– Ты хочешь всего лишь поговорить? – удивилась Ай-Ша. Похоже, совершенно искренне. – Степь как степь, все как всегда, ничего интересного. Так, может, займемся чем-нибудь более приятным? – И Ай-Ша демонстративно выгнулась всем телом, сбрасывая свою безрукавку. – Урр, помоги мне. Орчанки сели с двух сторон от меня и стянули сначала куртку, а потом рубашку. Пояс с мечом я снял сам и уложил рядом с изголовьем. Орки редко расстаются с оружием, и меч у ложа девушек не удивил. Ай-Ша попыталась было сдвинуть ногой меч подальше, но я успел прижать ножны к ковру. Орчанка залезла с ногами на ложе, не собираясь повторить попытку. Она вела себя настолько естественно, что я задумался, а не напрасно ли я ее подозреваю в злодейских умыслах? Может, я слишком подозрителен после разговора с Глуумом? Но та заминка с вином, она все же была. Определенно была. Мне надо было подумать, что делать дальше. Дожидаться рассвета здесь я не собирался, даже в компании таких красоток. Я ехал в Орду выяснить, что за варево закипает на Юге. Ответ на этот вопрос я получил, теперь желательно доставить этот ответ на Север. И не потерять при этом голову. Пусть Орда успокоится, а стража снаружи как следует согреется содержимым тех бурдюков, что я успел у них заметить, выглянув из шатра. И пусть девушки уснут. Не думаю, что они промолчат, если я соберусь уходить без разрешения хозяина. Так что дождусь, пока они заснут, и покрепче, не хочется оглушать их ударами по головам. Мелькнула идея напоить обеих допьяна. Мысль сначала показалась мне привлекательной, но, поразмыслив, я от нее отказался. Если заставить степных красавиц пить вино вдвоем и не пить самому, орчанки мигом почуют неладное. С возможностью уйти тихо в этом случае можно проститься. Что ж, немного подождем. Ночь не будет длиться вечно, но время еще есть. Так что я лежал, вытянувшись на ложе под мягким и на удивление чистым покрывалом. Орчанки легли с обеих сторон, легонько поглаживая меня по груди. Не буду врать, это было очень приятно. Дым от очага выходил в отверстие в центре крыши. Сквозь это отверстие я видел кусочек темного ночного неба. Когда оно начнет светлеть, надо будет уходить. – Про тебя говорят, что ты – лишь Тень Владыки Тьмы, – сказала внезапно Урр, придвинувшись ко мне. – Но Глуум назвал тебя Повелителем, я слышала. До этой ночи Великий Глуум никого никогда Повелителем не называл, кроме Владыки Черного замка. Так кто же ты? Орчанка задала этот вопрос с деланой небрежностью, но даже через покрывало я почувствовал, как она напряглась и застыла в ожидании ответа. – Владыка? Сам Владыка Тьмы в этом шатре? – громко расхохоталась Ай-Ша. Кажется, вино ее все же проняло. – Славная у нас сегодня добыча. Хотя ты мелковат для Владыки, – добавила она уже серьезнее. – Владыка Тьмы может выглядеть по-разному. – Я решил потянуть время, не понимая, чего хочет Урр. – Я приехал говорить от его имени. То, что говорю я, говорит он. Поэтому меня называют его Тенью и его Голосом. Этого довольно? – Мне – не довольно! – отрезала Урр. – Ты играешь словами, как ветер песком на барханах. Я знаю, как тебя называют и почему. Я спросила, кто ты? Почему ты не хочешь ответить правду? Я задумался. И дело тут было не только в недовольстве орчанки. Вопрос, который мне задала Урр, я сам задавал себе уже не одно десятилетие. Копался в библиотеке Черного замка, целыми днями разбирая инкунабулы и свитки с записями древних преданий. Беседовал с мудрецами и теми, кто только называл себя таковыми. Допрашивал пленников, собирал слухи и сплетни, но так и не смог найти ответ на простой, в общем-то, вопрос – кто такой Владыка Тьмы? Я не был первым Повелителем Черного замка. Я даже не знаю точно, сколько их было до меня. Имелись лишь обрывки воспоминаний, намеки на моих предшественников. Воин, маг, величайший полководец всех времен и народов, великий некромант, интриган, обманщик и дипломат, воюющий чужими руками. Снова воин и снова маг. В летописях Черного замка говорилось лишь о Владыке Тьмы, едином, существовавшем изначально и всегда. Но обрывки найденных эльфийских хроник давно минувших эпох утверждали, что Повелителя Черного замка дважды удавалось уничтожить. И каждый раз он через какое-то время возрождался во всей мощи и силе. Он или я? Я помнил первое утро, когда увидел Черный замок, но не помнил себя ребенком. Не помнил, были ли у меня родители, хотя помнил, как стоял в центре пентаграммы в тайном зале, подчиняя своей воле потоки магической энергии, идущие сквозь меня. Мне поклонялись и подчинялись, меня учили всему, что должен знать Повелитель, но часто эти знания просыпались внутри моей головы, словно уже заложенные в нее неизвестным создателем. Впрочем, не всегда все было так просто. Величайшим некромантом своего времени мне стать так и не удалось, хотя я честно пытался. Да и вообще магия давалась мне не слишком охотно. Я мог выдержать сильнейшую магическую атаку, но отвечать на нее предпочитал ударами меча. У меня не получалось то, что легко проделывал любой из подчинявшихся мне темных магов. Даже наколдовать простой сгусток пламени и метнуть его во врага я мог только при помощи магических амулетов. И при этом магические камни Цитадели подчинились мне, хотя большинство замковых колдунов погибло бы при попытке обуздать заложенные в них силы. Я живу уже не первое столетие, но всегда выглядел так, как сейчас, не старел и не менялся с возрастом. На меня не действует большинство известных в мире ядов, как простых, так и магических. И я по-прежнему не знаю, кто я и зачем меня таким создали. Так кто же я, Тьма меня побери? – Я не играю словами, Урр, – ответил я наконец. – Просто есть вопросы, на которые я не могу ответить. Не не хочу, а не могу, потому что сам не знаю ответа. Сейчас я посол Черного замка. Тебе этого достаточно? По недовольному виду Урр я видел, что ей этого совершенно недостаточно. Странное поведение для живого подарка высокому гостю, странное и непонятное. Я обратил внимание, что и Ай-Ша, несмотря на внешнюю расслабленность, тоже была напряжена. Она тоже словно ждала чего-то, вот только чего? Вдали затихали отзвуки победного пиршества. Скорее всего, большинство пировавших уже упились и теперь спали вперемешку со служанками и рабынями. Летние ночи коротки, скоро рассвет, пора уходить. К тому же мне предстояло найти хоть каких-нибудь лошадей, пешим из Орды не уйти. От попытки забрать своего коня я отказался сразу, его наверняка хорошо стерегут. Впрочем, лошади в Орде не проблема, проблема уйти тихо. Будь я один, проще всего было бы разрезать стену шатра и попытаться незаметно выскользнуть, скрывшись в тени от глаз охраны. Но что делать с орчанками? Не пришлось бы действительно их оглушить. Я скинул с себя руку Ай-Ши и сел на ложе, пытаясь нашарить свою одежду и сапоги. Орчанки не возражали, но, когда я поднял пояс с мечом, Ай-Ша забеспокоилась. – Куда ты? – Душно. Хочу выйти, подышать ночным воздухом. Потом вернусь, и мы продолжим веселье. – Не стоит тебе уходить, – сказала Ай-Ша твердо. Она тоже приподнялась, прильнула сзади, прижалась ко мне всем телом, позволяя почувствовать высокую пышную грудь. Полуобняла за плечо одной рукой, словно стараясь не дать подняться. Ее опьянение улетучилось, как дым, если оно вообще было, это опьянение. – Воины тебя не пустят. Здесь есть вино, хмельное молоко племенных кобылиц, мясо. Здесь есть мы. Что еще надо мужчине и вождю? Или ты хочешь видеть Великого Глуума прямо сейчас? Да, вот только радости лицезреть Великого мне сейчас не хватало. – Глуума я увижу утром, а сейчас хочу просто подышать воздухом. Мясо было слишком жирным. Да и душно в шатре. А пустят меня или не пустят, сейчас увидим. Я сам решаю, куда мне идти и кого видеть. – Гордый, но глупый, – презрительно процедила Ай-Ша сквозь зубы. – Иди, гордый, но не жалуйся, что тебя не предупреждали. Я попытался встать, но в этот момент Ай-Ша резко рванула меня за плечо, опрокидывая обратно на ложе. Я от неожиданности упал на спину, и орчанка нависла надо мной. Одной рукой она попыталась схватить меня за горло, второй резко замахнулась. Непонятно как оказавшийся в ее руке стилет коротко блеснул в свете костра, однако я успел перехватить руку степной красавицы, останавливая удар. С трудом вывернул ей руку, пытаясь обезоружить. Второй рукой в ответ тоже схватил ее за горло, чтобы орчанка не крикнула. Все планы уйти тихо разлетелись прахом, Ай-Шу я держу, но на Урр рук уже не хватит. Достаточно одного крика, воины Глуума рядом. Даже если я их всех сумею перебить, шум поднимется большой. От всей Орды я не отобьюсь. Да и никто не отобьется, ни воин, ни волшебник. Задавят числом и возьмут тепленьким. Но я им так просто не дамся. Внезапно Ай-Ша вздрогнула, выронила кинжал и обмякла у меня в руках. Из уголков ее рта потекла тоненькая струйка крови, и орчанка завалилась прямо на меня. Я вывернулся из-под падающего тела, скатился вместе с покрывалом с ложа, выдернул из ножен меч и наконец вскочил на ноги. Но Урр не пыталась нападать, она продолжала стоять на коленях над телом подруги. Я с недоумением обнаружил костяную рукоятку ножа, торчавшую из-под левой лопатки Ай-Ши. Кажется, именно этим ножом мы вместе еще недавно резали мясо. – Не кричи, если жить хочешь! – тихо, но внятно произнесла Урр. Она наклонилась и выдернула нож из тела убитой, после чего хладнокровно вытерла клинок о покрывало, оставив на нем широкие темные полосы. – Зачем ты убила свою подругу? – спросил я, продолжая держать меч в руке. Кричать я, конечно, не собирался, но по-прежнему не понимал, что происходит. И если с Ай-Шой теперь все было более-менее понятно, то поступок Урр оставался для меня загадкой. – Она мне не подруга! – возразила Урр, тоже поднимаясь с ложа. – Мы из разных кланов. Она свободная, я – почти рабыня. Она женщина Глуума, он ее очень ценит. Я… тоже женщина Глуума, но меня он презирает. Я – дочь вождя, а мои родичи отдали меня Глууму в знак покорности. Не орки, а трусливые крысы. Я не хочу так жить, но если я попробую вернуться в клан, меня отправят назад к Глууму. А больше уходить некуда. Поэтому я предлагаю тебе сделку. Я помогаю тебе уйти, а ты берешь меня с собой на Север. И еще! Глуум хочет получить твою голову, а я хочу получить голову Глуума! Сделай мне такой подарок, в конце концов, я сегодня спасла тебе жизнь. – Так уж прям и спасла? – усомнился я. Меч я по-прежнему держал направленным на нее. Орчанка презрительно фыркнула. – Видишь вон тот кувшин? – спросила она. – Воин не должен отказываться от чаши вина из рук дочери вождя. Чаша вина, затем ночь любви, потом ты засыпаешь и не просыпаешься… – Меня сложно отравить, – возразил я. – А тебя никто не собирался травить. В вине отвар степных трав, его дают больным и раненым, чтобы они на время забылись и перестали ощущать боль. Ты бы забыл обо всем, что тебя тревожило. Заснул бы без сил, Ай-Ша постаралась бы. А ты сначала не стал пить вина, потом собрался уходить… Ай-Ша искусна не только в любви, она умеет убивать. Умела. Глуум ее очень ценил. Он приказал сделать для тебя все, на что мы способны. Лишь бы ты был доволен и не пытался уйти. А если все же попробуешь уйти или хотя бы заговоришь об этом – велел тебя убить. Поэтому он послал не только Ай-Шу, но и меня. Если бы я помогла ей, ты бы уже был мертв. Но я помогла тебе и прошу помощи взамен. Помоги мне вернуть свободу, и мы в расчете. Теперь ты возьмешь меня с собой на Север? Я задумался. Слова Урр звучали логично. Захоти она меня предать, ничего не помешало бы ей сделать это. Более того, она могла сделать это прямо сейчас. Ей достаточно просто закричать, в смерти Ай-Ши наверняка обвинят меня. И вряд ли Глуум выпустит меня из Орды только для того, чтобы Урр шпионила для него в Черном замке. Я в качестве пленника или заложника в Орде гораздо ценнее. А Черный замок Глуум, похоже, уже считает своим. Что же, посмотрим, как у него это получится! – Хорошо, я согласен взять тебя на Север. Мир? – предложил я. – Перемирие. Пока перемирие. А сейчас нам надо собираться и уходить. Орчанка скользнула с ложа. Не раздумывая долго, она открыла ближайший сундук, покопалась в нем, но ничего не стала доставать и скинула ковер со следующего. Я прислушался, но снаружи по-прежнему доносились лишь разговоры орков, гревшихся у костра. Шумели они не больше обычного, и тревоги в их голосах не слышалось. События, произошедшие в шатре, пока оставались тайной для находящихся снаружи. – Владыка позволит мне обратиться к нему с нижайшей просьбой? – спросила внезапно Урр. Чего-чего, а такого я от нее не ожидал. Что-то не верится, что эта гордая степная кошка способна нижайше просить. Скорее, такая попытается свернуть Владыке шею и взять все нужное без просьб и дозволений. – Обращайся, – буркнул я и, ощутив себя десятником в казарме и полным идиотом, поспешил поправиться: – Говори, Владыка позволяет! Поправился, Тьма меня разорви! Хорошо хоть не сподобился милостиво кивнуть. Как там написано в наставлениях по этикету, «выражая благоволение к просителю». – Не соблаговолит ли Владыка надеть хотя бы штаны? – продолжила Урр тем же покорно-вкрадчивым тоном, шедшим ей как корове кольчуга. – Или он так и собирается скакать по степи с голым задом? – А сама-то? – невольно вырвалось у меня. Мы посмотрели сначала каждый на себя, потом друг на друга и невольно засмеялись. У Урр было явное преимущество: у нее, кроме ножа, заткнутого за поясок, по-прежнему имелась хотя бы набедренная повязка. Не слишком много закрывающая, больше обещающая, но все же. У меня был только меч. Мое верное, надежное, проверенное в боях оружие. Но одежду он заменял плохо. Я подобрал с пола ножны, убрал в них клинок, но продолжал держать меч в руке. Случись что, с этих ковров его так быстро не подберешь. Орчанка, оторвавшись от очередного сундука, поглядела на меня, недовольно покачала головой, зашипела, оскалив клыки, и запустила в меня комом каких-то тряпок. Я поймал их на лету и обнаружил, что это мои штаны. Те самые, которые я столь безуспешно искал. Выглядели они так, будто их всю ночь жевал какой-то невзыскательный местный верблюд. Жевал-жевал, а потом ему это надоело, и он их выплюнул. Рубашку я нашел сам, за ложем, там, куда ее отбросила тогда еще живая Ай-Ша. Один сапог гордо лежал на виду у самого выхода, второй пришлось искать по всему шатру, так же как и остальную одежду. Поиски заняли некоторое время, но наконец я собрал все свое и стал торопливо одеваться. Урр тем временем продолжала быстро и почти беззвучно перемещаться по шатру, собирая вещи. Движения ее были полны скрытой силы и грации, придававшей девушке особую красоту. Одеваться она не торопилась, и блики пламени в угасающем очаге скользили по ее обнаженному телу, делая Урр еще привлекательнее. Я невольно залюбовался ею. Орчанка, видимо, почувствовала на себе мой взгляд и оглянулась, на миг прервав сборы. – Не насмотрелся еще? – фыркнула она. – Вам, воинам, не мешало бы думать тем, что у вас между ушами, а не тем, что у вас между ногами. Скоро рассвет, за тобой придут. Она с прищуром посмотрела на меня, несколько секунд подумала, а потом недовольно тряхнула головой. Грива черных густых волос мотнулась в такт ее движениям, рассыпавшись по плечам. Не глядя, Урр привычным жестом собрала их, скрутила в роскошный хвост и закинула за спину. Думала она сейчас явно о чем-то другом. – Ты слишком заметен, нужна другая одежда, – решительно сказала она наконец. – Сейчас добудем. Ложись обратно. Она ткнула пальцем в сторону ложа, поперек которого продолжало лежать тело убитой Ай-Ши. Я непонимающе посмотрел на нее. – Чего замер, как баран перед котлом? – зашипела на меня Урр. – Ложись скорее. Видя, что я продолжаю стоять, она проскользнула к ложу. Наклонилась над телом и с шумом втянула носом воздух. Подумала, принюхалась еще раз и выпрямилась, недоуменно пожав плечами. – Тухлятиной еще не пахнет, – уверенно заявила Урр. – Так чего ты ждешь, ложись быстрее! И она добавила еще несколько слов на орочьем. Пару я даже понял. И искренне порадовался за себя, что не понял остальные. Действительно, дочь орочьего вождя умела говорить с воинами! Впрочем, Урр не собиралась ждать, пока я созрею. Она сильно надавила мне на плечи, заставив присесть на край ложа. – Великая Степь, как ты вообще стал Владыкой, если такой тупой? – простонала орчанка с явной досадой. – Сними плащ, меч, ляг наконец рядом с Ай-Шой. Можешь не обнимать ее, просто сделай вид, что спишь и всем доволен. Да, и молчи пока. Говорить буду я, а ты не влезай, обещаешь? Обещай – или нам обоим конец! Она явно не шутила, и я кивнул, решив послушаться, хотя так и не понял, что Урр затеяла. Я расстегнул плащ, затем снял перевязь с мечом и положил его так, чтобы клинок был под рукой. Снова скинул куртку, рубашку после некоторого раздумья решил оставить, лишь распахнул ворот пошире. Наконец осторожно лег рядом с убитой. Урр торопливо накинула на нас покрывало, перевернув полотно так, чтобы скрыть полосы крови. Затем орчанка еще раз оглядела шатер, кинула свой нож на блюдо с остатками мяса и скользнула к выходу. Выходя из шатра, полог она не задернула, так что я через полуоткрытый проем мог видеть происходящее снаружи. Урр вышла и остановилась так, чтобы свет освещал ее во всем великолепии. Гомонившие у костра орки разом замолкли и уставились на нее, поблескивая глазками. Самый впечатлительный даже пасть забыл закрыть от восхищения. – Эй, воины! – Голос Урр прерывался лишь треском дров в костре. – Тень Владыки оказался лишь тенью мужчины. Ему хватило одной Ай-Ши, и теперь они крепко спят, а я должна мерзнуть у порога. Кто готов согреть меня в эту холодную ночь? Я не собираюсь коротать ее в одиночку! Желающих нашлось с избытком. Я даже подумал на миг, что Урр хочет, чтобы наши стражи передрались из-за нее и перерезали друг друга. Это могло бы сработать с двумя-тремя орками, но вокруг костра их было слишком много. Урр это не смутило. Оглядев вскочивших, она ткнула пальцев в одного из них. Другой орк, крупнее, шагнул вперед и что-то прорычал. Он толкнул избранника Урр в грудь, оба схватились за рукояти сабель, но Урр решительно вмешалась. Она разразилась тирадой, опять на родном языке, сопроводив ее энергичным жестом обеих рук. Орки заржали, а громила, пытавшийся затеять драку, оскалился и плюнул под ноги счастливчику. Затем он плюхнулся перед костром и демонстративно уставился в огонь. Выбранный Урр воин шагнул к ней и положил лапу на бедро орчанки. Та в свою очередь обняла его рукой за пояс и потянула в шатер. Они вошли – орк первым, Урр за ним. Орчанка задернула за собой полог, и в шатре сразу стало темнее. Угасающий очаг давал слишком мало света, и стены прятались в густых тенях. Орк не обратил никакого внимания на царящий внутри разгром. Его интересовала сейчас только Урр, и я его прекрасно понимал. Даже в полумраке шатра она была прекрасна. Первым делом парочка избавилась от круглого шлема с торчавшим наверху острием. Раздался тяжелый удар, слегка приглушенный коврами, лязгнули пластины наушей, и шлем откатился в сторону. Затем Урр расстегнула пояс с оружием, и тот бухнулся на ковры рядом со шлемом. Орчанка провела коготками по щеке воина, заставив его аж зарычать от удовольствия. Залязгали пряжки доспеха, орк снова довольно заворчал, и вдруг это ворчание оборвалось резким хрипом. Я вскочил со злополучного ложа, но моя помощь не понадобилась. Орк покачнулся и рухнул, растянувшись во весь рост. – Воины… – презрительно процедила Урр сквозь зубы и встряхнулась всем телом, словно кошка. – Мужчины… Достаточно потрясти перед вами задом, и вы больше ничего не видите. В руках у нее был длинный кинжал, с узкого клинка которого капали тяжелые капли крови. Урр уже знакомым мне жестом решительно вытерла кровь с клинка. Подобрала с пола пояс с оружием орка и сунула кинжал в висевшие на нем ножны. Как она успела вытащить клинок у стражника, я даже не заметил. – Одевайся в его доспехи, Владыка! – предложила орчанка уже спокойнее. – Попробуем сделать из тебя орка. Хотя… – Она хихикнула. – Для нормального орка ты слишком тощий и бледнокожий. Вдвоем мы стащили с убитого панцирь из соединенных кольчужными кольцами пластин. От трупа изрядно попахивало резким орочьим потом, и я порадовался, что штаны убитого мне можно не надевать. Как и его сапоги с торчащими вверх острыми мысками. Ступнищи орка были раза в полтора шире моих. – А что дальше? – поинтересовался я, подбирая с пола шлем. – Ты так и будешь заводить их по одному? Скоро они догадаются, что дело нечисто. – Догадаются? Эти? Да они только и умеют, что железом размахивать. Думать они никогда не пытались, иначе бы не пошли за Глуумом, – презрительно хмыкнула орчанка. Она выбрала один из принесенных ранее бурдюков и вручила его мне.