— Но откуда ты это можешь знать?! — поразился Читер. — Система писала, что я первый, кто убил элитного нолда. Зачла достижение. Получается, это первый такой браслет у игроков. — Сама система взяла и написала? — снисходительно уточнил Март. — Да. Написала. — А я вот смутно припоминаю, что в прошлой жизни не раз замечал на заборах неприличное слово из трех букв. Но должен заметить, что мне неизвестны случаи беременности от забора. Да, в истории человечества всякое случалось, но такое ни разу. Не верь буквам, Читер. Словам не верь. Никому не верь. Даже мне не верь. И себе тем более не верь. Это Континент, вера здесь давно умерла или даже не рождалась. Ладно, добиваем пиво и вперед. Времени на глупые разговоры не осталось. В истории с неназываемым за происходящим Читер наблюдал с прекрасной позиции. Оттуда открывался чудесный вид не только на одинокую фигуру Марта, но и на подступы к обреченному на заклание лидеру. И, хотя ужасающего монстра толком разглядеть не получилось, на зрелище жаловаться было грех. Клоуну оно бы понравилось. На этот раз все происходило иначе. Читер, Сойка, Жук и Клоун болтались на все том же катере, метрах в ста от восточной оконечности острова с древними развалинами. Руины с этого ракурса полностью перекрывали обзор, ничего не видно. Не разглядеть даже Марта с Дворником. А ведь они забрались на верхотуру, там трудно не заметить. Но не с этого места. Потому оставалось таращиться в чат, читая редкие комментарии парочки смертников и ожидая сигнала. Ну и заодно выслушивая стенания Клоуна. Жадный до зрелищ товарищ чуть ли не рыдал из-за невозможности понаблюдать за схваткой с Троицей. Предоставь ему возможность, он, наверное, согласится помереть ради такого зрелища. Но, разумеется, никто его туда не пустит. Как-нибудь без зрителей разберутся. Комментарии обоих смертников не отличались информативностью. Март периодически объявлял о победах над очередными банками (которые у него, несмотря на жалобы, упорно не заканчивались), а Дворник костерил его за жестокость. Тот ведь категорически запретил квазу лечиться. И дело тут, конечно, не в экономии духа целительницы. Не надо быть великим мудрецом, чтобы понять истинную подоплеку запрета. Лидер банально опасается, что Дворник способен пережить гибельное воздействие умения. Тем более у него есть оболочка неуязвимости, что сильно повышает шансы. Да, в эпицентре теоретически даже она не спасает, но кто знает, насколько верна теория и на что способен развитый кваз. Если выживет, будет в не самой лучшей форме. Следовательно, меньше шансов, что сумеет коварно ударить в спину и прибрать себе всю добычу. Тем более белые жемчужины ему нужны. Не факт, что одной хватит для возвращения человеческого облика, а вот две-три — наверняка достаточно. Март в своем амплуа. Никому не доверяет. Лишь Читеру кое-как удалось доказать, что на него можно положиться. Да и то полностью все сомнения лидер, похоже, не отринул. Ну что тут можно сказать… На месте Дворника любой заругается. Да уж, неприятная ситуация. Типичные расклады для Континента, где игроки стараются все тащить строго под себя, не задумываясь об интересах прочих. Троица заставила себя подождать. Клоун в нетерпении даже начал строить всевозможные нехорошие гипотезы. В том числе такие, где чрезмерно мудрые твари разгадали хитрый замысел и готовят удивить чем-то особо неприятным. Или Дворник только делает вид, что их приманивает, а на самом деле применяет свое умение противоположным образом. Мол, даже Март, похоже, не все знает про кваза. В том числе нет полной информации о его способностях. Вот почему он орду вчерашнюю не сумел отвадить? Или при первом рывке не расчистил мост над дорогой, позволив мертвякам оставить отряд без пикапа? В свете новых сведений вопросов к Дворнику немало поднакопилось. На некоторые ответить мог только он сам. Потому в его отсутствие приходилось фантазировать. И фантазии, как правило, получались нехорошими. Впервые за все время зашипела рация. Через помехи, коими богат эфир приграничных территорий, пробилось единственное слово от Марта: — Готовьтесь. Всякие разговоры тут же стихли. Читер было собрался спросить, как там обстановка, но тут уши уловили звук, от которого волосы зашевелились. И не исключено, что начали седеть. Урчание твари. Урчание настолько огромной твари, что даже здесь, за сотню метров от суши, прекрасно слышно. А ведь она не на берегу находится, а где-то среди нагромождения руин. Возможно, даже на другом конце острова. Да уж, впечатляет. А затем раздались другие звуки. Похоже на то, как работает мощная дробильная машина. И дробит она те самые руины. Читер поежился, представив, каково сейчас Марту с Дворником. Засели на макушке чего-то древнего и непонятного, напоминающего причудливый обелиск. И сейчас до них пытается добраться одна или две громадные твари. А товарищи, цепляясь за камень, терпеливо выжидают, когда соберутся все три. — Вижу третью, — вновь ожила рация. — Она рядом. Пришлось врубить оболочку. Ох они и злые, чуть не достали… Читер не мог ничего видеть, но понимал, что оболочку неуязвимости Март использовал не из-за ударов могучих лап по обелиску. Скорее всего, твари пытались дотянуться до игроков какими-то опасными умениями. Значит, дело совсем плохо. Сгруппировались монстры или нет, а через тридцать секунд придется лидеру выкладывать на стол свой самый смертоносный козырь. — Читер, давай, — скомандовал Март. — Жги! По этой команде желательно и самому сферу неуязвимости использовать, но Читер не стал тратить ценный трофей. Зачем? Ценный бонус, полученный при пересечении границы, он влил в дополнительное свойство Улыбки Фортуны. Теперь при активации получал не три секунды иммунитета, а пять. Но это далеко не все, ведь для начала он применил Растяжение помощи. И лишь потом Улыбку. Поэтому дополнительный эффект провисит не пять секунд, а все пятьдесят. Такой вот теперь разгон у Растяжения. Это даже больше, чем от оболочки неуязвимости, если использовать ее без Растяжения. Правда, есть сомнения, что иммунитет от них равноценен. Но пока что причин сомневаться в этом нет. Иконка Марта погасла. И сейчас первой это заметила не Соска. Похоже, все четверо увидели смерть лидера одновременно. Ну а на что здесь, в лодке, еще смотреть? Только на меню отряда. Вместо телевизора. Клоун, высунувшись из-за кучи каменных блоков, расслабленно опустил ствол автомата и пораженно выдохнул: — Охренеть! Читер, подойдя к товарищу, посмотрел туда же, куда смотрел тот, и едва не выразился погрубее. Было отчего. До этого Читеру всяких зараженных доводилось видеть. В том числе матерых элитных, несомненно переваливших через сотый уровень. Но то, что наблюдал сейчас, — совсем другое. Тут даже матерые отдыхают. Троица и после гибели смотрелась так страшно, что начинаешь понимать — к таким тварям полагается обращаться со всем уважением. То, что они записаны с большой буквы, вполне нормально. Неудобно, конечно, перед верующими игроками, но с маленькой об эдаких образинах упоминать — рука не поднимется. И дело тут не в запредельных размерах. В сравнении с тем, что Читеру доводилось слышать, эти монстры, можно сказать, выглядели скромно. Вряд ли при жизни достигали десятиметровой высоты, поднимаясь в полный рост. А если и достигали — это их максимум. Дело тут не в габаритах, а даже трудно сказать в чем. Наверное, в их совершенстве. Все твари, им уступающие, выглядели линейкой развития от примитивных форм до все более и более сложных. А вот Троица смотрелась вершиной этой линейки. Так сказать, логичный финал эволюции зараженных. Все прочие мертвяки — всего лишь кривые ступеньки к достижению безупречной формы. Причем разной формы. Твари друг на друга разве что некоторыми деталями походили. Они даже прилично бронированными не выглядели, хотя при этом парадоксально казались защищенными от всех угроз, какие только можно вообразить. Просто костяные пластины на порядки симметричнее и изящнее, чем у любой элиты, когда-либо встреченной Читером. Будто латный европейский доспех, созданный перед тем, как средневековые специалисты окончательно сдались, отказавшись соперничать со стремительно прогрессирующим огнестрельным оружием. Ничего лучше мастера броневых дел придумывать не стали. Не видели смысла. — Да вы посмотрите, их же за деньги показывать можно! Офигеть! — Жук простыми словами выразил мысли, вертевшиеся у всех в головах. — А они точно мертвые? — опасливо спросила Сойка. Читер, нехотя обернувшись, попросил: — Вернись к берегу. Мало ли что. Тут надо разобраться. Нет, его напрягали не дохлые твари. Пораженный их совершенством, Читер не забывал об осторожности. Вернувшись к обелиску, первым делом врезал Вспышкой и, пристально изучив каждую тушу, не уловил признаков жизни. Но это сняло лишь часть тревог. Оставались другие. Например, непонятно, что с Дворником и где он. Его иконка не погасла, так и продолжала мигать. По карте можно определить, что кваз рядом, но установить его точное местоположение — проблема. Это не голая равнина, здесь, в руинах, можно спрятаться на разных уровнях. Искать Дворника не пришлось. Выбравшись из-за угла, он, ковыляя на обе пострадавшие ноги, приблизился и протянул Читеру огромную лапищу, на которой лежал ажурный шарик оболочки неуязвимости. — Забирай. Не пригодилось, — прогудел кваз. — Как же ты выжил без нее? — напряженно спросил Читер. Дворник подмигнул: — У нас, больших уродов, свои секреты. Но скажу тебе, что это было непросто. Забирай давай. Читер покачал головой: — Март тебе ее дал. Марту и верни, если решил возвращать. — И где теперь Март? — хмыкнул кваз. — Март с нами, — твердо ответил Читер. — Даже если его нет, он все равно с нами. И он здесь главный. Ты с этим не согласен? Кваз устало вздохнул: