— Пять секунд? — уточнял Лю. — Наверное, — отвечала девочка. — А вы не почувствовали тяжести, вас не пригибало к земле? Не было ли ощущения, что вам тяжело дышать и двигаться? А вот на этот вопрос Светлана ему не ответила, если честно, то она не могла с точностью вспомнить, испытывала ли она подобные ощущения. — Не помню, а почему вы про это спросили, Лю? — Во вселенной есть всего одна космогоническая потенция, не подвластная времени. — Это вы про что? — Света, как обычно, почти ничего не понимала. — М… Вы, конечно, слышали о гравитации. — О гравитации, это в смысле… О притяжении? — Да, гравитация, в отличие от энергии и материи, никоим образом не зависит от времени, а зависит лишь от массы. Вот я и хотел узнать, не изменилась ли ваша масса в тот момент, когда время было замедлено? Но всё это вообще Светлане было малоинтересно, это были совсем не её стихии, она и в школе про это почти всё прослушала или вообще не была на тех уроках: энергии, гравитации, время… Какое отношение к ней имеет вся эта муть? Девочку как раз интересовали совсем другие вопросы: — Лю, — он опять что-то говорил. Она, кажется, оборвала его на полуслове. — Светлана-Света? — Если у этой толстой есть такое волшебное кольцо, почему она сама не убьёт Аглаю? — Это очень правильный вопрос, рискну предположить, что возможности мамы-Таи не позволят этого сделать даже при наличии подобного артефакта. — Угу, — саркастично заметила Света, — а мои возможности, значит, позволяют мне убить припадочную, даже если у меня такого колечка нет? — Мне кажется, они из-за недостатка информации переоценивают ваши возможности, Светлана-Света, — произнёс Любопытный, чуть подумав, и продолжил: — Но я считаю, что нет необходимости доводить до них истинное положение дел. Думаю, что их неосведомлённость играет вам на руку. Пусть они думают, что вы сами синтезируете токсины. — Да, а когда толстая узнает, что у меня нет никакого токсина, кроме того, что я собираю с жаб? Что будет? Тут голос не ответил. И Света продолжала: — Лю, я по-прежнему думаю, что мне лучше сменить место, всё равно мне не сладить с Аглаей. И опять голос ей не ответил. И это огорчило девочку, а может быть, даже и напугало. Сторож лишь отрыл дверь школы, а капитан Митрохин, которого знакомые чаще называли Лёликом, уже был тут, рядом, сидел в машине. Он любил начинать дела пораньше. Пока пробок нет, пока не все ещё проснулись. Он вышел из своей машины и пошёл к дверям. Сразу показал сторожу в чёрной форме с надписью «Охрана» удостоверение, задал пару попросив. Спросил, где висит расписание уроков и когда приходит директор. Сторож всё ему рассказал, не забыв предупредить, что младшие классы сейчас почти все не посещают школу, а в старших едва половина ходит. Пандемия. Полицейский понимающе кивал и после пошёл к стенду, на котором было расписание. «Десятый «А»… Десятый «А». Вот он, сегодня первым уроком история. Кабинет «306». Он поворачивается к сторожу: — Триста шестой кабинет на третьем этаже? — На третьем, на третьем, — кивает тот. — Вон лестница. Капитан поднимается по лестнице, находит нужный кабинет, пробует дверь. Она открыта, но в кабинете никого нет. Впрочем, как и во всей школе. Только-только начинают приходить учителя и ученики. Митрохин отходит от двери кабинета, он будет наблюдать за нею издали. Дети не очень хотели учиться в эти ковидные времена. Всё уже шло к первому звонку на урок, а школа была почти пуста, из десятого класса «А» к первому уроку пришло всего две девочки. Этих Лёлик решил пока не беспокоить, хотя кто, как не девочки, могли сказать ему, с кем крутил отношения Пахомов. Капитан дождался ещё одного человека. Когда один парень уже после звонка хотел войти в класс, полицейский окликнул его: — Молодой человек. — Вы меня? — чуть удивился парень. — Да, вас, — капитан двинулся к нему. — У меня к вам пару вопросов. — У меня урок, — произнёс школьник, сразу понимая по виду Лёлика, что эти вопросы, скорее всего, будут не очень приятные. — Ничего, учителя ещё нет, да я и не задержу вас долго, — произнёс капитан, доставая удостоверение и показывая его школьнику. И видя, что тот рассмотрел его фамилию и должность, спросил. — А вас как зовут? — А разве вы не должны меня допрашивать в присутствии родителей? — спрашивает у капитана школьник. Лёлик начинает улыбаться, его тон сразу меняется с холодно-нейтрального на слегка агрессивный: — А, ты так просто говорить не хочешь, ты хочешь допрос с протоколом? Ну что ж, я тебе это устрою, доставай телефон, звони мамке, я расскажу ей, как доехать до моего отделения, после тебя я задержу, а телефон у тебя заберу. Давай звони. — А что сделал-то? — такая перспектива парня никак не привлекала. Капитан хватает его за рукав, притягивает к себе почти вплотную и шепчет: — Имя, быстро! — Ну, Глушков Дмитрий. — Пахом твой дружок? — Да не то чтобы… Мы-то с ним не особо… Лёлик не отпускает его, всё ещё шипит ему: — Откуда у Пахомова золотые монеты? Дима Глушков ещё ничего не ответил полицейскому, а тот уже знал, что идёт по верному пути, он по глазам школьника всё видел, это у полицейских скил такой, кожей чувствовать, когда они рядом с раскрытием дела: — Ну, давай, говори, говори, я ведь не шучу, поедешь со мной в отделение, пойдёшь как соучастник, и мамка не заступится. — Да никакой я не соучастник! — воскликнул Дмитрий. Он был уже изрядно напуган. И никак не хотел влезать в это дело с монетами. — Раз не соучастник, так говори, откуда у Пахома монетки и что за девка с ним была? — капитан, не отрывая глаз, смотрит на школьника. И всё, всё видит. — Ну, что за деваха с ним была? — Это Фомина. — почти крикнул Дмитрий. — Так, с Пахомовым трётся Фомина, — догадался Лёлик, — а монета откуда у него? — Говорю же, монету принесла Фомина, спрашивала сначала у меня, куда её деть, а Пахомов сказал, что знает, кому монету сдать. Потом они ушли, вот и всё. Я тут не при чём, у нас тогда монету полкласса видело. — Фомина? — капитан только тут выпустил школьника и даже расправил ему складки на одежде. — Ваша одноклассница? Как выглядит? Зовут её как? — Зовут Света, кажется. Да, Светой звать. Сама высокая, худая, бегом занимается. — Волосы, особые приметы? — Блондинка, стрижена коротко. Примет никаких нет. Ну… Загорелая. — Сейчас покажешь мне её. — Она никогда к первому уроку не приходит, а может и вообще не прийти. Она не дура насчёт задвигать уроки. Говорю же, она спортивная. — Спортивная и загорелая, значит? — капитан всё запомнил. — Адрес её знаешь? — Да откуда, я с ней не дружу. Она за проспектом живёт где-то. — Ладно, Глушков, иди на урок, хотя учителя всё равно нет ещё. Митяй был рад спрятаться от него в классе, он тут же ушёл, а Лёлик, никуда уже не торопясь, направился в кабинет директора школы. И застав её там, просто показал ей удостоверение и попросил адрес Светланы Фоминой из десятого «А». И уже через пять минут он, выходя из школы, говорил в трубку: — Монета не Пахомова. Монета той девки, которая была с ним у барыги. Зовут её Светлана Фомина. Живёт на проспекте Юрия Гагарина. Приметы есть, еду делать фото. — Лечу, жди меня там, — ответил Виталий Леонидович, залпом допил кофе и стал вызывать Мартышку. Глава 47 Всё складывалось не очень хорошо, ни там, во снах, ни тут, дома. Лю почти не разговаривал с ней остаток дня, кажется, он отлучался, и на этот раз «уходил» куда-то далеко, туда, где не слышал девочку. Да, это кольцо мамы-Таи очень его заинтересовало. В этом Светлана ничуть не сомневалась. Теперь она боялась, что он захочет пересмотреть все их договорённости, а ей придётся решать все свои задачи одной, без помощи Любопытного. А ещё, странное дело, она спросонья вспомнила про Пахома, дурака. Чел хотел ей помочь, ему сломали рёбра. Операцию сделали. И маму его девочке было жалко. Может, позвонить ему, телефон Пахомова у неё сохранился. Но сейчас, наверное, ещё рано.