Звучит гладко, а по факту не всякий сумеет такой трюк провернуть. Стоит Читеру оказаться на одном этаже с врагами, как рискует показаться на глаза или выдать себя шумом. Здесь ведь явно не новички собрались. Потому картинно прыгать, как уже однажды проделал, не стал. Да и тяжеловато это провернуть с немаленьким пулеметом в руке. Неудобное по габаритам и весу оружие значительно смешает центр тяжести. Это может сыграть дурную шутку, и полетишь вниз. Пришлось повозиться с тросом, прикрепляя его там, где надо, и затягивая петлю вокруг ступней. Невольно вспомнился Орех и собеседование, когда его принимали в группу. Читер, конечно, настолько далеко, как ненормальный сапер, заходить не планировал, но в чем-то их случаи похожи. Он ведь тоже планирует поступить нехорошо с теми, кто находится ниже по зданию. Последние проверки. Осознание, что, возможно, не все просчитал, что сорвется, полетит дальше, пытаясь зацепиться за проемы нижележащих этажей. Риск. Проклятый риск. Глупо будет разбиться при таком-то уровне и возможностях. Но, увы, все это не превратило Читера в супермена. Не такая уж большая кучка игроков, прокачанных выше среднего, смогла создать ему немаленькие проблемы. И с этим приходится мириться. Всемогущества на Континенте нет. И быть не может. Потому что так задумано. Читер хоть в чем-то начал понимать Систему. И это понимание пришло за миг до того, как он оторвал руку от бетона, позволив телу завалиться в пустоту. Долго лететь не пришлось. Около полутора метров — не более. Этот трюк столь несерьезен, что даже особо рассчитывать не пришлось. Высота оконных проемов такова, что небольшая ошибка в измерении расстояний роли не сыграет. Читер завис вниз головой, перехватывая пулемет и вглядываясь в сумрак нижележащего этажа. Два силуэта, подсвеченные последней Вспышкой, просматривались шагах в тридцати. Дистанция плевая, но ему впервые приходилось отрабатывать из столь нестандартного положения. Плюс оружие непривычное. Потому парой коротких очередей не ограничился. Выпустил патронов двадцать, на совесть обработав обоих. Не удержавшись, пострелял по дверным проемам, надеясь рикошетами зацепить других противников. Но увлекаться этим не стал. Выпустил пулемет из рук, притянул туловище к ногам, гибко преломившись при этом в пояснице, ухватился за едва выступающий край бетонной плиты. Ну а дальше на голой силе закинул себя выше верхнего среза оконного проема. Нащупал второй конец троса, получив еще одну точку опоры. Две секунды, и вот он уже этажом выше врагов. Неплохо сработано. Да они даже понять ничего не успели, а у них уже минус два. Ни атаки «светлячков», ни ответной стрельбы не последовало. Вылазка увенчалась сокрушительным успехом. Избавившись от петли на ногах, Читер пробежался до ближайшего технического колодца, забрался на следующий этаж, подхватил оставленные там винтовку и рацию, нажал передачу и с нескрываемым злорадством сообщил: — Мерс, у тебя, по-моему, и молот забарахлил. Ответ последовал через несколько секунд. Голос усталый и равнодушный. — Да, Читер, это внушает, ты даже лучше, чем о тебе говорят. Действительно сделал нам проблемы. Но ты не сильно радуйся, потому что это и твои проблемы тоже. Выгляни наружу, посмотри, что там начинается. И заодно подумай вот над чем: здание светилось золотыми огнями, мы стреляли из всего, что у нас есть, но ни одна тварь даже не посмотрела в нашу сторону. Давай-давай, посмотри, это нелишнее… Странно, но Читер почему-то поверил. Надо и вправду посмотреть. Голос у Мерса был очень уж убедительным. Заинтересовало, что же он имел в виду. Высунувшись в ближайший оконный проем, Читер уставился вниз. И секунды не понадобилось, как он осознал, что имел в виду Мерс. Он прав. У них действительно общие проблемы. Глава 28 ЖИЗНЬ ДЕВЯТАЯ. ЯРОСТЬ МЕРТВЫХ То, что в городе, до последнего уголка оккупированного зараженными, стоит действовать аккуратно, понятно даже начинающим игрокам. Читер до этой истины сумел додуматься самостоятельно, еще на старте новой жизни. Довелось выживать несколько непростых часов, в том числе ночных. В городе, плотно заполоненном опасными тварями, это серьезнейшее испытание. Незабываемый опыт. Чихнул — труп. Кашлянул — труп. Чиркнул зажигалкой в комнате с незанавешенными окнами — труп. Не дружишь с гигиеной — тоже прощайся с жизнью. Все органы чувств у зараженных работают прекрасно, выдавать себя нельзя даже в мелочах. Вот потому Читер и неприятно изумился, когда группа Мерса начала стрелять из «громкого» оружия. Даже самый тихий огнестрел здесь опасен, ведь удары пуль по стенам — это далеко не мышиный писк. Да и лязг автоматики тоже можно издали засечь. Конечно, здание высокое, мертвяков в нем нет, но кто знает, как далеко расслышат эти звуки прочие обитатели приграничья. После того, что здесь устроили люди Мерса, нечего даже мечтать остаться незамеченным. Потому Читер знал, что, разобравшись с ними, придется каким-то образом разбираться и с зараженными. Мертвяки непременно заявятся, без них тут никак не обойдется. Но, взглянув вниз, Читер не увидел, чтобы повсюду толпились твари, осаждающие здание. Только на прилегающих улочках просматривалось движение. Отдельные зараженные, парочки и мелкие группы стягивались к источнику шума. Причем не сказать, что они мчались сломя голову. В их поведении сквозила неуверенность. Будто они расслышали притягательные звуки, но те чересчур быстро стихли, не позволив точно установить местоположение источника. Как это понимать? Да очень просто. Судя по знакомому голосу, с Читером только что пообщался Мерс. Значит, случилась ошибка в расчетах, лидер второй группы жив, он не из той парочки, которая подставилась под пулемет. Ладно, с одним из них понятно — это тот самый необычный сенс, создававший «светлячков». Роль второго Читер выяснил только что, после слов вражеского командира и взгляда вниз. Из прочитанного и услышанного в Радуге удалось узнать еще об одной презанятной группе умений. Носителей таких способностей называют глушителями. И по одному лишь названию несложно предположить, в чем именно заключается их сила. Да, второй был именно таким. Группа Мерса могла ходить по пограничным территориям, не озадачиваясь подбором самого тихого оружия. Им ничто не мешало стрелять из чего угодно, взрывать фанаты, петь песни, бить в барабаны и сверлить бетонные стены перфораторами. И приборы ночного видения тоже не очень-то требовались. Фонари можно использовать самые разные, главное — стараться держать их так, чтобы свет не уходил за пределы действия радиуса умения глушителя. Этот спец подавлял звуки и излучения для всех, кто не находился в сфере темного безмолвия. То есть твари со стороны не видели и не слышали ничего подозрительного. Первыми очередями Читер, сам того не понимая, снял со здания эту необычную защиту. Последующими выстрелами, когда пытался достать до других противников, сообщил тварям, что в их владениях объявились вкусные гости. Пока что зараженные не поняли, откуда именно доносился привлекательный шум. Но надолго их неведение не затянется, потому что поиск источников раздражения у тварей прекрасно отработан. Вон со всех сторон наползают, сейчас заполонят здесь все. Станут вынюхивать каждую пылинку столь тщательно, что ни одна подозрительная молекула не проскочит мимо их ноздрей. Начнут подниматься выше и выше по зданию, а там чем дальше, тем больше следов недавнего пребывания игроков. И свежая пороховая вонь, и пахучие гильзы, и пятна крови, которые Система почему-то в черный прах не всегда обращает, и прочее-прочее. Столь явные признаки добычи мертвяков сильно возбудят. Они заурчат, эти звуки подхватят новые и новые твари. И вот уже отовсюду потянутся полчища мертвяков. Читеру доводилось слышать историю, как в похожей ситуации зараженные, атакуя забаррикадировавшихся на крыше людей, набились в здание такой массой, что крепкое строение обвалилось под их тяжестью. Выдумка, наверное. Но здесь, рядом с границей, история казалась реалистичной. — Ну что, Читер, рад? — спросила рация. Тот, отодвинувшись от проема, ответил угрюмо: — Я это не планировал. — С планами такое бывает. А я ведь предлагал по-хорошему. Ты сам это выбрал. Доволен? На это Читер ответил по-философски: — Тебе так сильно хочется узнать, счастлив ли я? Хорошо, попробую ответить. Понимаешь, Мерс, все мы умираем. Много раз. Я умирал. Ты тоже умирал. Страшно только в самом начале, в первый раз, потом это превращается в привычку. — Ну да, ты прав, все мы в этом деле не девственники. Ну так как насчет того, чтобы объединиться? Вместе мы успеем набить их больше, чем по отдельности. Да и как-то уютнее с ними разбираться, если ты за спиной не маячишь. — Договора не будет, — твердо ответил Читер. — Можно обсудить некоторые вещи, но, если попытаетесь подняться выше, придется вас убивать. — И ты думаешь, нас это напугает? Ведь так и так смерть. Нам-то ладно, а вот тебе придется умирать за Ганга и Огня. Ты хоть в курсе, что это за крендели? — Без понятия, — почти честно ответил Читер. — Я понимаю, о ком ты, но кадры набирал не я. Всего лишь случайные люди на один рывок. — Случайные? Вы ведь ребята серьезные, зачем вам связываться с теми, кого не знаете? — Вот такая у нас кадровая политика, — не стал делиться подробностями Читер. — Плохая это политика, можно всякой грязи набраться. Ганга, или, как он себя сейчас называет, Гангрену, ищут не только на севере, но и на западе. Заказ на него есть от неписей. Неписи не любят моральных уродов, которые, оказавшись на свежем кластере, нехорошо поступают с цифрами. С симпатичными несовершеннолетними цифрами. Есть больные на всю голову игроки, которым нравится вести себя так, как животные себя не ведут. Они даже оправдание себе придумали, что тем все равно в мертвяков превращаться, так чего добру пропадать. Как тебе такие развлечения? — Я не цифра, но мне такие твари тоже не нравятся, — честно ответил Читер. — Вот-вот, их никто у нас не любит. Но неписи их не любят особенно сильно. Сам догадайся почему. Ганга за его художества они запомнили и прессовали так, что он слил кучу жизней и на север подался. А там нашел себе хлебную тему с целительницей. Девчонки, они разными бывают, как и парни. В том числе и такие, которых легко растоптать, полностью подавить их волю. Теперь у него есть ручная куколка с редким умением. Вы проведете его дальше на восток, и там он станет ею торговать. Читер, я много чего про тебя слышал. И мне кажется, ты и Ганг не на одной стороне. Сам же сказал, что тебе он неприятен. Так зачем тебе это? — Да, стороны у нас разные, — признал Читер. — Но это пустой треп. Если уж говорить, так надо говорить сразу. Нормальные переговоры должны быть. Мы не разговариваем с теми, кто в нас стреляет. Здесь так нельзя. Твои люди стреляли в моих товарищей. Они не первые, кто пытался нас нагнуть. И, наверное, не последние. И во всех таких случаях мы если и разговариваем, то потом. С пленными. Если пленные есть. — Ну да, как будто вы бы отдали нам всех троих после разговора, — хохотнув, заявил Мерс. — Скорее всего, нет, — снова признал Читер. — Здесь так дела не делаются, и это не мы придумали. Пока они часть отряда, они часть отряда. Мы можем их сами слить, но это будет наше внутреннее решение, а не людей со стороны. — Так чего же не слили? — спросил Мерс. — Вообще-то мы не знали такие подробности. Думали, это обычные бродяги, без серьезных косяков. Метку вашу заметили поздно и даже не поняли, к чему она. Да и чего со мной сейчас говорить? Не я такие вопросы решаю. Но разойтись можно и другими способами. Мы могли бы обсудить выкуп за них. Вы получаете деньги и уходите. Нормальный вариант. — И вы бы заплатили? — не поверил Мерс. — Не знаю. Говорю же, это не я решаю. Но попытка не пытка. Разные варианты могли придумать. Да и о чем мы вообще? Сейчас тебе о другом надо думать. И в первую очередь о том, что не надо лезть наверх. Одну группу я уже слил, а твою потрепал неплохо. Если сунетесь, тоже солью.