– Сейчас вся загвоздка в том, как незаметно переправить тебя в айильский лагерь. Боюсь, у этих Айз Седай есть соглядатаи и во дворце. – Ранд, ты должен… – А как ты смотришь на то, чтобы прокатиться в одной из тех здоровенных бельевых корзин? Я попрошу парочку Дев отнести ее к палаткам. Эгвейн чуть не всплеснула руками. Он старался отделаться от нее, так же как от Айз Седай. – Спасибо, как-нибудь обойдусь. – Ишь чего удумал, запихать ее в бельевую корзину! – Другое дело, если бы ты рассказал, как тебе удается мигом попадать сюда из Кэймлина и возвращаться обратно. – Эгвейн не понимала, почему она просит об этом вдруг таким охрипшим голосом. – Знаю, научить меня ты не можешь, но, если расскажешь, я, может быть, соображу, как делать то же самое с помощью саидар. Она ожидала, что Ранд отделается какой-нибудь шуткой, но вместо того он взял конец ее шали обеими руками и, ткнув пальцем в точку на одной стороне, сказал: – Представь себе, что шаль – это Узор, а вот здесь находится Кэймлин. А Кайриэн – вот тут. – Палец другой руки приподнял ткань в другой точке. Потом Ранд перекрутил шаль и свел обе точки вместе. – Я изгибаю Узор, а потом проделываю отверстие. В чем – понятия не имею, потому что, когда Узор изогнут, никакого пространства между этими точками нет. – Он уронил шаль. – Ну как, это тебе помогло? Эгвейн закусила губу и угрюмо посмотрела на шаль. Куда там, конечно же это не помогло. От одной мысли о том, чтобы дырявить Узор, ее начинало подташнивать. Она-то надеялась, что это похоже на способ, разработанный ею в отношении Тел’аран’риода. Не то чтобы она собиралась им воспользоваться, но так уж вышло, что время у нее было, а Хранительницы Мудрости все ворчали да ворчали из-за Айз Седай, пытавшихся вызнать, как попадать в Мир снов во плоти. Это и подтолкнуло Эгвейн к мысли о возможности создать… некое подобие, иначе, пожалуй, и не назовешь… подобие реального мира и одновременно его отражения в Мире снов. Место, из которого можно ступить и в тот и в другой. Окажись способ Ранда хоть чуточку похож на этот, она бы наверняка попробовала, а так… Обращаться с саидар нужно осторожно, никогда не забывая, что она неизмеримо сильнее тебя. При неверном действии можно выжечь себя. И нахрапом тут не возьмешь, так и погибнуть недолго. – Ранд, ты точно знаешь, что не требуется создавать нечто подобное… или… – Эгвейн пыталась подыскать нужное слово, но, прежде чем она закончила фразу, Ранд покачал головой: – Нет, то, о чем ты говоришь, похоже на попытку изменить плетение Узора. Попробуй я сделать что-нибудь подобное, меня, наверное, разорвало бы на части. Я просто пробиваю дыру. – Он ткнул перед собой пальцем. Продолжать этот разговор не имело смысла. Досадливо поправив шаль, Эгвейн сменила тему: – Ранд, вот еще что. О Морском народе я знаю только по книгам, – это было не так, но на сей счет она распространяться не собиралась, – но, насколько могу судить, они не забрались бы в такую даль, не будь на то важной причины. – О Свет, – рассеянно отозвался он, – ну что ты скачешь, ровно капелька воды на раскаленной сковородке! Встречусь я с ними, когда время будет. – Ранд потер лоб, глядя перед собой невидящим взглядом, потом поморгал и как будто увидел девушку снова. – Ты хочешь торчать здесь, пока они не вернутся? Он и впрямь хотел от нее избавиться. Возле дверей Эгвейн замешкалась, но Ранд уже шагал по комнате, сцепив руки за спиной. И разговаривая – сам с собой! Тихонько, однако кое-что Эгвейн расслышала. – Где ты прячешься, чтоб тебе сгореть? Я знаю, ты там! Поежившись, девушка вышла. Если он и впрямь сходит с ума, тут уж ничего не поделаешь. Колесо плетет так, как ему, Колесу, угодно, и с этим остается только мириться. Поняв, что она разглядывает снующих по коридору слуг, пытаясь угадать, кто из них шпионит для Айз Седай, Эгвейн приказала себе прекратить это пустое занятие. Колесо плетет так, как угодно Колесу. Кивнув Сомаре, она поправила шаль и, стараясь не ускорять шага, направилась к ближайшему выходу для прислуги. Когда лучший экипаж Арилин, слегка покачиваясь, увозил их от Солнечного дворца, Айз Седай говорили мало. Следом за экипажем катился фургон со служанками, на котором во дворец привезли и сундуки. Несан, сложив ладошки домиком, задумчиво постукивала пальцами по губам. Своеобразный молодой человек, ничего не скажешь. Весьма интересный объект для изучения. Она коснулась ногой одной из стоявших под сиденьем коробок для образцов: без таких коробок Несан никогда не пускалась в путь. Невежды считают, что в мире все изучено и описано, а вот она со времени выезда из Тар Валона собрала около полусотни растений, отловила не менее сотни насекомых и обзавелась шкурами и скелетами нового вида лисицы, трех видов жаворонков и не менее пяти видов сусликов. – Я и не знала, что ты в дружеских отношениях с Алвиарин, – нарушила молчание Койрен. Галина хмыкнула: – Я просто знаю, что, когда мы уезжали, с ней было все в порядке. Для этого не надо быть закадычной подругой. Интересно, подумала Несан, знает ли эта женщина, как она надувает губы. Конечно, тут все дело в форме рта, но раз уж тебе досталось такое лицо, надо научиться его контролировать. – А ты думаешь, он и вправду знал? – продолжила Галина. – Знал, что мы… Нет, невозможно. Просто высказал догадку. Несан насторожилась, хотя по-прежнему постукивала пальцами по губам. Галина явно хотела переменить тему, да к тому же еще и нервничала. Вновь повисло молчание; поминать лишний раз имя ал’Тора никому не хотелось, а другого предмета для разговора, похоже, не находилось. Но почему Галину раздосадовало упоминание об Алвиарин? Они не подруги – у Красных редко бывают подруги в других Айя. Несан привыкла все раскладывать по полочкам – нашлась в ее памяти полочка и для этого вопроса. – Если он строит догадки, то мог бы зарабатывать хорошие деньги, выступая на ярмарках и предсказывая будущее. – Койрен отнюдь не глупа. Напыщенна сверх меры – да, но никак не глупа. – Пусть это и кажется смехотворным, но нам придется признать, что он способен ощущать саидар в женщине. – Это грозит крупными неприятностями, – пробормотала Галина. – Но нет, быть того не может. Просто догадался. Коли он сам способен направлять Силу, то мог предположить, что и мы обнимем саидар. Самомнение этой женщины раздражало Несан. Как и многое другое в этой поездке. Наверное, Несан с радостью присоединилась бы к посольству, если бы ее о том попросили. Только вот Джесси Билал вовсе не просила, взяла да и усадила ее на лошадь. Каковы бы ни были порядки в других Айя, негоже главе Коричневых вести себя так. А спутницы Несан, похоже, настолько сосредоточились на молодом ал’Торе, что словно ослепли и ничего больше не замечали. – Имеете вы хоть какое-то представление о том, что за сестра присутствовала при нашем разговоре? – вслух поинтересовалась она. Возможно, то была не сестра – в королевской библиотеке Несан повстречала трех айильских женщин, и две из них были способны направлять Силу. Сестру она помянула намеренно, желая увидеть реакцию своих спутниц. И – скорее с досадой – увидела то, чего ожидала. Если Койрен только приосанилась, то Галина вытаращила глаза. Несан с трудом сдержала вздох разочарования. Они и впрямь ничего не заметили. Находились всего в нескольких шагах от способной направлять Силу женщины и ничего не почувствовали, всего-навсего потому, что не видели. – Уж не знаю, как ее удалось спрятать, – продолжила Несан, – но непременно постараюсь это выяснить. Скорее всего, то было его рук дело – любое плетение саидар они бы заметили. Спрашивать, уверена ли Несан в своих словах, никто не стал – спутницы прекрасно знали, что она примечает все и во всем доискивается до сути. – Вот и подтверждение того, что Морейн жива, – промолвила Галина, с мрачной улыбкой откидываясь назад. – Предлагаю поручить ее поиски Белдейн. Мы найдем ее, схватим и спрячем в каком-нибудь подвале. Главное – удалить ее от ал’Тора. А перевезти ее в Тар Валон можно будет и вместе с ним. Он ничего не заметит; похоже, этот парень из тех, кого ослепляет блеск золота. Койрен выразительно покачала головой: – Положим, насчет Морейн мы знаем не больше, чем раньше. Вдруг это была та таинственная Зеленая? Выяснить, кто она такая, необходимо, тут спору нет, а насчет всего остального надо как следует поразмыслить. Рисковать всем, что так тщательно спланировано, я не стану. Мы должны иметь в виду, что ал’Тор может быть связан с этой сестрой, кем бы она ни была. А все его слова насчет дел, которые надо закончить, могут оказаться не более чем отговоркой. К счастью, что-что, а время у нас есть. Галина нехотя кивнула – уж она-то скорее выйдет замуж и поселится на ферме, чем позволит поставить под угрозу их планы. Несан все же позволила себе вздохнуть. Единственным недостатком Койрен, кроме, конечно, чрезмерного самомнения, была привычка декларировать то, что само собой разумеется. Ум у нее ясный, это уж точно – когда она им пользуется. Но время у них действительно есть. Несан снова коснулась ногой ящиков с образцами. Как бы ни развернулись события, доклад, который она напишет об ал’Торе, станет ее наивысшим достижением. Глава 28 Письма Льюс Тэрин был там – Ранд не сомневался в этом, хотя в голове звучал лишь его собственный шепот. Весь оставшийся день он пытался отвлечься, заставить себя думать о чем-нибудь другом, а потому без конца занимался совершенно бесполезными вещами. Он то раз за разом заходил к Берелейн, отчего она все время вздрагивала, и давал ей указания, в которых та совершенно не нуждалась, потому как гораздо лучше его знала, что и как ей следует делать. Ранд не был уверен, но она вроде как даже стала избегать его. Еще он постоянно приставал к Руарку с расспросами насчет Шайдо. Даже невозмутимый вождь выглядел слегка загнанным, когда ему в десятый раз пришлось втолковывать Ранду, что Шайдо так с места и не двинулись, а потому лично он видит только два варианта: оставить их у отрогов Кинжала Убийцы Родичей или попытаться выкурить оттуда. Герид Фил, как поспешно пояснила Идриен, слонялся неведомо где. Такое с ним случалось частенько, и найти его в таких случаях было почти невозможно. Вероятно, он и сам не знал, где находится, – погрузившись в свои мысли, Герид порой терял дорогу и подолгу блуждал по городу. Ранд накричал на Идриен и оставил ее дрожащей и бледной, хотя понимал, что она ни в чем не виновата и за Фила ответственности не несет. Досталось и другим: на Мейлана и Марингила он наорал так, что они чуть из сапог не повыскакивали, Колавир довел до слез, а Анайеллу до того напугал, что она, подхватив юбки, припустила бегом. Да что там Анайелла: когда Эмис и Сорилея пришли порасспросить его о беседе с Айз Седай, Ранд накричал и на них. Судя по тому, с каким видом ушла от него Сорилея, голос на нее повысили чуть ли не первый раз в жизни. Причиной тому было одно: Ранд знал – точно знал, – что Льюс Тэрин действительно угнездился в его сознании, что это не бред и не просто голос. Он со страхом ждал наступления ночи, ибо боялся, что во сне Льюс Тэрин сможет каким-то образом захватить контроль. В конце концов он уснул, но во сне беспрестанно ворочался и метался. Проснулся Ранд с первым рассветным лучом. Простыни были скомканы, постель пропиталась потом, голова трещала, в глаза точно песку насыпали, а изо рта пахло, словно от издохшей неделю назад лошади. Да еще ноги ныли. Во сне, как ему помнилось, он убегал от какой-то невидимой опасности. Поднявшись с огромной кровати, Ранд ополоснулся теплой водой из позолоченного умывальника. Рассвет едва забрезжил, и гай’шайн еще не принесли свежую воду, но «ночным отдыхом» он был сыт по горло. Уже заканчивая бриться, Ранд неожиданно замер с бритвой у щеки и глядя на свое отражение в зеркале. Бежал. В тех снах он бежал – убегал от Отрекшихся или от Темного, от Тармон Гай’дон или, может быть, даже от Льюса Тэрина. Конечно, Возрожденный Дракон может видеть сны, в которых его преследует Темный. И забыть о том, что он – Ранд ал’Тор. А Ранд ал’Тор бежал от Илэйн, ибо боялся полюбить ее. Точно так же, как бежал из страха полюбить Авиенду. Зеркало разлетелось вдребезги. В усыпавших дно фарфорового умывальника осколках, дробясь, отражалось его лицо. Отпустив саидин, Ранд тщательно стер остатки мыльной пены и аккуратно сложил бритву. Хватит, больше он ни от кого бегать не станет. Ему надлежит исполнить то, что суждено. В коридоре Ранда дожидались две Девы. Едва он вышел за дверь, как долговязая рыжая Харилин – почти его ровесница – бегом припустила за остальными. Чиарид, улыбчивая блондинка, годившаяся Ранду в матери, последовала за ним по почти пустым коридорам. Редкие заспанные слуги удивленно таращились, не понимая, с чего это лорд Дракон поднялся в такую рань. Наедине Чиарид частенько отпускала на его счет шуточки – некоторые он даже понимал – и относилась к нему как к младшему братишке, которого надо удерживать от глупых проказ, но сегодня утром она словно почувствовала его настроение и ничего не сказала, ограничившись всего-навсего одним неодобрительным взглядом на меч. Ранд не прошел и половины пути до отведенной для Перемещений комнаты, как появилась Нандера с остальными Девами. Видимо, и они, и Черные Глаза с майенцами, стоявшие на страже у высоких резных дверей, тоже почувствовали, что он не в духе, – во всяком случае, никто не проронил ни слова. Ранд открыл проход и собирался покинуть Кайриэн в полном молчании, и как раз в этот момент в покой вбежала запыхавшаяся молодая женщина в красно-голубом платье, указывавшем на принадлежность к свите Берелейн. – Первенствующая велела передать вам это. – Пытаясь восстановить дыхание, женщина протянула ему свиток, скрепленный большой зеленой печатью. Видать, она немало побегала по коридорам, прежде чем нашла его. – Послание Морского народа, милорд Дракон. Засунув письмо в карман, Ранд ступил в проход – он даже не позаботился о том, чтобы сказать, будет ли ответ, хотя посыльная об этом и спросила. Сегодня его очень устраивала тишина. Пробежав пальцами по резьбе Драконова скипетра, он еще раз сказал себе: «Молчание и сила! Молчание и воля! Все прочее надлежит отбросить. И прежде всего – перестать жалеть себя». Тронный зал в Кэймлине был темен, и Ранд вновь явственно ощутил присутствие Аланны у себя в голове – маленький клубок трудноразличимых чувств. Несмотря на ночь, она не спала, и он точно знал, что она плакала. Правда, плакать она прекратила, как только Ранд закрыл проход за последней из Дев. Ибо – в этом он тоже не сомневался – мгновенно узнала о его возвращении. Узы с Аланной по-прежнему раздражали Ранда, но в какой-то мере он уже примирился с этим. Последняя мысль едва не вызвала у него горький смешок – ясное дело, раз с этим ничего нельзя поделать, только и остается, что примириться. В конце концов, она связала его нитью – Свет, только бы это и впрямь была всего-навсего нить! – а уж нить большой опасности не представляет. Просто нужно не подпускать Аланну близко, не то она живехонько превратит эту ниточку в крепкий поводок… Жаль, что здесь нет Тома Меррилина, – старина Том наверняка мог бы немало порассказать о Стражах и связующих узах. Он знает удивительные вещи. Ну что ж, подвел Ранд итог своим размышлениям, найдешь Илэйн – найдешь и Тома. Ничего другого не остается. С помощью потоков Огня и Воздуха Ранд сотворил светящийся шар – не выбираться же из Тронного зала на ощупь. Древние королевы, скрывавшиеся в темноте высоко над головой, ничуть его не тревожили. В конце концов, это всего лишь витражи. Чего никак нельзя сказать об Авиенде. У дверей покоев Ранда Нандера отпустила всех Дев, кроме Джалани. Эти две зашли вместе с Рандом и, пока он с помощью Силы зажигал светильники, тщательно осматривали комнаты. Драконов скипетр Ранд бросил на низенький, инкрустированный ценной резной костью столик. В Солнечном дворце на подобном столике было бы куда больше позолоты. Здесь же обстановка была иной – гораздо меньше позолоты, зато несравненно больше резьбы, преимущественно в виде львов и роз. Пол покрывал большой красный ковер, украшенный розами, очерченными тонкой золотой нитью. Сам Ранд без помощи саидин вряд ли услышал бы легкую поступь обутых в мягкие сапожки Дев, но едва они пересекли прихожую, как на пороге темной спальни появилась Авиенда. Растрепанная, с ножом в руке и совершенно нагая. Завидев Ранда, девушка остолбенела и попятилась в спальню. В дверном проеме появился свет – зажглась лампа. Нандера тихонько рассмеялась и обменялась лукавыми взглядами с Джалани. – Никогда мне не понять Айил, – пробормотал Ранд, отпуская Источник. Дело было не в том, что Девы сочли случившееся забавным, – он давно уже отказался от попыток постичь айильский юмор. Странным было все поведение Авиенды. С одной стороны, ей ничего не стоило у него на глазах раздеться перед сном донага, а с другой – стоило ему ненароком углядеть ее лодыжку, она превращалась в разъяренную кошку. Не говоря уже о том, что виноватым всегда оказывался он. – При чем тут Айил? – прыснула от смеха Нандера. – Не Айил, а женщин – вот кого ты понять не можешь. И не сможешь, мужчине это не под силу. – Мужчины, – не преминула вставить Джалани, – они ведь такие простодушные. Ранд вытаращился, Джалани слегка улыбнулась, а Нандера едва сдерживала хохот. «Смерть», – прошептал Льюс Тэрин. Ранд позабыл обо всем. «Смерть? Что ты имеешь в виду?» «Смерть приходит». «Какая смерть? – спросил Ранд. – О чем ты?» «Кто ты? Где я?» Ранд почувствовал себя так, словно на его горле сомкнулись стальные пальцы. Сомнений у него не было, но… Льюс Тэрин впервые ясно и недвусмысленно обратился к нему. «Меня зовут Ранд ал’Тор. Ты… во мне. В моей голове». «В твоей голове? Нет, не может быть… Я сам по себе! Я Льюс Тэрин Теламон! Я – это я-а-а!..»