– Еще седмицу назад я… Дверь отворилась бесшумно. В другое время Лиссан, стоявший к ней спиной, ни за что бы этого не заметил. Но сейчас он ждал чуда. Он был к нему готов, а потому сразу замолчал и обернулся. В зал зашел Матаири. Едва заметно кивнул советнику и, поравнявшись с ним, остановился. – Что – ты?! – уже не сдерживая ярости, прорычал Вечный и, обернувшись, осекся. Словно не узнавая, принялся разглядывать нового посетителя. Взгляд вычленял нужные, правильные моменты: осунувшееся лицо бастарда, неопрятную одежду и… Вечный даже не сразу поверил тому, что видит. Его лицо расплылось в ехидной, злорадной усмешке: – Ты потерял оружие! – А также потерял всех своих бойцов и упустил мага-иномирянина, – легко добавил Матаири. Словно перечисляя, что съел на завтрак. Лиссан нервно выдохнул. По сравнению с такой новостью его слухи о Матери-природе пройдут незамеченными. – Что ж, – Вечный в душе ликовал, – то, что ты лично пришел виниться, – достаточный повод, чтобы заменить тебе казнь на суд. Суд чести! – Я пришел не виниться, а сообщить о возрождении Матери-природы, – гордо вскинул голову бастард. – И не только ее. Лиссан вжал голову в плечи. Он так надеялся, что за бесславным возвращением Матаири Вечный забудет о Матери-природе и разговорах вокруг нее. Хотя бы на время. А этот бастард туда же! – По этой причине я не вижу своей вины в произошедших событиях, – продолжил тем временем Матаири. – Но кто я такой, чтобы спорить с Вечным? Суд чести, значит – суд чести! Время? – Через два часа в Зале осеннего обряда, – скрипнул зубами Вечный. Он уже пожалел, что назначил столь мягкое наказание. Нужно было действительно отправить этого бастарда на казнь веры, и дело с концом! Впрочем, он и на суде чести сделает так, чтобы этот выродок помучился и не умер быстро. Успокоенный этой мыслью, Вечный снисходительно кивнул Матаири, показывая, что прием окончен. Лиссан готов был поклясться, что бастард, покидая дом Вечного, слегка улыбался. Словно он был доволен результатом беседы. Словно был уверен в своей победе. Победе над Вечным! – Лиссан, – прервал правитель ход мыслей советника, – объяви по лесу о предстоящем суде чести. Свободен! Окрыленный тем, что гнев Вечного пал на другого и ему не нужно рассказывать о Матери-природе, эльф поспешил на выход. – А потом мы с тобой вернемся к прерванному разговору, – уже в дверях хлестнул в спину жесткий оклик правителя. 26-е скарнаша Гамраш. Маноск. Гильдия магов Студенты, подходящие с утра к воротам Королевской гильдии магов, удивленно замирали, вчитываясь в вывешенное объявление, а затем радостно расходились. Действительно, событие было из ряда вон. Где это видано, чтобы прямо посреди семестра объявлялась неделя выходных? Несмотря на объявленный отдых, гильдия не пустовала. Наоборот, напоминала растревоженный улей даже больше, чем в обычный учебный день. Суетились секретари, строча послания всем значимым в магическом искусстве фигурам. Бегали курьеры, забирая написанные письма. Собирались группами по интересам приглашенные маги, те, кому посчастливилось находиться сегодня в Маноске. Дух чего-то необычного витал в воздухе. Кто-то предположил, что открыто новое мощное заклинание. Мысль посчитали дельной. Кто-то предположил, что найдено очередное усовершенствование заклинания адекватного отпора. Идея тоже нашла своих сторонников. Предположившего, что грядет война, застыдили и к этой теме больше не возвращались. Но точной информации пока ни у кого не было. Ректор с деканами как заперлись с утра в информационном зале, так до сих пор и не выходили. Когда в три часа пополудни в сопровождении охраны и министров в гильдию явился король Теодор Третий, слухи начали перерастать совсем уж в фантастические. Король прошел в информационный зал, и спустя несколько минут по всем корпусам гильдии разнесся усиленный магией голос ректора гильдии, мага и барона Кара Грогена ан-Атлума. Маги, не вместившиеся в зал, откуда шла трансляция, и кучковавшиеся в разных местах гильдии, ошарашенно примолкли, внимая каждому слову. Самые невероятные предположения казались обыденностью по сравнению с тем, о чем вещал ан-Атлум. – Я же говорил – война! – подал голос кто-то, но на него зашикали, заставив замолчать. Ректор тем временем рассказывал о богах, затем перешел к войне рас и ее последствиях. Поведал о роли иномирян в предстоящих событиях и о необходимости выступить на их стороне, как и на стороне людей в целом. Затем слово взял король. Он заявил о полной поддержке ан-Атлума, о начале мобилизации и призвал магов, имеющих боевое направление, присоединяться к войскам. В конце призвал к гражданской ответственности – и как подданных Гамраша, и как представителей людской расы. Наконец, озвучив сроки и организационные моменты, король уехал, а маги принялись за свое любимое занятие – строить теории и спорить. Спустя неделю, видя, что военный маховик запущен, Кар Гроген, получив разрешение короля, уплыл на острова Короны. Зачем наблюдать за тем, с чем справятся и без тебя? Лучше быть в центре событий. Ведь именно на островах сейчас куются великие планы и волшебные дела. 26-е скарнаша Вечный лес. Зал осеннего обряда Посмотреть на редкое зрелище пришли многие. Небольшой Зал осеннего обряда был переполнен. В основном аристократы и особо приближенные к Вечному. Остальным места просто не хватило. Некоторые даже попытались влезть на окружающие зал деревья, но их пыл быстро остудили – все же не обыденный спор состоится, а суд чести. Понимать надо! Первым в круг зашел Матаири. Он уже давно был здесь и устал ждать. Вечный явился вовремя, секунда в секунду. Эльфы одобрительно загудели – знает цену времени. Истинный правитель! Матаири чуть усмехнулся – показуха! – Словесная часть! – объявил советник начало суда. – Начинает обвинительная сторона. – Матаири, сын Гилиарона из славного рода Истлингов и Нэсси из рода… – Вечный принялся щелкать пальцами, словно вспоминая. – Киплири, – охотно подсказал советник. Матаири поморщился. Игра Вечного на публику ему претила. Но публика оценила и принялась чуть слышно надсмехаться. Бастард – он и есть бастард. – Киплири, – кивнул Вечный, продолжая свою речь, – был отправлен мной на простое задание: захватить или убить иномирянина. Все просто: не можешь захватить – убей! Он был не один. Лучшая, как он утверждал, гроздь бойцов сопровождала его. И что же мы видим? Матаири вернулся, но пленника с ним нет! Причем он даже не отрицает, что и убить его он не смог! Но даже не это порочит его честь, все могут ошибаться. Я обвиняю его в том, что он запятнал свою честь! Не выполнив задание, Матаири умудрился допустить гибель всей своей грозди, а также потерять оружие. Эльфы ахнули – большинство было не посвящено в нюансы возвращения бастарда. Потерять оружие – кто бы мог подумать! И это тот, кто совсем недавно выиграл турнир Красного листопада. Было понятно, что Вечный свою обвинительную речь закончил, и советник кивнул Матаири, предлагая выступить с ответной речью. – Я виноват! – И вновь ропот среди собравшихся эльфов. На сей раз все были шокированы таким быстрым и бескомпромиссным признанием. – Я виноват, что принес вам печальную весть. Мы вступаем в эпоху войны. – Какой войны? – Что ты несешь? Выкрики послышались со всех сторон. И даже Вечный позволил себе ехидный комментарий. Матаири спокойно переждал бурю возмущения и продолжил, едва гул стих до приемлемой степени. – Боги проснулись и требуют войны рас. И на сей раз это будет не местечковая стычка, а война на истребление. Победителям достанется Гарден, весь, без остатка. Без присутствия ненавистных гномов и вездесущих людей. Мать-природа призовет нас, и я пойду! Кто со мной? Народ ошарашенно молчал. Вечный, сориентировавшись, шагнул вперед, перехватывая нить риторики: – Никакой войны нам не нужно! У нас достаточно прочное положение в геополитике, и, решив захапать все, мы все и потеряем. Потери будут столь велики, что эта победа не будет нужна никому. Это понимаю не только я, но и Каменный. А люди назойливы, но трусливы, они не начнут войну! – Этого хочет Мать-природа, – вставил фразу в возникшую паузу Матаири. – Этого хочешь ты! – припечатал Вечный. – Это лишь твои слова. Если бы этого хотела наша покровительница, она бы нашла способ изъявить свое желание! Кто-нибудь видел ее? Кто-нибудь слышал ее требование о войне? Верховный правитель обвел взглядом присутствующих. Все отрицательно покачали головой. Последним под взгляд Вечного попал Лиссан, но и он подтвердил единогласное мнение эльфов. Матаири был спокоен. Его устраивал и суд чести, и состоявшийся здесь диалог. Если то, что говорил людской бог, верно, значит, Мать-природа непременно даст о себе знать. Ну а если нет… Что ж, он умрет достойно. – Судейская часть! – объявил советник, поняв, что оппоненты больше не желают впустую сотрясать воздух. – Есть ли среди присутствующих кто-то, желающий разделить с Матаири свою ритуальную шпагу и судьбу? Бастард криво усмехнулся. Все верно, пришедший на суд чести без оружия – практически уже труп. Однако сторонники безоружного могут выделить ему свою шпагу. В этом случае они разделяют его судьбу. Проиграет он – проиграют и они. Матаири был хорош, не зря же он победил в турнире Красного листопада. Но сейчас он выглядел осунувшимся и подавленным. Да и противостоял ему не кто-нибудь, а сам Вечный. Все шпаги остались в ножнах. Все, кроме одной, – Вечный с тихим шелестом извлек свою «Кипиалу». – Раз никто не хочет разделить со мной суд чести, – Матаири желчно усмехнулся, – раз никто не верит в мою победу, в мою правду… я буду сражаться вот этим! Легкой походкой он подошел к примеченному заранее прутику длиной в пару локтей и поднял его с опавшей листвы. Взмахнул крест-накрест, с гулом рассекая воздух. По толпе эльфов вновь прошелся гул. Как показалось Вечному, вполне одобрительный. Эльфы оценили смелость бастарда. И чтобы не усугублять ситуацию, а то и, не приведи природа, найдется жалостливый доброхот, да и передаст бастарду свою шпагу, Вечный шагнул вперед и отсалютовал сопернику. Матаири отсалютовал ответно и шагнул навстречу. Каждый из противников рассчитывал закончить раунд за пару выпадов, но по разным причинам. Вечный и так знал, что он лучший, а тут еще и противник безоружный. Не считать же за оружие какую-то ветку? Так что нечего тянуть буруна за хвост. Один удар! А Матаири верил. Он реально оценивал свое мастерство. Понимал, что, случись настоящий поединок с Вечным, когда шпаги есть у каждого, пришлось бы несладко. Он не исключал своей победы, но и умений соперника не принижал. Но у него в руках не тонкое жало, а обычный древесный прут. Поэтому бастарду оставалось только верить, что все это неспроста. Даже эта ветка, что оказалась в нужное время в нужном месте. Так что лишь один удар! И один труп на выходе. Шпага и ветка скрестились. По расчету Вечного, ребро трехгранной иглы легко должно перерубить прут, затем по кругу выйти в область сердца и сделать укол. По вере Матаири, оружие противника должно быть остановлено его орудием, затем – просто шаг в сторону и укол в сердце поверх гарды. Шпага уперлась в прут и дальше не пошла. Вечный даже успел удивиться, но не испугаться. Его противник действовал быстро и четко, словно для него останавливать обычной тонкой веткой стальные клинки было обычным делом. Один удар – один труп. – Суд чести завершен, – под общее обескураженное молчание объявил Лиссан дрогнувшим голосом. – Победителя прошу передать свою шпа… свое орудие для проверки чистоты от заговора. Матаири усмехнулся и передал прут советнику. – Я явила вам свою волю! – прогрохотало над Залом осеннего обряда, и посреди поляны проявилось дерево с фигурой и лицом молодой девушки. – Мать-природа! – прозвучала сотня голосов, и эльфы дружно рухнули на одно колено.