– И что вы? – Разумеется, отказалась. Руслан мне не сын, но я его вырастила, – твердо сказала Альбина Андреевна. – А что за ответную услугу хотел от вас Шажков? – Мы ведь не договорились, – напомнила Альбина Андреевна. – И ни полусловом он не дал понять, чего от вас хочет? – Он очень хотел продать квартиру Трухиных, – призналась Альбина Андреевна. – Вот как?! Именно Трухиных?! – Да. – Но почему? – Я-то оттуда знаю? Квартира не сказать, чтобы проблемная. Просто они не хотели ее продавать, а хотели разменять. На две. – Интересно, почему это для Шажкова было так важно, – задумался Алексей. – Постойте-ка… Тогда вы возмутились его предложению. А теперь? Вы сами сказали, что обстоятельства меняются. Какие у вас сейчас отношения с Русланом? – Наладились, – коротко сказала Альбина Андреевна. – Я же видел, как вы ему постоянно звонили. Переживали за него. – Я потихоньку привлекаю его к своей работе. – А он, как я понял, справляется плохо. – Поэтому для меня так важно быть сейчас рядом, ты пойми. – Вы не уверены в том, что именно он сделает с вашими квартирами. Вы ведь пытаетесь продать одну из своих квартир? Скажите прямо: в феврале вы с возмущением Шажкову отказали. Но вы об этом думали. Думали ведь, признайтесь? – Да! Я думала об этом! – резко сказала Альбина Андреевна. – Где сейчас Шажков? – Можно подумать, я с ним общаюсь! И, в конце концов, не ты ли хочешь теперь, чтобы эта сделка была расторгнута? Сам сказал: обстоятельства изменились. – Да, но совершено преступление! И я подозреваю, не только кража. – Как видишь, все живы-здоровы, – усмехнулась Альбина Андреевна. – Не преувеличивай. – Я вас услышал, – напряженно сказал Алексей. – Сделаю вид, что я вам поверил. Альбина Андреевна, окажите любезность, позовите Наталью Трухину. У меня к ней появилась пара вопросов. – Хочешь верь, хочешь не верь, но с Шажковым мы не договорились, – и Альбина Андреевна встала. – Наполовину, – машинально поправил он. – Что? – Не договорились наполовину. А наполовину-то договорились. Потому что вы помогли-таки продать квартиру Трухиных. Я теперь уверен, что была альтернатива. Вы могли мою квартиру продать и гораздо проще. Не прибегая к этой сложной схеме. Но Шажкову почему-то надо было продать именно квартиру Трухиных. Я уверен, что и Юля далеко не случайно оказалась в этой сделке. Шажков – это связующее звено между риелторами, – уверенно сказал Алексей. – Комбинацию с «куклой» придумал он. Дело чистое. Если бы не я… – И в самом деле: зачем ты сюда полез? Ты ведь больше не работаешь в милиции. – Полиции, – машинально поправил он. – Какая разница? Ты в органах больше не служишь. Зачем тебе надо было расследовать эту кражу? Ты-то ничего не теряешь. Расторгнут сделку – квартира снова твоя. А тебе уже не хочется ее продавать. Вот и уймись. Алексей молчал. Права ведь. Кругом права! Он смотрел, как Альбина Андреевна идет в переговорку и думал. Вот все и сложилось. Весь пазл. Осталось положить последние пару кусочков. Назвать имя вора. Того, кто подменил конверты. И взял деньги. И найти эти деньги. Но надо ли теперь это делать? Вот ведь как все повернулось! И это в тот момент, когда он в двух шагах от истины. Потому что все завязано на Шажкове. Герман Шажков когда-то был адвокатом его риелтора, Альбины Андреевны. Он же устроил на работу в риелторский бизнес Юлю Свиягину. Потом пристроил свою жену, потерявшую работу. Шажков всерьез решил качать оттуда деньги. Которые были ему до зарезу нужны. Его ведь раздела до нитки девчонка, которую он якобы принудил к интиму. Нет, восемь миллионов он не крал. Но он процесс вдохновлял и контролировал. Он же придумал криминальную схему. Алексей был уверен, что прижучить адвоката не удастся. Осторожный, сволочь. Разве что почерк на конверте. Но как взять у Шажкова образец его почерка? На каком основании? Это может сделать только полиция… – Вызывали? Он вздрогнул и поднял голову. Наталья Трухина смотрела на него с насмешкой. Но она все-таки пришла. Вид у Трухиной был помятый и усталый, не то что утром, но они сейчас все выглядели не лучшим образом. Алексей представил, какое у него самого лицо. На джинсах, вон, пятно от кофе, которое он тщетно пытался замыть в туалете. А у Трухиной юбка помялась. – Приглашал, – он постарался улыбнуться. – Садитесь, Наталья. – Я имею права не отвечать на ваши вопросы, – Трухина все-таки села. Но на самый краешек дивана. – Конечно… И все-таки, почему он хотел продать именно вашу квартиру, а? – Не поняла, – Наталья вздрогнула. – Шажков. – Не знаю такого. – Ой, ли? – Кто это: Шажков? – Муж вашей тезки, тоже Натальи, помощницы Маргариты Терентьевой. Именно Наталья оформляла документы для сделки. – Ну а при чем тут ее муж? – откровенно удивилась Трухина. – Он адвокат, – загадочно сказал Алексей. – И что? – Вы уверены, что никогда его не видели? – Может быть, и видела, но не знала, что он адвокат, – резко ответила Наталья. – Я вам сейчас его фото покажу. Алексей достал смартфон и провел пальцем по дисплею, найдя фотографию Германа Шажкова, посвежее. И повернул дисплей к Наталье. Трухина нахмурилась: – Вроде знакомое лицо. Где же я его видела? – Здесь, в банке. В тот день, когда мы закладывали ячейки. – Точно! – Но сами с ним не разговаривали? – Мне до того было? И я не Юлька, чужих мужей не клею. Это она в него глазками стреляла. – Наталья, вы знали, когда сюда шли, что сделка сорвется. Скажите уже честно: от кого? Ну же? – нажал он, поскольку Трухина молчала. – У меня, как и у вас, изменились обстоятельства. Сыну нужна квартира. Я передумал ее продавать. – Зачем тогда копаете? – исподлобья посмотрела на него Трухина. Он демонстративно посмотрел на часы: – Меньше чем через час все мы разойдемся. Я просто для себя хотел понять: где деньги? Мне как сыщику это интересно. – Для себя-а… – насмешливо протянула Трухина. – Ну, хорошо, для тебя скажу: мне Марго намекнула. Когда я узнала, что Олег женат, и жену свою любит, да еще и ребеночек есть, я Светке, конечно, ничего не сказала. Зачем сердце девочке разбивать? Когда Светка окажется без квартиры, Олежек сам мою дурочку бросит. Вот я и позвонила Марго и сказала, что хочу расторгнуть сделку. А она мне: не переживай, мол, возможно все и устроится. – Она так сказала?! – Марго, похоже, датая была, вот и проговорилась. Мне показалось, что она не одна. Обмывают то ли именины, то ли сделку. Не поняла. – Скажите, а вы ее близко знаете? – Можно сказать, подружками стали, – усмехнулась Трухина. – Она мне даже на Ляльку жаловалась. – На Ляльку? – На дочку свою, – пояснила Наталья. – Мол, плохо живут. И все из-за ее мужа, козла. Скользкий тип. И жадный. Рассорил их совсем. – Постойте… У Марго что, две дочери? – Почему две? Одна.