были созданы звери, домашний скот и человек…» Дверь вагончика распахнулась. – Хватит орать! – рыкнул Холд, выскакивая на улицу в штанах и тапках на босу ногу. – Ку-ра-ре-ру! – завопил пуще прежнего петух, хлопая крыльями для большего эффекта. Бригадир выругался и решительным шагом двинулся к нам. Убивать двинулся. Я это по глазам прочитала, поэтому поспешно соскочила с подоконника, стрелой промчалась по лестнице и выскочила во двор. – Бодрое утро, сосед! – наигранно весело крикнула я, салютуя чашкой. Холд, уже тянущий руки к нахохлившейся птичке с целью придушить живой будильник, заметил меня и поспешно остановился. Точнее, сменил цель, ибо во взгляде блондинчика не было даже намека на человеколюбие. К слову, без майки рослый бригадир представлял собой жалкое зрелище. Широкий разворот плеч прямо-таки удручал отсутствием ярко выраженного рельефа. Нет, там были какие-то бугорки, но их и мышцами-то назвать язык не поворачивался. А пресс? Где! Я вас спрашиваю, где восемь кубиков восхитительного пресса, положенных для всякого культуриста? Короче, одно расстройство и тихий ужас. Семиликий, да у него еще и грудь волосатая! Тогда однозначно фу! – Итара, что это! – рявкнул Холд, выразительно указывая на три громкоговорителя. Нет, ну что за недогадливый индивид! Я что, зря старалась, полвечера в засаде сидела, караулила, пока соседи улягутся, потом еще часа полтора прикручивала трубу от бабкиного патефона и два самых настоящих громкоговорителя – один механический, другой магический – к опорному столбу, на который повадился взлетать мой черный «будильник»? Никто не ценит твоих усилий и коварства. Даже обидно. – А на что это похоже, господин бригадир? Чертыхнувшись, взбешенный блондинчик развернулся и широким шагом убрался восвояси. – Ко-ко? – уточнил петух, наклоняя голову. – Молодец! Красавчик! – похвалила я, показывая большие пальцы, а про себя подумала: «Какой урод». И это я сейчас не про петуха. На кухне уже вовсю хозяйничал Рекс. Поднявшись на задние лапы, кот с подозрением обнюхивал остатки вчерашней гречневой каши и кривил усатую морду. – Брысь! – прикрикнула я, для ускорения процесса отпихивая котика бедром. Каюсь, даже у меня прилипшая к стенкам ковшика каша не вызывала бурного гастрономического восторга. Денежные запасы сокращались с непозволительной скоростью, впереди маячила перспектива остаться на улице, а возможностей найти работу все не находилось.