Он резко обернулся в поисках кого-нибудь из слуг – обычно их толклось повсюду больше чем надо, – или гай’шайн – кого угодно. В дверь просунулась голова Сулин. – Карты! – рявкнул ей Ранд. – Мне нужны все карты, какие есть во дворце. Еще перо и чернила. Быстро! Она взглянула на него чуть ли не с пренебрежением – айильцы картами не пользовались и утверждали, что не имеют в них ни малейшей нужды, – повернулась и пошла. – Бегом, Фар Дарайз Май! – прикрикнул Ранд. Она бросила взгляд через плечо – и побежала. Интересно, какая у нее сделалась при этом физиономия? Хаман выглядел так, будто ему пришлось в чем-то поступиться своим достоинством. – На самом деле мы едва ли можем рассказать тебе много такого, чего ты и без нас не знаешь. У каждого стеддинга имелись свои врата, разумеется снаружи. – Первые Путевые врата были выращены с помощью Силы, а направлять ее в стеддинге невозможно. Даже когда огиры получили Талисман роста, а с ним и возможность заставлять Пути прорастать новыми Путевыми вратами, они выращивали их только во Внешнем мире, ибо сей процесс все равно имел отношение к Силе, пусть даже ее и не требовалось направлять. – И во всех ваших городах, где имелись огирские рощи. Хотя, похоже, здешний город выстроен прямо на месте рощи. И в Ал’кайр’раиеналлене… – Он умолк, покачивая головой. Горестно прозвучало в устах Хамана это название. Три тысячи лет назад – не так уж давно – существовал воздвигнутый огирами великий город Ал’кайр’раиеналлен. Ныне это Кайриэн, а на том месте, где некогда зеленела взращенная огирами роща, высится дворец Бартанеса. Тот самый, в котором Ранд разместил свою школу. Об Ал’кайр’раиеналлене не помнил никто, кроме огиров и, может быть, некоторых Айз Седай. Даже кайриэнцы о том не помнили. Хоть Хаман и говорил, что земля есть земля, за три тысячи лет многое изменилось. Некоторые построенные огирами великие города перестали существовать, от иных остались одни лишь названия. Воздвигались новые города, к которым огиры рук не прикладывали. Такие, как Амадор, заложенный, по словам Морейн, после Троллоковых войн, Чачин в Кандоре, Шол Арбела в Арафеле и Фал Моран в Шайнаре. Город Бандар Эбан в Арад Домане построили на руинах города, уничтоженного в Столетнюю войну. Морейн знала три названия этого города, но все предположительные, да и сам он был возведен на развалинах иного, безымянного города, сгинувшего еще во время Троллоковых войн. Ранд знал о Путевых вратах в Шайнаре – они находились близ небольшого городка, название которого малость напоминало имя некогда уничтоженного троллоками огромного города, и о других, оказавшихся в Запустении, в поглощенной Тенью Малкир. Да и в иных местах происходили перемены – этого не мог не признать и сам Хаман. Здешние, кэймлинские, Путевые врата оказались вмурованными в фундамент одного из домов – добраться до них можно только через подвал. Сейчас этот подвал тщательно охранялся. Ранду было известно и о существовании врат в Тире, в обширной степи, где паслись табуны, принадлежавшие благородным лордам. Наверняка должны быть врата и в Горах тумана – там, где прежде стоял город Манетерен. А вот насчет стеддингов он всего-то и знал, как найти стеддинг Тсофу. Морейн не считала сведения об огирах и стеддингах важной частью его обучения. – Ты не знаешь, где расположены стеддинги? – недоверчиво переспросил Хаман. – Это что, шутка в духе Айил? Я никогда не понимал юмора Айил. – Даже на взгляд огиров, – тихо произнес Ранд, – Пути выращены давно. По человеческим же меркам это произошло очень давно. – Ты что же, не помнишь даже Мафал Дадаранелл? А Анкохима, или Лондарен Кор, или?.. Коврил положила руку на плечо Хаману, но сочувствие в ее глазах относилось к Ранду. – Он не помнит, – мягко сказала она. – Они утратили память. – Судя по тону, то была самая грустная, невосполнимая потеря. Эрит прижала ладони к губам и, казалось, готова была расплакаться. Демонстративно неторопливо подошла вернувшаяся Сулин. За ней следовала целая орава гай’шайн с охапками карт – некоторые были так длинны, что волочились по плитам двора. Один облаченный в белое человек нес инкрустированную резной костью шкатулку для письменных принадлежностей. – Я велела гай’шайн и кое-кому из мокроземцев поискать, нет ли еще, – с сердитым видом доложила Сулин Ранду. – Спасибо, – поблагодарил тот. Лицо Девы несколько смягчилось. Присев на корточки, Ранд принялся расстилать карты прямо на мостивших двор каменных плитах, пытаясь их рассортировать. Многие пергаменты изображали Кэймлин или некоторые провинции Андора, но вскоре в руки ему попал и план всех Пограничных земель. Одному Свету ведомо, кому и зачем понадобился он во дворце. На иных, обветшалых и потрепанных, были обозначены границы и страны, исчезнувшие с лица земли сотни лет назад. По границам и названиям можно было судить о возрасте карт. На самой древней из них Кайриэн на севере граничил с Харданом. Затем Хардан исчез вовсе, а кайриэнский рубеж, передвинувшись на север, оказался на полпути к Шайнару, после чего пополз обратно – Солнечному трону оказалось просто не под силу удержать захваченные земли. Между Тиром и Иллианом располагалось Маредо, позже это государство распалось, память о нем осталась лишь в названии равнины, по которой прошла граница. Исчезли Каралейн, Алмот, Мосара, Иренвелл и многие другие. Одни земли захватывали соседи, другие оказывались заброшенными и опустевшими. По картам можно было судить о том, как слабела и распадалась империя Артура Ястребиное Крыло и как человечество медленно отступало перед Запустением. На второй карте Порубежья были помечены лишь Салдэйя и Арафел, а граница Запустения проходила на пятьдесят миль севернее, чем теперь. Люди отступали, а Тень наступала. Лысый тощий мужчина в плохо сидевшей на нем дворцовой ливрее подтащил новую охапку рулонов. Ранд вздохнул и продолжил разворачивать, отбирать и отбрасывать в сторону карты. Хаман с серьезным видом рассмотрел шкатулку, протянутую ему гай’шайн, после чего вытащил из вместительного кармана своего кафтана другую – такого же размера, но безо всяких украшений. Оттуда он извлек ручку из полированного дерева, толстую, как большой палец Ранда, но выглядевшую изящно благодаря своей длине. Она прекрасно подходила к здоровенным, словно колбаски, пальцам огира. Опустившись на четвереньки, Хаман принялся ползать по разложенным Рандом картам, время от времени макая перо в услужливо подаваемую гай’шайн чернильницу. Почерк его мог показаться слишком крупным, но для огира был прямо-таки бисерным. Коврил следила за ним, заглядывая через плечо даже после того, как старейшина во второй раз поинтересовался, уж не думает ли она, будто он допустил ошибку. Начал огир с семи стеддингов, разбросанных по Пограничным землям, – о них Ранд услышал впервые. Троллоки боялись соваться в стеддинги, и даже мурддраала могла загнать туда только крайняя необходимость. У Хребта Мира – Драконовой Стены – располагалось тринадцать, включая один на склоне Кинжала Убийцы Родичей, – от стеддинга Шангтай на севере до стеддингов Квичен и Саншен на юге. Последние два находились всего лишь в нескольких милях один от другого. – С Разлома Мира лик земли и впрямь изменился, – пояснил Хаман в ответ на недоуменное замечание Ранда, продолжая торопливо – для огира – наносить на карты значки. – Суша стала морем, море – сушей, земля меняла свой облик. Иногда то, что отстояло далеко, оказывалось рядом, а то, что было близко, становилось далеким. Правда, никто не может сказать, далеко ли друг от друга находились Квичен и Саншен прежде. – Ты забыл Кантойн, – прогудела Коврил, отчего очередной ливрейный слуга, вздрогнув, выронил ворох только что принесенных карт. Покосившись на нее, Хаман вписал подсказанное название над рекой Иралелл, чуток севернее Хаддонского Сумрачья. На полоске земли западнее Драконовой Стены – от южной границы Шайнара до Моря штормов – находилось всего четыре стеддинга, которые огиры называли новооткрытыми, а значит, и самыми молодыми. В Тсофу огиры жили всего шестьсот лет, да и в трех остальных не более тысячи. Как ни странно, шесть стеддингов оказалось в Горах тумана, еще один нашелся и на Побережье Тени. Имелись они и в Черных холмах, и в лесах у реки Иво, и в горах над Дагоном, рекой, протекавшей севернее Арад Домана. Был и другой, печальный перечень. Перечень заброшенных стеддингов – огиров осталось слишком мало. Такие попадались на Хребте Мира, в Горах тумана, на Побережье Тени, был один и на равнине Алмот, близ дремучей чащобы, называвшейся Пайриш Свар, и на мысе Томан, в северных предгорьях, обращенных к океану Арит. Но самым горьким для огиров был рассказ о стеддинге на окраине Арафела, который был поглощен разраставшимся на юг год за годом и сметавшим все на своем пути Запустением. – Ширанду Великое Запустение поглотило тысячу восемьсот сорок три года назад, – грустно промолвил Хаман, – а Чандар – девятьсот шестьдесят восемь. – Да процветает в Свете память о них, – пробормотали одновременно Коврил и Эрит. – А я знаю еще один, который вы не отметили, – добавил Ранд. Перрин рассказывал, что как-то раз нашел там убежище. Ранд развернул карту андорских земель, лежащих к востоку от реки Аринелле, и указал место – повыше дороги, ведущей из Кэймлина в Беломостье. Довольно близко отсюда. Хаман поморщился, почти скривился: – Это там, где Ястребиное Крыло хотел устроить свою столицу. Тот стеддинг так и не возродили. Несколько стеддингов хоть и нашли, но возрождать не стали. Мы стараемся держаться подальше от людей. Все помеченные места находились в скалистых горах и тому подобных труднодоступных для человека местах или, во всяком случае, вдали от людских поселений. Стеддинг Тсофу был ближе других к человеческому жилью, однако Ранд знал, что и оттуда до ближайшей деревни добрый день пути по бездорожью. – Все это можно обсудить в другой раз, – заявила Коврил. Обращалась она вроде бы к Ранду, но поглядывала на Хамана, которому и предназначались ее слова. – До наступления темноты я хочу успеть уйти подальше на запад. – Вам непременно нужно задержаться здесь, – возразил Ранд. – Вы, должно быть, смертельно устали, добираясь пешком из самого Кайриэна. – Женщины не устают, они только других утомляют, – пробурчал Хаман. – Есть у нас такая поговорка. Коврил и Эрит одновременно фыркнули и пробормотали что-то невнятное. Старейшина же продолжил работать с картами. Теперь он отмечал построенные огирами древние города. В каждом из таких городов когда-то была огирская роща, а в каждой роще – Путевые врата, выращенные, дабы огиры могли попадать из стеддинга в город и обратно напрямую, минуя суетливые и беспокойные людские земли. Хаман отметил, разумеется, Кэймлин и Тар Валон, Тир, Иллиан, Кайриэн, Марадон и Эбу Дар. На этом перечень городов, продолжавших существовать и ныне, закончился, причем Эбу Дар старейшина обозначил как Барашта. Другие значки отмечали места, где на картах в лучшем случае была указана деревушка. Далее пошли Мафал Дадаранелл, Анкохима и Лондарен Кор, конечно же, и Манетерен. Арен Мадор, Аридол, Шемаль, Деранбар, Брайм, Кондарис, Гай Экоримон, Иман… По мере того как рос этот список, Ранд все чаще замечал на картах влажные пятна. Он не сразу понял, что из глаз огирского старейшины капали слезы. Капали туда, где он обозначал местонахождение давно заброшенных и забытых городов. Возможно, Хаман молча оплакивал людей, погибшие воспоминания. Но скорбел огир – в этом Ранд был уверен – вовсе не о великих творениях древних строителей. Мастерство каменщиков огиры освоили в годы изгнания, но разве могла каменная кладка сравниться с красотой и великолепием деревьев? Ранду показалось, будто прежде он уже слышал одно из этих названий, а уж указанное место – к востоку от Байрлона, в нескольких днях пути от Беломостья по Аринелле, – всяко было ему знакомо. – Здесь была роща? – Он указал пальцем на пометку. – В Аридоле? – переспросил Хаман. – Да, была. Это печальная история. – В Шадар Логоте, – уточнил Ранд, не поднимая головы от карты. – Да, это очень грустная история. А не могли бы вы… Не покажете ли вы мне те врата? Если я доставлю вас прямо туда? Глава 21 Шадар Логот Доставишь туда? – переспросила Коврил, хмуро уставившись на карту в руках Ранда. – Но ведь, если я правильно помню, где находится Двуречье, это нам совсем не по дороге. Мне бы не хотелось потерять еще один день, я ведь ищу Лойала. Эрит поддержала ее решительным кивком. Хаман, щеки которого были влажными от слез, с укором взглянул на Эрит, сокрушенно покачал головой и сказал: – Я не могу вам этого позволить. К тому же Аридол, или Шадар Логот, как вы его теперь справедливо называете, не самое подходящее место для молодых, таких как Эрит. По правде говоря, это неподходящее место для кого бы то ни было. Выпустив карту из рук, Ранд встал. Он знал Шадар Логот куда лучше, чем ему бы хотелось. – Времени вы не потеряете. Даже выиграете. Я Перемещу вас туда через переход, так что уже сегодня вы преодолеете большую часть пути до Двуречья. А туда мы заглянем ненадолго. Я знаю, вы можете отвести меня прямо к Путевым вратам. Огиры каким-то образом чувствовали врата, если те находились не слишком далеко. Предложение Ранда неизбежно повлекло за собой очередное обсуждение за фонтаном, отличавшееся от предыдущего тем, что в него упорно пыталась встрять и Эрит. Ранд улавливал лишь обрывки фраз, но отчетливо видел, как качал головой Хаман. Старейшина явно был против этого плана, тогда как Коврил, судя по напряженно торчавшим ушам, пыталась его переубедить. Поначалу Коврил отнеслась к вмешательству Эрит так же неодобрительно, как и Хаман, – каковы бы ни были у огиров отношения между свекровью и невесткой, она явно полагала, что молодой женщине нечего соваться в разговор старших, – но очень скоро переменила свое мнение, и обе женщины насели на старейшину с двух сторон. – …слишком опасно. Чересчур опасно… – отдаленным громом доносились слова Хамана. – …там чуть ли не сегодня… – громом послабее гудела Коврил. – …он слишком долго пробыл во Внешнем мире… – В сравнении с ними голос Эрит казался чуть ли не серебряным звоном. – …кто зря поспешает, только время теряет… – …мой Лойал… – …мой Лойал… – …Машадар под нашими ногами… – …мой Лойал… – …мой Лойал… – …как старейшина… – …мой Лойал… – …мой Лойал…