И Вэл знала, что виной тому желание свободы, горечь давней обиды и боль от незримого клейма предательницы. Вэл узнала себе цену и уже не хотела опускать планку. За два прошедших года она построила свою жизнь сама, без чьей-либо помощи. Нет, не совсем верно. У нее были деньги Раза, которые и помогли вынырнуть на поверхность. Но этот факт все реже всплывал, уходя даже не на второй план. Вэл каждый день вспоминала свою мансарду на третьем этаже; родной, грязный, наполненный запахами немытых тел город. Вспоминала охоту с Рашем и то, как улыбались случайные прохожие, встречаясь с ней беглыми взглядами. Как узнать, что по-настоящему ценно? Следует просто потерять это. Когда-то она потеряла Раза, и высокий мужчина в черном стал казаться недостижимой мечтой, конечной целью всех чаяний и надежд. А теперь Вэл поняла одно – она любила кое-что еще. Красивую, чарующую богиню по имени Свобода. И именно поэтому она избегала любых разговоров с Раза. Потому что не знала, какие слова слетят с языка, если он все же решит докопаться до истины. Глава 28 Огромный кит взлетел вверх, взмахнул тяжелым хвостом, оставляя за собой легкие завихрения белоснежных облаков, и скрылся за пушистой, будто хлопковой, небесной массой. Вэл проследила его путь взглядом, чувствуя в груди восторженность и трепет. Никогда ранее она не подумала бы, что увидит это величественное животное так близко. Животное, место которому на страницах волшебных книг, которые она любила читать в детстве. Солнечный свет слепил глаза, она смахнула набежавшие слезы, не желая признаваться себе, что причиной, вызвавшей их, является что-то глубокое и теплое, распустившееся в душе от невиданного зрелища. Грудь сдавило, Вэл опустила глаза, упираясь взглядом в собственные босые ступни. Высокая зеленая молодая трава мягко шелестела, достигая голых коленей. Вэл прищурилась, рассматривая легкую длинную сорочку, раздуваемую мягкими порывами теплого летнего ветерка. – Вэл? – Голос Раза донесся откуда-то издалека. – Вэл, я устал от этого. Вэл распахнула голубые, как небо вокруг, глаза, медленно оборачиваясь. Зеленое поле простиралось бесконечно далеко, насколько хватало глаз, теряясь где-то за горизонтом. Высокий, куда выше девушки, черный баргест стоял в шаге от нее, выпрямившись на задних лапах, скаля алую пасть с белоснежными зубами. Вэл не боялась его, с интересом рассматривая кажущуюся мягкой шерсть. Животное. Или человек в облике животного? Вопрос, на который нет ответа. Вэл медленно подняла руку, касаясь длинной морды. Дыхание зверя скользнуло по ладони, а затем влажный черный нос ткнулся в пальцы. – Ты хоть слышишь меня? Реальность порвалась на лоскуты, рассеиваясь в мгновение ока. Неприятное холодное чувство окутало Вэл, выдергивая из наваждения. Она открыла глаза, ощущая рукой заискивающую морду Раша и его горячий язык, скользящий по пальцам. – Да. – Она прокашлялась и села на кровати, кутаясь в одеяло. Сна как не бывало. А сон ли это был? Видение, дремота, морок, но не сон. Вэл с неохотой подняла глаза на Раза. Он присел на край кровати, одетый в черную безрукавку и домашние штаны. – Так что? Может быть, поговорим, в конце концов? – А может, не будем? – с надеждой поинтересовалась Вэл. Теплые солнечные воспоминания сменялись в душе неприятным и неудобным чувством, которому она не могла дать определение. – Какие демоны тебя мучают? Расскажи мне. – Голос Раза был спокоен, впрочем, как и всегда. Усталость накатила на Вэл как непреодолимая сила. «Твоя сестра – самый главный демон», – подумала она, но промолчала. – Ра, правда, не нужно трястись около меня. – Слова давались с трудом, через силу. – Дело ведь не только в том, что ты убила человека, верно? Я вижу, что ты справилась с этим. Справилась? Скорее просто забыла, как страшный сон. Не думаешь – не мучаешься. Замечательная формула. Вэл отчетливо захотела, чтобы сидящий рядом мужчина замолчал. Одно и то же, по кругу. Проблемы, которые вьются вокруг как назойливые мухи. И обсуждение их больше не приносило облегчения. – Тогда что? Твои мысли о том, что моя сестра как-то замешана в этом, беспочвенны, поэтому… – Да хватит, Ра! – Вэл вскинула голову, повышая голос. – Я не хочу ничего слышать! Зачем ты лезешь ко мне с расспросами, если все уже решил за меня? Что беспочвенно, что нет! Раза не изменил своей привычной манеры – его лицо было спокойно, он заинтересованно наблюдал за внезапной переменой настроения Вэл. – Хочешь поругаться? Тебе не хватает эмоций? Ну, давай, наори на меня, – с деланым безразличием произнес он. – Издеваешься? – Вэл почувствовала, как гнев опаляет грудь подобно огню. Спокойствие Раза, ровный тон, лицо, расслабленное и надежно скрывающее мысли, – все это выворачивало наизнанку. – Вовсе нет. Я уже давно заметил, что когда все гладко, то тебе это неинтересно, – пожал плечами он, отводя взгляд и рассматривая что-то крайне важное на полу. – Ну и молодец, – понимая, что ведет себя по-детски, огрызнулась Вэл. Одеяло полетело в сторону, Раш удивленно взвизгнул, спихнутый с кровати. Вэл опустила ноги на дощатый пол, рассеянно вспоминая яркую зеленую траву из своего сна, вздохнула и потянулась за одеждой, кучей кинутой на комоде. – Вот и поговорили, – тихо сказал Раза. Вэл не ответила и оттолкнула крутящегося рядом пса, резкими движениями засовывая ноги в путающиеся штанины. – Куда ты собралась? Вэл замерла, прикрыла веки, губы ее дрогнули, зубы стиснулись. Когда она повернула к Раза свое полное решимости лицо, ее встретили холодные чужие черные глаза. – Я ухожу. – Уходишь? – Да. – Куда? Вэл отвернулась, не в силах выдерживать его пронзительный взгляд. Дерьмо. Полное дерьмо. Снова и снова. – Отстань от меня, – проворчала она, охмелевшая от собственной внезапной смелости. Рука поправила оттянутый вниз пояс с висевшим на нем кинжалом. – Не много ли слов, Валлери? – Голос Раза стал ниже. Он медленно поднялся с кровати, одним своим внушительным ростом лишая ее огромной части былой отваги и гневного задора. Вэл внутренне сжалась, раздражаясь на себя за тонкий укол трусости. И все же что-то, что давно зрело в душе, не давало ни единого шанса отступить. – Останови меня, если сможешь. – Голубые глаза вспыхнули огнем, горевшим в груди. – Зачем мне это? – Смешок ударил по ушам, заставляя широко распахнуть веки. – На все твоя воля. Я ни к чему не принуждаю. – Правильно. И не принудишь. – Слова звучали жалко. Вэл поморщилась и отвернулась, желая лишь одного – сделать шаг, потом еще один, а за ним еще и еще. Пока эта комната и этот дом не останутся позади. Невозможно было находиться здесь. Раза, покорный и великодушный, не похожий на себя; мир, серый и чужой, – все вместе сдавливало виски железным обручем. Все неправильно. Все совершенно неправильно. Каждое произнесенное слово и каждый поступок. Каждое решение. Голос Раза настиг ее в дверях комнаты, едва не пригвождая к месту. – Как думаешь, все дело в том, что твой дружок так некстати покинул нас на три месяца? Любить всегда тяжело, если ты не знала этого раньше. – Любить? – Вэл обернулась через плечо, с ухмылкой вздергивая подбородок. – Не хочу я больше ничего об этом слышать. Ни слова.