Сорилея что-то буркнула. – Так ты думаешь, ему следует их остерегаться? – спросила Бэйр, и Эгвейн кивнула. – Да. И мне. Если они узнают, что я здесь… – Эгвейн попыталась скрыть набежавшую дрожь, отхлебнув мятного чаю. Они приложат все силы, чтобы отвезти Эгвейн обратно в Башню – то ли в качестве рычага для воздействия на Ранда, то ли как безнадзорную принятую. – Они ни за что не оставят меня на свободе. Элайда не допустит, чтобы Ранд слушал кого-нибудь, кроме нее. Эмис и Бэйр озабоченно переглянулись. – В таком случае ответ ясен, – не допускающим возражений тоном заявила Сорилея. – Ты останешься здесь. У наших палаток тебя никто не найдет. Хранительницы, как ты знаешь, вообще стараются избегать Айз Седай. Поживешь у нас еще несколько лет, и мы сделаем из тебя настоящую Хранительницу Мудрости. Эгвейн едва чашку не уронила. – Вы мне льстите, – осторожно промолвила девушка. – Так или иначе, когда-нибудь я должна буду уйти. Судя по всему, Сорилею она не убедила. С Эмис и Бэйр Эгвейн как-то ладить научилась, но Сорилея… – Думаю, это случится не скоро, – улыбнулась Бэйр. – Тебе еще многому надо научиться. – И она рвется как можно скорее вернуться к учебе, – добавила Эмис. Эгвейн изо всех сил попыталась не покраснеть, и Эмис нахмурилась. – Как-то странно ты сегодня выглядишь. Уж не переутомилась ли утром? Мне казалось, ты уже поправилась… – Я поправилась, – поспешно заверила ее Эгвейн. – Голова у меня давно не болит. Просто здесь пыльно, а толчея в городе куда хуже, чем я ожидала. Кроме того, я переволновалась. И плохо позавтракала. Сорилея подозвала Родеру: – Принеси-ка медовых лепешек, если остались, сыру и фруктов. Любых, какие найдешь. – Ткнув Эгвейн в бок, она с усмешкой добавила: – У женщины должно быть тело. И это говорит Сорилея! У самой-то небось только кожа да кости, словно ее провялили на солнце. Перекусить Эгвейн была не прочь – утром-то у нее вовсе не было аппетита, но Сорилея, видать, вздумала проследить, чтобы все было съедено до последней крошки, а когда тебе смотрят в рот, кусок в горло не лезет. Да и как тут есть, когда обсуждаются такие вопросы? Хранительницы Мудрости размышляли, что предпринять в отношении Айз Седай. Если те настроены враждебно по отношению к Ранду, то за ними необходимо проследить. И нельзя допустить, чтобы они причинили вред Ранду, но и открыто выступать против них Хранительницы не хотели – такая перспектива даже Сорилею обеспокоила. Не то чтобы они боялись, нет, просто это пошло бы вразрез с обычаями. Но если другого способа оградить Кар’а’карна от опасности не найдется, ничего не поделаешь. Эгвейн тревожило, как бы они не обратили в приказ пожелание Сорилеи оставить ее среди палаток, ведь тогда ей не ускользнуть из-под их присмотра. Вот бы узнать, как Ранду удается Перемещаться… Хранительницы Мудрости сделают все возможное, но лишь в соответствии с джи’и’тох. Пусть порой они истолковывают джи’и’тох по-своему, но своего толкования придерживаются столь же неукоснительно, как и все айильцы. О Свет, а ведь эта Родера – Шайдо. Одна из тысяч пленных, захваченных, когда Шайдо отогнали от Кайриэна. Но Хранительницы Мудрости относились к ней точно так же, как к другим гай’шайн, да и сама она, насколько можно было судить, своим поведением вовсе не выделялась среди прочих. Да, пойти против джи’и’тох их не заставит даже крайняя необходимость. К счастью, тревоживший Эгвейн вопрос больше не затрагивался. Зато о ее здоровье они, к сожалению, не забыли. Хранительницы Мудрости не владели Целительством и не умели проверять состояние здоровья с помощью Силы, но у них имелись свои методы. Некоторые из них Эгвейн знала: когда она готовилась стать Мудрой, Найнив учила ее всматриваться в глаза и прослушивать сердце с помощью деревянной трубочки. Другие способы были сугубо айильскими: ей пришлось наклоняться, касаясь пальцев ног, пока голова кругом не пошла, прыгать на месте, пока глаза не полезли из орбит, и бегать вокруг палаток Хранительниц Мудрости, пока перед глазами не поплыли круги. Тогда какая-то гай’шайн вылила ей на голову кувшин воды, Эгвейн напилась и, подхватив юбки, снова принялась бегать. Айильцы не сомневались в пользе суровых испытаний. Вздумай она не то чтобы остановиться, хотя бы замедлить шаг без разрешения Хранительниц, те тут же решили бы, что она еще больна. Наконец Сорилея кивнула и сказала: – Ты здорова как Дева, дочка. Эгвейн шаталась и жадно глотала воздух. С Девой такого быть не могло, но она все равно испытала прилив гордости. Эгвейн никогда не считала себя слабой, но прекрасно знала: до того, как стала жить среди айильцев, она ни за что не выдержала бы подобного испытания. «Еще годик, – подумала девушка, – и я стану бегать не хуже Фар Дарайз Май». Но вернуться в город она была не готова и предпочла присоединиться к Хранительницам в палатке-парильне. На сей раз ей не пришлось поливать водой раскаленные камни – это делала Родера. Эгвейн лишь наслаждалась снимающей усталость влажной жарой. Ушла она, лишь когда в палатку заявился Руарк с Тимоланом, вождем клана Миагома, и Индирианом, вождем клана Кодарра, – рослыми, могучими мужчинами с седеющими волосами и суровыми, замкнутыми лицами. Завидя клановых вождей, Эгвейн опрометью выскочила из палатки, на ходу заворачиваясь в шаль. Она удирала таким образом уже не впервые и всякий раз боялась услышать вдогонку смех – вполне в духе айильского юмора, – но айильцы, похоже, просто не замечали никакой связи между приходом мужчин в парильню и ее поспешным бегством. И Эгвейн очень радовалась этому обстоятельству. Собрав сложенную аккуратной стопкой возле парильни одежонку, девушка поспешила в свою палатку. Солнце уже клонилось к закату, а ее клонило ко сну. Она слишком устала, чтобы думать о Тел’аран’риоде и даже чтобы, как учили ее Хранительницы Мудрости, запоминать свои сны. Но из тех, которые все же запоминались, большая часть была о Гавине. Глава 25 Подобно грозе Поутру, когда в сером предрассветном сумраке ее разбудила Ковинде, Эгвейн, как ни странно, чувствовала себя вполне отдохнувшей. Ей не терпелось отправиться в город как можно скорее и разузнать там как можно больше. Зевнув и потянувшись, она мигом вскочила на ноги, торопливо умылась, наспех оделась и едва не забыла причесаться. Наверное, она убежала бы в город, не позавтракав, да только приметившая девушку Сорилея мигом положила конец этой затее. Что, возможно, было и к лучшему. – Зря ты так рано ушла из парильни, – заметила Эмис, принимая из рук Родеры миску с кашей и сушеными фруктами. В палатку Эмис набилось около двух дюжин Хранительниц Мудрости, так что Родере, Ковинде и одетому в белое мужчине по имени Дойлан, еще одному гай’шайн из Шайдо, приходилось беспрерывно сновать туда-сюда, обслуживая эту ораву. – Руарк рассказал нам немало интересного о твоих сестрах. Наверное, и ты сможешь что-нибудь добавить. После стольких месяцев притворства Эгвейн не пришлось гадать, о каких сестрах идет речь: Хранительница имела в виду посольство из Башни. – Я расскажу все, что смогу. А что сообщил Руарк? – Ну, прежде всего он выяснил, что Айз Седай шесть. И две из них – Красные. Две, а не одна… Эгвейн не могла не подивиться глупости или наглости Элайды. И одну-то Красную было неосмотрительно включать в такое посольство. Хорошо еще, что возглавляет его Серая. Большинство Хранительниц Мудрости возлежали на ковриках широким кругом – ни дать ни взять спицы от колеса, и лишь некоторые сидели или стояли на коленях. Как только были названы имена прибывших Айз Седай, все взгляды обратились к Эгвейн. – Боюсь, что я знаю лишь двух из них, – осторожно произнесла девушка. – Айз Седай в Башне немало, а я слишком недолго пробыла сестрой и не успела познакомиться со многими. – Хранительницы понимающе кивнули. – Несан Бихара славится своей беспристрастностью, она непременно выслушает все мнения, все сопоставит и взвесит и лишь потом вынесет решение. Она вникает во все и замечает малейший изъян в доводах. Ей ничего не стоит, глянув раз на страницу, слово в слово повторить, что там написано. Или точно так же повторить разговор, состоявшийся при ней год назад. Однако порой она разговаривает сама с собой или размышляет вслух. – Руарк говорил, что ее интересует Королевская библиотека. – Помешивая кашу, Бэйр не сводила глаз с Эгвейн. – И он слышал, как она бормотала что-то насчет печатей. Среди Хранительниц пробежал встревоженный ропот, но стоило Сорилее прокашляться, как все смолкло. Зачерпнув ложку каши – в ней попадались кусочки сушеной сливы и еще каких-то сладких ягод, – Эгвейн призадумалась. Конечно, если Элайда, перед тем как усмирить Суан, допросила ее – а уж это она сделала непременно, – ей наверняка известно о трех сломанных печатях. Две припрятал Ранд – Эгвейн дорого бы дала, чтобы узнать где. В последнее время он, похоже, перестал доверять кому бы то ни было. Одну печать, найденную в Танчико, Илэйн и Найнив доставили в Салидар, и о ней-то Элайда знать не могла. Если, конечно, не имела соглядатаев в Салидаре. Об этом стоит поразмыслить, но не сейчас. Надо полагать, Элайда изо всех сил старается разузнать что-либо насчет остальных печатей. Вполне возможно, потому-то она и послала Несан в Королевскую библиотеку, вторую в мире после книгохранилища Белой Башни. Эгвейн проглотила сушеную сливу и поделилась этими своими соображениями с Хранительницами. – Вчера вечером я говорила то же самое, – буркнула Сорилея. – Аэрон, Колинда, Эдарра, отправляйтесь в библиотеку. Втроем. Три Хранительницы Мудрости обязаны найти то, что требуется, раньше, чем одна Айз Седай. У всех трех вытянулись лица. Королевская библиотека была огромна, и искать в ней неведомо что представлялось делом безнадежным. Но не столь безнадежным, как спорить с Сорилеей; тяжело вздыхая и недовольно ворча, три женщины отставили в сторону миски с кашей и не мешкая направились к выходу. – Ты сказала, будто знаешь двух, – продолжила Сорилея, прежде чем они успели выйти из палатки. – Одна, стало быть, это Несан Бихара, а кто другая? – Сарен Немдал, – отвечала Эгвейн. – Но пойми меня правильно, близко я не знаю ни ту ни другую. Сарен похожа на большинство Белых сестер – во всем старается руководствоваться логикой и удивляется, когда кто-то действует, повинуясь порыву. Но нрав у нее есть, и крутой, только она редко дает ему волю. Зато уж если даст – берегись, – нос откусит, моргнуть не успеешь. Правда, выслушать чужое мнение, нравится оно ей или нет, Сарен готова всегда. И она умеет признавать свою неправоту. Отправив в рот очередную ложку, Эгвейн попыталась незаметно приглядеться к Хранительницам, – кажется, ни одна из них не заметила ее неуверенности. А ведь девушка чуть не сболтнула, что ты и глазом моргнуть не успеешь, как эта Сарен спровадит тебя скрести полы. Обеих сестер она знала лишь потому, что, будучи послушницей, присутствовала на их уроках. И лишь настолько, насколько послушница может знать наставницу. Несан, стройная уроженка Кандора с птичьими глазами, даже стоя спиной к ученицам, могла мгновенно определить, какая из них отвлеклась хотя бы на миг. Под ее руководством Эгвейн довелось изучать несколько предметов, тогда как у Сарен она побывала всего на двух лекциях, которые касались природы реальности. Но и этого оказалось достаточно – трудно забыть женщину, совершенно серьезно утверждавшую, будто красота и безобразие одинаково иллюзорны. Особенно если эта женщина столь хороша, что редкий мужчина не проводит ее взглядом. – Надеюсь, ты все же припомнишь что-нибудь еще, – промолвила Бэйр, приподнявшись на локте. – Похоже, ты у нас единственный источник сведений. Ну конечно, смекнула, хотя и не сразу, Эгвейн. Бэйр и Эмис, должно быть, попытались заглянуть в сны Айз Седай. И безуспешно – те всегда ограждали свои сны. Эгвейн не успела обучиться этому до ухода из Башни, о чем весьма сожалела. – Я постараюсь. А в каких покоях дворца они разместились? Это следовало узнать в первую очередь. Эгвейн вовсе не желала, направляясь к Ранду – когда ему заблагорассудится вернуться, – нарваться на одну из этих сестер. Особенно на Несан. Сарен, та, может, и не вспомнит какую-то там послушницу, но Несан никого не забывает. Хуже того, насчет Эгвейн ал’Вир в Башне ходило столько толков, что ее, не ровен час, могут опознать и другие Айз Седай, которых сама она знать не знает. – Они отвергли предложение Берелейн предоставить им кров и прохладу, – хмуро ответила Эмис. – Даже на одну ночь. – С точки зрения айильцев, отказ принять гостеприимство, даже от кровного врага, считался постыдным. – Они остановились у женщины по имени Арилин. Среди древоубийц она считается родовитой. Руарк полагает, что Койрен Селдайн знала эту Арилин и раньше. – Шпионка, – уверенно заявила Эгвейн. – Или лазутчица Серой Айя, или личная шпионка Койрен. Несколько Хранительниц Мудрости что-то сердито пробормотали. Сорилея презрительно фыркнула, а Эмис тяжело вздохнула. Кое-кто отреагировал иначе. Зеленоглазая седовласая Корелна – не женщина, а сущий ястреб – с сомнением покачала головой, а худощавая рыжеволосая остроносая Тиалин посмотрела на Эгвейн с нескрываемым недоверием. Шпионство противоречило джи’и’тох, хотя как это согласовывалось с обыкновением ходящих по снам выведывать все, что требовалось, из чужих снов, Эгвейн так и не уразумела. А говорить Хранительницам о том, что Айз Седай не следуют джи’и’тох, бесполезно. Они это прекрасно знали. Знать-то знали, но, кажется, до конца все же не верили. Однако, что бы ни думали они, Эгвейн в своей правоте не сомневалась. Галдриан, последний король Кайриэна, имел советницу, Айз Седай по имени Нианда Мурвин. Она держалась в тени, а вскоре после убийства короля исчезла из города, однако, как удалось выяснить Эгвейн, в свое время она не раз наведывалась в загородные имения леди Арилин. И была эта Нианда из Серой Айя. – Они разместили под кровом Арилин сотню солдат, – вкрадчивым тоном добавила Бэйр. – Объясняют это тем, будто в городе еще не восстановлен порядок, но, мне кажется, дело тут в другом. Они просто-напросто опасаются Айил. На лицах некоторых Хранительниц появилось заинтересованное, но определенно беспокойное выражение. – Сотню! – воскликнула Эгвейн. – Они что, привели с собой сотню воинов? Эмис покачала головой: – Какую там сотню, более пятисот. Разведчики Тимолана выяснили, что все это войско встало лагерем к северу от города, в половине дня пути. Руарк упомянул об этом, и Койрен Селдайн сказала ему, будто все эти солдаты не что иное, как почетная стража, а в город их не вводят, чтобы не встревожить нас. – Они намереваются сопроводить Кар’а’карна в Тар Валон. – Голос Сорилеи мог расколоть камень, но даже он казался мягким в сравнении с выражением ее лица. Эгвейн предпочла не напоминать им о письме Элайды к Ранду. Чем чаще Хранительницы вспоминали о том послании, тем меньше оно им нравилось. – Ранд не настолько глуп, чтобы принять подобное предложение, – заявила Эгвейн, но думала она совсем о другом. Конечно, пятьсот человек и впрямь могут представлять собой почетную стражу. Вполне возможно, Элайда решила таким образом польстить Дракону Возрожденному. Так или иначе, у Эгвейн появились кое-какие соображения, но их она пока предпочитала держать при себе. Неосторожное слово – и Эмис или Бэйр могут отдать Эгвейн распоряжения, которым она не сумеет подчиниться. Или того хуже, ее обмолвка вызовет вопросы у Сорилеи, а от той увильнуть не удастся, это все равно что в заросли шиповника угодить. А Эгвейн по-прежнему хотела поступать так, как считала верным сама. – Я полагаю, вожди следят за теми солдатами? Половина дня пути, а точнее, целый день – ведь солдаты Башни не айильцы – расстояние немалое. Особой опасности этот отряд не представляет, но осторожность в любом случае не повредит. Эмис кивнула, а Сорилея бросила на Эгвейн такой взгляд, будто та спросила, стоит ли в полдень солнце в зените. Разумеется, вряд ли вожди кланов допустят подобную ошибку. Эгвейн прочистила горло и сказала: – Ну что ж, мне кажется, нам следует поступить так. Если кто-нибудь из Айз Седай направится во дворец, кому-то из вас надо будет отправиться следом и проверить, не начнут ли они расставлять ловушки. Хранительницы дружно кивнули. Две трети из них по части обращения с Силой не намного превосходили Сорилею, едва способную обнять саидар, другие же не уступали Эмис, которая вполне могла потягаться чуть ли не с любой Айз Седай из тех, кого знала Эгвейн. Навыки и умения Хранительниц, конечно же, отличались – в чем-то разительно, а в чем-то слегка – от навыков и умений Айз Седай, но они вполне позволяли обнаружить любые нежелательные ухищрения. – И мы должны убедиться, что их действительно всего шесть. Это вызвало вопросы, и Эгвейн пришлось пуститься в объяснения. Хранительницы, даже те из них, которые умели направлять Силу и читали написанные в мокрых землях книги, понятия не имели о разработанных Айз Седай правилах относительно способных касаться Истинного Источника мужчин. Айильцы считали обладавших этим даром мужчин избранными для того, чтобы отправиться охотиться на Темного. Молодые воины, у которых обнаруживалась способность касаться саидин, уходили на север, в Запустение. Назад никто из них не возвращался. С другой стороны, Эгвейн и сама ничего не знала о таких ритуалах, пока не попала в Башню. Всякие россказни она, конечно же, слышала и раньше, но они имели мало общего с действительностью. – Ранд способен справиться с двумя женщинами сразу, – заключила Эгвейн. Уж это она знала не понаслышке. – А может быть, сладит и с шестью, но дело не в этом. Если Айз Седай окажется больше, чем объявлено, стало быть, они в конце концов солгали, пусть даже дело в обычной недомолвке.