В тот же миг мальчик заметил, как задвигались руины башни, а из-под снега, усиленно фыркая и отряхиваясь, вылез… Шарик. И смешно и досадно Костику. — Почему ты залез сюда? Тебе будки мало? Из-за тебя, глупого, замок разрушил. — С перепугу он забыл, что и сам хотел это сделать. Но через минуту Костик успокоился и даже обрадовался, что так случилось: он и за обиду отплатил, и вину можно будет свалить на Шарика. Он всё-таки решил никому не рассказывать об этом случае, а то мальчишки засмеют. А на другой день утром в комнату без стука вбежала Галя и ещё у порога закричала: — Ой, Валерик! Иди скорее, замок разрушен! Валерик и шапку не успел надеть — быстрее во двор. Там все уже были в сборе. — Ишь, как будто нарочно, — сказала Галя. — Да нет, кто это будет нарочно разрушать? — возразил кто-то из мальчиков. — Конечно, нарочно! — Кому наш замок мешал? — Может, какой-то озорник? И тут маленькая Тамара вспомнила своего вчерашнего обидчика: — А где это Костик? — И в самом деле, где Костик? А в это время Костик сидел в комнате и делал вид, будто очень занят тем, что приводит в порядок свою библиотечку. — Ну-ка, одевайся и выходи! — приказал Валерик. — Чего? — недовольно буркнул Костик. — Скорее, там узнаешь. — Не пойду. — Выведу! — Не очень, — сказал Костик и начал одеваться. Он никак не мог просунуть руку в куртку, словно кто-то завязал рукав в узел. Наконец оделся, вышел и остановился на пороге. Все стояли около разрушенного замка и пристально смотрели на Костика. — Подходи поближе, не стыдись, — ехидно приглашал Валерик. — Ну, говори: кто разрушил башню? Костик немного подумал, шмыгнул носом и сказал: — Шарик. — Ха-ха-ха! — Шарик! — Нашёл, на кого свалить! — Вот здорово! — смеялись дети. — Как же это он? — издеваясь, допытывался Валерик. Костик понял, что ему не верят, но признаться не хотел. — Давай сюда Шарика, — сказал Валерик. — Вот он, упирается. Должно быть, виноват. — На руки бери, он не укусит! Принесли Шарика. Поставили на снег. Валерик взял его за кудлатое ухо и грозно спросил: — Это ты разрушил наш замок? Шарик жалобно заскулил, закрутил хвостом. — Ещё и скулит, просит прощения. Вот его прутом! — пригрозил кто-то. Беззащитный пёс невинно моргал тихими глазами, доверчиво и одновременно умоляюще смотрел на знакомых мальчиков и девочек. Потом снова заскулил и лизнул руку Костика, точно просил у него защиты. Мальчику показалось даже, что из глаз Шарика покатились слёзы. «Я же виноват, а Шарика будут бить», — подумал он и не выдержал. Само собой сорвалось: — Не трогайте его. Это я… — Что — ты? — …разрушил. И Костик рассказал всё, как было. Странно, но его приключение никого не рассмешило. Наоборот, сочувствовали. Валерик сказал: — Хоть ты и трус, но раз признался — принимаем тебя в игру. Даже Галя пожалела Костика: — Всякий на его месте, струсил бы… — А теперь мы восстановим наш замок, — сказал Валерик и добавил, обращаясь к Костику: — Будешь материал подвозить. Только не драться и больше не разрушать. Понял? — Что я, маленький! — независимо ответил Костик и весело побежал за санками. СКАЗКА ПРО ЛЁНЬКУ И ПРО ЛЕНЬ Жил себе хлопец, Лёнькой его звали. Жил и горя не знал. Встанет утром — зарядку сделает, зубы почистит, умоется. Да не просто умоется, как попало, а до самого пояса холодной водой обольётся, потом полотенцем — ширк, ширк, ширк — и спину и грудь. Вытрется так, что тело прямо горит, кровь так и играет в жилах. Позавтракает с аппетитом и весёлый, бодрый идёт в школу. На уроках внимательно слушает учителя, всё делает старательно и с охотой. Домой вернётся — отдохнёт, поиграет и принимается за уроки. Уроки сделает, книжки и тетради в портфель сложит, а тогда можно и маме по хозяйству помочь. Вечер придёт — хлопец спокойно ложится спать: всё, что нужно, сделано. — Молодец, Лёнька, — хвалил его учитель и неизменно прибавлял: — Берите, ребята, с него пример. Дома соседки говорили Лёнькиной маме: — И что за сынок у вас! Не ребёнок, а золото! Так все хвалили и хвалили Лёньку. «Может, я и правда самый лучший? — подумал он и задрал нос. — И знаю я всё лучше всех». Вот приходит Лёнька однажды из школы, пообедал и побежал на улицу. Играл, играл, наконец вспомнил: «Пора бы уж идти уроки делать». А кто-то ему шепчет: «Успеешь. Можно и попозже». Уже стемнело, когда Лёнька вошел в хату. Разыскал свой портфель с книжками и тетрадями, положил на стол. «Зачем тебе учить, если ты и так всё лучше всех знаешь? Один раз можно и не выучить», — снова шепнул ему кто-то на ухо. Так тихонько шепнул, что Лёньке показалось, будто это он сам подумал. Всё-таки вынул он нехотя книжку, развернул на той странице, где на дом было задано. Хотел читать, но тут буквы в книге начали такое вытворять, что просто жутко: то выскакивают одна перед другой, то прячутся одна за другую, словно смеются над ним. Вздохнул Лёнька, отодвинул книжку, достал тетрадь по арифметике. Окунул перо в чернила, хотел писать, а перо только царапает и не пишет — сломано.