– Не сто`ит, пусть все остается как есть. Может быть, некогда и Белая Башня начиналась так же скромно. Правда, Черная Башня едва ли успеет окрепнуть настолько, чтобы действительно стать соперницей Белой. Улыбка исчезла, и Ранд бросил невеселый взгляд на детишек. Он тоже играл, как и они. Делал вид, будто в состоянии построить нечто, способное пережить века. – Собери учеников, Таим. Я хочу им кое-что сказать. Отправляясь сюда, Ранд намеревался собрать учеников вокруг, но их оказалось больше, чем ожидалось, и поэтому он решил выступить со старой кособокой телеги. Однако эта развалюха куда-то подевалась, зато выяснилось, что Таим обзавелся специальным помостом в виде огромной глыбы отполированного до зеркального блеска черного камня. С задней стороны в валуне были вырублены две ступеньки. Высился он на открытом пространстве позади фермерского дома, вокруг простиралась голая, утрамбованная земля. С одной стороны площадки собрались любопытствующие женщины и детишки. Взобравшись на возвышение и окинув взглядом всех собравшихся, Ранд убедился в том, что своих учеников Таим вербует даже в самых дальних краях. Джахар Наришма, юноша с прирожденной искрой, о котором Ранд уже слышал, носил две длинные косы с серебряными колокольчиками на концах. На бледном, исполненном уверенности лице выделялись темные, большие, словно девичьи, глаза. Арафелец, припомнил Ранд. Но в толпе он видел и бритые, с пучками волос на макушке головы шайнарцев, и прозрачные вуали, какие в Тарабоне носят и женщины, и мужчины, и раскосые глаза салдэйцев. Были здесь и бледные, низкорослые уроженцы Кайриэна; и немолодой мужчина с бородкой, напомаженной на манер лорда из Тира, каковым, судя по обветренной физиономии, этот малый отнюдь не являлся; и по меньшей мере трое выходцев из Иллиана, которых было легко узнать по манере носить бороду, но выбривать верхнюю губу. Хотелось верить, что, вербуя там учеников, Таим не привлек внимание Саммаэля. Ранд предполагал, что на ферме соберутся в основном молодые люди, но седеющих перестарков вроде Дамера оказалось ничуть не меньше, чем таких юнцов, как Эбен или Федвин. Впрочем, это не имело значения, почему бы и деду не учиться вместе с внуком, коли у того есть желание? Ранд не любил произносить речи и пошел на это лишь по необходимости, обдумав заранее все, что собирался сказать. – Все вы, наверное, слышали толки насчет того, что Башня… Белая Башня раскололась. Так вот, это чистая правда. Мятежные Айз Седай вполне могут присоединиться ко мне, они уже прислали посольство. Сейчас в Кэймлине находятся девять Айз Седай, которые ждут моего волеизъявления. Так что не верьте никаким пугающим слухам – все они смехотворны. Теперь вы знаете, откуда в городе Айз Седай и чего они хотят. Ответом ему было гробовое молчание. Ученики просто стояли и смотрели на него снизу вверх – кажется, даже не моргая. Мазрим Таим выглядел довольно кисло. Нащупав в кармане матерчатый мешок, Ранд продолжал: – Вам нужно имя. Слова «Айз Седай» на древнем наречии означают «слуги всего сущего», или «всеобщие слуги» – что-то в этом роде. – Сам-то он знал на этом языке лишь несколько слов – кое-что подхватил от Морейн, кое-что от Асмодиана, а кое-что от Льюса Тэрина. Но все, что требовалось для этой речи, ему втолковал Башир. – Есть в древнем языке и другое понятие: аша’ман – защитник, опекун или охранитель. Я уже говорил, что у древних слов может быть по нескольку значений. Мне кажется, защитник – самое подходящее. Но нельзя назвать словом «аша’ман» того, кто защищает неправое дело. Аша’ман – защитник истины и справедливости, не отступающий, даже когда уже нет надежды. – О Свет, всякая надежда умрет, лишь только начнется Тармон Гай’дон, если не раньше. – Вот для чего вы здесь. Закончив учение, вы станете Аша’манами. Слово было подхвачено десятками голосов – по рядам прокатился негромкий гул, но довольно быстро стих. Внимательные взгляды устремились на Ранда – он чувствовал, что люди навострили уши, ожидая продолжения. Ну что ж, лучше такая реакция, чем вовсе никакой. Ранд извлек из кармана слабо позвякивающий матерчатый мешок. – Айз Седай начинают обучение с послушниц, затем становятся принятыми, а уж потом полноправными сестрами. У вас тоже будут степени, но не такие, как у них. И в отличие от них, мы не будем никого отсылать прочь. – О Свет, какое там отсылать! Он готов был разве что не силой удерживать всякого, кто способен хотя бы касаться Источника. – Мужчина, лишь начинающий обучение в Черной Башне… – ох, до чего же ему все-таки не нравилось это словечко, – будет именоваться солдатом, поскольку он вступает в ряды воинства, призванного сражаться с Тенью. И не только с Тенью, но и со всеми, кто попирает справедливость или угнетает слабых. Получив определенные знания и навыки, солдат может быть возведен в звание посвященного и получить право носить вот это. Он извлек из мешочка один из изготовленных серебряных дел мастером значков – серебряный меч с длинной рукоятью и слегка искривленным клинком. – Таим! – окликнул Ранд. Мазрим Таим подошел к возвышению, и Ранд, склонившись, прикрепил серебряный меч к высокому вороту его кафтана. На иссиня-черной шерсти серебро, казалось, засверкало еще ярче. На лице Таима не было никакого выражения – оно походило на камень под ногами Ранда. Ранд передал ему мешочек и шепнул на ухо: – Отметишь тех, кого сочтешь нужным. Только смотри, чтобы они и вправду были готовы. Хотелось верить, что значков все-таки хватит, – Ранд никак не рассчитывал увидеть здесь столько народу. – Посвященный, который приобретает особые навыки и умения, станет именоваться Аша’маном и получит право носить вот это. Ранд вынул из кармана бархатный мешочек и продемонстрировал всем его содержимое – солнечные лучи заиграли на искусно сработанном из золота и ярко-красной эмали изображении дракона, точно таком же, как и на Драконовом стяге. Дракон тоже оказался на вороте Таима, только по другую сторону. – Пожалуй, первым Аша’маном был я, – заявил Ранд, – но Мазрим Таим стал вторым. – В сравнении с лицом Таима даже камень показался бы мягким. Что все-таки происходит с этим человеком? – Я надеюсь, что со временем все вы станете Аша’манами, но, даже если этого не случится, не забывайте о том, что вы солдаты. Впереди немало сражений, возможно и не таких, каких мы ожидаем, а увенчает их Последняя битва. Если будет на то воля Света, мы победим. Победим, ибо должны победить. В этом месте следовало ожидать приветственных возгласов – Ранд не питал иллюзий насчет своего ораторского искусства и вовсе не считал себя способным заставить толпу вопить от восторга, но ведь эти люди знали, зачем они здесь, и упоминание о победе должно было вызвать хоть какой-то отклик. Но они молчали. Ранд соскочил с валуна. – Разойдись, – коротко приказал Таим, и ученики – солдаты – так же молча, как и стояли, вернулись к своим занятиям и трудам. Лишь некоторые тихонько переговаривались. Мазрим Таим указал на фермерский дом. Мешочек с мечами он сжимал так сильно, что оставалось лишь удивляться, как они не кололи ему руку. – Не найдет ли милорд Дракон время, чтобы выпить кубок вина? Ранд кивнул – он не хотел возвращаться во дворец, не докопавшись до сути происходящего. Передняя комната фермерского дома выглядела так, как и следовало ожидать, – голый, безупречно выметенный пол, стулья с решетчатыми спинками аккуратно расставлены перед камином из красного кирпича, без малейших признаков копоти и сажи. Трудно было поверить, что когда-то в нем разводили огонь. Маленький столик покрывала белоснежная скатерть с вышитыми по краям цветами. Бесшумно вошедшая Сора Грейди молча поставила на скатерть деревянный поднос с ярко-голубым кувшином и двумя кружками, украшенными белой глазурью. Ранд надеялся, что по прошествии времени она станет поприветливее, но не тут-то было. Молчаливый укор в ее взгляде заставил его вздохнуть с облегчением, как только женщина удалилась. Но он успел приметить, что она потела. Бросив мешочек на поднос, Таим залпом осушил кружку. – А что, разве женщин ты не учишь концентрироваться? – спросил Ранд. – Хорошо ли, если их мужья не потеют, а они страдают от жары? – Они сами того не хотят, – резко отозвался Таим. – Никто от них ничего не скрывает. Некоторым мужья да любовники предлагали их обучить, но они даже слушать отказались. Видите ли, это, возможно, имеет отношение к саидин. Ранд промолчал, уставясь на темное вино в своей кружке. Он твердо решил не поддаваться раздражению. – Я доволен тем, как идет набор, – произнес он наконец. – Ты, кажется, говорил, что мы сумеем меньше чем за год сравняться с Башней… С Белой Башней… – Белая Башня, Черная Башня. Что за легенды будут сложены обо всем этом? Если, конечно, вообще будут… – Теперь я вижу: если дело и дальше пойдет столь же споро, так оно и будет. Ума не приложу, как ты находишь так много способных к учению. – Когда моешь золото, от большой кучи песка, – натянуто отозвался Таим, – рано или поздно на лотке останется одна-другая драгоценная крупица. Сам я теперь выезжаю нечасто, этим занимаются другие. Дамер, Грейди… Есть несколько человек, примерно дюжина, на которых можно положиться, они достаточно пожили, и от них не приходится ожидать глупостей. Кроме того, у меня достаточно молодых парней, чья сила позволяет открыть любой проход. Они сопровождают старших, если тем не дается Перемещение. До конца года у тебя будет уже тысяча… солдат. Ну а как насчет тех, кого я отослал в Кэймлин? Ты уже составил из них войско? Там ведь побольше тысячи наберется. – Я предоставил это Баширу, – негромко ответил Ранд, и губы Таима насмешливо дрогнули. Ранд поставил кружку на стол, чтобы ненароком не разбить со зла. Башир делал все возможное, даже невозможное, если учесть, что в его учебном лагере где-то к западу от города собрались по большей части разорившиеся фермеры, беглые подмастерья и неудачливые ремесленники, отродясь не державшие в руках меча, не ездившие верхом в седле и вообще не отлучавшиеся из родного захолустья далее чем на пять миль. Но у Ранда хватало своих забот, и он не собирался ломать голову еще и над этим. Башир получил разрешение делать с этим сбродом все, что он считает нужным, и повеление не беспокоить Ранда, если только новобранцы не поднимут мятеж. Глянув на Таима, и не пытавшегося скрыть презрение, Ранд заложил руки за спину и сжал кулаки. Где-то в отдалении, словно эхо его собственного гнева, сердито грохотал голос Льюса Тэрина. – Эй, что это сегодня с тобой? Тебе словно колючка в штаны попала, как только я прицепил эти значки. Это из-за них, что ли? Если так, я не понимаю. Эти люди будут больше ценить свои знаки отличия, увидев, что ты принял такие же от самого Дракона Возрожденного. Да и к тебе почтения прибавится. Может, тогда и не придется поддерживать порядок, раздавая удары по голове. Ну, говори, в чем дело? Начал Ранд хорошо, спокойно, хотя и твердо – он и не хотел, чтобы голос его звучал слишком уж мягко, – но выдержать взятый тон до конца не сумел. На крик, правда, не сорвался, но последний вопрос походил на удар хлыста. И тут с Таимом произошло нечто странное. Он содрогнулся – как показалось Ранду, скорее от ярости, чем от страха, – и тут же вновь стал самим собой. Не слишком дружелюбным, немного насмешливым, но, во всяком случае, спокойным и непринужденным. – Я могу сказать, что меня беспокоит. Две вещи – Айз Седай и ты. Девять Айз Седай, прибывших с посольством, да две, которые уже давно в городе, стало быть, уже одиннадцать. А вдруг где-то скрывается еще одна? Или две? Я пока не смог их найти, но… – Я велел тебе не показываться в городе, – ровным голосом промолвил Ранд. – Есть люди, помогающие мне узнавать новости, – сухо отозвался Таим. – Сам же я не совался туда с того дня, как спас тебя от Серого Человека. Ранд пропустил это мимо ушей. Едва. Почти. Голос у него в голове был слишком тих, чтобы разобрать слова, но походил на отдаленные раскаты грома. Таим его спас? – Твои шпионы только на то и годятся, чтобы ловить пальцами дым, – вырвалось у Ранда. Мазрим Таим дернулся. Лицо осталось спокойным, но глаза сверкнули, словно черные бриллианты. – А если они объединятся с Красными Айз Седай? – Голос Таима звучал насмешливо и невозмутимо, но глаза по-прежнему блестели. – В окрестностях города появились Красные сестры. Только за последние дни прибыло несколько групп. Они пытаются перехватывать откликнувшихся на амнистию мужчин. «Я убью его!» – взревел Льюс Тэрин, и Ранд почувствовал, как он нащупывает подход к саидин. «Убирайся!» – решительно приказал Ранд. Но Льюс Тэрин не исчез. И не умолк. «Я убью его. Его, а потом их. Они служат ему. Это ясно: они служат ему». «Убирайся! – мысленно приказал Ранд. – Ты всего-навсего голос». Но этот голос упорно тянулся к Источнику. «О Свет, я всех их убил. Всех, кого любил, всех. Надо убить его, убить за них. Может быть, это восполнит… Нет, ничто не восполнит, никогда. Но я должен его убить. И его, и их. Убить. Я должен. Должен». «Нет! – мысленно вскричал Ранд. – Ты мертв, Льюс Тэрин! Я живой, а ты, чтоб тебе сгореть, мертвец!» Неожиданно Ранд осознал, что стоит, тяжело опираясь на стол, колени у него подгибаются, а с губ срываются слова: – Ты мертв… Я живой, а ты мертвец… Он не схватился за саидин. Не схватился и Льюс Тэрин. Содрогнувшись, Ранд поднял глаза на Таима и удивился, заметив на его лице участие. – Ты должен держаться, – мягко сказал Таим, – не терять рассудка, пока есть силы. Если не справишься, цена будет слишком велика. – Я справлюсь. – Ранд оттолкнулся от стола и выпрямился. Льюс Тэрин молчал. В голове не было ничего, кроме собственных мыслей. И конечно, Аланны. – Эти Красные, они уже кого-нибудь захватили? – Я о таком не слышал. – Таим говорил осторожно, словно ожидал очередного взрыва. – Нынче большинство новичков прибывает через переходные врата, да и дороги полны народу. Поди узнай, куда идет человек да зачем, если он сам не проболтается. – Немного помолчав, Таим добавил: – В любом случае от этих Красных можно легко избавиться. – Нет, – отрезал Ранд, гадая, действительно ли Льюс Тэрин ушел. Он хотел в это верить, но чувствовал, что, поверив, сделал бы большую глупость. – Если они и вправду начнут хватать людей, мне придется принять меры, но пока от них никакого вреда нет. И уж ты мне поверь: Красные, которых послала Элайда, не захотят иметь ничего общего с теми Айз Седай, что сегодня в городе. И те и другие скорее объединятся с тобой, чем друг с другом. – А как насчет тех, кто уже в городе? Их одиннадцать? Один-два несчастных случая могли бы сократить это число до более безопасного. Если ты не хочешь пачкать руки, я готов… – Нет! Сколько раз тебе говорить одно и то же – нет! Если я узнаю, что какой-то мужчина направляет в Кэймлине Силу, тебе, Таим, не поздоровится. И не думай, что тебе удастся меня провести. Ежели одна из этих Айз Седай ненароком свернет себе шею, поскользнувшись на ровном месте, я буду знать, кто виноват. Попомни мои слова! – Боюсь, ты не учитываешь всех возможностей, – сухо заметил Таим. – Если Саммаэль или Демандред подбросят тебе на порог несколько мертвых Айз Седай, я что, и за это должен буду ответить? – Пока они ничего такого не делали и, будем надеяться, не станут. А ты, еще раз повторяю, помни мои слова. – Внимаю словам милорда Дракона и повинуюсь. – Мазрим Таим слегка склонил голову. – Но по-прежнему утверждаю, что одиннадцать – опасное число. Ранд не выдержал и рассмеялся: – Таим, я собираюсь научить их танцевать под мою флейту. О Свет, сколько же воды утекло с тех пор, когда он последний раз играл на флейте? И где она теперь, эта флейта? Он услышал, как тихонько хихикает Льюс Тэрин. Глава 43 «Розовый венец»