Вблизи Як-141, по определению новый, но наверняка уже немало испытательно налетавший и однозначно снова приведённый в надлежаще презентабельный вид, произвёл противоречивое впечатление. «Точно, его ещё вылизывать и вылизывать! – Скопин сам удивился своему скептицизму. Делая оправдательную скидку на то, что, видимо, культура производства и технологичный подход в восьмидесятые заметно отличаются (отличались!) от тенденций развития авиации последующих лет, которые уже выражены в стелс-линиях. Хотя, может, я и предвзят». Но мелкие детали – бог с ними. Особо «резали глаз» хвостовые консольные балки, вынесенные далеко назад за подъемно-маршевый двигатель. – Как две оглобли! – бросил вслух. Был услышан Синицыным, коротко пояснившим: – Такое решение вызвано необходимостью аэродинамической компоновки и центровкой самолёта на всех режимах полёта. На что в голове критически щёлкнуло: «А штатовский F-35 в той же концепции, пожалуй, поэлегантней получился. Впрочем, какие наши годы. Не удивлюсь, если „141-й“ будет обделён малой серией, а в ОКБ Яковлева уже вовсю „рисуют“ новую машину, с учётом всех наработок и опыта. Наверняка в инсайде пересмотрев и спецификацию, так как „героически добытая агентами КГБ“ подборка по новейшему проекту F-35 от „Локхид Мартин“, безусловно даст свою пищу для размышлений и заимствования. И проигравший уродец Х-32 от „Боинга“ небезынтересен[175], хм… Забавно, что самолётов-то этих ещё и в помине нет». – Ну а вообще – как? – закинул удочку, кивнув на уже «заряженный» ракетами «Як». Им пришлось посторониться, пропуская палубный тягач, приноравливающийся к зацепу «водила». – Замечательный аппарат! – авторитетно завёлся шеф-пилот, было видно – самолёт ему искренне нравился. – Сравнить с Як-38 – у того управление механическое, здесь всё на электронике. Автоматизированный выход на горизонтальный режим и разгон, причём сработан грамотно и выверено, ничего лишнего. – Цифра нас спасёт… – Что? – Цифровая электроника. А если установить датчики всякие: бокового ветра, скорости носителя и прочее в сопряжении с кораблём, а также проработать систему адаптивного автоматического управления приводами со сложной кинематикой… Синицын вздёрнул брови, издав непонятный возглас, типа «хрена́ себе!». – Можно взлёт-посадку и вовсе автоматизировать, сведя ошибки пилотирования на критических участках к минимуму. – Вот именно посадку в вертикальном режиме я бы к числу сложных элементов не стал относить, – будто возразил инструктор, – расчёт там простейший. Даже в сложных метеоусловиях всего лишь необходимо знать два внешних параметра – удаление до площадки и направление на неё, и всегда есть время в уме построить траекторию. Не надо выполнять сложные маневрирования в районе корабля, ходя в ожидании по кругу, сжигая топливо. – То есть вы горячий сторонник СВВП. – А что собственно?.. – Знаете же – в частях, как и в высоких военных кругах, к «вертикалкам» далеко не однозначное отношение. По факту дурной репутации Як-38, со всеми его конструктивными и эксплуатационными недостатками. И аварийностью. Кстати, американе – Корпус морской пехоты США – тоже не особо в восторге от «Харриеров», AV-8A по-ихнему – гробятся. И у англичан не так всё радужно. – Откуда данные? Нигде не упоминается… – Джентльмены умело скрывают информацию. Не будут же они на каждом заборе писать о своих бедах, – ушёл от ответа кавторанг, отведя взгляд: «Ну не скажешь же ему точных и полных цифр… в терентьевском ноуте период статистики катастроф по-любасу зашкаливает за 1985 год». Всё же внес уточнение: – Если обобщить – примерно треть и более от всего парка потеряна в нештатных ситуациях. Немало, прямо скажем. Аварийность Як-38 примерно сопоставима, однако при прочих равных – летают натовцы больше. – В любом случае, – со снисходительным превосходством заверил Синицын, – «Harrier» новому Як-141 не ровня. Сверхзвук, во-первых! А чего стоит уникальное трёхсекционное сопло, способное работать при высоких температурах! Здесь Запад мы опередили лет на десять, если не больше! – Я бы не был столь самоуверен… Они там, в просвещённых европах и америках, всегда жили более богатым научно-производственным ресурсом. Если надо, всё могут сделать или повторить. Да и на счёт «уникальности»… был у американцев проект «палубника» в начале семидесятых. Точно не помню, «Конваир»[176] какой-то. Компоновка такая же – три двигателя, поворотное сопло. Правда, что-то там не срослось и тему закрыли. На миг они разом прервались, уставившись в небо. На момент, наверное, каждый: занятый чем-то, не занятый… в данном случае даже копошащиеся у самолёта техники отвлеклись, вскинув головы на неожиданный звук. Они просвистели парой, пройдя по траверзу за корму… вполне узнаваемые – свои, из авиагруппы «Минска». – Решили нас с флагмана «проведать». – И, по-моему, это… – Синицын внимательно вглядывался, приложив ладонь поверх глаз от слепящего солнца. К тому времени удалившиеся самолёты легли в разворот. Однако, возвращаясь, близким прохождением пилоты себя уже не утруждали, следуя по большой дуге. – Далеко. Но судя по форме носа и. – Радар? Як-39. – Откуда… откуда у моряка столько сведений по авиации? – наконец и далеко не вдруг выдавил Синицын. Скопин не сдержал, да и не скрывал улыбки, быстро в уме обсчитав: «Так-так, про „Конваир“ не переспросил. Знает? Возможно, и о F-35 тоже знает – а почему бы и нет, всё ж таки шеф-пилот ОКБ, не абы кто: показывали фото, схемы – на экспертную оценку. Но молчит, потому что бумажки особистские подписал. И ершится-косится на меня с прищуром – откель у флотского служивого столько специфического непрофильного в багаже. Хотя почему же непрофильного?» Ответил: – Там, где я жил – счастливое детство, юность – частенько на взлёте ревели форсажем Су-7. Прямо над домами, аж стёкла дрожали. Вот и мечталось о небе. Почему же не?.. – предугадывая немой вопрос. – По здоровью на высший пилотаж не тянул. Да и мечты… они по-разному сбываются. Но причины «знаний по авиации» могут быть и более прозаичные… – например, если метить на капитанский мостик тяжёлого авианесущего крейсера. Знать в этом случае тактический и боевой потенциал «крыла» обязательно. Разве нет? – Разрешите обратиться! Совпало: Синицын понадобился авторитетно к самолёту – сотрудники ОКБ попросили что-то «показать на пальцах»; с «ходового» примчался вестовой, уже по душу командира, понудив прервать беседу. Как раз нечто неразборчивое «отгавкала» трансляция, смазав резонансом внятность в громкоговорителях… Как видно, следующий пункт в запланированных мероприятиях. «Як» стоял на платформе, уже заправленный, зафиксированный стояночными колодками. Пилот, «поиграв» двигателями на разных режимах, заглушил, показав «норма», сполз вниз. Что-то черкнул (расписался) в поданном журнале: «машину принял». Увидев подходящего инструктора, поднял пятерню, крикнув (ветер донёс): – Мой готов! Матросы, под руководством инженера не мешкая начали собирать, устанавливая секции контейнера, пряча машину. «А ничего так – занимательный разговор получился», – уже уходя, оглянулся Скопин. Увидел, как Синицын с коллегами что-то воодушевлённо обсуждают, как это любят делать летуны, рисуя ладонями элементы пилотирования. «Вот такие они – пилоты». Он, конечно, имел приблизительное (непрямое) представление о работе лётчика-истребителя: перегрузки, боевое напряжение до сброса нескольких килограммов веса, всякие нештатки. Кто бы сомневался – служба непростая и, бесспорно, нелёгкий труд. «Но кто такие пилоты? По сути, наездники-эксплуатанты, фехтовальщики истребительных рапир, несомненно, могущие оценить достоинства и недостатки тех или иных машин, сравнивая, давая свою оценку, как сейчас. Я вот тоже могу сказать „мой корабль“. Но у них это чувство, наверное, особенно обострено – когда ты в кокпите единоличным хозяином, техники заправили всем, чем положено, и ты отрываешься от земли, чувствуя власть над сверхзвуковой машиной в трёхмерной стихии неба! Это поднимает собственный статус, прежде всего в собственных глазах – крещение небом и всё такое… Восторг овладевает тобой полностью! Самолёт – игрушка для взрослого мальчишки, только дайте полетать! А сколько стоит такая «игрушка» для страны: разработкой от чертёжной идеи до серийного производства? (Это на память совсем недавнего разговора с Терентьевым, где мышление, что уж, державное.) А там… статистика, процентная вероятность погрешностей… и случайности: что-то техник недоглядел, где-то механика-электроника подвела, здесь лётчик не справился. Самолёт не корабль, не машина… на обочину не съедешь – под капотом посмотреть… Игрушка – шмяк о землю миллионы рублей или долларов. А над морем, тут и катапультировавшись – вероятности очень приблизительны… не менее опасная стихия, вольных трактовок не прощает! Вот так». Толкнул дверь со шкафута в надстройку – к постам. * * * Собственно, и потребовался он не на «ходовом», а в приёмном посту. На связи флагман: Паромов уточнил организационные детали, касающиеся эскадренной дислокации, которая, несомненно, ещё подвергнется корректировке и по определению не может быть статичной. Контр-адмирал решил перетасовать эскортные корабли: забирал себе (видимо, в каких-то индийских интересах) БПК «Твёрдый», выделяя на замену, равно как и на усиление, два противолодочных корабля – «Петропавловск» и «Николаев». Тем самым формируя ударно-поисковую группу во главе с ПКР «Москва». Назначенные вымпелы должны были подойти либо к вечеру этих суток, либо в ночь на следующие. Или же на утро. Но не позже того, как «Москву» покинет «Твёрдый», которому вменялось сопроводить принявший экспедиционный груз ролкер, что, возможно, являлось определяющим условием. Выйдя из радиорубки, Скопин нос к носу столкнулся с особистом. Тем самым, доставшимся ему по «наследству» от Терентьева и теперь по всем выводам назначенным его личным куратором. В подполковничьем звании, но в морской форме (чтоб не выделяться) – стало быть, тоже капитан 2-го ранга. – И зачем было вот так озадачивать товарища лётчика, козыряя, как я понял, чрезмерной эрудицией в области авиации? – в голосе чекиста сквозил ленивый укор. Он даже голову склонил вбок, играя. – А «о́рганы» бдят, значит. Значит, слышали всё, – уловив эту игру, Геннадьич придал голосу сварливости. – Не всё, но достаточно… это входит в мои обязанности. И всё же, зачем? – Тщета тщеславия… нереализованное чувство значимости, – пояснив, – это если потоптаться по Фрейду. – По Фрейду – все сплошь малахольные, – подполковник изобразил улыбку, принимая шутку, – услышал бы о Зигмунде замполит, так не жалуемый вами, снова бы нашёл скрытые диссидентские умыслы. – Чёрт, да мне просто интересно всё то, что касается военного железа – плавающего и летающего, в частности, – Скопин демонстративно взглянул на часы, давая понять, что торопится по делам. Вместе с тем стараясь быть вежливым. На том и разошлись. Такая вот своеобразная словесная пикировка.