— Они погибли, — поспешил сказать Сергей. — Вы знаете? — И что? — уже отчужденно спросила Анжела. — Они обидели меня и отца. Отец из-за них… — Я знаю. Все знаю. Я, собственно, не из-за них здесь. Кто вам посоветовал обратиться за помощью к Паше Степному? — Вам какое дело? — возмутилась Устинова. — Самое прямое! — вдруг грубо вмешался Матвеев, оттеснив Сергея, и впихнул Анжеле в лицо свое развернутое удостоверение. — Оперуполномоченный Матвеев. Ты, сука, навела бандитов — они убили человека! — Они напали на меня и отца! — взвизгнула Устинова. — В полицию почему не заявила? Самосуд организовала? На хрен увезу сейчас в наручниках, и сядешь лет на десять! Устинова побледнела, хватала ртом воздух, не зная, как ей быть. — Быстро колись: кто тебя к Пашке отправил?! Ну? Я же по глазам вижу, что ты в этих делах не сечешь, тебя научили… А это подстава! Скажи: кто? И сиди себе на хрен в этой деревне до окончания века! — Мне Таня посоветовала. Таня! — Она уже обращалась к Сергею, ища в его глазах защиты. Сергей в душе порадовался — Матвеев ему здорово помог. Не будь его, ушел бы он ни с чем восвояси. Оказывается, Крючкова научила подругу искать правды у бригады степных. А какая у бандитов правда? Или ограбят, или убьют. Значит, она хотела смерти Пепса и Члена. Хотела. А говорила: «Я слабая женщина, я их всех простила…» Когда шагали по грязи обратно, Филиппов дернул Сергея за рукав. — Получается, Крючкова организатор всех убийств? — Как ты догадался? — изобразил удивление Сергей. — Сложил два и два. — Никому не говори, что ты слышал из уст Анжелы. — Почему? — Прежде всего — презумпция невиновности. Надо проверить все варианты. И потом, у меня другие планы в этом расследовании. — Помню… Но ты собираешься найти убийцу Игрока? Сергей молча посмотрел на Филиппова. Сашка понял, что молчание не всегда знак согласия. — Вот. Найдешь ты убийцу, и что дальше? — мягко спросил Филиппов. — Дальше будет видно, — сказал Сергей. Сердитый Демон стоял рядом со своей машиной, толкая ногой левое переднее колесо. — Демон, я не говорил только с Крольчонком. Кто он? — Он король азартных игр. Его ребята контролируют два подпольных игровых клуба. — Почему Крольчонок? — В смысле? — не понял вопроса Демон. — Почему его зовут Крольчонок? — уточнил вопрос Сергей. — Трахается быстро, как кролик. Тык-тык-тык-тык. — Гы-гы-гы-гы, — задергал шеей Матвеев. Ему понравилось сравнение. Заметив скошенный взгляд Демона, примирительно заверил: — Я ничего не слышал!.. Вы меня до управления подбросьте. — Зачем тебе в управление? — насторожился Демон. — Говорил, что свободен… — Надо мне. Ты, бандюк, крутого из себя не строй. Когда я злой — бью больно, долго чесаться будешь. — Он шутит, Дима, — сказал Сергей, усаживаясь в кресло «десятки». — Верю, — буркнул Демон. Доставив Матвеева к областному управлению внутренних дел, оттуда напрямую отправились домой. — На сегодня хватит, — решил Демон. Видимо, визит в Холуево отнял у него все эмоциональные силы… Остановив «десятку» у дома Сергея, он заявил: — Так, парни, сегодня я ночую не с вами. У меня есть женщина, и надо соблюдать договоренность о взаимоотношениях. — Сексом поедешь заниматься? — хмыкнул Филиппов. — Да. Надо. Человек ждет. Сергей легко смирился: — Ну, надо так надо, — и толкнул дверцу машины. — Завтра во сколько подъехать? — спросил Демон. — Не торопись. Выспись после бурной ночи, да и нам дай поваляться. — Понял. Как высплюсь, так приеду. — Договорились. Сергей и Филиппов покинули теплый салон авто и оказались под порывами жгучего холодного ветра. Сергей сразу поднял воротник куртки. Филиппов проворчал, морщась: — Когда весна начнется?! Достало все это! — Да, ты прав. Сергей направился к входу в родной подъезд, как вдруг остановился и спросил: — Саша, а как таджикское дело двигается? Влад отзвонился? — Ага, отзвонился! — возмутился Филиппов. — Молчит он. А ему это надо?! И вообще, я так понял, он обиделся на тебя. — За что? — поразился Сергей, обернувшись к Филиппову. — Он нас поит, угощает в честь дня рождения, а ты, шеф, его философию стал хаять! — Ничего я не хаял. Я просто спросил. — А не надо было спрашивать. Я же видел, что он обиделся. Теперь помогать не будет. — Чтобы Влад обиделся? Его ничем не проймешь! Не такой он человек! Глыба! — Он уголовник. Рецидивист. — Бывший. Я его спрашивал: пойдешь снова на зону? Говорит: отсидел по самое не могу… Кстати, Ленин тоже был рецидивистом. И Сталин. Все вожди СССР. Они из ссылок и казематов не вылезали. Только выйдет, и снова туда. — Для меня коммунисты — не авторитет! Были у власти, деградировали настолько, что сами распустили свою партию, власть просрали, СССР развалили — всю страну похерили! Стали демократами, всему народу девяностые устроили! — О, Саша, ты такой злой, потому что мерзнешь и голодный. Сейчас поедим, ты подобреешь. А ведь при коммунистах в СССР жилось не плохо — медицина бесплатная, путевки в санатории, образование, квартиры давали всем бесплатно. Бес-плат-но, Сашка! А сейчас капитализм, и ты у меня в услужении, за копейку терпишь унижения всякие. — Сергей хохотнул. — Ничего я не терплю, — обидчиво буркнул Филиппов. — А при СССР был бы каким-нибудь секретарем райкома ВЛКСМ (тогда как раз таких хмырьков продвигали!). Почет, уважение. Делать ничего не надо. И магазин свой, отдельный, и столовая. Деликатесы тебе к празднику, то-се… А, Саша? Филиппов не стал продолжать тему, спросил сердито: — Что на ужин? — Пельмени отварим. — Опять?! — Ну-у… Давай вареники? Сергей уже приложил «пикалку» к входному замку в подъезд, как его озарило. Он обернулся к Филиппову: — Сашка, сейчас самое то время! Твоя таджичка ведь дома ночует, с папиком? Филиппов поразился резкой смене разговора, недоуменно приподнял брови. — Не знаю. А что?