– Ты что, людоед? – Хуже, я – орк! Страшный и голодный орк, которому попалась настоящая добыча. И не жди, пощады не будет. Орчанка снова засмеялась и вновь потянулась ко мне. Глава 12 Проснулся я на рассвете, расслышав сквозь сон осторожные тихие шаги у самого входа в шатер. Открыл глаза и чуть не вылетел голым с мечом наперевес навстречу диковинной фигуре, заглядывающей внутрь, лишь чудом не разбудив при этом Урр, которая сладко спала после столь бурной для нас обоих ночи. Странная фигура схватила себя за голову, сдернула ее и оказалась старым шаманом, который помимо привычного уже одеяния облачился в высокую шапку странной формы, расшитую затейливыми узорами и фигурками. По бокам шапки свисала бахрома из разноцветных шнуров и ремешков, к которым были прикреплены многочисленные подвески. Бахрома эта оказалась столь густой, что при надетой шапке голову орка рассмотреть было невозможно. Неудивительно, что, увидев такое чудище, я спросонья схватился за оружие. Шаман никак не отреагировал ни на мой рывок к мечу, ни на соблазнительную фигурку Урр, раскинувшуюся на моем ложе. Он лишь молча кивнул, приглашая следовать за ним, и пошел прочь от шатра. Я быстро собрал свои вещи, разбросанные давешним ураганом по имени Урр, и оделся. Перед тем как уходить, воровато оглянулся на вход и прикрыл прелести обнаженной орчанки краем плаща. Урр что-то мурлыкнула, не просыпаясь, и тут же высунула из-под плаща свою стройную ногу с умилительно светлой, чуть ли не светящейся розовым светом пяткой. Наконец я соблаговолил вылезти наружу, к терпеливо дожидавшемуся меня шаману. Тьма меня побери, война надвигается, шаман ждет, а я все о девичьих ножках думаю. И обо всем остальном, что к этим ножкам прилагается в придачу. Ну, Урр… Такого со мной не было уже больше века, с тех пор, как похоронил последнюю из своих прежних возлюбленных, высокородную Винзельтруду де Сагарах, для друзей просто Ви. Красавица-магичка, неожиданно заявившаяся в Черный замок на исходе суровой зимы, оказалась не только красавицей, но и умницей и надолго задержалась у меня в гостях. Магичкой она тоже была не из последних и частенько сутками пропадала в богатой замковой библиотеке или башне, отведенной для лабораторий магов. Незаметно, как она думала, испробовав на мне несколько заклинаний, боевых и приворотных, и не получив ожидаемых результатов, Винзельтруда успокоилась и решила, что лучше иметь меня в друзьях, чем доводить дело до открытой магической войны. Постепенно наша дружба переросла в нечто большее, хотя характер у Ви оказался под стать лесному пожару. Только что все вокруг было спокойно – и вдруг перед тобой вырастает стена огня, и уже поздно бежать. Мне было хорошо с ней, и будь проклят тот светлый маг, что сумел пробить защиту Ви во время их магического поединка. Возможно, не стоило брать ее в тот поход, но Винзельтруда уперлась. Ей очень хотелось проверить в деле пару вновь разработанных заклинаний, и я согласился. Большой войны тогда не ожидалось, я собирался уничтожить всего один замок, который Светлые воздвигли на границе моих земель, в очередной раз пытаясь перерезать пути из Черного замка в Скальдберг. Мы знали, что в замке будут маги Светлых, но никто не ожидал, что они будут так сильны. Осада и штурм того замка дорого мне обошлись, погибло много моих сподвижников, а воспоминания о гибели Ви отравляли мне душу еще лет пятьдесят, пока время постепенно не приглушило боль от потери прекрасной магички. С тех пор я не то чтобы избегал женщин, просто старался, чтобы случавшиеся временами увлечения не перерастали во что-то серьезное. Больше века мне это удавалось, и кто бы мог подумать, что я, как какой-то юнец, потеряю голову от обычной орчанки. Помотав головой, я постарался избавиться от мыслей и воспоминаний о моих подругах, бывших или нынешних. Не сейчас. Не то время и не то место. Я поспешил догнать старого шамана и пошел с ним рядом. Но Ут-Шаас молча шел вперед, не торопясь начинать обещанный разговор. Мы шли к скрытой под холмом землянке. Прошли мимо торчащих среди травы онгонов. Мне показалось, что с ними за ночь произошли какие-то изменения. Померещилось со сна, что ли? Я помотал головой, еще раз протер глаза. Нет, не померещилось. Фигура с бычьими рогами, раньше возвышавшаяся почти в середине строя, теперь стояла с самого края. А страшилище с черепами выгнулось совсем уж немыслимой дугой. Но шаман прошел мимо, не обращая на разгулявшихся идолов ни малейшего внимания. Я решил последовать его примеру. Сидеть у входа в этот раз не пришлось. Орк по-прежнему молча откинул кожаную занавесь и движением руки показал мне, чтобы я заходил внутрь. Мы, пригибаясь, вошли. Внутри горели два небольших светильника, воздух в землянке был спертым, сильно пахло дымом и какими-то то ли курениями, то ли зельями. Шаман прошел в дальний от входа угол и сел на лежащую на земляном полу шкуру. Указал мне место у входа напротив себя, надел свою диковинную шапку. Свисающая с нее бахрома снова полностью скрыла его лицо. Я вспомнил, что подобные одеяния изредка встречались и у северных шаманов. В Пустошах считалось, что все эти заговоренные шнуры, ремешки и подвески-амулеты должны защитить пришедших к шаману от дыхания Нижнего мира, а тело самого шамана, остающееся без хозяина, ушедшего на время в другие миры, – от проникновения в него зловредных духов. Тем временем Ут-Шаас взял в руки стоявший у стены большой бубен и начал тихонько в него постукивать. Мне приходилось видеть шаманские камлания, когда племенные колдуны северных орков заклинали духов перед большой охотой или набегом на соседнее племя. Вот и сейчас я ожидал, что Ут-Шаас вскочит и закружится в безумной пляске, сопровождаемой гортанными криками, призовет духов, и те будут говорить со мной устами шамана. Но старый орк не торопился кружиться и голосить. Похоже, постукиванием по бубну он лишь настраивал себя на предстоящий разговор. И его молчание в дыму от светильников производило большее впечатление, чем самые дикие прыжки. – Ночью я говорил с духами Нижнего мира, – наконец заговорил шаман, продолжая постукивать по бубну. – Теперь я знаю, кто ты. – Я сам этого не знаю, – усмехнулся я. – Хотя и не отказался бы узнать все до конца. – Все до конца не знает никто. Ни орки, ни люди, вообще никто. Даже тонконогие, хоть и называют себя Перворожденными, не могут знать всего. Хотя их познания и велики. Даже боги, что создали нас всех, всего не знают. Это и не нужно. Ты хочешь знать, кто ты? Ты – хозяин Черного замка, тот, кого называют Владыкой Тьмы и Повелителем людей черного железа. Тебе этого мало? – Я хочу знать, как и зачем я появился в этом мире, кто меня таким создал? – Хочешь – ищи, узнавай, – пожал плечами старый шаман. – Но представь – ты узнал все, что хотел. Что это изменит? – Многое. Многое, если не все. – Это ничего не изменит. Глуум все равно станет готовить большую войну, чтобы захватить мир. Тонконогие будут твоими врагами, а народы Севера – союзниками. Ты не станешь своим среди Светлых, не превратишься в величайшего волшебника этого мира. Да, летать ты тоже не сможешь. Так будь тем, кто ты есть, и делай, что хотел. Ты хотел остановить Глуума и предотвратить большую войну? Раз решил, сделай это. – Чтобы остановить Глуума, мне надо знать, в чем его сила. Откуда та магия, что он дал своим шаманам? Ут-Шаас тяжело вздохнул. – Не знаю. Даже духи не смогли мне помочь. Я давно искал следы силы Глуума. В Верхней Степи искал, в Нижний мир спускался. По-разному искал. А вижу одно и то же. Огромная гора, а в ней пещера. Сила Глуума из этой пещеры начинается. Я это вижу. Вижу, а внутрь зайти не могу. Знаю, что если войду, то назад уже не выйду. Может быть, ты сильнее меня. Если найдешь пещеру – войди в нее. Без этого ты никогда не поймешь, в чем сила Глуума, и не сумеешь победить его. Но я не знаю, что ты там встретишь и сумеешь ли ты выйти оттуда. – А как я узнаю, что это за пещера? – Узнаешь. Увидишь и сразу поймешь. Ты и Глуум носите в себе частичку этой силы. Рано или поздно, но она сама приведет тебя туда. – А что мне делать сейчас? – То, что ты должен. Возвращайся к себе и готовься к войне. Духи Нижнего мира беспокоятся, они чуют большую кровь. Похоже, что война все же будет и никому не удастся отсидеться в стороне. Страшная будет война, и погибнут многие. Надеюсь, что Великая Степь не сгорит в ней целиком. Но мир прежним уже не будет. Жаль, мне его будет не хватать. Глава 13 Наши сборы не заняли много времени. Ут-Шааса мы снова увидели лишь перед самым отъездом, когда уже заседлали лошадей и готовились влезть в седла. Лошадей у нас осталось всего две, мой притворщик-мерин и кобыла Чохо, доставшаяся Урр. Третью лошадь мы решили оставить шаману, чтобы хоть как-то отблагодарить его за кров и гостеприимство. Орк принес с собой две увесистые кожаные сумки, которые перебросил через седло. – Здесь вяленое мясо, – объяснил он нам. – И другая еда, что долго не портится в походе. Пригодится, если в дороге не сможете охотиться. Хотя бы не съедите друг друга, хо? Урр бросила поводья и, подхватив руку шамана, потерлась о нее щекой. Ут-Шаас грустно улыбнулся и потрепал ее по голове. – Я рад, что смог увидеть тебя еще раз, маленькая Урр. Нас всех ждут тяжелые времена. Даже духи степи не знают, увидимся ли мы еще раз в этой жизни. А теперь слушайте и запоминайте. Обогните гору и поворачивайте на север. Духи сказали мне, что на два дня пути вокруг отрядов Орды нет. Обогните стороной Сладкое озеро, там хорошие травы. Какой-нибудь из кланов наверняка уже остановился в тех местах на летний выпас. Потом начнутся горы. Что вас встретит там, я уже не вижу. Помни, гость, что я сказал тебе утром. Да помогут вам в пути духи Великой Степи! Мы тронулись по тропинке и, пока не скрылись за поворотом, видели, как старый шаман стоял и молча смотрел нам вслед. Лишь оставленная нами лошадь тоскливо заржала за шатрами, словно чувствуя, что мы расстаемся надолго, если не навсегда. Мы продолжили ехать по той же тропинке, по которой приехали к шаману. Тропинка не торопясь вела нас по берегу озера, а справа над нами высилась та самая приметная скала, на которую пролилась кровь богов. Вблизи скала была еще огромнее, чем казалась с того берега. Она вгрызалась вершиной в небо, закрыв его более чем наполовину. Я покачивался в седле, прикидывая, не начнет ли Глуум войну сейчас, пока я еще не вернулся в Черный замок. Похоже, Повелитель Степи собрал еще не все свои силы. С налета Черный замок не удавалось взять никому, и даже Великий Глуум не рискнет бросать свои силы в бой с Севером по частям. Время еще оставалось, знать бы точно, сколько именно. – Смотри, Темный, – отвлекла меня от размышлений Урр, ткнув плетью в сторону. – Смотри, вот он – камень бога! Я посмотрел туда, куда она указывала. Там, на поляне, виднелся огромный камень. Что ж, по своим размерам он действительно мог послужить оружием бога. Камень был чуть пониже того шатра, где мы с Урр ночевали накануне, но в ширину ему не уступал. На поверхности валуна действительно виднелись борозды, напоминавшие вмятины от гигантских пальцев. Силой древнее божество явно не было обделено. Странный, однако, камень. Гора темно-серая, с рыжими полосами, камешки на берегу озера белые или светло-серые, а этот валун – розовато-белого цвета. Непонятно, откуда он здесь взялся. Разве что действительно его забросил сюда неведомый гигант из невообразимо далеких времен. Впрочем, никакой особой магии, исходящей от этого места, я не ощущал. Рядом с тропой возвышалась небольшая пирамидка из обычных камней. Над ней торчал деревянный шест, обвязанный лентами и шнурами. Урр, не слезая с седла, торопливо подвязала к вершине шеста небольшой плетеный ремешок и кинула к камню пару монеток. Я неожиданно для себя последовал ее примеру и тоже бросил серебряный кружок, звонко стукнувший по камню. В знак уважения к древним воинам, сражавшимся здесь. В отличие от тысяч других бойцов, от этих хоть память осталась. Пусть лишь в виде странного камня. Мы ехали по тропе, огибая скалу, почти полдня. Наконец священное озеро осталось позади, и мы снова поехали без дороги прямо по опьяняющему своими ароматами разнотравью Великой Степи. В полдень, когда солнце начало выжигать окрестности совсем уж немилосердно, мы устроили дневку у очередного ручья. Расседлали мокрых от пота лошадей, пустили их пастись, а сами укрылись в тени невысоких, но густых кустов. Есть не хотелось, и я решил прикинуть, куда и как нам дальше ехать. Достал из кармана единственную оставшуюся у меня карту. Мелкую, ведь на ней изображалась чуть ли не половина нашего континента. Отправляясь в Орду, я прихватил с собой несколько дорожных карт, но почти все они вместе с остальными моими вещами остались в ставке Глуума. Хорошо еще, что ничего ценного о землях Севера Глуум из них не узнает. На оставленных картах в основном изображались Приграничье и земли людских королевств. Эти территории степняки прекрасно знали по своим набегам и без моих карт. А эту я в последний момент, уже собираясь на вечерний пир к Повелителю Великой Степи, все же прихватил с собой. Тогда мне подумалось, что карта может пригодиться. «Вдруг все же сумеем договориться о совместных действиях», – подумал я и сунул ее в поясную сумку. И вот не пригодилась. Да и сейчас от нее было немного пользы. С картами вообще тяжело. Возьмем, к примеру, людские как наиболее часто встречающиеся. И что мы на них видим? Понятно, что наш, созданный Творцом мир, который велик и разнообразен. Естественно, в нем в изобилии есть леса, поля, реки, болота, горы, пустыни и вулканы. Леса стоят, поля лежат, реки текут, болота тоже лежат и мерзко булькают. Вулканы, соответственно, извергаются. Имеются континенты, на которых все это и расположено, а также моря и океаны, которые оные континенты омывают. Короче, смотрите карты мира, там все это изображено. Но в том-то и фокус, что изображено далеко не все. Карты людей дают лишь примерную картину окружающего мира. Почему примерную? Потому что мир у нас один, а государств много, и каждое государство старается карты немного подправить, естественно, с самыми благими намерениями. Границы сопредельных королевств, например, в свою пользу передвинуть, это же благое дело, разве не так? А потом у соседа требовать земель, исконно принадлежащих родной державе. Соседи тоже не лыком шиты, свои карты давно заготовили и рады предъявить. Вот и мотает на людских картах эти границы, как облака по небу в ветреный день. Да и не только границы. Некий людской Владыка, у которого в бурю несколько кораблей напоролось на рифы вокруг одного островка и затонуло, высочайшей волей запретил всю провинившуюся островную гряду. Четыре острова со всех карт этого королевства стерли и повелели забыть навеки. Корабли, правда, на рифы продолжали налетать, так что эту область объявили запретной для мореплавания. Корабли там гибнут? Гибнут. Почему гибнут – понятно, от козней Черного Властелина и его проклятого чародейства, от чего же еще? Интересно, вот не было бы меня в этом мире, на кого бы они всех собак вешали? У остальных народов карты тоже не без греха. На гномьих картах, например, гор нет. Точнее, есть, но в виде бесформенных пятен, чтобы Враг, то есть я, не догадался, где у них что полезное или нужное. А так как у гномов полезным и нужным считается все, на их картах сплошная секретность и завеса из тумана. Зато за пределами гномьих владений все дороги и города, особенно торговые, указаны с истинно гномской точностью. Но это хоть понять можно. Эльфийские карты довольно точные, но зато полны того, что эльфы именуют «магией», а лично я называю «эльфийским прибабахом от большого же эльфийского ума». Вот скажите мне на милость, кому нужна карта, нарисованная краской, видимой только в свете луны, причем исключительно луны нарождающейся? Или карта, где все названия написаны на древнеэльфийском времен их Второй династии? Где она, та Вторая династия? Даже прямых потомков почти не осталось, и сейчас эти руны не каждый эльфийский Владыка разберет. Там значение каждого знака меняется в зависимости от фазы той же луны, времени дня и еще от десятка столь же важных по эльфийским меркам обстоятельств. Разумеется, свои карты имеются и в Черном замке. И каждый год рисуются новые. Но большая часть этих карт показывает только мои земли, а потому пределы Черного замка они и не покидают. Более-менее подробно изображены сопредельные территории, которые нам хорошо известны. Есть описания и начертания всех наиболее важных морских и сухопутных торговых путей. А вот с землями, лежащими далеко в стороне от них, полная неизвестность. Как сейчас, например. Карта передо мной. Мелковата, правда, но какая есть, других не будет. Вот на ней Великая Степь, перечеркнутая несколькими торговыми трактами. А где на этой карте место, где я нахожусь? Тут даже священное орочье озеро не указано. Я долго вертел несчастный пергамент и так и этак, но в итоге сдался и убрал бесполезную карту подальше. В любом случае пора поворачивать на север. Если старый шаман прав, то до гор, отделяющих Пустоши от Великой Степи, мы должны доехать спокойно. Если, конечно, будем соблюдать разумную осторожность. Степные пути небезопасны для одиноких путников и в более мирное время. Горы здесь пониже, чем у Черного замка, так что более-менее удобный проход мы найдем. А перевалим через горы – выйдем в Пустоши. Уж в своих землях я как-нибудь разберусь, куда ехать. К тому же там можно встретить один из многочисленных пограничных дозоров, охраняющих мои южные границы. Тогда все у нас будет: и еда, и защита, и проводники. Я поделился своими мыслями с Урр. Орчанка была согласна со мной. Ее знания о землях Великой Степи заканчивались у пограничных гор. Дальше на север она никогда не забиралась и тамошние места ей были незнакомы. Решено, поворачиваем на север. Сейчас нам требовалось добраться до гор и покинуть владения Орды. А дальше будет видно. Повернув на север, мы полтора дня ехали без особых происшествий. Лук Урр обеспечивал нас провизией. Впрочем, за добычей мы особо не гонялись, и пара степных куропаток нас вполне устроила. Мы запекли их целиком, разведя костер лишь в середине дня, когда пламя сложно заметить издали. Чтобы не выдать себя столбом дыма, для костра старательно выбирали самые сухие ветки и сучья. Осталось далеко в стороне неведомое мне Сладкое озеро, о котором говорил шаман. Как рассказала Урр, название озеро получило за необыкновенно вкусную по степным меркам воду. Увы, попробовать сладкой воды нам в этот раз не было суждено. Неразумно ехать к озеру, где, скорее всего, разбили стоянки кочевники. Объехав озеро стороной, мы никого не встретили, но особо об этом не жалели. Беда случилась, когда мы уже приблизились к границе Великой Степи и редкие степные холмы начали постепенно подрастать в размерах, превращаясь в цепочку светло-серых невысоких скал, поросших редким лесом. У подножия этих гор мы и столкнулись с небольшим разъездом орков. Был ли это пограничный отряд воинов Повелителя Орды или очередная банда орков-изгоев, не важно. Двум одиноким путникам в степи одинаково опасны что те, что эти. Повезло еще, что мы вовремя заметили подозрительное движение на склоне одной из гор. Орки ехали в нашем направлении, мы поспешили спешиться и, прячась в высокой степной траве, как можно быстрее убрались с их пути. Лошадям поспешно обмотали морды одеждой, чтобы глупые четвероногие не выдали нас случайным ржанием. Мы уже почти достигли подножия соседней горы и готовились нырнуть в спасительную тень распадка, когда позади раздались громкие крики. Видимо, зеленокожие обнаружили наш след. Выдала ли нас помятая и не успевшая распрямиться степная трава, заметили ли степняки свежий лошадиный помет или что-то еще, теперь было не важно. Всадников оказалось почти два десятка, и, если они навалятся разом, это будет слишком много даже для меня. Храбрость и гордость сейчас – не лучшие помощники, нам надо было быстрее убегать, но убегать с умом. Чего проще – вскочить в седло и умчаться галопом куда глаза глядят. Проще, но не правильнее. Скачки галопом в горах обычно приводят к тому, что твоя лошадь ломает ногу в самый неподходящий момент. И ты, на мгновение ощутив себя вольной птицей-соколом, вылетаешь из седла. И летишь, когда на камни тропы, а когда и с обрыва в любезно раскрывшуюся перед тобою пропасть. И можешь считать себя настоящим счастливцем и любимчиком богов, если останешься в живых после такого полета. Так что скакать во весь опор нам с Урр не стоило. Но и излишне медлить тоже было ни к чему. Оркам прятаться было не от кого, и степняки выиграли у нас немного времени, проскакав по нашему следу до самого распадка. Нас к этому времени там уже не было, но зеленокожих это не смутило. Горные склоны здесь довольно круты, дорога осталась одна, и орки поскакали вглубь распадка вслед предполагаемой добыче. Дождавшись, пока их вопли поутихнут, мы осторожно вывели лошадей из небольшой, почти неприметной расщелины, где хоронились все это время. Здорово повезло, что мы ее вообще заметили, настолько хорошо скрывал ее росший по склонам кустарник. Невысокий, но изрядно колючий. Догонять орков мы, понятное дело, не стали. Выбравшись из распадка, по хорошо наезженной тропе двинулись в ту сторону, откуда приехали степняки. У меня было большое искушение отправиться по тропе в другую сторону, но оставался риск, что, не догнав нас, орки решат продолжить свой первоначальный путь. И тогда возможность вновь столкнуться с ними станет слишком велика. Впрочем, я не собирался вечно ехать по орочьим тропам, как бы удобны для коней они ни были. Сделав по совету Урр крюк до священного озера, мы здорово уклонились на восток и сейчас находились далеко в стороне от обычных путей, по которым ездили из Орды в Черный замок и обратно. Это было хорошо, на обычных путях мой несостоявшийся брат и союзник Глуум искал бы меня в первую очередь. И, скорее всего, до сих пор ищет. Но теперь для того, чтобы выйти к Черному замку, нам придется двигаться не просто на север, а забирать северо-западнее. Это удлиняло путь и повышало возможность нежелательных встреч. Но других вариантов не было. Урр честно призналась, что в этих краях никогда не бывала и здешних путей не знает. Так что мы, миновав две горы, выбрались на склон третьей и свернули на север. До наступления темноты нас никто не побеспокоил. Горы здесь невысокие, но все же это горы, а темнеет в горах быстро. Не дожидаясь наступления полной темноты, мы выбрали укромное место и остановились на ночевку. Лошадей решили не отпускать на свободный выпас, а просто расседлали, протерли пучками травы и привязали на ночь у изогнутой сосны. Сам я спать этой ночью не собирался, попытался было отдать свой плащ Урр, чтобы хоть кто-то в нашем маленьком отряде выспался в тепле. Правда, сначала пришлось подавить небольшой бунт. Выяснилось, что некая воинственная дочь Великих Степей тоже собиралась бодрствовать всю ночь с саблей наперевес, охраняя мой сон. Убедить ее, что мне сон не так важен, как ей, оказалось невероятно трудно. Трудно настолько, что в какой-то момент у меня промелькнула мысль – может, просто связать Урр и силой завернуть до утра в плащи? Это уж точно быстрее, чем тратить остаток ночи на бесконечный спор с этой упрямицей. Мысль была очень соблазнительной, но, подумав, я все же со вздохом отказался от такой идеи. Ну спеленаю я это степное чудо, а ночью на нас наткнутся орки, и что тогда делать? Да и поступить так с гордой орчанкой – означало смертельно ее оскорбить, а уж этого мне точно не хотелось. С трудом мне все же удалось убедить Урр поспать, сославшись на то, что обходиться без сна мне помогают могущественные заклятия из арсенала магии Черного замка. В магию моя спутница с трудом, но поверила, еще немного поворчала для порядка, но потом все же завернулась в плащи и наконец уснула. Ночь прошла спокойно, никакие орки нас не нашли. Перед рассветом лошади заволновались и зафыркали, но, скорее всего, они почуяли какого-то здешнего хищника. Зверь походил вокруг нашей стоянки, сердито посопел, но решил не связываться со странными незнакомцами и ушел так же тихо, как и появился. Как только солнце прогнало со склонов вглубь темных распадков утренний туман, мы двинулись дальше. Несколько часов ехали, перебираясь со склона на склон. Особо не гнали, берегли лошадиные силы, но и не останавливались. Любой благородный рыцарский скакун давно бы захромал на здешних камнях, а наши невзрачные степные лошадки послушно трусили вперед, лишь временами укоризненно на нас поглядывая. Неудивительно, что Орда буквально молилась на лошадей. Ближе к вечеру мы внезапно наткнулись на своих преследователей. Точнее, я предположил, что это именно те орки, что погнались за нами. В прошлые наши встречи рассмотреть их толком мне не удавалось, но места вокруг были довольно дикие, и вряд ли тут ездило много орочьих отрядов. Встреча была неожиданной для всех, но, если не считать многочисленных орочьих воплей, ничем не кончилась. Мы с Урр ехали по очередному склону, когда слева на склон соседней горы выбралась цепочка степных всадников. Увидев нас, они разразились было ликующими криками, но вскоре умолкли, сообразив, что добыча оказалась недоступной. Добраться до нас у орков не было никакой возможности: склон с их стороны обрывался отвесной пропастью глубиной чуть ли не в четверть лиги, а на дне долины, лежащей между нашими горами, текла быстрая горная речка. Сама долина была не слишком широкой, но все же нас разделяло достаточное расстояние, делающее стрельбу из луков бесполезной. Орки, правда, все же выпустили несколько стрел, но ни одна из них до нас так и не долетела. Убедившись, что до нас сейчас не добраться, зеленокожие устроили небольшое совещание, быстро переросшее в шумную ссору с криками и размахиванием клинками. Из-за расстояния и рева реки мы не могли расслышать, о чем они там спорят. Но, судя по жестам, некоторые из них предлагали продолжить двигаться за нами, надеясь, видимо, что пропасть кончится, а речку удастся пересечь в удобном месте. Другие явно требовали двинуться назад. Собирались ли они продолжить свой путь или хотели догнать нас по следу, не знаю. Тропа, по которой мы ехали, вильнула, и орки пропали за поворотом. Теперь все зависело от того, хорошо ли знают наши преследователи эти места. Если они едут наугад, так же как и мы, то есть шанс от них ускользнуть. Если же орки в этих горах уже бывали, то они действительно могут обогнать нас и устроить засаду. Тогда для нас все может кончиться очень плохо. Даже если нас попробуют взять живыми. И еще, что это за отряд? Если они случайно наткнулись на нас, это полбеды. Гораздо хуже, если это воины Глуума, посланные на наши поиски. Или всадники из племени, которое успели навестить гонцы Глуума. Тогда они будут гнаться за нами, надеясь на награду. Не сомневаюсь, что Великий вождь и Повелитель Степи не поскупился, оценивая мою голову. Нет, встречи с орками нам ни к чему. Хорошо, что местные горы не слишком высокие и отвесные, в крайнем случае степные лошади пройдут и без дорог. Попробуем спутать следы, сойдя с тропы и перевалив через гору. Так мы и поступили. За оставшийся день пройти удалось не очень много, ведь шли мы, избегая троп, даже звериных. Часто приходилось спешиваться и вести лошадей под уздцы. И внимательно смотреть, чтобы лошади не поломали ноги на каменных осыпях. Я даже порадовался, что одну из лошадей мы на прощанье оставили старому шаману. Тянуть сразу две лошади по таким склонам было бы несоизмеримо тяжелее. Кони сильно устали. Урр не жаловалась, но видно было, что она тоже измотана долгим пешим переходом. Ей, как истинной степнячке, предпочитающей ездить верхом, долго идти на своих двоих, да еще по горам, было непривычно и оттого вдвойне тяжелее. Я заметил, что она все чаще и чаще спотыкается, и решил: пора выбирать место для ночевки. Остановимся пораньше, не беда, за день мы прошли достаточно. Стоило бы остановиться на дневку, чтобы отдохнуть. Но нельзя, время дорого, да и тот орочий отряд все еще бродит где-то рядом. Что же, постараемся получше отдохнуть за ночь и набраться сил для завтрашнего перехода. Спустившись с горы, мы выбрали местечко поровнее и принялись обустраиваться. Урр я сразу велел ложиться и отдыхать, но зеленокожая упрямица сначала все же расседлала свою кобылу, привязала ее на длинном поводу к дереву и только после этого со стоном рухнула на землю. Сил на себя у нее уже не осталось. Я укрыл Урр плащами, достал пару полосок мяса из запасов старого шамана. Но орчанка обессилела настолько, что даже есть не могла. Она со стоном покачала головой и снова зарылась в наши плащи. Чтобы добро не пропадало, я сжевал отвергнутое мясо сам и задумался. Девочку все же надо накормить, но вот чем? Последнюю степную куропатку мы доели накануне, а мяса, что подарил нам Ут-Шаас, надолго не хватит. Слишком оно оказалось вкусным, я с трудом подавил в себе желание оторвать еще пару ломтиков. Идти на охоту рискованно. Места незнакомые, скоро стемнеет. Да и оставлять Урр на стоянке одну вот так, когда у нее нет сил даже саблей махнуть… Нет, это плохая мысль, с охотой придется повременить. И тут меня осенило! Я уже настолько привык к шуму местных речушек, что пропускал его мимо ушей. Шумит вода по перекатам, и пусть шумит. Вот и сейчас был слышен знакомый шум. Река, пусть и не слишком крупная, текла где-то рядом. Все равно придется спускаться к ней и вести коней на водопой, как только лошадки немного остынут от дневного перехода. А попробую-ка я до водопоя раздобыть нам немного еды. Я спустился вниз. Река оказалась действительно недалеко. Что совсем хорошо, почти сразу я наткнулся на небольшую заводь с относительно спокойной водой. Разулся, сбросил штаны, перевязал меч повыше. Видели бы сейчас мои верные слуги и соратники своего Повелителя, ох и посмеялись бы. Хорош Владыка, голым задом в холодную воду! А что делать, если даже магия Черного замка мне здесь не помощник. Нет у нас таких заклинаний, чтобы щелкнуть пальцами – и сразу перед тобой накрытый стол. Нет, а жаль. Что ж, придется руками, без всякой магии. Я замер, стоя по пояс в холодной воде. Выждал появления неприметной тени, едва заметной на фоне чуть более светлого дна, и сделал рывок. Упругое тело скользнуло у меня между ладонями, и я остался ни с чем. Да, Повелитель Тьмы, это тебе не эльфов крушить, тут свой навык нужен. Впрочем, я не отчаялся и еще до заката стал хотя и замерзшим, но счастливым обладателем целых пяти рыбешек. Нанизав добычу на прутики, я оделся и поднялся к нашей стоянке. Урр уже немного пришла в себя и тревожно оглядывалась по сторонам, выискивая, куда я мог подеваться. Увидев меня, она успокоилась и заулыбалась. А вот наши несчастные лошади, наоборот, увидев хозяина, возмущенно меня оборжали, жалуясь на то, как их тут бросили и даже не напоили. Пришлось отвязывать их и вести к реке, пока они совсем не взбесились. Заодно и бурдюки свежей водой наполнил, чтобы завтра с утра с этим не возиться. Вернувшись, я разложил маленький незаметный костерок и пристроил прутики с рыбешками над огнем. Немного соли у нас с собой было, и ужин обещал получиться неплохим. Дождавшись, пока рыба прожарится, я выбрал самую аппетитную и вручил ее Урр. Та приняла прутик как-то неуверенно, повертела его, разглядывая рыбу. Я взял другую рыбешку, осторожно попробовал. А ничего, вполне съедобно. Жестковато, конечно, да и малость обгорело, но вполне, вполне. Я быстро съел рыбу целиком, за исключением хвоста с плавниками и головы. Добыча оказалась костистой, приходилось тщательно следить за тем, чтобы не проглотить очередную тонкую, но острую косточку. Это на время полностью поглотило меня, и я не сразу заметил, что Урр так и не притронулась к еде, продолжая держать прутик в руках. – Урр, почему ты не ешь? Тебе не нравится? – удивился я. – Ешь быстрее, рыба стынет. Орчанка растерянно посмотрела на меня. – Я знаю, что такое рыба, – призналась она смущенно. – Но я не знаю, как это есть. В нее словно иголок натыкали. В Великой Степи на такую рыбу не охотятся. А та, что привозят к нам торговцы, большая, и кости там другие, тоже большие. Их легко достать. Я посмотрел на обескураженную орчанку и невольно улыбнулся. Ну конечно, мог бы и сам сообразить. Для степных орков рыбой считается речной сом или таймень длиной со взрослого мужчину. На такую добычу можно и время потратить при удобном случае. А на то, что меньше руки, они внимания вообще не обращают. В отличие от своих северных собратьев, степные орки ловить рыбу особо не умеют. Кочевники, однако. Действительно, не с седла же им сети ставить. Для зеленокожих Великой Степи любая река – источник воды, а никак не пищи. Пришлось взять еще одну рыбу и показать Урр, как можно поесть, не наглотавшись при этом костей. Впрочем, орчанка оказалась прилежной ученицей, и совместными усилиями с уловом мы быстро покончили. Солнце тем временем закатилось за окрестные горы, вокруг быстро темнело. Ночью могло похолодать, но я все же затушил костер, чтобы не выдавать нашей стоянки запахом дыма. И зарыл рыбьи головы и прочие остатки пищи под камнем. В этих горах мы не одни, и забывать об этом не стоило.