Плотная масса заглушила жалобные стоны. И наконец яростная боль загнала Масахиро в забвение. 05 часов 38 минут Грей спешил за остальными вниз по лестнице центрального ядра. Они останавливались, только чтобы подобрать оружие, снимая его с мертвецов – жертв ручной работы Палу с секачом. Перегородки ходили ходуном. Ступеньки стали ненадежными: лестница превратилась в водопад. Видимо, лопнули купола на вернем уровне. Озеро со всех сторон стремительно врывалось в станцию. Грей чувствовал, как на уши давит воздух, сжимаемый потоками воды. Дышать стало труднее и из-за дыма, скапливающегося в воздухе. Скапливался не только дым. Когда они выбежали на средний уровень, Грей щелчком сбил с волос заблудившуюся осу. И все же она успела ужалить его в ухо – показалось, что мул ударил копытом в голову. На пространство между ними и ступеньками, ведущими на нижний уровень, выплескивался из выходного туннеля кипящий черный рой. В гулком зале жужжание ос напоминало гудение трансформатора. Пришлось бежать прямо по насекомым. – Не останавливайтесь! – предупредил Пирс. Рой потянулся вслед за ними. Звук нарастал: насекомые наконец нашли, на ком можно выместить ярость. – Быстрее! – крикнул Грей. Он знал, что требует невозможного. Айко бежала впереди, рядом Палу – он поддерживал Макайо, вернее, почти нес. В шаге позади Ковальски как мог помогал Туа. Грей направлял спутников к лестнице на нижний уровень. В одних плавках, он остро чувствовал свою незащищенность. По коже побежали мурашки – в ожидании новых укусов. Внезапно Ковальски выругался, упал на одно колено и хлопнул себя по шее. Грей поспешил к нему, подхватил с одной стороны Туа и протянул вторую руку Ковальски. Большой человек только бросил хмурый взгляд и поднялся самостоятельно. Они бросились догонять остальных. Пирс почувствовал удары в правую ногу и в левую руку. Оба укуса словно пронзили огнем. Он заставил себя бежать дальше. Адреналин боролся с болью. Слезы текли по щекам. Ноги подгибались. Ковальски, видимо, заметил состояние друга и переместился, чтобы помогать и ему, и Туа. Грей восхитился характером Ковальски – у того спину и плечи облепили осы. Мышцы подрагивали после каждого укуса. Не исключено, что Ковальски помогали двигаться вперед антидот из шприца или опиоидные анальгетики, однако Грей подозревал, что все дело в простом упрямстве. Айко и остальные достигли лестницы и исчезли в дыму, вздымавшемся над ступеньками. Как стайер, увидевший финиш, Ковальски зарычал и припустил вперед. Когда они нырнули в густую завесу, передний край роя отшатнулся от дыма. Улетели прочь даже осы с тел. Грей оценил это предупреждение. Он закашлялся от дыма, пахнущего горелой резиной. На языке появился вкус керосина. Задержать дыхание не получалось: боль и утомление заставляли делать резкие вдохи. Наконец группа спустилась до нижнего уровня. Здесь воды было по колено. Оставив лестницу – вдоль которой дым поднимался, как по трубе, – они вздохнули свободнее. Дым тек под потолком туннеля, и, пригнув голову, можно было дышать относительно чистым воздухом. Ледяная вода немного приглушила боль от укусов. – Сюда. – Палу показал на туннель слева. На поверхности плавал мусор, покрытый толстым слоем утонувших ос разного вида: маленькие разведчики, большие производители и еще какие-то незнакомые. – Сразу в конце туннеля, – пообещал Палу. – Если все еще на месте… Он молился, чтобы именно отдаленность секции помогла ей остаться нетронутой. Вода поднялась до пояса. Приходилось даже не идти, а скорее плыть, отталкиваясь от пола ногами. Наконец туннель уперся в запертую дверь. Воздушный шлюз. Как и обещал Палу. Гаваец рассказывал, что они с Сейхан заметили внизу пришвартованную маленькую подлодку. Видимо, на ней доставляли припасы, возможно, даже материалы во время строительства станции. Теперь это была их единственная надежда на спасение. И не только их надежда. Три работника, промокшие до нитки – также пленники затонувшей станции, – дрожали перед воздушным шлюзом. Айко наставила на них винтовку и быстро заговорила по-японски. Потом повернулась к Грею. – Это экипаж подлодки. Им приказали отвести судно. Грей, понимавший, как трудно будет справиться с управлением, почувствовал облегчение, однако Айко не радовалась – и объяснила почему: – Механизм шлюза поврежден. Пройти невозможно. Грей шагнул к двери, дав знак экипажу посторониться. В двойной ряд окошек был виден сухой док внизу и рубка маленькой подлодки, готовой к использованию. Так близко – и все же так далеко. 05 часов 49 минут Опустив голову, Кен сидел в грузовом отсеке транспортного самолета, бегущего по взлетной полосе острова. Полоса была короткая, и самолет, резко набрав скорость, круто пошел в небо. Судя по надписям кириллицей, самолет прежде принадлежал военным – русским или сербам. Кабина экипажа скрывалась за дверью, а все остальное представляло из себя просто скорлупу с откидными сиденьями вдоль бортов. Отсек был набит ящиками, коробками и бочонками, привязанными или накрытыми сетью, – всем, что удалось спасти со станции. Когда самолет, разворачиваясь, накренился, голова Сейхан качнулась вбок. Кровь на виске засохла, но в себя Сейхан еще не пришла. Однако похитители не собирались рисковать: ее запястья и лодыжки были скованы, а саму ее пристегнули к сиденью ремнем. Рядом сидел охранник с пистолетом в руке. Другой устроился напротив, положив на колени штурмовую винтовку. Хлопнула дверь, и Кен поднял голову. Выйдя из кабины экипажа, Валя показала на двух охранников и бросила по-японски: – Ты и ты. За мной. Охранники встали. Кен знал, что весь экипаж беспрекословно подчиняется Вале. Никто не задавал вопросов, когда она бросила Масахиро на станции. Были и другие признаки заговора. Бывшее здание береговой охраны превратили в скотобойню: всех, кто эвакуировался на грузовом лифте, команда Вали встречала автоматными очередями. Самолет качнуло от громкого взрыва. Кен выглянул в иллюминатор рядом со своим сиденьем. Ржавая жестяная крыша здания береговой охраны взлетела над столбом дыма и огня. Ясно – заметает следы. По грузовому отсеку внезапно пронесся порыв ветра. Кен невольно поежился, подумав, что какой-то осколок проделал дыру в фюзеляже. А потом заметил, что в хвосте самолета открывается люк. Рядом стояла Валя и показывала вниз. Два охранника подкатили к открывшемуся люку оранжевую бочку и по сигналу Михайловой выбросили ее из самолета. Кен снова повернулся к иллюминатору и стал следить за падающей бочкой. Она ударила в пирс, где был пришвартован катер на воздушной подушке, поднялся столб огня. С самолета сбрасывали новые заряды. Дым и пламя накрыли атолл. Все это напоминало Кену уничтожение бразильского острова Кеймада-Гранди, которому он был свидетелем. Они хотят сжечь всё до основания. Валя снова давала указания, перекрикивая ветер. Кен разобрал лишь слово «мидзуми». И похолодел, подозревая, что будет дальше. Самолет развернулся над океаном и начал последний заход. Только теперь бочки не должны были ничего поджигать. Они должны были стать глубинными бомбами. Ведь «мидзуми» означает озеро. 05 часов 55 минут – Полный бред, – заметил Ковальски. И зловеще улыбнулся. Спорить Грей не стал. Если им суждено умереть через несколько секунд, Ковальски будет доволен. Эксперта-подрывника «Сигмы» хлебом не корми, только дай что-нибудь взорвать. Пирс и остальные укрылись, приподняв секцию стального пола, шагах в двадцати от поврежденного шлюза. Перед этим Ковальски и Палу оснастили кубик С-4 взрывателем и таймером. Это был последний заряд из тайника, обнаруженного на Мауи. Или сработает, или они все покойники. План был взорвать шлюз, чтобы пробраться в купол дока. Но все могло пойти не так. Если заряд будет слишком слабым, им не удастся пробиться через обе двери, если слишком сильным – есть опасность повредить подлодку. И все равно приходилось рисковать. Грей прислушивался к звуку взрывов, доносившихся сверху. По слабым отблескам над головой он понял, что враг, уходя, бомбит остров. – Приготовились, – предупредил Ковальски. Он смотрел на наручные часы Палу и отсчитывал последние секунды, загибая пальцы.