Шейн отрицательно мотнул головой, рассыпая длинные волосы по плечам. – Нет, я же говорил, – уверенно возразил он, наблюдая за пригубившей напиток Вэл. – Точно? Ты мог не знать… – Она поставила чашку на место и пожала плечами. Просто вопрос. Кто знает. Сомнения в том, кому можно верить в этом городе, посещали Вэл все чаще. – Не мог, Валлери, – отрезал Шейн, медленно покачивая головой. – Трогать тебя безрассудство. Он утопит весь город в крови, и первые, на кого он подумает, – будем мы. Вэл понимала правоту слов волка. Так и было. И Раза действительно подумал в первую очередь на новоприбывших членов стаи. Только это действительно были не волки, и Вэл стоило немало усилий убедить Раза не рубить сплеча. – Я знаю, кто это, – тихо сказала Вэл, поднимая голову и вглядываясь в лицо Шейна. По спине вдруг пробежал необъяснимый холодок. – Сестра? – серьезно спросил волк, прищуривая синие, как небо, глаза. – Но почему ты так в этом уверена? – Я не могу тебе объяснить, но я это знаю. Раза не хочет ничего слышать. Когда я ему все рассказала, он очень сильно разозлился, но ему бесполезно что-либо объяснять. – Вэл услышала свой безразличный, отстраненный голос. Чая больше не хотелось. Не хотелось вообще ничего. – Амии нужен ее брат – это давно известно. Она участвует во всех его делах, нравится это всем вокруг или нет. Наместник не против, так что… – Шейн протянул руку и коснулся каштановых волос, волной лежащих на плечах Вэл. – Но почему ты считаешь, что она наняла того разбойника, чтобы убить тебя? – У меня нет ничего, кроме догадок, но я уверена в том, что права. Я поиграла с ней, и ей это не понравилось. А Раза… он слишком… даже мысли такой не допускает, что его драгоценная сестричка способна на подобное. – Вэл понимала, как абсурдно звучат ее слова. Сплошные вопросы без ответов, надуманные беспочвенные факты. Шейн помолчал какое-то время, играя ее волосами. Пальцы невзначай коснулись шеи, заправили темную прядь за ухо. – Валлери, какие у вас отношения? – Что? – Вэл нахмурилась, не ожидая подобного вопроса. Этого еще не хватало. Очень вовремя. – Ты услышала мой вопрос. Какие у тебя отношения с баргестом? «Какая интересная интонация, – подумала Вэл, наблюдая за серьезным лицом Шейна. – Волк открывается с новой стороны. Не такой он покладистый, оказывается». Что – тоже хочет предъявить на нее свои права? Не много ли желающих? Вэл не нашла ничего лучше, чем сказать правду. Может быть, не всю, но правду. Притворяться она была не в силах – волк безошибочно почувствовал бы в ее словах ложь. – Он любит меня, – спокойно сказала она, будто рассуждая о чем-то малозначимом. – Любит… – задумчиво повторил Шейн. – И ты готова помогать нам, зная, что такой, как он, – любит тебя? Ты же потеряешь все. Вэл закатила глаза. Утомляли эти расспросы. – Да я не доживу до тех пор, пока вы воплотите свои планы в жизнь. Сестричку я раздражаю куда больше, чем он вас, – презрительно фыркнула Вэл, искоса поглядывая в окно. Дом Шейна стоял на малооживленной улице, и смотреть, кроме как на снег, было особо не на что. – Не говори так. – Шейн, через неделю ты уезжаешь в дозор. Оставь эти темы. Они не имеют смысла, – без всякого выражения протянула Вэл. Волк недовольно и чуть ли не болезненно поморщился. – Интересно, ты еще вспомнишь обо мне, когда я вернусь через три месяца? – Что за настрой? Могу задать тебе тот же вопрос. – Вэл подняла руку и схватила его за запястье, заставляя посмотреть в свои глаза. – Три месяца – это много, Валлери, – с обманчивой мягкостью проговорил волк, изучая ее лицо. – Вот именно, – кивнула она, не отводя взгляда. – Предлагаешь мне бросить все и остаться? Вэл промолчала, смотря в синие глаза. Бросить все и остаться с ней? Ведь именно это и имел в виду Шейн. Остаться, невзирая на Раза, обрушивая на свою голову его гнев. Нет. Вэл не хотела всего этого. Любовь – это не то, что ей сейчас было нужно. – Уезжай и ни о чем не беспокойся. Ты познакомил меня с волками, и, возможно, когда ты вернешься, здесь все будет по-другому. Вэл потянулась вперед за поцелуем. Ей нравилась ласка, которую ей дарил волк, и, ощущая его язык в своем рту, она почти не удивилась тому, с какой холодной отстраненностью только что вскользь упомянула о возможной смерти Раза. Сумасшедший перевернутый мир, в котором больше не было места любви. По крайней мере, до тех пор, пока она не решит одну важную для себя проблему. «Зациклилась, Валлери. Ты можешь ошибаться. Не могу». Надежда на проснувшееся понимание со стороны Раза пропала. Никакого понимания – он был умный и проницательный во всем, когда дело не касалось тех, кто был ему дорог. Кара оказался прав: Раза был слишком мягок с важными для себя людьми, а свою сестру он, нравилось это Вэл или нет, несомненно, любил. Забавно, учитывая их прошлые отношения. Вэл понимала, что затягивать происходящее не имело смысла. Замалчивать – тоже. Странным образом она ждала, что Амия сама найдет ее, но, конечно, та этого не сделала, игнорируя ее существование, как и прежде. И тогда злость окончательно поглотила Вэл. Слабая, не имеющая возможности что-либо противопоставить влиятельной женщине, не имеющая никаких доказательств на руках, кроме собственной интуиции. Вэл злилась на себя, на свою никчемность. И на Раза, не желающего слушать ее доводы. И на Шейна, который оставил ее и отправился в дозор. И на Кара, уговорившего ее притащиться в этот богами забытый городок. И на Амию, улыбающуюся змеиной улыбкой, когда они встречались в кабинете Раза. Вэл злилась даже на Дэни и на ее теплый взгляд в свою сторону. Существование закручивалось, тугим канатом стягивая ее по рукам и ногам. Вэл чувствовала, что задыхается, казалось, ее едва устоявшаяся, наладившаяся жизнь медленно лишалась самого главного – воздуха, которым она могла бы дышать. Глава 27 – Что с тобой происходит? – спросила Дэни за обедом, который они по обыкновению проводили вместе. В небольшой таверне, находящейся прямо около казенного дома, всегда было радушное обслуживание, а хозяйская дочка даже пекла свежий белый хлеб к их приходу. Это, конечно, подкупало, и хотя суп и картофель были однообразны по вкусу, им не приходило в голову отобедать где-нибудь в другом месте. Вэл внутренне собралась. Она не желала отвечать, но, судя по лицу Дэни, скрыться от расспросов не получилось бы, даже если бы одна из вершин Алатоо стала выплевывать в небо огонь. – Ра попросил поговорить со мной? – Вэл зачерпнула большую ложку супа, и рука застыла, так и не донеся ее до рта, точно у нее в мгновение ока пропал весь аппетит. – Нет, – взгляд Дэни опустился вниз, наблюдая за тем, как суп выливается из ложки Вэл обратно в тарелку, – я не так мало тебя знаю, чтобы понять, что с тобой не все в порядке. Расскажешь? – Нечего рассказывать, – грубовато ответила Вэл, – все со мной в порядке. Есть расхотелось. Вкус супа показался пресным, а воздух в таверне стал тяжелым и удушливым. – Я, конечно, ни разу не убивала, – размеренно продолжила Дэни, словно не замечая состояния Вэл, – но для Ра это никогда не значило ничего особенного. Знаешь, он всегда раздражал меня своей… самоуверенностью, что ли. Если для него что-то не имело значения, значит, и для окружающих должно было быть так же. – Дэни, я не совсем понимаю… – осторожно начала Вэл, но Дэни мотнула головой: – Все ты понимаешь. Произошедшее с тобой только твоя боль, не его. Не злись на него за это – его не изменить.