И зачем она только согласилась помочь той старушке? Почему тогда ей казалось это легко и просто – поговорить с Раза. Сейчас, смотря в черные пристальные глаза, произнести хоть слово было подобно пытке. – Вэл, да что случилось? Ты можешь нормально объяснить? – нетерпеливо спросил Раза, протягивая руку и дотрагиваясь до ее голого плеча. – Не нужно меня бояться, я же говорил. Вэл неуверенно улыбнулась. Она не то чтобы боялась – скорее остро чувствовала, что лезет не в свое дело. И ей совсем не хотелось услышать от Раза неприятные слова, подтверждающие эти мысли. – Две недели назад вы взяли под стражу мужчину за то, что он продавал со своего склада не то, что должен был, а какую-то хрень, которую продавать нельзя, и послезавтра его должны повесить. И я решила попросить тебя – ты же можешь отпустить его? – Слова лились потоком, сливаясь в единую, почти неразличимую массу. Вэл выдохнула и замолчала, с волнением наблюдая за ошеломленным лицом Раза. – Чего? – недоуменно моргнув, наконец произнес он. Не «что», а именно «чего». Вэл захотела провалиться на месте. Щеки мгновенно побледнели, дыхание сбилось, будто она пробежала немалое расстояние. Сердце прыгало в груди как заведенное. Вэл набрала полные легкие воздуха и продолжила: – Ко мне подошла его мать, она совершенно убита горем. Он у нее единственный сын, и, если его убьют, она не сможет жить, и… – Остановись, Вэл, – жестко сказал Раза, мгновенно меняясь в лице. Она послушно замолчала, широко раскрытыми глазами наблюдая за его холодным строгим лицом. Перемена в Раза отозвалась жжением в области желудка. Вэл сжала пальцы, кусая губы. – Я правильно тебя услышал – к тебе подошла мать взятого под стражу преступника и попросила замолвить передо мной словечко за своего сына? – Черные брови приподнялись вверх, прищуренные глаза смотрели в растерянное и смущенное лицо девушки. – Да, – кивнула Вэл, опуская взгляд. Невыносимо. И зачем она в это ввязалась? Но теперь уже поздно – слова сказаны, и расхлебывать заваренную кашу именно ей. Раза тяжело вдохнул. Выдохнул. Закрыл ладонями лицо, потер глаза. – Зачем ты вообще слушала ее? – прозвучал его голос, усталый, с сердитыми нотками. – Я знаю, о ком ты говоришь. Эта женщина уже все пороги Управы обила, вымаливая своего сына. Забавно, что ей пришло в голову поговорить с тобой. – Раза медленно покачал головой, не отрывая укоризненного взгляда от присмиревшей девушки. – Ра, она казалась совершенно убитой горем, – вымученно, оправдываясь, тихо повторила Вэл. – Она совсем старенькая, я не могла не выслушать ее. Раза изогнул губы. Вэл подняла подбородок, встречая его взгляд. Он чуть наклонил голову – черным солнцем полыхнули глаза, едва не опаляя густые ресницы. – Ты просто очень добрая и доверчивая, – ровно проговорил он. – Ее сын, и тебе следует это знать, прикрываясь рыбной лавкой, продавал не только безобидную рыбу, часто, кстати, несвежую, но и собственного варения различные напитки, которые вызывают галлюцинации. А иногда и смерть. Вэл замерла, чувствуя себя глупо. И из-за всего этого сыр-бор? Она чуть не засмеялась. И все? И это все? Смущение сменилось уверенностью. Старушка не смогла толково объяснить ей подробности, не особо зная их, но Вэл и не предполагала, что все так просто. – Ну и что, Ра? За это его следует убить? – Искреннее возмущение в голосе заставило Раза удивленно приподнять брови. Он смахнул со лба мешавшие ему черные пряди, прислонился спиной к изголовью кровати и, сложив руки на груди, с интересом посмотрел в лицо Вэл. – В смысле? А что, ты считаешь иначе? Из-за него погибли несколько человек. – Ра, в моем городе продавали вещи и похуже, чем грибные вытяжки. – Вэл выпрямилась, прикрывая грудь тонким одеялом. – Была у меня на виду одна компания, знаешь, из тех, кто сбивается в стайки перед предстоящей зимой, чтобы не сдохнуть с голоду. Они частенько баловались травой, заворачивали ее в тонкую бумагу для курения и обкуривались до беспамятства. – Вэл подняла глаза вверх, вспоминая. – Однажды я обнаружила одну девчонку в луже собственной блевотины, но живую. В отличие от ее товарища. Думаешь, этот случай остановил их? Нет, Ра. – Вэл. – Раза наградил ее непроницаемым взглядом. Неприятные подробности? Вэл не придала этому никакого значения. У каждого из них до встречи друг с другом была разная жизнь, и с ней следовало считаться. – Да, я не такая наивная и милая девочка, как ты думаешь, – со вздохом сказала она, отбрасывая одеяло и спуская ноги с кровати. – Я видела так много грязи, что научилась не замечать ее. – Я не имел в виду… – потерянно проговорил Раза, внимательно наблюдая за ней. Вэл прошла к комоду, выдвинула тяжелый ящик и достала белую сорочку и нижнее белье из мягкой ткани. Не длинное платье, которое Раза наверняка хотел бы на ней видеть, но очень уютные и удобные вещи. Вэл чувствовала на себе его взгляд, откровенно рассматривающий и оценивающий. Она не могла сказать, что привыкла расхаживать перед ним обнаженной, но сейчас смущение осталось где-то позади. – Никто не заставлял покупателей того мужика принимать это дерьмо. Уверена, они сами выстраивались в очередь. – Вэл натянула белье и сунула руку в рукав сорочки. – Ты говоришь странные вещи. – Глаза Раза подозрительно прищурились. Вэл обернулась к нему и, оставив незастегнутыми верхние пуговицы, прямо спросила: – Он продавал свою бурду детям, скажи мне? Подсаживал детей? Его мать сказала, что в этом вопросе он был категоричен. – Нет. – Раза уверенно мотнул головой. Вэл на краткий миг загляделась на его плечи, красивые мощные руки, сложенные на широкой груди, скользнула взглядом ниже и тяжело выдохнула. Оборотень? Правда? Не человек, а черный зверь с алой пастью, пугающий ее одним своим видом. Сомнительно и старо, как недочитанная и забытая в детстве книга. Мужчина. Потрясающий в своей дикой натуре мужчина, который завладел не только ее телом, но и сердцем. Никто, кроме Раза, не мог быть с ней рядом. Ни один мужчина не мог привлечь ее, кроме черноволосого зверя. Сердце протестующе ударило, разливая в груди горячее тепло. «Врешь и не краснеешь, Валлери». Вэл поморщилась, заставляя себя вернуться в русло разговора. – Нет? Так он просто святой. Наши дельцы не гнушались детьми, и за это они достойны смерти. А этот мужик – он просто зарабатывал деньги на дураках. – Вэл подошла к кровати и села на край. – Уверена, все смертельные случаи лишь из-за того, что кому-то было мало новых ощущений. – И что ты предлагаешь? Просто простить его и отпустить восвояси? – сухо, но без тени пренебрежения поинтересовался Раза. – Конечно же нет. – Вэл хмыкнула и задумчиво пожала плечами. – Потому что он должен быть уроком для таких же умельцев. Накажите его. Сломайте ему руку или две. В конце концов, отсеките ему кисть, как наказывают у нас за воровство. Не знаю, придумай что-нибудь. Не мне рассказывать тебе о методах наказания. – Она сделала паузу, выжидательно смотря на внимательно слушающего ее Раза. Тот молчал, не отводя заинтересованного взгляда, и она продолжила: – Но сохрани ему жизнь, потому что убить его ты всегда успеешь. Отпусти его, не отнимай жизнь у его матери. Ведь она его мать. Она примет его любым, а он и так будет наказан сверх меры, потому что каждый в городе будет знать, что он сделал. Уверена, никто не захочет иметь с ним дела. Раза долго молчал. Так долго, что Вэл начала сомневаться в правильности и нужности произнесенных слов. Неуверенность вновь было окутала разум и тело своими цепкими когтями, как Раза, проведя языком по зубам, сказал: – Вэл, не все так просто. Даже если в твоих словах есть истина, я не могу так поступить. Она придвинулась ближе, не сдержалась и положила ладонь на его предплечье. – Почему? От тебя ждут крови? Уверена, ты найдешь другую, более подходящую жертву, – мягкий, увещевающий голос, нежный взгляд из-под темных полуопущенных ресниц. Пальцы чуть сжались, поглаживая бархатную кожу. «Спасибо, мама, за чудесное детство. За то, что вынудила научиться разговаривать с мужчинами так, как им того хочется». Вэл ненавидела это в себе каждый раз, когда замечала в своих поступках и голосе знакомые каждой шлюхе уловки. И в то же время знала: применяй она свои умения при любой возможности, то давно добилась бы от Раза куда большего. Только вот не получалось у нее. Не могла она быть такой. Ненормальная глупая честность была ее натурой. – Нет, я о другом. Этим делом занимается моя сестра. Я даже не суюсь в это, хотя в курсе всей ситуации. Она приняла решение казнить его. – Раза положил ладонь на пальцы Вэл, ласково поглаживая. – Ра, тебе не кажется это неправильным? – осторожно, понимая, что ступает на слишком зыбкую почву, спросила Вэл. – Неправильным? – Недоумение в его голосе показалось искренним, и Вэл, казалось, невзначай, не понимая, куда лезет и о чем судит, делано наивно произнесла: – Насколько я знаю, должность капитана городской стражи принадлежит тебе. При чем здесь она? – Если бы не она, я никогда не стал бы тем, кто я сейчас, – передернул плечами Раза. – Правда? Ты сам говорил мне, что всегда хотел большего. – Вэл совершенно по-кошачьи склонила голову и прикоснулась губами к коже на его плече. Провела языком, оставляя влажный след. – Так и есть. Но я бы не решился на многие вещи без ее поддержки. – Пальцы Раза зарылись в длинные волосы. Вэл подняла голову, нахмуриваясь. – Зачем она крутится во всем этом, Ра? Ты не думал, что ты просто… нужен ей из-за ее… гордыни? Раза погладил Вэл по шее и с едва заметной улыбкой сказал: – Я ее старший брат и…