Обитаемые острова Экскурсионный корабль «Морской лев» споро и легко скользил по раскрашенным россыпью бликов волнам. Берег Блэкрока медленно отдалялся и тонул за горизонтом. Над головой разворачивалось бесконечное небо, совершенно не похожее на то, что накрывало сушу. Оно было спокойным, прозрачным и словно окрашенным разбавленными синими чернилами. Мы с Харви не прятались в глухом нутре корабля, а стояли на палубе. В лицо летели соленые холодные брызги, ветер надувал одежду и пытался растрепать аккуратно убранные в пучок волосы. Я щурилась на ослепительном солнце, прикладывала ладонь, вглядываясь в морскую бесконечность. В плавании больше всего я боялась прозы жизни. Обидно, когда мускулистый красавчик предлагает сбежать вдвоем на необитаемый остров, а тебя где-то на полпути вдруг скручивает от морской болезни. Вообще никакой радости и романтики! Но, к счастью, обошлось. Более того, я с большим удовольствием съела кубики мангового льда, половину уронив за борт вместе со стаканчиком. Неожиданно над водой, величественно и красиво, подлетел морской дракон. Сильное длинное тело, покрытое серебристой чешуей, сверкнуло в солнечных лучах. Дракон описал красивую дугу и вернулся в море, подняв сноп брызг. – Ты видел? – Я махнула рукой в ту сторону, где вдалеке играла стая морских драконов, и повернулась к Харви: – Драконы играют! Пока я смотрела на морских чудовищ, он не сводил глаз с моего лица. Пойманный на подглядывании, спокойно улыбнулся, уверенным движением заправил мне за ухо выбившийся из прически кудрявый локон. – Если пристально наблюдать за водными драконами, можно начисто стереть последние воспоминания. Есть воспоминания, которые ты хочешь стереть? Нет, мне бы лучше кое-что вспомнить. И много. – С каких пор ты веришь в сказки, господин судебный заступник? – Вообще-то об этом говорил мой клиент. Он хозяин большого питомника драконов возле озера Серайи. – Пф-ф, – фыркнула я, отворачиваясь. Но с другой стороны… На секунду допуская, что смехотворное суеверие правда, то не случилась ли наша коллективная амнезия из-за зубастого соседушки? Конечно, если верить словам Броди, по ночам пресноводные драконы спят мертвецким сном и не моргают, но вряд ли гид «Сказки странствий» тянул на профессора драконоведения. – А вот и остров, – указал Харви. От Блэкрока до «необитаемого острова на краю света» оказалось меньше получаса морем. Выглядел он как на живой гравюре в каталоге «Сказки странствий»: стиснутый морем зеленый клочок земли с полосой белого песка у воды. Разве что на картинке над островком плавали белые, словно взбитые сливки, облака. «Морской лев» бросил якорь. До берега нас доставили на лодке, и вот уже ступни утопали в мягком белом песке, а теплый бриз трепал легкую юбку с потемневшим от воды подолом. Пока Харви договаривался с матросами, я с восхищением осматривалась. На пляжах Блэкрока не было такой бирюзовой воды, кокосовых пальм и неземной тишины. – Идем. – Харви положил мне на пояс ладонь и кивнул в сторону зарослей, в которых пряталась каменная лестница. – И здесь никого, кроме нас? – преодолевая ступеньки, спросила я. Вообще стоило молчать, чтобы не сбивалось дыхание, но любопытство победило. – Ни души, – согласился он. Я оглянулась полюбоваться на бескрайнее море с холма, ловко замаскированного тропическими зарослями: высоченными пальмами, зелеными кустами и прочими лианами. Корабль «Морской лев» уплывал! Спокойно себе повернулся к островку задом, в смысле, кормой, и устремился за горизонт, как гордая трехмачтовая шхуна. Только морские драконы его и видели. – Харви, почему они уплывают? – нешуточно всполошилась я. – Подожди, разве они не должны были нас отсюда вечером забрать? – Нет. У меня и глаз задергался, и сердце замерло, и перед мысленным взором появилась такая странная картина, что просто жуть! Будто мы с Харви, одетые в юбки из пальмовых листьев, гоняемся по острову за крылатым драконом, а он отплевывается пламенем. Ужас, в общем! – Что значит нет?! – воскликнула я. – Ты ведь хотела убежать на необитаемый остров? – напомнил он с таким серьезным видом, что нехорошо делалось. – Мы здесь. Не желаю до конца отпуска охотиться и питаться дракониной. Даже если это не противоречит диете «ешь меньше» – попробуй поймай дракона! – то точно не вписывается в законы гуманизма и принципы питания по священной книге «О вкусной и здоровой пище». – Послушай, я еще хочу научиться нырять за жемчугом! – сердито проворчала я. – И что тебе мешает это сделать? – искренне заинтересовался Харви. – Здравый смысл, черт возьми! А если они о нас забудут и оставят здесь? – Мариса, ты ведь взяла магическую палочку? – сохраняя абсолютное спокойствие, спросил он в ответ. В руках бывший жених держал кожаный саквояж и дорогущие туфли, мягко говоря, несколько диссонирующие с дикой природой необитаемого острова. – Я не пойму, это аттракцион на выживание, что ли? – Если ты не взяла магическую палочку, то придется отпускать в море бутылку с призывом о помощи и ждать, когда нас кто-нибудь найдет. Не переживай, тут недалеко до большого острова. Через пару лет обязательно появится корабль, и нас спасут. – Харви, ты надо мной издеваешься? – возмутилась я. – Да. Клянусь, он с трудом сдерживал хохот, когда продолжил подниматься по ступенькам. – Харви Крейв, ты ужасен! – проворчала я ему в спину. – А ты потрясающая, – ответил он и вдруг начал перечислять: – Сильная, стремительная, отлично колдуешь. Он описывал какую-то другую женщину, возможно, из романа ужасов о выживании на необитаемом острове. Пока что наш, арендованный, казался весьма обжитым, что не могло не радовать. – Ты забыл добавить, что я превосходная охотница, а значит, нам не грозит умереть с голоду, – кисло добавила я, понимая, к чему, собственно, это исчадие юридического ада клонит. – С такой женщиной просто счастье затеряться на необитаемом острове, – не уставал подкладывать он. – Если что, готовлю я по-прежнему паршиво. Цивилизация на «необитаемом» острове заставила меня вскарабкаться больше чем на полусотню ступенек. Мы добрались до симпатичного домика, окруженного густыми зарослями и с крышей, затянутой лианами. Он напоминал домик на дереве, но подросший и спустившийся с этого самого дерева на землю. А я-то почти волновалась, что придется самим строить шалаш из пальмовых листьев. Внутри жилища отшельников оказалось неожиданно много места. В большой комнате стояла деревянная мебель. В центре кованой каминной решеткой был отгорожен очаг с огненными камнями, выложенными в углублении в полу. Сквозь деревянную арку, украшенную резьбой, была видна спальня с кроватью, застеленной белыми простынями. Я с трудом оторвала взгляд от этого брачного ложа и проверила, что пряталось за единственной в доме дверью. Оказалось, купальня с деревянной бадьей для мытья и клозет. Весьма приятно обнаружить удобства «в дикой природе» экзотического острова. Не забыла я проверить и холодильный шкаф. На мой взгляд, для человека, верящего в диету «ешь меньше», я слишком много думала о еде, но полные полки заставили заиграть жизнь отшельников новыми красками. – Охотиться не придется? – подойдя сзади, промурлыкал Харви. – Да, на сегодня рагу из дракона отменяется, – хмыкнула я и невольно склонила голову, открывая шею для невесомого поцелуя. Целовать меня что-то не очень торопились. Пощекотали дыханием, прижались крепкой грудью к лопаткам, когда доставали с полки запотелый графин с холодной водой, на этом все приставания закончились. Я мысленно фыркнула и решила, что дразнить на необитаемом острове могут двое. – Может, искупаемся? – неопределенно кивнула в сторону окна, словно через него предлагала выбраться из «домика на дереве». Предвкушение художественного раздевания до купального костюма заставило меня пережить спуск на полусотню ступенек. Ни капли не смущаясь, я стянула через голову то самое платье из вязаных цветов и эффектным жестом бросила его на песок. Обнаженный по пояс Харви замер, взгляд скользнул сверху вниз по моим похудевшим формам, вернулся и замер где-то в районе солнечного сплетения. Благослови, боже, того человека, кто первым придумал диету «ешь меньше». Этот момент стоил каждого проигнорированного пончика! Не скрывая довольной ухмылки, я начала входить в теплую, как парное молоко, воду. – Идешь? – обернулась к Харви. Он провожал меня темным взглядом, от которого бежали мурашки и где-то под ложечкой сладко екало. Мы толком не искупались. Бесконечные соленые поцелуи в воде назвать пристойным словом «купание» просто не поворачивался язык. Да и на берегу друг от друга не отрывались. Белый мелкий песок прилипал к влажной коже, попадал в лицо, осыпался под горячими пальцами. Момент, когда мы избавились от куцей одежды, выпал из памяти. На тропических островах у меня вообще все время происходили какие-то чудеса с памятью, и – забегая вперед – купальный костюм потом так и не нашелся. Наверное, его смыло в море. Все вышло естественно и гораздо лучше, чем помнилось. Не то чтобы я два года подряд лежала бессонными ночами и вспоминала, как занималась страстными глупостями с бывшим женихом. Имелся, правда, один незначительный минус в физической любви на пляже: пусть места много, а вокруг ни души, но в рот и в глаза все время попадал песок. Отмыть от него кудрявую гриву тоже оказалось совсем непросто, но Харви помог. К нашему общему удовольствию. До еды мы добрались в тот час, когда на маленький остров опустилась темнота. Мы устроились на пустом пляже перед морем: постелили плед, поставили фонарь с магическим амулетом вместо свечки, разложили кое-какую снедь и открыли бутылку с вином, пахнущим терпко и чуть кисловато. В черном небе светилась огромная оранжевая луна, чуть отхваченная с одного бока. Ярким светом она гасила и заставляла бледнеть остальные звезды. На черном изменчивом море тянулась сверкающая лунная дорожка. – Сколько их было? – тихо, низким голосом спросил Харви. Я обернулась и поняла, что, пока смотрела на море, он разглядывал меня. Снова. Казалось, его взгляд всегда был обращен к моему лицу, раньше такого не случалось. – О чем ты? – переспросила я, на самом деле понимая, что именно он спрашивал, и уже мысленно возмущалась этим странным, неловким вопросом. – О мужчинах. – Это несправедливый вопрос. – Знаю, – вздохнул он. Наплевав на зарок, не пить ничего крепче травяного чая, я схватила бокал и сделала большой глоток. На языке остался терпкий вяжущий вкус. Однажды мы с Эммой ходили на дегустацию, и пока народ накачивался дорогущим алкоголем, виночерпий говорил, что благородные вина обязаны отличаться крайней сухостью. Но во мне всегда говорило плебейское происхождение, и я предпочитала напитки послаще. В смысле, до недавнего времени. Теперь-то я предпочитала чистую воду, если никто (бывший жених, нынешний любовник) не поднимал неловких вопросов. – Я приезжал к тебе, Мариса, – вновь обрушил он пронзающие слова. – Когда? – Через пару недель, как ты ответила на письмо, – кивнул он, не сводя с меня взгляда. – Решил узнать, что изменилось за те месяцы, пока я жил в северных землях.