– Надо девочкам взять конфет, – сказал Монк. – Хочешь, чтобы они ели еще больше сладкого? – Кэт подняла бровь. Она подозревала, что он сам не прочь полакомиться. – Вообще-то я тоже не отказался бы от шоколада, – сказал доктор Беннет с заднего ñèäåíüÿ. – И я, – улыбнулась Элена. Кэт кивнула, покоряясь большинству, и опустила окно. Запахи сладкой выпечки и жареного мяса пробудили аппетит. Кэт купила несколько шоколадных батончиков и пакет карамели, который придержала для себя – конечно, исключительно в исследовательских целях, чтобы оценить работу эстонской кондитерской промышленности. Когда они выехали из Старого города, на дорогах стало свободнее. Несмотря на задержки, добраться из аэропорта до места назначения удалось меньше чем за полчаса. – Впечатляет, – промолвила Элена, глядя на массивное здание Национальной библиотеки Эстонии. Восьмиэтажная кирпичная постройка раскинулась на целый квартал. Фасад напоминал могилу сталинской эпохи, безликую сероватую известняковую плиту, украшенную единственным окном-розеткой, а над всем этим нависала треугольная пирамидальная крыша. Утилитарный дизайн объяснялся просто: строительство библиотеки началось, когда Эстония еще находилась под железной пятой Советского Союза, а завершилось после того, как страна объявила о своей независимости в 1988 году. Впрочем, независимо от архитектуры, для их маленькой группы библиотека была прежде всего зданием, где они собирались воссоздать маршрут Арчибальда Маклиша. Во время восьмичасового перелета Кэт читала дневник бывшего библиотекаря Конгресса. Маклиш прибыл в Таллинн в напряженное и горькое время, когда Советы заняли город, изгнав нацистов жестокими бомбардировками. Погибло множество гражданских лиц и детей. Маклиш записал слова, нацарапанные местными на руинах уничтоженного бомбой эстонского театра: «Varemeist tõuseb kättemaks!» («Месть восстанет из руин!»). В то время Маклиш был поражен стойкостью эстонцев. И даже сейчас эти люди сохраняли яростный национализм; они более не позволят себе стать жертвами оккупации, особенно русской. Именно здесь Маклиш закончил свое исследование происхождения артефакта, найденного Джеймсом Смитсоном. В тот самый день, когда на Хиросиму сбросили «Малыша», Маклиш отказался от поисков, потому что с японцами, казалось, было покончено. И вот сейчас мы должны начинать снова. Пока Монк парковал машину, Кэт смотрела на огромное здание, вдруг осознав, какая непосильная задача им предстоит. Как они могли выяснить, где Смитсон нашел кусок янтаря? Да еще менее чем за три дня? Элена, вероятно, почувствовала ее отчаяние и попыталась успокоить. – Это самая большая библиотека в Прибалтике. Для самых ценных книг есть еще два уровня подземных хранилищ. В общей сложности более пяти миллионов томов в тщательно кондиционируемых помещениях. Если Смитсон оставил какие-то подсказки, они будут найдены здесь. Выйдя из машины, доктор Сэм Беннет вытянул шею, глядя на фасад, и потер щетину на подбородке. – Где хоть нам начинать? Энтомологу было за шестьдесят, однако благодаря волосам цвета сена, внимательным голубым глазам и румяному лицу он выглядел значительно моложе. Беннет держал семейное ранчо в Монтане и в своем облике сохранил несомненное сходство с ковбоем. В поездку ученый надел джинсы, сапоги и пиджак поверх клетчатой рубашки. Кэт заметила, что Элена поглядывает на мужчину с интересом. Библиотекарь коснулась его локтя и указала на вход. – Директор библиотеки, Грегор Тамм, должен нас ждать. Он проявил большую любезность: велел своим сотрудникам собрать любую информацию касательно Смитсона. В частности, все, что касается времени, проведенного им здесь. Надеюсь, у нас появится подсказка, где искать дальше. – Неплохо, – улыбнулся Сэм. – Если хочешь ускорить ход событий, дерни за ниточки. – Одна из немногих привилегий библиотекаря Конгресса, – пожала плечами Элена, слегка покраснев. Кэт подтолкнула всех к ступеням. Монк догнал жену и взял за руку. – Любо-дорого смотреть… – прошептал он, кивая на парочку впереди. – Тихо! – прошипела она, но не смогла сдержать улыбку. Едва они вошли во внушительные двери, как навстречу поспешил элегантный немолодой мужчина в черном костюме. Казалось, его тонкие усы и темные волосы приглажены гелем. Он легко мог бы сойти за респектабельного дворецкого в каком-нибудь аристократическом доме. – Тере тулеммаст, доктор Дельгадо, добро пожаловать, – сказал он, протягивая руку Элене. – Я директор Тамм, мы разговаривали по телефону. Пожимая ему руку, Элена выпрямилась еще сильнее. – Да, благодарю вас. Простите, что позвонила посреди ночи, да еще и взвалила на ваших сотрудников такую работу. – Всё в порядке, не беспокойтесь. Мы с радостью выполнили вашу просьбу. Прошу следовать за мной. Мы зарезервировали для вас отдельный читальный зал. После того как все коротко представились, директор двинулся мимо выставки редких книг к лифту. Когда кабина поднялась на седьмой этаж, Тамм провел посетителей через длинный зал, уставленный книжными полками. Внутренние пространства – с глубокими галереями, высокими арками и кирпичными сводами – напоминали средневековый замок. Пьедесталы и ниши были украшены статуями мифических зверей. Кэт обратила внимание на статую человека с крысиным телом, но, прежде чем успела задать вопрос, директор Тамм оглянулся. – Насколько я понимаю, сотрудники Смитсоновского института хотят узнать больше о своем благодетеле к предстоящему дню рождения музея? – Именно так, – быстро сказала Элена. Она явно не хотела лгать коллеге. – Смитсон был страстным коллекционером, – помогла ей Кэт. – Он объездил всю Европу, собирая необычные образцы минералов. К сожалению, в девятнадцатом веке его коллекция при пожаре погибла. Мы надеемся воссоздать ее для юбилейной выставки. По крайней мере, такова была их легенда. – Очень масштабный проект, – признал Тамм. – И потрясающий способ почтить заслуги. Насколько я понял, слава Смитсона как химика и минералога несколько забылась, померкнув в свете его пожертвования. – Именно это мы пытаемся исправить, – сказала Элена, словно сама начала верить в этот рассказ. – Открыть миру не только благотворителя, но и большого ученого. Тамм кивнул и провел их в арочный дверной проем, напоминающий ворота старого эстонского замка. – В этом читальном зале обычно работают ученые из наших таллиннских университетов. Я буду рад показать вам, что мы нашли. Или, раз уж я взял на себя смелость курировать работу по сбору информации, я мог бы посодействовать вам. – Мы были бы очень благодарны вам за помощь, – сказала Кэт. – Сочту за честь. Тамм поманил гостей в помещение, похожее на средневековую залу. В углу даже стояли потемневшие от времени латы, охранявшие высокие книжные полки вдоль всех четырех стен. Единственный деревянный стол разделял комнату на две части. Перед каждым сиденьем на столе стояла лампа и наклонная подставка для книг. Кэт ожидала увидеть сгорбленного монаха, кропотливо работающего над рукописью. Вместо этого у компьютера возле единственного окна стояла молодая женщина с заплетенными в хвост белокурыми волосами. – Это Лара, – представил ее Тамм. – Одна из наших новых сотрудниц. – Он улыбнулся ей. – И моя дочь. – Пошла по стопам отца, – усмехнулся Монк. – Чему я очень рад. Кэт заметила, что Тамм сияет от гордости, а дочь слегка смутилась. Похоже, Лара не в восторге от похвалы. А может быть, это обычное смущение, которое молодая девушка чувствует рядом со своим ослепленным любовью отцом. Кэт невольно подумала, что скоро ее собственные дочери могут стать такими же раздражительными. Монка же беспокоило другое, и когда они вошли внутрь, он прошептал Кэт: – Будем надеяться, что девочки не пойдут по нашим стопам. Пора потихоньку направлять их к более безопасной карьере. К примеру, пусть бы набивали подушки… – Ты ведь знаешь их темперамент; в конечном итоге они просто задушат друг друга. – Что ж, ты права, – серьезно сказал Коккалис. – Тогда, может быть, бухгалтерский учет… Так и не определившись с будущим дочерей, Кэт и Монк вслед за Таммом подошли к столу. По всей его длине были аккуратно разложены сотни книг, периодических изданий и газет. У Кэт упало сердце при виде этого объема. – Как видите, мы с дочерью проделали немалую работу. Возможно, более конкретно понимая направление ваших поисков, я мог бы что-то вам подсказать. – Очень важно отследить перемещения Джеймса Смитсона по Европе, – объяснила Кэт, – и выяснить, где и как он пополнял свою коллекцию. Мы надеялись узнать, почему он приехал в Таллинн. – Вот как… – Тамм жестом подозвал дочь. – Значит, вы приехали сюда, чтобы больше узнать о меревайгуколлане, или о янтаре. Кэт была рада, что директор стоял к ней спиной и не увидел ее ошеломленного выражения лица. – Видите ли, – продолжал Тамм, ничего не заметив, и обернулся, – я точно знаю, зачем Джеймс Смитсон приезжал в Таллинн. Ради некой тайны, связанной с янтарем. 13 часов 03 минуты Откуда он мог это узнать? Озадаченная и потрясенная, Элена отступила на шаг и столкнулась с доктором Беннетом. Сэм поймал ее за локоть и удержал. – Что вы имеете в виду? Тамм поднял со стола желтоватый томик веленевой бумаги. – Это одна из научных работ мистера Смитсона. Тема весьма загадочна, однако явно относится к истории нашего региона. Элена осторожно взяла манускрипт и прочла вслух написанное от руки название: – «Описание опытов с духом янтаря». – Она знала, что Джеймс Смитсон проводил и описывал многочисленные химические эксперименты, но это было выше ее понимания. – Чего он пытался добиться? – Я взял на себя смелость исследовать эту тему, – смущенно начал Тамм. – Дух янтаря также был известен в то время как «янтарная кислота». Даже сам мистер Смитсон, – продолжал директор, указывая на пожелтевший томик, – называет это вещество в своих заметках именно так. Он объясняет, что создал собственную технологию, нагревая необработанный янтарь, а затем подвергая его перегонке и превращая в белый порошок. Это и есть янтарная кислота.