Прошло несколько мгновений, прежде чем Илэйн с досадой на лице села на пятки. – Ничего не получается. Ты говорила, будто эти потоки могут незаметно проникнуть сквозь преграду. Меня вроде бы и вправду не заметили, но сама я ничего не услышала. Последняя фраза предназначалась для сидящей в углу на шатком табурете Могидин. Эта особа совершенно не потела, что донельзя раздражало Найнив. Она твердила, будто требуется долгий опыт работы с Силой, чтобы достигнуть необходимой степени самоотстраненности, позволяющей не замечать ни жары, ни холода. Ну чем это, скажите на милость, лучше туманных обещаний Айз Седай, заверяющих, что в конце концов все придет «само собой». И Найнив, и Илэйн обливались потом, а Могидин оставалась свежей, как весенний денек. Свет, просто зла на нее не хватает! – Я же предупреждала, что это будет непросто. – Могидин подняла темные глаза и смотрела главным образом на Илэйн, ибо всегда сосредоточивалась на той, на чьем запястье находился ай’дам. – Существуют тысячи способов плести малых стражей, а проделать в плетении прореху гораздо сложнее. На это может потребоваться не один день. Найнив попридержала язык, хотя это далось ей с трудом. Надо же, не один день! Можно подумать, будто они пробовали впервые. С приезда Тарны Фейр уже третий день пошел, а Совет все еще держал в секрете, с чем прибыла посланница Элайды. Наверное, это не было секретом для Шириам, Мирелле и всей их компании – Найнив не удивилась бы, узнав, что им все стало известно даже раньше, чем членам Совета, – но на эти ежедневные встречи не допускали даже Суан и Лиане. По крайней мере, сами они так утверждали. Найнив поймала себя на том, что вцепилась в подол, и усилием воли разжала пальцы. Им во что бы то ни стало требовалось найти способ разузнать, чего хочет Элайда и, что еще важнее, какой ответ дал ей Совет. Другого выхода не было. – Мне пора идти, – со вздохом произнесла Илэйн. – Я должна показывать сестрам, как делаются тер’ангриалы. Лишь у немногих Айз Седай в Салидаре обнаруживались необходимые задатки, но учиться хотели все, и почти все, похоже, считали, что непременно выучатся, только вот Илэйн должна почаще показывать им, что к чему. – Возьми-ка это, – добавила Илэйн, расстегивая браслет. – Я хочу попробовать кое-что новенькое, после того как закончу с сестрами. А потом у меня еще и занятия с послушницами. Ни то ни другое теперь не вызывало у нее восторга, не то что поначалу. После каждого урока она возвращалась раздраженная донельзя, шерсть дыбом, словно у рассерженной кошки. Самые молоденькие послушницы чересчур торопились, забегали вперед и без спросу хватались за то, чего не понимали и с чем никак не могли справиться. Те, кто постарше, хоть и были малость осмотрительнее, обнаруживали склонность к спорам и препирательствам, ибо им не очень-то нравилось слушаться девушку лет на шесть, а то и семь их моложе. Илэйн взяла за обычай без конца повторять: «Эти безмозглые послушницы» или «Тупые идиотки», будто была принятой уже лет десять. – Ну а тебе и без меня есть чем заняться. Может, коли тебе повезет больше, чем мне, научишься наконец обнаруживать направляющего Силу мужчину. Найнив покачала головой: – Как бы не так. Сегодня утром я должна помогать Джании и Делане с их записями. – Найнив не удержалась и скорчила гримасу. Делана представляла в Совете Серую Айя, а Джания – Коричневую, но для Найнив от этого не было ни малейшего толку, ибо ни одна из сестер ни разу и словом не обмолвилась о переговорах. – А потом у меня очередной урок с Теодрин. – Точнее сказать, очередная трата времени. Здесь, в Салидаре, все только тем и заняты, что тратят время попусту. – Надень его, – сказала она, заметив, что Илэйн вознамерилась повесить браслет на крюк. Та порывисто вздохнула, но браслет все же застегнула. Найнив считала, что Илэйн слишком уж полагается на ай’дам. Пока на шее Могидин оставалось ожерелье, любая способная направлять Силу женщина с помощью браслета способна обнаружить ее местонахождение и управлять ею. Если же браслет не был надет ни на чью руку, Могидин не могла отойти от него и на дюжину шагов, не испытав непереносимого приступа тошноты. То же случилось бы, вздумай Могидин сдвинуть браслет хотя бы на несколько дюймов с того места, на котором он висел, или самостоятельно расстегнуть ожерелье. Возможно, это и удержит ее на крючке, но кто знает, какую хитрость может придумать Отрекшаяся, если оставить ее без должного пригляда. Как-то раз, в Танчико, Найнив отсекла ее от Источника, оградила щитом, связала с помощью Силы, а когда отвлеклась на несколько мгновений, Могидин и след простыл. Заполучив ее снова, Найнив первым делом попыталась дознаться, как той удалось удрать, и допыталась-таки, хотя вынудить Могидин отвечать оказалось непросто. Выяснилось, что, если у способной направлять Силу женщины достанет умения, времени и терпения, она может расплести закрепленные узлы любого щита, оставленного без присмотра. Правда, Илэйн уверяла, будто против ай’дам такой способ неприменим, ведь здесь нет никаких узлов, к тому же с ожерельем на шее Могидин не могла коснуться саидар без дозволения; но Найнив предпочитала не рисковать. – Когда будешь переписывать, не спеши, – посоветовала Илэйн. – Мне тоже приходилось переписывать для Деланы. Она терпеть не может клякс да помарок и заставит тебя переписывать каждую страницу хоть по полсотни раз, лишь бы та выглядела аккуратно. Найнив нахмурилась. Может, почерк у нее и не такой изысканный, как у Илэйн, но и она не какая-то там деревенская неумеха и небось сама знает, каким концом тыкать перо в чернильницу. Илэйн не обратила на это внимания и, улыбнувшись на прощание, выскользнула из комнаты. Может, она и вправду хотела помочь? Ведь если Айз Седай проведают, как она, Найнив, ненавидит переписывать бумаги, то наверняка станут сажать ее за эту работу в наказание. – Может, тебе стоило бы отправиться к ал’Тору, – неожиданно промолвила Могидин. Сейчас она сидела совсем иначе, гораздо прямее, да и смотрела Найнив в глаза. С чего бы это? – Что ты имеешь в виду? – поинтересовалась Найнив. – Что тебе и Илэйн надо ехать в Кэймлин, к Ранду. Она там станет королевой, а ты… – Улыбка Могидин вовсе не была приятной. – Рано или поздно они задумаются о том, как тебе удается делать такие замечательные открытия, ежели, пытаясь направлять Силу при них, ты всякий раз трясешься, словно девчонка, стащившая сласти. – Да вовсе я… – Найнив осеклась – не оправдываться же ей перед этой женщиной. И с чего это Могидин так осмелела? – Не забудь: что бы ни случилось со мной, если правда всплывет наружу, твоя голова окажется на плахе меньше чем через неделю. – А тебе придется страдать гораздо дольше. Семираг, помнится, заставила одного человека истошно вопить в течение пяти лет. Она даже ухитрилась сохранить ему разум. Правда, сердце в конце концов все равно не выдержало. Конечно, нынешним вашим невеждам до Семираг ой как далеко, но, боюсь, возможность выяснить, каковы их умения, ты получишь из первых рук. Да как она посмела? Обычное раболепие Могидин было сброшено, как змеиная кожа. Они словно на равных обсуждали нечто представляющее для них некоторый интерес. Хуже того, Могидин всем своим видом давала понять, что обсуждаемая тема ее интересует лишь вскользь, тогда как Найнив касается непосредственно. Найнив пожалела, что на руке ее сейчас нет браслета, с ним как-то спокойнее. Не может быть, чтобы Могидин и вправду была такой уверенной в себе, какой выглядела сейчас. И тут у Найнив перехватило дыхание. Браслет! В комнате не было браслета. Так вот в чем дело. Внутри у Найнив похолодело. Правда, если рассуждать логически, есть ли в комнате браслет, нет ли, не имело никакого значения. Ведь его надела Илэйн. «О Свет, только бы она его не сняла!» Ожерелье же плотно охватывало шею Могидин. Только логика не имела отношения к тем чувствам, которые испытывала Найнив. Ведь она еще не оставалась наедине с этой женщиной, будучи без браслета. Точнее сказать, оставалась – и всякий раз это едва не кончалось бедой. Правда, тогда Могидин не носила ай’дам. Но какое это имеет значение? Могидин – Отрекшаяся. Они наедине, и она, Найнив, лишена возможности управлять ею. Она вцепилась в подол, чтобы не схватиться за нож. Улыбка Могидин стала еще шире, будто ей удалось прочесть мысли Найнив. – Можешь не сомневаться, – продолжала Отрекшаяся, – я руководствуюсь только твоими интересами. Это, – она указала пальцем на ожерелье, тщательно избегая прикосновения к нему, – будет удерживать меня в Кэймлине так же надежно, как и в Салидаре. Для меня рабство там предпочтительнее смерти здесь. Но не тяни с решением. Если ваши так называемые Айз Седай решат вернуться в Башню, то не сочтут ли они лучшим подарком для тамошней Амерлин тебя, столь близкую к Ранду ал’Тору? И Илэйн. Если он испытывает к ней хотя бы вполовину столь же сильное чувство, как она к нему, заполучив ее, они свяжут его неразрывными путами. Найнив поднялась, изо всех сил пытаясь заставить колени не дрожать: – Прибери постели и наведи порядок в комнате. Чтобы к моему возвращению она выглядела безупречно. – Сколько времени осталось в твоем распоряжении? – спросила Могидин, прежде чем Найнив дошла до двери, причем с таким видом, словно осведомлялась, горяча ли вода для чая. – Самое большее – несколько дней, до того как они отправят ответ в Тар Валон. А то и несколько часов. Перевесит ли значение Ранда ал’Тора, даже в совокупности со всеми преступлениями Элайды, возможность восстановления единства их драгоценной Белой Башни? – Обрати особое внимание на горшки, – не оборачиваясь, бросила Найнив. – Я хочу, чтобы на сей раз они сияли. Не дав Могидин добавить что-нибудь, она вышла и плотно закрыла за собой дверь. Оказавшись в тесном, лишенном окон коридорчике, Найнив привалилась к грубым деревянным доскам, вытащила, порывшись в кошельке, два ворсистых листочка гусиной мяты и отправила их в рот. Гусиная мята не сразу успокаивает горящий желудок, но Найнив жевала и глотала так торопливо, словно надеялась ускорить действие снадобья. В те последние минуты Могидин, по существу, наносила один удар за другим, давая понять, как много ей известно. Разумеется, Найнив не доверяла Могидин ни капельки, но полагала, что та достаточно запугана. И зря. Она просто притворялась. О Свет, притворялась! Конечно, все это чистой воды блеф – об Илэйн и Ранде Могидин знала не больше, чем Айз Седай. Ишь чего удумала, подталкивать ее к побегу… Больно много воли взяла, да и они с Илэйн хороши, слишком свободно болтали в ее присутствии. Интересно, о чем еще они успели проболтаться и много ли пользы сумеет извлечь из этого Могидин? В полутемный коридор вышла еще одна принятая, и Найнив, торопливо оправив платье, спрятала гусиную мяту. Все комнаты маленького домика были превращены в спальни для принятых и служанок – по три, а то и по четыре женщины на одну комнатенку не больше той, которую Найнив только что покинула. Порой приходилось делить одну постель на двоих. Появившаяся сейчас в коридоре Эмара, хрупкая, тоненькая и улыбчивая сероглазая иллианка, недолюбливала Суан и Лиане – Найнив это ничуть не удивляло – и полагала, что обеих следовало бы, со всем уважением, как она выражалась, отослать куда-нибудь подальше. Обычно с усмиренными женщинами поступали именно так. Ко всем остальным Эмара относилась доброжелательно и, в отличие от прочих, никогда не сетовала на то, что Найнив и Илэйн занимают «слишком много места», а обязанности по дому за них исполняет «Мариган». – Я слышала, тебе предстоит переписывать для Джании и Деланы, – сказала Эмара звонким, высоким голосом. – Послушай моего совета, пиши как можно быстрее. Джания следит только за тем, чтобы ничего не было пропущено, а на кляксы внимания не обращает. Найнив сердито скривилась, глядя в спину удаляющейся Эмары. Пиши помедленнее для Деланы. И побыстрее для Джании. Кругом одни советчицы. Так или иначе, она все равно не могла думать о каких-то там кляксах. А насчет Могидин надо будет переговорить с Илэйн. Покачивая головой и что-то бурча себе под нос, Найнив направилась к выходу. Может быть, в последнее время она и впрямь слишком часто допускала промашки. Надо бы встряхнуться и покончить с этим. И кое-кого найти. В последние дни в Салидаре воцарилась тишина, хотя улицы, как и прежде, были полны народу. За околицей стихли кузнечные молоты. Всем было велено, пока не уедет Тарна, помалкивать и насчет отправленного в Кэймлин посольства, и насчет Логайна, надежно укрытого в одном из воинских лагерей, а заодно и о самих этих лагерях да солдатах, и о том, по какой причине они тут находятся. В результате все в Салидаре боялись обронить лишнее слово, говорили чуть ли не шепотом, и в приглушенном уличном гомоне слышались тревожные нотки. Это действовало на всех. Слуги и служанки, обычно спешившие, теперь двигались нерешительно, то и дело опасливо оглядываясь. Настороженными, несмотря на обычную внешнюю невозмутимость, казались даже Айз Седай, которые окидывали друг друга оценивающими взглядами. Солдат на улицах теперь почти не было, словно Тарна не видела, как они заполняли город в первый день, и не сделала из этого соответствующих выводов. Положение солдат было весьма шатким, и потому те немногие, кто все же оказывался в городе, выглядели более чем хмуро или старались изобразить полное безразличие. От решения Совета зависели их жизни – вполне могло обернуться так, что каждому будет грозить петля; даже те правители и лорды, которые хотели бы держаться в стороне от раздоров в Башне, скорей всего, вздернут всякого солдата, угодившего им в руки, просто в назидание прочим, чтобы не дать бунту разгореться. Все, кроме Гарета Брина, каждый день проводящего в терпеливом ожидании у порога Малой Башни. Он появлялся там еще до прихода восседающих и уходил после них. Не иначе как хотел убедиться, что они не забыли ни о нем самом, ни о том, что он для них делает. В тот единственный раз, когда Найнив видела, как восседающие выходят из дома, ей показалось, что они не в восторге от настырности Брина. Похоже, прибытие Красной сестры никак не сказалось лишь на поведении Стражей. И детей. Найнив вздрогнула от неожиданности, когда перед ней, словно куропатки, выскочили невесть откуда три девчушки с лентами в волосах. Потные, покрытые пылью, они со звонким смехом разбежались в стороны. Дети не знали, что ждет Салидар, да и вздумай кто-нибудь им растолковать, скорее всего, просто не поняли бы. Ну а каждый Страж последует за своей Айз Седай туда, куда той будет угодно, не моргнув глазом. Приглушенные разговоры велись по большей части о погоде. А еще о странных происшествиях, слухами о которых полнился городок. О говорящих двухголовых телятах, людях, покрытых тучами мух, пропавших в какой-то деревне посреди ночи детях и невидимой смерти, настигавшей взрослых посреди дня. Всякому разумному, мыслящему человеку понятно, что небывалая жара и засуха вызваны прикосновением к миру руки Темного, но даже среди Айз Седай многие сомневались в истинности утверждений Илэйн и Найнив относительно реальности всех остальных происшествий. Мало кто верил, что, по мере того как слабеют печати на узилище Темного, оттуда поднимаются пузыри зла и дрейфуют по нитям Узора, пока не лопнут. Да и вообще здравомыслящих людей было не так уж много, а потому толки повсюду ходили самые несуразные. Некоторые возлагали всю вину на Ранда. Иные, напротив, считали, будто Творец разгневан на мир за то, что люди не спешат сплотиться вокруг Возрожденного Дракона. Или недоволен тем, что Айз Седай до сих пор не пленили и не укротили его. Или же тем, что эти самые Айз Седай противятся воссевшей на Престол Амерлин. Проталкиваясь сквозь толпу, Найнив улавливала обрывки разговоров – многие уверяли, будто погода исправится, как только будет восстановлено единство Башни. – …клянусь, это правда! – бормотала дородная повариха. – На том берегу Элдар собралось целое войско белоплащников. Ждут только приказа Элайды. Конечно, белоплащники правдоподобнее двухголовых телят, но чтобы белоплащники стали дожидаться приказа Элайды? Не иначе как у этой женщины от жары мозги расплавились. – Свет свидетель, это истинная правда, – клялся седовласый возчик недоверчиво прищурившейся женщине, чье ладно скроенное платье выдавало служанку Айз Седай. – Элайда мертва. Красная сестра заявилась сюда, чтобы упросить Шириам стать новой Амерлин. Женщина кивнула, – видать, эти слова пришлись ей по вкусу. – А я вам так скажу, – промолвил мужчина в грубошерстном кафтане, поправляя на плече вязанку хвороста. – Элайда – прекрасная Амерлин. Во всяком случае, не хуже любой другой. – В отличие от прочих, он говорил громко и по сторонам не озирался. Найнив усмехнулась. Этот человек определенно желал, чтобы его услышали. И как Элайде удалось так быстро узнать про Салидар? Похоже, Тарна выехала из Тар Валона, когда здешние Айз Седай еще только начинали собираться в деревеньке. Суан мрачно отмечала, что в Салидаре недосчитывались очень многих Голубых сестер, а ведь первоначальное послание о месте сбора предназначалось именно Голубым. К тому же, добавляла она, Алвиарин любому способна развязать язык. Иные рассуждения не могли не навести на очень неприятную мысль о присутствии здесь, в Салидаре, тайных сторонников Элайды. Каждый с подозрением косился на других, и заявления, подобные тем, которые делал дровосек, Найнив слышала отнюдь не впервые. Правда, ни одна Айз Седай в таком роде не высказывалась, но, как она полагала, иные были бы и не прочь. Внешне притихший Салидар на самом деле бурлил. Похоже, в нем заваривалась такая каша, которую не скоро удастся расхлебать. Что лишний раз убеждало Найнив в правильности ее решения. Найти Бергитте удалось не сразу. Обычно она находилась поблизости от играющих детей, а детей в Салидаре было не так уж много. Вот и сейчас Бергитте стояла на улице, наблюдая за игрой пятерых мальчишек. Те швыряли друг в друга мешочек с камушками, заливаясь смехом, в кого бы он ни угодил. Все, включая и того, в кого мешочек попадал. Полная бессмыслица, как и все детские игры, да и мужские тоже. И конечно же, Бергитте была не одна. Такое случалось редко, если только она не прилагала к тому особых усилий. Рядом с ней стояла Арейна, изо всех сил стараясь не показать, до какой степени надоели ей дети. Будучи на год или два моложе Найнив, Арейна заплетала свою темную косу на манер золотистой косы Бергитте, только вот коса эта опускалась у нее чуть ниже плеч, тогда как у Бергитте доходила до самого пояса. Да и вырядилась она точь-в-точь как Бергитте – в коротенькую, до талии, светло-серую курточку и бронзового цвета широкие складчатые шаровары, присборенные у лодыжек над короткими сапожками с высокими каблуками. Да еще и колчан с луком к поясу прицепила. До встречи с Бергитте она наверняка лука и в руках не держала, подумала Найнив, делая вид, будто не замечает этой женщины. – Мне нужно поговорить с тобой, – заявила она, обращаясь к Бергитте. – Наедине. Арейна скользнула по ней взглядом, в котором светилось нечто очень близкое к презрению. – Ах, Найнив, что же ты не накинула шаль? В такой чудесный денек? О, да ты никак еще и потеешь, словно лошадь. С чего бы это? Найнив стиснула зубы. Она подружилась с этой женщиной прежде, чем Бергитте, да только по прибытии в Салидар дружба их расстроилась. Узнав, что Найнив вовсе не Айз Седай, Арейна была более чем разочарована. Только привязанность к Бергитте, попросившей сохранить все в тайне, не позволяла ей рассказать, где и когда Найнив выдавала себя за полноправную сестру. Кроме того, Арейна принесла клятвы охотницы за Рогом, а уж для охотницы Бергитте всяко являлась более подходящим примером, чем Найнив. Подумать только, когда-то Найнив жалела ее за полученные синяки! – Судя по твоей физиономии, – заметила Бергитте, – ты либо готова кого-нибудь придушить, не иначе как Арейну, либо боишься, что с тебя посреди толпы солдат свалится платье, а сорочки-то на тебе и вовсе нет. Арейна прыснула, хотя вид у нее был малость ошарашенный. С какой стати, Найнив не знала. Кому-кому, а уж этой особе пора бы и привыкнуть к так называемым шуточкам Бергитте, которые больше подошли бы перебравшему эля небритому мужику. С минуту Найнив наблюдала за игрой мальчишек, дожидаясь, когда уляжется раздражение. Что толку сердиться, коли она явилась сюда для серьезного разговора. Среди уворачивавшихся от мешочка ребятишек были и Сив с Джарилом. Желтые сестры оказались правы – для выздоровления детишек требовалось прежде всего время. Двух месяцев, проведенных в Салидаре, в безопасности и среди сверстников, хватило, чтобы они не просто заговорили, но и принялись кричать и веселиться не хуже прочих. Неожиданная мысль ударила Найнив как молотком. «Мариган» по-прежнему приглядывала, чтобы мальчишки были накормлены и умыты, но теперь, когда к ним вернулась речь, в любой момент могло открыться, что она им не мать. Начнутся вопросы, одно потянет за собой другое, и весь построенный на песке замок рассыплется в прах. Уже в который раз Найнив сделалось не по себе. И почему она не подумала об этом раньше? Она встрепенулась, почувствовав прикосновение руки Бергитте. – Что-то не так, Найнив? Вид у тебя такой, словно твоя лучшая подруга умерла, да еще и прокляла тебя перед смертью. Арейна, бросив через плечо раздраженный взгляд, с одеревеневшей спиной зашагала прочь. Этой женщине было нипочем, когда Бергитте распивала вино и флиртовала с мужчинами – она даже пыталась подражать ей, – но стоило той остаться наедине с Илэйн или Найнив, как Арейна ощетинивалась. Мужчины для нее значения не имели, ибо, по ее понятиям, настоящая дружба могла существовать только между женщинами. Причем только двумя женщинами. И она должна быть единственным другом Бергитте. Ладно, довольно об этом думать. – Ты могла бы раздобыть для нас лошадей? – спросила Найнив, стараясь, чтобы голос ее звучал твердо. Пришла она не за тем, но Сив и Джарил подтолкнули ее именно к такому вопросу. – Сколько времени тебе на это потребуется? Бергитте отвела ее в сторонку, в закуток между обветшалыми домишками, и осторожно огляделась по сторонам. Подслушать их вроде бы никто не мог. – День или два. Уно как раз говорил мне… – Нет! Уно впутывать не стоит. Обойдемся без него. Только ты, я, Илэйн и Мариган. Ну и Том с Джуилином, если они поспеют вовремя. И Арейна, коли ты будешь настаивать. – Арейна порой ведет себя по-дурацки, – задумчиво отозвалась Бергитте, – но жизнь либо выбьет из нее дурь, либо саму ее покорежит. Если вы с Илэйн не хотите, то и я не буду настаивать на том, чтобы брать ее с собой. Найнив промолчала. Бергитте говорила так, словно это она, Найнив, ревновала. А ей и дела нет до этой дурехи Арейны. Бергитте потерла губы костяшками пальцев и нахмурилась: – Том с Джуилином люди неплохие, но лучший способ избежать неприятностей – как следует к ним подготовиться. И уж тут-то дюжина шайнарцев в броне, а хоть и без брони, никак не помеха. Не понимаю я ни тебя, ни Уно. Он ведь тверд как сталь и готов последовать за тобой и Илэйн хоть в Бездну Рока. – Неожиданно на ее лице появилась ухмылка. – А кроме того, он ладный парень. – Никого нам не нужно, – поморщившись, буркнула Найнив, дивясь странному вкусу Бергитте. Надо же назвать этого малого с раскрашенной нашлепкой на глазу и со шрамами «ладным парнем». – Мы и сами в состоянии справиться с любыми препятствиями. По-моему, мы это уже не раз доказали, если вообще требуются доказательства. – Я знаю, Найнив, но ведь и неприятности льнут к нам, ровно мухи к навозной куче. Каждый день приносит новые слухи о принявших Дракона, и я готова поставить свое лучшее шелковое платье против твоей драной сорочки, что многие из них просто-напросто разбойники, которые в четырех женщинах могут увидеть легкую добычу. Конечно, они окажутся не правы, но доказывать это нам придется чуть ли не каждый день. А в Муранди, как я слышала, дела обстоят и того хуже. От принявших Дракона, бандитов, беженцев из Кайриэна, от этого самого Дракона удирающих, там просто спасу нет. А вы, как я понимаю, собрались не в Амадицию. Ваш путь лежит в Кэймлин. – Бергитте склонила голову, слегка приподняла бровь, и ее причудливо заплетенная коса качнулась. – А Илэйн согласна с тобой насчет Уно? – Согласится, – пробормотала Найнив.