Помню, как я оглянулся и увидел болото позади и единственный холмик впереди — и подумал, что мне нужно всего лишь пришпорить коня, и я смогу галопом умчаться прочь. Но Гутред протянул руку и схватил поводья моего скакуна. — Поприветствуй же этих людей от моего имени, — натянуто проговорил он. Я все еще мог бы ускакать, вырвав поводья из его руки, но тут Ивар и его сын подались ко мне. Оба были с мечами наголо, и скакун Ивара преградил путь Витнеру, который недовольно огрызнулся. Я успокоил своего коня. — Что происходит, мой господин? — спросил я Гутреда. Он молчал одно биение сердца. А потом, отведя глаза, с трудом выдавил из себя ответ: — Ты как-то сказал мне, что Альфред сделал бы все необходимое, чтобы сохранить свое королевство. Именно это я сейчас и делаю. — И что же именно ты делаешь? У него хватило совести выглядеть пристыженным. — Эльфрик Беббанбургский ведет сюда войска, чтобы помочь мне взять Дунхолм, — сказал он. Я молча смотрел на него. — Он идет сюда, — продолжал Гутред, — чтобы принести мне клятву верности. — Я уже дал тебе такую клятву, — горько проговорил я. — И я пообещал освободить тебя от нее, — сказал Гутред. — Сейчас как раз настало время. — Ты собираешься отдать меня моему дяде? Он покачал головой. — Сначала Эльфрик Беббанбургский просил у меня в обмен на помощь твою жизнь, но я отказался. Тебя просто увезут подальше, Утред. Вот и все. Ты должен быть далеко отсюда. А в обмен на твою ссылку я получаю союзника, у которого много воинов. Ты был прав. Мне нужны воины. Эльфрик Беббанбургский сможет дать мне их. — С какой стати я должен отправляться в ссылку безоружным? — возмутился я, тронув рукоять Вздоха Змея. — Отдай мне меч, — сказал Гутред. За моей спиной стояли два человека Ивара, оба с мечами наголо. — С какой стати я должен отправляться туда безоружным? — повторил я. Гутред взглянул на корабль, потом снова на меня. И все-таки заставил себя сказать: — Ты пойдешь без оружия потому, что должен стать тем, кем прежде был я. Такова цена Дунхолма. Одно биение сердца я не мог дышать и говорить, не в силах поверить тому, что Гутрум имеет в виду именно то, о чем я подумал. — Неужели ты продаешь меня в рабство? — наконец спросил я. — Наоборот. Я заплатил за то, чтобы тебя забрали в рабство. Итак, ступай с Богом, Утред. Как же я ненавидел тогда Гутреда, хотя краем сознания и понимал, что король должен быть безжалостным. Я мог предложить ему только Вздох Змея и Осиное Жало, тогда как мой дядя Эльфрик пообещал привести целых триста мечей и копий, и Гутред сделал свой выбор. Полагаю, то был правильный выбор. Но каким же я сам оказался доверчивым глупцом! — Ступай же, — более резко проговорил Гутред. И в этот момент, поклявшись отомстить, я изо всей силы пришпорил Витнера. Но конь Ивара мгновенно сбил моего скакуна с ног: Витнер рухнул на колени, а я повалился на его шею. — Не убивать его! — прокричал Гутред. Тогда сын Ивара плашмя ударил меня по голове клинком меча — так, что я упал с седла. К тому времени, как я начал подниматься, Витнера уже схватил под уздцы Ивар, а люди Ивара стояли надо мной, приставив мечи к моему горлу. Гутред не двигался. Он просто наблюдал за мной, но позади него, усмехаясь искривленным ртом, стоял Дженберт — и тогда я понял все. — Этот ублюдок устроил сделку? — спросил я Гутреда. — Брат Дженберт и брат Ида — они оба из поместья твоего дяди, — признался тот. Ну разве можно быть таким безнадежным слепцом? Два монаха давным-давно пришли в Кайр Лигвалид и с тех пор торговали моей судьбой, а я ничего этого даже не замечал. Я отряхнул свой короткий кожаный плащ. — У меня к тебе просьба, мой господин. — Выполню, если смогу. — Отдай мой меч и моего коня Хильде. Отдай ей все, что принадлежит мне, и вели сохранить все это для меня. Гутред помолчал. — Ты не вернешься, Утред, — ласково проговорил он. — Пожалуйста, выполни эту просьбу, мой господин, — настаивал я. — Хорошо, — пообещал Гутред, — но сперва отдай мне меч. Я отстегнул ножны. Меня так и подмывало обнажить Вздох Змея и начать наносить удары направо и налево его добрым клинком. Однако здравый смысл удержал меня, ибо я погиб бы в мгновение ока. Поэтому я просто поцеловал рукоять и протянул меч Гутреду. Затем я снял браслеты — знаки отличия воина — и тоже вручил их Гутреду. — Отдай их Хильде, — попросил я. — Отдам, — сказал он, беря браслеты. Потом посмотрел на четырех ожидавших меня работорговцев. — Ярл Ульф нашел этих людей, — сказал Гутред, кивнув в их сторону, — и они не знают, кто ты такой. Им известно только то, что тебя следует увезти прочь. Ну что ж, и на том спасибо. Если бы работорговцы знали, как сильно я нужен Эльфрику и какую сумму Кьяртан Жестокий согласен заплатить за мои глаза, я не прожил бы и недели. — Теперь иди, — приказал мне Гутред. — Ты мог бы просто отослать меня прочь, — горько сказал я. — Твой дядя назначил цену, — ответил король. — И цена его именно такова. Он поначалу и вовсе желал твоей смерти, но взамен все-таки согласился на это. Я посмотрел мимо Гутреда, туда, где черные тучи громоздились на западе, как горы. Они стали ближе и темнее, и свежеющий ветер холодил воздух. — Поторопись домой, мой господин, — сказал я, — потому что надвигается шторм. Король ничего не ответил, и я пошел прочь. Судьба неумолима. Сидящие у корней древа жизни три пряхи решили, что золотая нить, делавшая мою судьбу удачливой, должна подойти к концу. Я помню, как мои сапоги скрипели по гальке, помню, как летали надо мной белые свободные чайки. Как выяснилось, на самом деле четверо незнакомцев все-таки были вооружены, но не мечами или копьями, а короткими дубинками. Они наблюдали за моим приближением, а Гутред и Ивар смотрели, как я иду прочь, ну а я… Я знал, что сейчас произойдет, и не пытался сопротивляться. Я подошел к работорговцам, и один из них шагнул вперед и изо всех сил ударил меня в живот, чтобы у меня отшибло дыхание. Второй врезал мне сбоку по голове, и я рухнул на гальку. А затем последовал еще один удар, и дальше я ничего не помню. В тот страшный день я, законный владелец Беббанбурга, прославленный воин, тот самый человек, который убил Уббу Лотброксона и одолел Свейна Белую Лошадь, стал рабом. Часть вторая Красный корабль Глава пятая