— Их видели? — насторожился Сергей. — Видели. Они в кафе сидели за одним столиком и разговаривали. Иди спроси у нее, о чем они шептались. — Не торопи меня, Дима. Слушай, давай съездим к этой Анжеле. У нее я все и выспрошу — толку больше будет. — Ха-ха. Хочешь, чтобы меня замочили чокнутые бородатые мужики за мою негритянскую прическу из кучи цветных косичек? Она из села Холуево носа не кажет. — Я русский, и прическа у меня правильная, меня там не тронут. — Я за холуев поручиться не могу. — Хорошо, я возьму с собой пару ментов. — Не нравится мне, Сережа, что ты так тесно с ментами общаешься. — Это уже ваши проблемы. У меня все друзья в полиции. Если бы я не переспал с женой своего начальника, я бы до сих пор служил. — Тебя выгнали за…? — Он добавил похабное слово. — Ха-ха! — Демон расхохотался. — Ты даешь, парень! — А ты думал — за что? — Думал, за алчность. Взятки брал, братков отпускал за мзду. — Я не иуда. Я честный. Меня не купишь. — Мой босс тебя купил! — Откуда ты знаешь мои мотивы? Демон обнял Сергея за плечо, тряхнул. Они пошли по коридору к выходу из квартиры, где сидели в полукреслах боевики-дуболомы. — Мотивы, Сережа, у всех нас одни — бабки! Зелень! Ха-ха-ха. Когда бабок много, тогда жизнь становится слаще. — Ты говоришь, жизнь — дерьмо. — Даже в говно насыпь побольше сахара, и уже можно жрать. А? Ха-ха-ха. — Откуда знаешь? — Догадываюсь. Ха-ха-ха. Не пробовал, но догадываюсь. Ха-ха-ха. Дома у Сергея сидел жующий Филиппов. С ним делил трапезу Петька Матвеев — подручный Апостолова. Увидев Петьку, Сергей обрадовался, хлопнул по плечу. — Ты свободен? — Ближайшие восемь часов. — Пистолет с собой? Матвеев хлопнул себя по карману. — Проводишь меня в село Холуево, поохраняешь. Ты да вон Филиппов. Вошедший на кухню Демон молча пожал Матвееву руку, сел за стол, придвинул к себе тарелку холодных пельменей. — А ты че? — Матвеев ухмыльнулся, кивнул Демону. — Не охраняешь? Тот хрюкнул. — Я отдыхаю. — Ха-ха, понимаю. Боишься в Холуеве светиться со своей прической? Там таких модных парней не любят… Сергей, садись хавать! — Пойду руки помою. Филиппов, ты мыл руки? — Нет. — Спасибо тебе! Хватал ручищами дерьмо и за еду, а потом глисты! А я с тобой вместе питаюсь. Ты, гад, меня заразить собрался? Демон заржал. Он воспринял ворчание Сергея, как и требовалось, — Сергей разыгрывал обиженного начальника, которого плохо слушается подчиненный. — Какое дерьмо я брал руками? — незлобиво возмутился Филиппов, не собираясь выходить из-за стола. Его тупость Сергея взбесила — не понимает, козел, что ему надо с ним посекретничать в ванной! — Иди мой! — потащил он Филиппова силой. — Чего он с цепи сорвался? — толкнул в бок Демона обжиравшийся дармовой колбасой Матвеев. Он уцепился за Филипповым в управлении, где тот что-то бурно обсуждал со своим дядей-капитаном. Что — не сказали ни тот ни другой. Матвеев подумал — что-то личное, родственное, и напросился обедать. — А, ну их. Они команда. Сами разберутся, — вылавливая скользкие пельмени из миски пальцами, отмахнулся Демон. Он только сейчас осознал, как голоден, и, кроме насыщения, его уже ничто не интересовало. В ванной, пустив воду, Сергей спросил тупого Филиппова: — Сказал Апостолову о детском порно? — Сказал. И про трех ребятишек, которые еще где-то маются, тоже сказал. — Ну? Есть информация? — Дядя сам все вызнает и потом сообщит. — Что вызнает, что сообщит? — бесился Сергей. Филиппов задумался, а потом сказал: — Все! После этого он принялся мыть руки антибактериальным мылом. Отобедав, выехали в село Холуево. Демон вел «десятку» в мрачном настроении. У дорожного знака «Холуево. 2 км» он нажал на тормоз и вывел машину на обочину. — Дальше пешком, — сказал он. — Правильно. Туда таким, в косичках, путь заказан, — весело отозвался Матвеев с заднего сиденья. — Это феодализм! Это, как его… — Демон пытался подобрать еще слово, потом сердито обернулся к Матвееву и Сашке: — Возмутительно. А ты, мент, еще и радуешься такому обстоятельству! — Но-но, — построжал Матвеев. Увидев замешательство Демона от своего афронта, совершенно довольный собой, Матвеев толкнул дверцу и вышел на улицу, следом вышел Филиппов, и последним Сергей. До села хлюпали в жидкой грязище. Матвеев шел в добротных сапожках, ему было все равно, а Сергей с Сашкой изрядно промокли. Еле нашли дом, где квартировала Анжела Устинова, — подсказал встречный бухарь в телогрейке, кирзовых сапогах и семейных трусах. Пройдя во двор, долго стучали в дверь веранды. Дом был бревенчатый, старый. Вышла спросить задумчивая тетка лет пятидесяти: — Чего вам? — Нам Анжелу, — сказал Сергей. — А вы кто? — Мы друзья. Сергей успел заметить, что на одном из окон дрогнула занавеска — Анжела наблюдала за ними в щелку. — Скажите, мы от Татьяны Крючковой. Нам надо поговорить с ней. Всего десять минут, — торопился убедить тетку Сергей. — Ждите здесь. Сергей обернулся к своим сопровождающим. Матвеев переминался с ноги на ногу с совершенно безмятежным спокойствием. Сашка, наоборот, чуть пританцовывал, словно очень хотел по-маленькому. Сергей не питал особых надежд на визит к Анжеле Устиновой, просто по ходу дела возникла возможность выяснить, какие отношения у группировки Вазелина с братвой Паши Степного. Из виденного прежде следовало, что степные с вазеловскими ладили, а споры решали мирно (малой кровью). Дверь отворилась, и на улицу вышла в накинутой на плечи шали эффектная, чуть полноватая молодая женщина. — Вы хотели со мной поговорить? — спросила она. — Меня зовут Сергей Баринов, я сыщик — частный детектив. Я расследую одно частное дело и по ходу расследования вышел на Пепса и Харви Райнота. Анжела вздрогнула при упоминании имен своих обидчиков.