— Видите ли, — нервно пояснила Милан, — вы передали нам информацию о том, что Голден Герл родилась в Витории в сорок восьмом году и зовут ее Глория Эчегарай, и что она почти сорок лет жила в кантоне Семинарио на улице Фрай Захария Мартинес в доме номер девять с доном Бениньо Ларреа Руисом де Эгино. В первую очередь меня встревожило то, что такого человека не существует: его нет ни в базах данных, ни в центральном архиве. Зато у нее есть номер социального страхования. В общем, это выдуманный персонаж — кто-то подделал необходимые документы. — Этого не может быть. — Я сел на кровать и озадаченно почесал затылок. Я сам смотрел сквозь пальцы, когда Голден подделала свидетельство о браке, никогда не существовавшем, чтобы остаться в квартире, которую делила со своим партнером в течение десятилетий: мэрия Витории отказала, потому что брак не был зарегистрирован. Я смолчал, потому что Голден сдавала в то время комнаты в этой квартире, а снимал их некий тип, объявленный в розыск по обвинению в семейном насилии. Я обратился к ней за помощью, она мне помогла, и вскоре я задержал негодяя, избивавшего детей и жену. У меня не хватило хладнокровия выдать Голден, но я воспользовался ее компьютерными знаниями и попросил оказать мне кое-какие услуги. И вот прошло несколько лет, а мы все еще оставались должны друг другу то за одно, то за другое и возвращали долги. Не самые здоровые отношения, согласен. Но я представить себе не мог, что ее партнера, с которым она якобы жила сорок лет, никогда не существовало, что она лгала мне, разыгрывая карту сострадания к бедной беспомощной пенсионерке, чтобы обеспечить себе квартиру в историческом центре города. Жульничала с самого начала. Это меня очень задело. — Продолжай, — взмолился я. — Ты сказала, что личность Голден Герл тоже фальшивая. — Да. Вы велели мне разыскать Глорию Эчегарай, которая работала сотрудницей компании «Циско», однако до девяносто третьего года данных о ней не существует. Это побудило меня заняться отпечатком пальца в удостоверении личности, оказавшегося поддельным. Этот отпечаток совпадает с отпечатком пальца Лурдес Переда Аргуэсо, чье удостоверение истекло, информации о смерти также не существует, и тем не менее она перестает появляться в бумагах в девяносто третьем году, что совпадает с появлением Глории Эчегарай: водительские права, социальное страхование… — Как, вы сказали, ее зовут на самом деле? — Как раз собиралась про это поговорить. Не знаю, обратили ли вы внимание, но Лурдес Переда Аргуэсо родилась в Сантильяна-дель-Мар, Кантабрия, в сорок девятом году, то есть шестьдесят семь лет назад. Та же фамилия, что и у покойной жены Сауля Товара, чьи обстоятельства смерти мы расследуем. — Может, просто совпадение? — Ага, и город, в котором они родились, тоже один и тот же… Я проверила: жена Сауля Товара, Асунсьон Переда Аргуэсо, родилась двенадцать лет спустя, то есть в шестьдесят первом году. В том же году, что и ее муж Сауль. Думаю, они сестры, инспектор. Вы не дали мне времени установить личность родителей, но, если они совпадут, сомнений не останется. У меня слегка закружилась голова. Мне не хотелось показывать Милан обуревавшие меня чувства, поэтому я так и сидел на кровати в ночной рубашке с открытой задницей. — Получается, Голден Герл на самом деле тетя Ребекки, — сказал я. Теперь я понимал, почему она заинтересовалась расследованием, обнаружив в моем телефоне странную смерть Аннабель Ли: тот же почерк, что и у убийцы ее племянницы… По крайней мере, так мне хотелось думать. 43. Сад секвой 9 января 2017 года, понедельник Знаю, что должен был отправиться прямиком домой, чтобы как следует отдохнуть, однако новость, принесенная Милан, изменила мой маршрут, так что в итоге я прошел мимо своего дома на площади Белой Богородицы и зашагал к Новому собору. На лестнице у главного входа, напротив водяных струй, бьющих прямо из асфальта, обычно отрабатывали прыжки и развороты юные скейтбордисты, лихо рассекавшие на разрисованных досках. Я любил исподтишка наблюдать за ними, когда проходил мимо храма, направляясь перекусить в «Сагартоки», к тому же Альба жила в доме 22 на улице Прадо, и я частенько ее провожал до дома. Случалось, среди скейтбордистов я замечал парня с синими волосами, прикрытыми белым капюшоном. Выдавала его и доска с изображением библейского патриарха. В то ледяное утро, окутанное густым туманом, я отправился специально на его поиски. Приметив его, незаметно подкрался и подождал, пока он закончит свои акробатические трюки. Его приятели жестом предупредили его о моем присутствии. Я понимал, что он вот-вот бросится наутек, вскочив на скейтборд, схватил его за птичью лапку и увидел полные ярости глаза Матусалема. — Ты решил наехать на меня в офлайн-режиме? — Мне нужна твоя помощь, — прошептал я. — Спрячемся где-нибудь, где потише, — неохотно согласился Мату. — Ах да, ты же не в курсе, что такое осмотрительность… — Кто бы говорил… Ты знаешь даже о том, что я ем по утрам на завтрак. — Эй, а ты разговариваешь, — заметил он, закрывая лицо капюшоном. — Пойдем в Сад секвой, разговор будет серьезный, — отозвался я. Парень сжал челюсти; его ангельские глаза пристально смотрели на горгулью Нового собора. — Хорошо, но только в виде исключения. — Договорились, — пообещал я и направился вслед за ним. Мы обошли собор и оказались в небольшом дворике рядом с древними Урсулинами под сенью гигантского дерева. Поблизости не было ни камер, ни посетителей. Я поманил Мату за собой, и тот с некоторой подозрительностью шагнул во дворик. — Ну, говори, — сказал он, оказавшись возле ствола секвойи. — Голден сбежала, — доложил я. — Это верно, хотя и не совсем точно. — Поясни. — Очевидно лишь то, что Голден исчезла из Сети и уничтожила за собой все следы, включая свои странствия по «Дип веб». — С каких пор? — спросил я. — С двадцать шестого декабря. Она стала невидимкой. — Можешь использовать свои сверхспособности и разыскать ее? — Сперва объясни, что произошло в реальном мире. Уродливый синяк у тебя на физиономии имеет к этому отношение? — Она напала на меня, ударила по голове и сейчас в розыске. Личность, под которой я ее знал, оказалась прикрытием, она ее больше не использует. — Ого, вот же чертова бабка! — Можешь ее отследить? — настаивал я. Мату вздохнул, словно давая понять, что это невозможно. — Попробую объяснить подробно, а ты слушай внимательно и постарайся понять, что взрослым дается непросто: если она покинула онлайн, я не смогу ее найти. — Ты хочешь сказать, что лучший хакер современности не может найти эту старую прохиндейку? — Напрасно ты пытаешься сыграть на моем эго; ты же знаешь, что моя единственная цель — благополучие Тасио. Я буду и дальше защищать тебя там, внизу, но предупреждаю: если ты намерен и дальше вторгаться в мой физический мир и в моем окружением поползут слухи, что я тусуюсь с легавым, все кончено. — Ладно, давай договоримся: если увидишь на моем балконе белый крест, это будет означать, что на следующий день встречаемся в один час тринадцать минут в склепе Нового собора. Такой вариант тебя устраивает? — Устраивает. — В следующую секунду он чуть не добавил «круто придумал», но вовремя себя остановил и вслух ничего не произнес. — Договорились. Агур[41], Мату. — Агур, Кракен. И я зашагал домой. Разочарование давило мне на плечи, ушибленный череп побаливал. Дело было не в словах, я действительно почувствовал беспомощность Матусалема. Я знал, что парень сделал все, чтобы разыскать следы Голден, но у него ничего не вышло. У него явно поубавилось детской бравады, что случается с теми, кто лезет из кожи вон, а в итоге натыкается на каменную стену. Я понимал, что мы не найдем Голден до тех пор, пока она сама не захочет, чтобы ее нашли. Я и не представлял, что мирная пенсионерка уже тянет за свои чуткие нити, чтобы лишний раз затащить меня в свои планы. * * * Войдя в подъезд и открыв почтовый ящик, чтобы очистить его от скопившейся рекламы, я нашел письмо без обратного адреса, адресованное Кракену. Печати тоже не было: кто-то вошел в мой подъезд и опустил конверт в почтовый ящик, на котором из соображений безопасности не было обозначено моего имени. Я взял письмо со всеми предосторожностями. Конверт был невзрачно белым и почти невесомым. Я представил себе, что внутри ничего нет, кроме листка бумаги. На всякий случай отошел в сторону и распечатал конверт. Кракен, я знаю, что сегодня ты выходишь из больницы. В двенадцать в урочище Атча, других шансов не будет. Никому не говори, иначе не появлюсь. И никаких телефонов или устройств для слежения. И еще одна просьба: не стреляй во все, что движется. Голден Герл 44. Три волны