Макар вздрогнул и замер, ожидая продолжения. – Обязан напомнить, что человек и тролль не имеют права на безбилетный проезд. Билеты приобретайте в кассах станции. – Голос гнома хрипел, сипел и клекотал, меняя тональность, словно каждое слово произносили разные существа. – Стоянка – пять минут. – Ну, чего замер? – настойчивее подтолкнул Вэн-Вэй. – Залазь уже! Макар покосился на рядок из семи мелких окошечек в центральном одноэтажном помещении. Видимо, они и были упомянутыми кассами. Но билеты, естественно, никто из них не продавал. Плюнув на странности машиниста, Макар закончил взбираться и уселся на металлической лавке в первом ряду, лицом по ходу движения. Тролль сразу протиснулся следом и сел на вторую, заняв ее целиком. Последним взобрался Хардон, разместившись рядом с землянином. – Обязан напомнить, что человек и тролль… – вновь засипел, заклекотал машинист, но Хардон его прервал, рявкнув: – Поехали! Макар дернулся, чуть не выматерившись. Машинист потянул рычаг. Состав дрогнул и, скрежеща несмазанными членами своего организма, медленно потелепал к входу во тьму тоннеля. Макар зажмурился и сглотнул. Впервые за время пребывания на Гардене мысль оформилась в простой и конкретный вопрос: «Что я здесь делаю?» Слетела шелуха авантюрных приключений, состоящая из желания узнать что-то новое и ощущения первопроходца. Остро захотелось домой, в родной и привычный мир, без всяких гномов, троллей и магических мечей. Парень открыл глаза. Желания в жизнь не претворились. По-прежнему темнота тоннеля и крепкое плечо рядом сидящего гнома. Состав, судя по всему, набрал приличную скорость. Скрип и скрежет слились в нудный, выматывающий вой, сквозь который загадочным образом нет-нет да и прорывался бубнеж и клекот странного машиниста. Впереди показался слабый огонек. Он быстро приблизился и промелькнул знакомой световой руной. Вновь стало темно. Через тридцать секунд опять мелькнула одинокая дежурно светящаяся руна. Макар устало прикрыл глаза и вроде бы даже задремал. Видимо, поэтому не смог сразу разобраться, почему зеленоватая, слабо светящаяся руна кричит ему с птичьим акцентом: – Держитесь! Что-то уперлось в грудь, заставив землянина судорожно выныривать из вязких объятий сна. И тут же удар. Скрежет. Искры. Тело пытается продолжить движение, но давление на грудь возрастает, практически вжимая спину в скамью. Голова дергается вперед, затем резко – назад, бьется обо что-то упругое. Клацают зубы. Металл вагона сминается, загибая ноги куда-то под скамью. Суставы протестующе скрипят, с трудом пытаясь остаться на своих родных местах. Перед внутренним взором сперва ярко зажигаются всполохи боли, а затем наступает темнота. Очнулся он, как ни странно, тоже от боли. Глаза резануло ярким красным светом от многочисленных светящихся рун, заставив вновь зажмуриться. – Очнулся, – раздался бас Вэн-Вэя. – Что делать? – Некогда ждать, он кровью истечет, – это гном, – тяни. И вновь боль. Из глаз брызнули слезы, но сознание на сей раз отказалось покидать раненое тело. – Чего там? – прохрипел пересохшими губами, наплевав на запрет к разговорам. – Крупная вена, видимо, порвана, так что не до сантиментов, уж извини. Отогнув смятую скамью, тролль бережно принялся доставать Макара. – Быстрее, – поторопил гном. – Опускай сюда… Землянина положили в узкий проход между искореженным вагоном и стенкой тоннеля. Гном склонился над раной и обильно посыпал ее каким-то порошком. Завоняло паленым, но боли не было. – Нормально… – непонятно прокомментировал тролль. – Ну-ка пошевели пальцами, – потребовал гном. Макар послушно дрыгнул всей пятерней ноги. – Хорошо, – вынес вердикт Хардон. – Значит, сухожилия не порваны. Вэн-Вэй подал лоскут какой-то материи, и гном припечатал ее сверху раны. Провел по заплате пальцем. – Жжется… – прошептал землянин, завороженно наблюдая, как за пальцем гнома, путешествующего по лоскуту, остается голубоватое свечение. – Это она и есть? Рунная магия? – Она самая… Давай попробуем встать. Жжение превратилось в мягкое тепло, словно на ногу надели зимний шерстяной носок. Макара подхватили под мышки и осторожно поставили на ноги. Отпустили. – Да вроде нормально, – пробормотал он недоверчиво, сделав пару шагов. – Саднит много где, но ничего критичного, все терпимо. Виват магия! – Чего? – Спасибо, говорю. – А… ну так это… – гном неожиданно засмущался, – сочтемся. – Давайте уже выбираться отсюда, – встрял тролль. – Что это вообще было? Макар промолчал, логично предполагая, что спрашивают не у него. – Боюсь, опять проделки братца, – проворчал гном. – Туран горазд на пакости. Ладно, идем. На сей раз первым по узкому проходу двинулся Вэн-Вэй. Макар, как обычно, шел вторым. Взгляд упал на локомотив. Ему как принявшему на себя основной удар о неведомое препятствие досталось куда больше. Перед практически до половины был вмят в хитрую конструкцию наподобие военного ежа, стоявшую поперек узкоколейки. «А где машинист?» – мелькнула запоздалая мысль буквально за секунду до того, как мозг определил наконец, что громоздившийся сбоку кусок – это не обломок локомотива. Гном-машинист сидел на коленях и баюкал оторванную руку. Широкая борозда пересекала голову, и ухо с куском скальпа висело где-то в районе шеи. – Пошли-пошли! – зло подтолкнул Хардон замершего от нереальности происходящего Макара. – Двигай! – Но… помочь… – промямлил землянин. – В свете произошедших событий проезд можете не оплачивать, – прохрипел машинист, на секунду повернув к путникам голову с изуродованным лицом. – Приносим свои извинения. И вновь вернулся к созерцанию оторванной руки. Макара замутило, он пошатнулся, но, подталкиваемый сзади Хардоном, был вынужден переставлять ноги. Постепенно красноватый свет остался позади, стал тускнеть и вскоре совсем поблек, погрузив тоннель узкоколейки в первозданную тьму. Землянин ухватился за одежду идущего впереди серокожего великана. Вскоре показалась дежурно светящая одинокая руна, едва-едва выхватывая рубленые очертания тоннеля. Минули ее, и вновь стало темно. – Подождите… – через какое-то время раздался голос гнома. Тролль остановился, замер и Макар. Спустя пару минут, заставив землянина зажмуриться, вспыхнули осветительные руны на потолке и стенах. Оказывается, они вышли к очередной станции. Вэн-Вэй запрыгнул на перрон, помог подняться Макару, и они направились к стоявшим вдоль стены резным каменным скамейкам. – А ловушки? – запоздало испугался человек, довольно удобно устроившись на каменном основании. Тролль равнодушно пожал плечами. Возмутиться такой безответственностью Макар не успел, переключив внимание на Хардона, появившегося из здания билетных касс. – Так лучше? – улыбался гном, обводя засветившиеся руны широким жестом. – Почему вы не помогли несчастному машинисту?! – накинулся землянин на коротышку. – У вас же есть зелья всякие?! Он же умрет там! Хотя бы кровь можно было остановить?! Мне же остановили?! – Ты видел там кровь? – как-то зло выплюнул гном. Макар задумался, вспоминая кошмарные видения. Вот рука, валяющаяся на полу, вот кость с кусками кожи, торчащая из плеча, вот рваная рана лица. Крови не было. – Не видел, – не очень уверенно буркнул он. – Но там было не очень светло, и освещение красное, опять же… – Ты ее не видел, потому что ее не было, – отрезал гном. – Жуть, – вздохнул тролль, перебивая. – Ты, дружище, конечно, меня предупреждал и многое рассказывал, но даже мне это видеть было… муторно. Представляю, каково человеку. Гном пожал плечами, намекая, что его не очень-то трогают их душевные терзания. – Вы просто устали. Предлагаю остаться в этом зале, перекусить, выспаться… – Перекусить? – Макар сглотнул подкативший к горлу комок. – Да как вы можете?! Не хотите сами идти – дайте мне свои волшебные зелья, я схожу все сделаю. – Он уже мертв, Макар, – прошептал устало гном. – Ты ничем ему не поможешь. – Откуда ты можешь знать?! – заорал землянин. – Ты просто бесчувственный чурбан! Он подбежал к краю перрона, спрыгнул вниз и кинулся во тьму тоннеля, отгоняя навязчивые мысли о том, что ничем, кроме жалости и утешительных слов, помочь раненому машинисту не сможет.