Вопрос решился поспешным обещанием Белого дома возместить уже потерянные (в ходе пакистано-индийского конфликта) истребители F-16, как и те, которые ещё будут сбиты. А что таковые будут, в Пентагоне считали весьма вероятным. Все эти встречи, переговоры, запросы, непропорциональные решения и исполнительные директивы со стороны могли бы показаться долгими. На самом деле вашингтонские господа в погонах знали, когда следует действовать быстро, без каких-либо проволочек. Всё развивалось реактивно. Тем более что и там, на месте, «агент в поле» Дж. Смит не ждал дополнительных понуканий и координации, продолжая настойчиво продвигаться к цели со своим бородатым отрядом «верных друзей Америки». Афганистан, провинция Бадахшан, в нескольких километрах от кишлака Юзук по устью реки Пяндж Как всегда горы обманчивы, и то, что словно бы «вот, совсем близко, рукой подать», на поверку оказывается за тремя-четырьмя перевалами, когда постоянные «вверх-вниз» удлиняют дорогу хорошо если в три раза, а не больше. Им оставалось немного – ещё один спуск, ещё один полого-крутой подъём на взгорок, где, собственно, на небольшой площадке и примостился летательный аппарат. Тормозило снаряжение, включая боевое, и боеприпасы. Джон Смит с самого начала оценивал ситуацию трезво, без иллюзий, предполагая бой. И запасся всем возможно необходимым. И всё же рассчитывал поспеть раньше русских. А тут уж, понимая нетривиальность задачи, в своих афганских подопечных он не сомневался – распилят на куски, растащат по ущельям на ишаках, а затем горными тропами переправят в соседнюю страну. Авангардная группа уже подступилась к скалам. Сам же лежал с винтовкой, рассматривая в оптический прицел вытянутый силуэт самолёта. «Не ошибся я – двухкилевой». Пилот успел накидать на плоскости и фюзеляж каких-то веток, для маскировки, в настоящий момент снуя вокруг машины, копошась во внутренностях. Смит прицелился, колеблясь – надо ли сейчас устранить лётчика? В факте подхода его отряда пилот мог поджечь или взорвать «ценный приз». С другой стороны, явись русские вертолёты – некая гарантия, что те не станут лупить из пушек и ракетами почём зря, опасаясь убить своего же. Или это их не остановит? Так или иначе, надо спешить – подойдя ближе, есть шанс по той же причине не попасть под массированный удар советских штурмовиков. В небе отдалённо прогудело, по-самолётному. Со своего места Джон ничего не увидел, гадая: «Интересно – чьи? „Большой брат“ заверил, что скорая воздушная поддержка будет непременно, обещая вплоть до истребителей. Подкрепления в живой силе, конечно, перебросят геликоптерами». Справа по плечу бородатый пуштун – командир местного отряда – поднял руку, призывая прислушаться. Смит теперь и сам различил характерную работу вертолётных лопастей, исходящую, как ему показалось с юга – с пакистанской стороны. «Вот и поддержка. Отлично!» Однако у афганца было своё мнение – звук, переотражаясь от гор, исходил с другого направления. Командир моджахедов гортанно закричал, размахивая рукой, отдавая приказы своим. Хлёсткий свист и рокот двигателей навалился будто вдруг! В небе из-за скальной сопки точно нереальный кошмар всплыла «крокодилья пасть», оскалившаяся вспышками выстрелов, – советский Ми-24. Передовой отряд моджахедов, уже начавший взбираться на возвышенность к самолёту, накрыло клубами дыма, разметав взрывами и каменным крошевом. Боец рядом палил из «калашникова», лая на своём наречии в бессилии и злобе. Смит не понаслышке знал, как «афганские непримиримые» ненавидят и боятся эти вертолёты шурави – бронированная штурмовая машина казалась неуязвимой. Ещё парочка пятнистых винтокрылов пронеслась, поливая окрестности из пушек. Над «местом самолёта» зависли более громоздкие транспортные Ми-8, высаживая десант. Стараясь не замечать свист и шлепки рикошетных пуль, закинув М-16 за спину, Смит ползком, перебежками стал быстро передвигаться назад за сопку, где отставала группа со снаряжением. Там два крепких ослика несли на спине ящики со «Стингерами». Штаб оперативной группы МО СССР – Товарищ генерал. Сводка с места событий. Новости не самые… – офицер, встретившись взглядом с командующим, непроизвольно остановился… Доводить до начальства не самые хорошие новости и в цивилизованные времена не очень удачная планида. Генерал молчал, и оперативный ответственный не нашёл ничего лучшего, как продолжить: – В районе посадки самолёта десантно-штурмовая группа столкнулась с сопротивлением, вступив во встречный бой с крупным отрядом душманов. Противник применил переносные зенитные ракеты. Сбит Ми-8. Сообщают о потерях в живой силе – «трёхсотые», есть и «двухсотые»[270]. Ещё один вертолёт – Ми-24, получив повреждения от ПЗРК, перетянул «за речку» и сел «на вынужденную». На данном этапе боевиков оттеснили, подступы к самолёту удерживаются, однако… Со стороны генерала что-то обозначилось, и офицер снова прервался, выжидая. Варенников молчал. Он только что получил данные космической разведки и службы радиоперехвата: пакистанские аэромобильные силы приведены в движение, в боеготовности авиация – истребители-бомбардировщики стоят на взлётных полосах и… информация скорей всего уже устарела. В небе американский самолёт радиоэлектронного дозора. Намерения оппонентов были понятны. Валентин Иванович помрачнел. Ещё «вчера», когда СССР полноценно присутствовал в Афганистане, пакистанцы даже при поддержке США поостереглись бы на подобные открытые демарши. Сейчас Исламабад мог создать на локальном участке значительный перевес в силах, и, как бы ни прошли бои (в наихудшем варианте), ввязываться в большую драку было чревато. Чревато не соответствующими приоритетам в потерях, а в довесок и какими-то международными последствиями. Офицер, поедая глазами начальство, принял молчание генерала за разрешение высказаться дальше: – Согласно докладу командира рейда, контроль над прилегающей территорией на данный момент трудновыполним. Для полного подавления противника потребуется время и большее приложение сил. То есть нет гарантий, что Ми-26 не попадёт под обстрел – слишком большая мишень, в него трудно промахнуться из ДШК, не говоря о ПЗРК. Помощник продолжал что-то говорить, Варенников думал, опережая: «Неужели придётся принять решение уничтожить самолёт? Наверное, да. Теперь это будет самым простым решением. И наименее затратным, по издержкам. Если принять за издержки гибель людей из-за этого, будь он неладен, „Яка“. И какие-то неизбежные потери в технике». – Командиру группы приказ: операция по варианту «Б», – услышал категоричное подчинённый офицер, – подготовить бомбовый удар. По варианту «Б», прежде чем эвакуироваться с места, группа спецназа должна была произвести минирование и гарантированный подрыв самолёта. Удар с воздуха – как дополнительная перестраховка и зачистка. Бомбардировщики Су-17М3 уже оторвались от полосы, набирая эшелон. Угроза со стороны пакистанских ВВС предполагала истребительное прикрытие миссии. В небе с территории СССР парами и четвёрками курсировали Миг-23МЛД. В помещении оперативного штаба стоял рабочий «зуд»: переговоры, распоряжения, приём докладов, регистрация радиоперехвата. Командующий вышел в кабинет, где размещалась аппаратура ЗАС, подсев к прямому телефону с Кремлём. С самого начала операции обладая полнотой власти принимать самостоятельные решения, Варенников теперь и взял на себя ответственность. Сейчас для него наступали неприятные минуты уведомить «верхи». Там могли возникнуть возражения. «А медлить нельзя», – трубка ещё покоилась на аппарате, генерал медлил со звонком, ловя реплики из соседнего помещения – дверь он специально оставил приоткрытой, ожидая с минуту на минуту сообщения от рейдовой группы о выполнении задания и оставлении места боя. Тогда «сушкам» – команда, и они там камня на камне не оставят. Донеслось… услышал: – Всё. Операцию можно сворачивать, – голос начальника группы связи, всегда выдерживающего нейтральный в субординации тон, сейчас в видимом отсутствии старшего прозвучал несколько раскованно и в странной интонации. Варенников вдруг подумал, что случилось что-то нехорошее, поднялся со стула, двинув к двери, однако в проёме обозначился возбуждённый заместитель: – Товарищ генерал, пилот самостоятельно поднял самолёт в воздух и… благополучно покинул поле боя. Диспетчеры А-50 ведут «Як», он уже над нашей территорией. Я отдал распоряжение принять его на ближайшей запасной площадке. На самом деле не так уж всё было благополучно и просто. Уже «дома» оправдываясь, что безопасность взлёта ему обеспечила рейдовая группа и вертолётная огневая поддержка, пилот получил серьёзное взыскание, и никакие тут принципы «победителей не судят» не работали. По возвращении в плоскостях и фюзеляже «Яка» обнаружилось несколько пулевых отверстий. К счастью, не фатальных. Получил серьёзный втык и командир спецназа, за то, что поддался на уверенный энтузиазм лётчика и согласился на взлёт вопреки уже отданному распоряжению командования. Майор был уверен, что переносных зенитных комплексов у душманов на тот момент уже не оставалось. Однако навсегда запомнил фантасмагорический старт, когда ревущую форсажем машину, ещё на вертикальном режиме, вдруг повлекло в сторону проходом впритирку к навершию сопки, и он был готов поклясться, что видел, как струями из сопла разворошило «гнездо» сидящего в засаде «духа». «Добыча» ускользнула. Всё утратило смысл. Попавший под реактивный вихрь, воняющий палёной одеждой, несгоревшим керосином, получив даже какие-то ожоги рук, Джон Смит, тем не менее, готов был стрелять вдогонку самолёту… Контейнер неиспользованного «Стингера» валялся в ногах – попав под жар выхлопа двигателей инфракрасный детектор комплекса «ослеп». Русские вертолёты, сняв своих десантников со всех точек высадки, уходили, истончаясь до чёрных точек на фоне неба точно рой мух. Сейчас уходить надо было самому. Экстренно. Следовало ждать возмездия. Его потрёпанный мусульманский отряд вылезал из укрытий, уцелевший афганский командир собирал свою стаю, гортанно выкрикивая приказы, очевидно, из тех же соображений – ожидая массированной ракетно-бомбовой штурмовки. К удивлению, русские даже этого делать не стали. Только в небе где-то отдалённо гудело сверхзвуковыми машинами. * * * Звено Су-17 отозвал генерал Варенников. СССР громогласно подписался под уходом из Афганистана, поэтому светить лишний раз «красные звёзды» на крыльях в суверенном воздушном пространстве да и всяко разбрасывать свидетельства на земле необходимости не было. И без того уж «потоптались». Вместе с тем, учитывая слабую мотивацию руководства ДРА отстаивать своё небо, «Мигам» вменялось продлить время патрулирования, на случай если пакистанские ВВС всё же попытаются вступить в игру. При этом же советским лётчикам приказывалось по возможности воздерживаться от прямых стычек с самолётами Пакистана. Честно говоря, эти распорядительные «дёрганья в крайности» существенного влияния на развитие событий не несли… событий, несомненно, подверженных неумолимой инерции. По-видимому, «драма» под названием «Непредвиденные последствия» ещё не выработала всех сценарных вероятностей. Оставался ещё финальный аккорд.