— Засыпайте, ваша очередь! — Сам схватил бабушкин мешок с пшеницей и высыпал в ковш. Бабушка быстро взяла пустой мешок и зацепила его на крючки внизу под камнями. Мельник открыл заслонку, и в мешок посыпалась мука — белая-белая. Вдруг Витя заметил, что мешок сорвался с одного крюка, и мука сыплется на землю. — Бабушка, мешок!.. — крикнул он и подхватил опустившийся край. Бабушка снова прицепила мешок на крюк, а мельник похвалил Витю: — Молодец! Вите было очень приятно, что он и тут помог бабушке. Пирожок Но вот мука уже перестала сыпаться. Мельник помог бабушке отставить мешок. Подошла какая-то женщина: — Давайте вашу муку и садитесь в машину — подвезём вас. В кузове набралось немало народу. Машина подъезжала то к одному, то к другому дому, люди сбрасывали с машины мешок или два, кто-нибудь соскакивал вниз, а остальные ехали дальше. Бабушкина изба последняя, возле самого леса. В машине теперь остались только бабушка и Витя. Шофёр затормозил и вышел из кабины. — Давайте-ка мешок. — Не надо, я сама, — отказалась бабушка. — Давайте быстрей, мне некогда, — строго сказал шофёр и, взвалив мешок на плечи, понёс его в дом. — Ну вот, теперь из нового урожая напечём пирогов, — торжественно сказала мама. — Наконец-то дело дошло до пирогов! — обрадовался Витя. Пока мама месила тесто, Витя принёс дров, а бабушка затопила печь. А ещё через полчаса Витя, обжигаясь, ел горячий пирожок с капустой. И надо сказать, что таких вкусных пирожков ему ещё никогда не приходилось есть. Глядя на Витино загорелое лицо и облупившийся нос, бабушка ласково улыбалась. Перехватив её взгляд, улыбнулась и мама и спросила: — Ну, Витя, больше ты не будешь сажать в землю пирожок? Теперь знаешь, как он растёт? Откусывая кусок пирога, Витя в ответ кивнул головой. Теперь, конечно, он знает, как растут вкусные румяные пирожки. ЛОЖЕЧКА МЁДА Оля набрала в ложечку мёда. Он был прозрачно-жёлтый, с золотыми искорками и такой душистый, словно это не мёд, а букет полевых цветов. — Папа, а как мёд делается? — Пчёлы его собирают, — ответил папа. — Как собирают? — Это долго рассказывать. — Ничего, что долго. Расскажи, — просит девочка. — Ну хорошо. Слушай же. Пчёлка родилась В улье, на одной из рамок с сотами, в маленькой восковой ячейке что-то зашуршало. Сперва еле слышно, потом сильнее. А через мгновение в жёлтой крышке ячейки уже образовалась дырочка. Вот из неё показались два чёрных усика и маленькие острые челюсти. Будто ножницы, челюсти грызли и грызли крышку, дырочка становилась всё больше, круглее. Ещё мгновение — и из тесной ячейки на соты выбралась пчёлка. Молодая пчёлка чем-то напоминала только что вылупившегося из яйца цыплёнка. Правда, родилась она совсем взрослой и казалась даже крупнее своих старших сестёр. Но если старшие сёстры были золотистые, блестящие и очень подвижные, то наша новорождённая пчёлка ещё очень неуверенно держалась на сотах, серенькая, растрёпанная, с непросохшими ворсинками на всём тельце. Пчёлка немножко посидела неподвижно — видно, с силами собиралась. Потом пошевелила усиками, расправила крылышки, одну за другой разогнула и согнула все свои шесть ножек. Посмотрела на себя и застеснялась: «Ой, какая же я грязнуля!» То тут, то там к туловищу и крыльям прилипли малюсенькие кусочки воска, какие-то пылинки. И начала она прихорашиваться, обчищать себя ножками. Сначала головку, потом крылышки, спинку, брюшко. Ну вот, совсем другой вид! Теперь можно поглядеть, что делается вокруг. По сотам сюда и туда хлопотливо сновали тоненькие, быстрые рабочие пчёлы. От скуки лениво переползали с места на место толстые, неповоротливые трутни. А вон движется по сотам целая процессия. Пчёлка никак не могла догадаться, что это происходит. — Почему все там столпились? — обратилась она к соседке. — Это матка обходит соты, а её окружает свита из рабочих пчёл, — ответила та. — Матка? Кто она такая? — Это наша мама. Самая большая и главная пчела в улье. Вот смотри. Процессия приблизилась, и наша пчёлка увидела, наконец, пчелу, которая заметно отличалась от других. Она была длиннее трутней, но тоньше, с острым подвижным брюшком. Пчёлы из свиты беспрерывно по очереди кормили матку, а она только то и делала, что подходила к свободным восковым ячейкам и откладывала в них малюсенькие беленькие яички. — Зачем это? — снова спросила пчёлка. — Из этих яичек вырастут потом молодые пчёлы, — сказала соседка и добавила: — И я выросла из такого яичка и ты. Ведь мы сёстры. — Вдруг она спохватилась: — Ну, некогда мне тут болтать, работа ждёт, — и убежала. Матка со свитой скрылась на другой половине сот. Остальные пчёлы не обращали на неё внимания и продолжали свою работу. Одни лепили новые восковые ячейки, другие складывали в ячейки собранную с цветов пыльцу, третьи стояли на сотах и часто махали крылышками, точно летели на одном месте. Наша пчёлка подошла к одной из тех, которые с жужжанием махали крылышками. — Что ты делаешь? Но это была сердитая пчела, и она ответила неприветливо: — Разве ты слепая, не видиш-ш-шь?.. Улей проветриваю. Воздух в нём должен быть сухой, чистый, свеж-ж-ж-ий. Пчёлка смутилась. Некоторые из взрослых пчёл, заметив её замешательство, подбежали к ней. — Не печалься, — успокоила пчёлку одна из них, — ты скоро всё узнаешь и сама всему научишься. Другая ласково потрогала её своими подвижными усиками и сказала: — Смотрите, какая славная пчела. Наверно, она только что родилась. — Вот и хорошо, — радостно сказала третья. — Значит, в нашей семье прибавилась новая работница.