— С чего бы мне сдаваться? — спросил киборг с некоторой обидой. — Да вон с чего! — я ткнул пальцем за его спину, в самую стенку ангара, и он, чтоб меня, обернулся! Вот ведь, непроходимый тупица! Конечно, он от души получил левый джеб в скулу и рухнул навзничь, успев увидеть, как эта самая стена проламывается под таранным ударом полицейского броневика. * * * Глава 16 Прощай, Камышин — Обервахмистр Бобриков, — представился возрастной киборг-полицейский, коренастый и с обоими аугментированными глазами. — Вахмистр Куницын, — козырнул второй страж порядка, молодой и подвижный. У него хромом блестела кисть правой руки и пластины в черепе. Я посмотрел сначала на одного, потом на другого и хрюкнул, стараясь не заржать. Бобриков и Куницын? Учитывая тот факт, что до этого со мной общался майор Барсуков, который руководил операцией, определенная тенденция прослеживалась, и мне начало казаться, что я имею дело с неким проявлением изощренного военного юмора. Наверняка кадровики, направляя переводом увечных и киборгизированных ветеранов в сервитуты, здорово глумились, распределяя их по фамильно-географическому принципу! Иного внятного объяснения ситуации с концентрациями фамилий по темам я найти не мог. Но хрюкать было неприлично, потому я сказал: — Извините. Это нервное. Не каждый день в таких передрягах бываю… — Прямо-таки не каждый! — усмехнулся Куницын. — Я ролики с вами смотрел, кажется — для Бабая Сархана драка с дюжиной киборгов — в порядке вещей. — Ну, не утрируйте, все ж таки — не ежедневно ж я… —…избиваете боевиков Формации их собственными конечностями? — закончил Барсуков иронично и протянул мне планшет. — Просмотрите, всё ли верно записано с ваших слов и подтвердите под протокол. Вопросов к вам в целом больше не имеем, налицо — разбойное нападение, похищение подданного Государя Всеросийского по мотивам мести и личной неприязни. Я некоторое время пялился в экран гаджета, читая казенное изложение событий минувшего часа, а потом спросил: — И что, теперь Формацию закроют? — Так нет ведь де-юре никакой Формации, — скрипнул зубами Бобриков. — Есть вот тут у нас Станция технического обслуживания кибернетических имплантов и аугментических элементов, оформлено все честь по чести, на частных лиц, и комар носа не подточит! А то, что все знают, чей это филиал де-факто — это к делу не пришьешь! Нет, если бы они зарвались и начали оказывать сопротивление сотрудникам, или злоумышляли против Государя — тут подключились бы опричники или Сыскной приказ, и тогда уж совсем другой коленкор пошел бы. Но поверь мне, орк, мы — муниципальная полиция Камышина — сделаем всё, чтобы эти охреневшие падлы — те, кто выжил — получили ссылку в Хтонь, на самую кромочку, на бережочек… — А мне можно? — поинтересовался я. — Что — можно? — киборги-полицейские повернулись ко мне синхронно. — Ну, на бережочек? — Ты больной? А! Идиотский вопрос. Ты же черный урук. Из Сан-Себастьяна. Но — ответ однозначный: нет! Тебе нельзя на бережочек. Если так хочется сдохнуть — шуруй на мост и сигани с него тварям в пасть. Но ни один КПП тебя к Затону не пустит, у нас режим и вообще — вид на жительство у тебя не наш, так что… — Бобриков замотал головой, и его аугментированные глаза никак не могли сфокусироваться и то косили на нос, то разбегались в разные стороны. — Нет, ну чего вы как эти? Нет такого закона — желающих в Хтонь не пускать! — возмутился я и почесал отбитые ребра. — Есть закон, нет закона… Нам не нужно, чтобы ты тут сдох по нашей вине, пусть даже и косвенной, понятно? Не нужны Камышинской Вольнице такие проблемы! — рубанул ладонью воздух Бобриков. — Кстати, о проблемах… Вон, Сыскной приказ шагает, сейчас будет раздача слонов… И откуда у них тут известно про раздачу слонов? Неужели свои Ильф и Петров имелись? А Рикович, и вправду, был тут как тут — шагал через весь ангар, и полы его красивого черного пальто развевались во все стороны. Прибарахлился, приоделся государев бородач! Нео, ять, рыжий. «Матрица Перезагрузка», чтоб меня. Но слонов сыскарь не раздавал. Он вперился глазами в полицейских и спросил: — Где задержанные? — Пакуют… — переглянулись киборги. — Передайте своим, чтобы не смели отъезжать, я должен допросить их немедленно, — его лицо было бледным, на лбу вздулась жилка. — А… — полицейские пребывали в растерянности. — ИСПОЛНЯТЬ! — рявкнул, как плетью хлестнул! Даже мне по ушам прошлось, а Бобриков с Куницыным аж присели. Никак ментальную технику применил? Я скосил глаза на татау — Ловец Снов не подавал признаков жизни. Или я ошибся, или это была узконаправленная атака. А может — природной урукской сопротивляемости хватило. — Пошли, Бабай, со мной. Будем из твоих похитителей душу вынимать, — мрачно заявил он. — Хлою вообще наизнанку выверну, сволочь такую… Она мне и в Сан-Себастьяне плешь проела, это ж стерлядь, каких поискать! Кровожадная сукина дочка! И я пошел за ним. Мне было интересно, как работают менталисты, и на что способен молодой целовальник теперь. Ему, похоже, тоже это было интересно. Рикович вышагивал как оловянный солдатик, решительно печатая шаг и вбивая подошвы ботинок в бетонные плиты, покрывающие собой пол ангара и вообще — почти всю эту промзону. Киборги общались между собой в режиме онлайн, им не нужно было куда-то звонить или бежать сломя голову, и поэтому к нашему приходу один из трех полицейских броневиков был открыт, и двери в десантный отсек — распахнуты. Там, прикованная к раскладному, закрепленному на стене сидению, находилась Хлоя. — Всё равно убью, — прорычала она, буравя взглядом мое лицо. На губах кибердевушки проступила кровавая пена, это было отвратительно, честно говоря. — Ударься затылком о стену, — как-то буднично произнес Рикович, и киборг стукнулась головой о броню, легонько. — Ещё! — потребовал Иван Иванович, и жилка на его лбу задергалась. Хлоя снова бахнула своей черепушкой о металл обшивки. Ее глаза стали круглыми и удивленными, она беспомощно посмотрела сначала на менталиста, потом — на меня. — Сильнее! Ударься головой о стену СИЛЬНО! — рявкнул целовальник. — ДАХ! — это было гулко! Из рассеченной головы потекла кровь, и без того измочаленная схваткой со мной, Хлоя и вовсе стала выглядеть жалко. — Нет! Нет-нет-нет! — вдруг запричитала свирепая воительница совсем по-бабски. — Не делайте этого в моей голове! Иван Иванович молчал и смотрел на нее своими холодными голубыми глазами, а потом вдруг злобно оскалился и плюнул под ноги — прямо на пол десантного отсека: — Нихрена, Бабай. Она просто была влюблена в Стредлейтера, вот и все. А местный босс — Грег — имел за душой немалый долг перед Сан-Себастьянским филиалом. Эта стерва осталась там за старшую после учиненного тобой разгрома и теперь стребовала кредит кровью. — Нет-нет! — замотала головой Хлоя. — Не надо! — Не надо у меня подопечных похищать, долбанутая ты сука! — губы Риковича презрительно искривились. — До конца дней будешь бабулькам утки выносить в доме престарелых и молиться за мое здравие, и благодарить за такую счастливую возможность прожить жизнь с пользой, ЯСНО ТЕБЕ? — Да! — закивала Хлоя и снова запричитала. — Да-да-да! Всю жизнь… Молиться! Когда мы выходили из промзоны туда, где ждали в микроавтобусе сотрудники местного отдела Сыскного приказа, я сказал Риковичу: — Если попытаешься сделать что-то подобное с кем-то из моих — я тебя убью. — Знаю, — кивнул целовальник. * * * Когда мы подъезжали к мосту через Затон на внедорожнике сыскарей, то у ближайшей бетонной опоры моста, на ее основании, я увидел две крохотные фигурки людей в военных комбезах — таких, какой носила обычно Роксана. — Ловят рыбку, — пояснил Рикович. — Смотри, что сейчас будет. Машина сбавила ход, и я с немалым удивлением увидал, как вспучилась речная гладь, и от нее оторвался огромный кусок… Пузырь? Невероятная масса воды взмыла в воздух и затрепыхалась — в ней билось нечто, отдаленно напоминающее многоногую щуку размером с хороший автобус. — Тах-тах-тах-тах-тах! — военный катерок примерно с клыкастую бестию размером, оказывается, поджидал все это время за пределами Затона, но — когда маги сделали свое дело и выдернули цель — метнулся меж опорами моста и открыл огонь из носовой автоматической пушки. Снаряды дырявили уродливое чешуйчатое тело, и пузырь с водой быстро окрашивался багрянцем. В какой-то момент маги синхронно взмахнули руками — и чудище рухнуло в Затон. И тут же вода как будто вскипела! Множество мелких тварей ринулись на огромного подранка и принялись откусывать от твари кусок за куском. — Кабздец, — сказал я. — Фу! Поехали отсюда. — Нет одинаковых Хтоней, Бабай, — хлопнул меня по плечу Иван Иванович. — То, что ты неплохо справлялся в Сан-Себастьяне и уделал старика из Вербового Лога, не должно внушать ложный оптимизм. Прекрати уже совать свой нос во все вонючие углы сразу! — Ты что, решил превратиться в моего старшего братца? — поднял бровь я. — Окстись, малахольный! Тебе ли говорить про оптимизм и пессимизм? Выразительно глянув на широкий браслет, что разместился на левом предплечье Риковича, я заткнулся. Толку разговорами я бы не добился — мне ясно дали понять: в местную Хтонь меня не пустят! Всё остальное время, пока мы ехали до парковки, что разместилась рядом с театром, полицией и бардаком, пытался понять — померещилось мне, или на самом деле в одном из углов ангара формации я заметил чьи-то длинные зеленые уши? Кузя-то вроде как должен в это время весьма интенсивно сексом трахаться. Хотя от какого-нибудь Капитошки с Парамошкой местного разлива скрыться было практически невозможно. Гоблины — они как крысы или тараканы. В любую дырку пролезут, а там уж трави, не трави… * * * Лицо почтенного консьержа и властелина всея подземныя парковки Карла Лекермаула очень сильно вытянулось, когда он увидел, кто именно подвез меня к парковке. Гном засуетился, пытаясь вытереть тряпкой несуществующие пятна с бронестекла, потом принялся раскладывать свои журналы и бумаги по стопочкам и вообще — создавать вид деловой и значительный. Государеву тайную полицию тут знали, боялись и уважали.