Она громко фыркнула, заставляя его замолчать. – И я помню, как она натравила на тебя свою стаю, а потом и сама напала. – Это прошлое. У нас часто были недопонимания. – Раза внимательно смотрел в лицо Вэл, изучая каждую черточку. «Догадывается, куда я клоню, – осознала Вэл. – И не может понять, чего я хочу этим добиться. Все просто, куда проще, Ра, чем ты предполагаешь». – Это так теперь называется? А мне говорили, что она хочет убить тебя, – как бы между прочим, почти весело проговорила Вэл. Пальцы Раза спустились с ее шеи и сжали плечо, сминая ткань сорочки. Черные бездонные глаза сузились, лицо приобрело знакомое холодное и непроницаемое выражение. – Вэл, забудь об этом. Теперь все иначе. Она всегда хотела только одного – меня. И немножко власти. Я дал ей и то и другое. И я не могу не признать, что она очень умна и ее советы не раз мне помогали. – Ты и теперь принадлежишь ей? – Прямой вопрос, предполагающий прямой ответ. Что-то в его лице дрогнуло. Чуть заметная пауза, вынужденная и нужная Раза. – Я же говорил, что понял тебя с первого раза. Мне не нужно повторять дважды. Вот она, реакция, которую Вэл дожидалась и на которую надеялась. Идеальное попадание. – Извини. Просто не хочу думать о том, как… – пробормотала она. – Тебе не стоит волноваться ни по ее поводу, ни по поводу кого-либо еще. Никогда, – твердо сказал Раза, пытаясь заглянуть в опущенные в смущении голубые глаза. Вэл стиснула зубы. Игра вновь зашла слишком далеко. Сердце учащенно забилось, вынуждая отбросить всю свою уверенность и смелость. Одна фраза Раза – и она вновь стала самой собой. Метко попадать в цель он умел куда лучше ее. – Никогда? – Вэл наклонилась вперед, упираясь лбом в твердое плечо. Тяжелый рваный выдох вырвался из груди. – У тебя есть какие-то причины сомневаться в моих словах? – Руки Раза обняли ее, заставляя прижаться к себе. Вэл покорно, откликаясь на каждое его движение, подалась вперед, вжимаясь лицом ему в шею. – Нет, – тихо шепнула она, вдыхая теплый запах бархатной кожи. – Я не знаю, о чем ты думаешь и чего боишься, но я хочу заверить тебя – ты можешь мне верить, слышишь? – Губы Раза были так близко, что его дыхание взлохматило волосы на затылке Вэл. – Мне нужна только ты, пойми это. Я хочу видеть тебя рядом. Каждый день. И уже сейчас я наблюдаю, как ты взрослеешь, превращаясь во взрослую женщину, и я хочу и дальше быть с тобой рядом, хочу увидеть, как первые седые волосы появляются на твоей голове. Хочу… увидеть тебя с ребенком на руках. С моим ребенком, Вэл. Она, внимая негромкому проникновенному голосу, крепко зажмурилась и тихо заскулила от обрушившхся лавиной и сметающих все на своем пути слов. Боль острым лезвием вспорола грудь, не щадя сжавшееся сердце. Невозможно больно. Так, как не могла и представить. Хотелось выть, дав волю слезам. Хотелось кричать, высказывая все, что накопилось. Но Вэл смолчала, кусая губы, ощущая медный вкус на языке. – Ты должна быть со мной всегда. И я не отпущу тебя, слышишь? Даже если ты попытаешься сбежать. Раза уткнулся лицом в ее макушку, сжимая плечи так сильно, словно она могла исчезнуть прямо из его рук. Вэл застонала, теряя себя, растворяясь в мужчине, чьи руки обнимали ее. Грудь сдавило, будто кто-то огромный наступил на нее тяжелой лапой. – Прикуешь меня цепями? – дрогнувшим голосом поинтересовалась она, поднимая голову. Сморгнула редкие предательские слезы и мягко улыбнулась. – Надеюсь, мне не придется этого делать. – Раза поцеловал ее, и Вэл приняла его поцелуй как избавление. «Я люблю вкус его губ, – подумала она, ощущая нежность языка у себя во рту. – Люблю его руки на своем теле. Люблю его». Мысль опалила, сжигая дотла. Слова нестерпимо требовали выхода, но Вэл лишь отстранилась, прерывая затянувшийся поцелуй. – Ра, и все же… ты можешь обдумать мою просьбу? Пожалуйста! – Она и сама не понимала, почему была так настойчива. Может быть, потому что иначе рисковала высказать то, что просилось с языка, не будучи уверенной, что ей следует говорить все, что могло принести только разрушение. А может быть, потому что это дело напрямую касалось сестры Раза, и добиться своего значило одержать маленькую, но победу. Какой бы не была ее цена. А за расплатой дело не станет, в этом Вэл была уверена. Слишком много событий складывались в единое целое, вплетаясь нить за нитью и создавая узор, – красочный, но однотонный – сплошь алый, кроваво-красный цвет. – А ты настойчивая. Тебя так тронули просьбы этой женщины? – Раза со вздохом опустил плечи и усмехнулся знакомой ухмылкой. – Ее слезы. Я бы хотела, чтобы моя мать хоть раз в своей непутевой жизни так плакала по мне. – Вэл была искренна в этот раз. Даже слишком. Раза обнял ладонями ее лицо, вновь притягивая к себе. – Вэл, ты навлекаешь на мою голову гнев Амии, ты это понимаешь? – Черные глаза улыбались. Раза сдался. Глубокое торжествующее чувство охватило ее. – Понимаю, – прошептала Вэл, думая о том, что гнев она навлекает вовсе не на его голову, а на свою, если следовать интуиции, которая в этот раз, судя по всему, ее не подводила. Вэл увидела пленника мельком, когда его грузили в покрытую соломой телегу. Худое тщедушное тело в разорванной грязной одежде, не скрывающей кровоподтеков и ран, кинули, как мешок с мукой, на жесткие обледенелые доски. Мужчина, уже немолодой, с лицом, покрытым черной щетиной, упал на бок, откатился в сторону, а потом попытался встать, выпрямляясь на дрожащих руках. – Он будет жить, – сказал Раза, обнимая ее за талию, – как ты и просила. Вэл подняла лицо, встречаясь с внимательными черными глазами, улыбнулась уголками губ и вытянула шею, принимая мягкий быстрый поцелуй в губы. – Пойдем, – Раза сделал шаг в сторону, увлекая ее за собой, – здесь больше не на что смотреть. Вэл кивнула ему, но задержалась на пару секунд, наблюдая, как мужчина в беззвучном крике открыл окровавленный рот. Засохшая коркой кровь покрывала его подбородок и щеки как жуткая маска. Глаза – то, что от них осталось – были сшиты грубой толстой нитью. Крестообразные стежки стягивали веки, скрывая впалые пустые глазницы. Черная дыра рта открылась в болезненном крике, обрубок языка шевельнулся внутри, словно какое-то живое существо. Вэл поморщилась от отвращения и поспешно отвернулась. – Ты уверен, что он не умрет от таких… ран? – Она сглотнула, борясь с тошнотой, а затем в два шага нагнала Раза и пошла с ним рядом, приноравливаясь к быстрой походке. – Уверен. Наши дознаватели хорошо свое дело знают. Ничего, помучается пару недель. – Ты ужасен, – тихо сказала Вэл. Их плечи соприкоснулись, Раза вдруг остановился и опустил глаза, пристально смотря на нее. – Нет, Кролик, – серьезно произнес он, – не я просил сохранить ему жизнь. По мне, так было бы более милостиво убить его. Вэл дернулась всем телом, распахивая потемневшие глаза. Словно чья-то ледяная рука спустилась вниз по позвоночнику. – Умей принимать ответственность за свои решения, Валлери, – строго и серьезно сказал Раза. Налетевший ветер взъерошил черные волосы, разбрасывая их по высокому лбу. – Он будет слеп и нем, но он будет жить, как хотела его мать. Никто из нас не знает, что страшнее – быстрая смерть или такая жизнь. А он нам уже не сможет ответить, не так ли? – Губы изогнулись в жестокой ухмылке. Вэл ощутила, как сердце камнем падает вниз. Спина, несмотря на холод, мгновенно вспотела, туника неприятно прилипла к пояснице. – Ну что ты? Не пугайся так, – хмыкнул Раза, отводя взгляд от обескровленного лица и обнимая ее за плечи. – Он заслужил это, и ты сама это знаешь. Идем домой, Кролик, на сегодня я свободен. Глава 23 – Боишься? – Откровенно издевающийся прищуренный взгляд из-под черных ресниц. – Дрожу от страха. – Вздернув подбородок, Вэл провела языком по верхней губе. Медленно, дразня и заигрывая. Раза засмеялся, покачав головой. – Она все время такая, – подал голос Вемир, с хмурым лицом стоявший между противниками, – или веселится, как умалишенная, или ноет и ленится. Других состояний я у нее не наблюдал.