Вообще от хороших хозяев телеги не сбегают. – Что? – не поняла я, когда вдруг в комнате дознаний случилась пугающая тишина и все уставились на меня, как на чокнутую. – Я снова говорила вслух? – Громко, – согласилась Эмма. – А она, господин страж, – карающий перст пострадавшего устремился в ее сторону, – продала мне страховку! Так и сказала, что если вдруг повозка не прилетит обратно, то я получу деньги! – Я? – опешила Эмма. – Пять золотых им отдал! Похоже, еще чуть-чуть, и нас объявят не только угонщицами, но и мошенницами. – Дамы, вам есть что сказать? – Страж бросил на нас хмурый взгляд. Сказать нам было решительно нечего, потому как воспоминания о позапрошлой ночи по-прежнему скрывались во мраке. Даже если история звучала сущей дикостью, оставалось верить на слово абсолютно всем: и честным королевским подданным, и откровенным лжецам. Мы взяли повозку без лошади и залога, стрясли деньги на страховку, а потом она от нас сбежала? В голову приходила дурацкая мысль, что новоявленная «перелетная птица» умчалась на гнездование. В конце лета вернется с крошечными крылатыми повозочками, и у мужика появится целый обозный караван. – Господин, предлагаю договориться, – деловым тоном заговорила Эмма и даже положила сцепленные руки на стол. – Мы вернем вам повозку и разойдемся с миром. – Мэри прекрасно умеет искать потерянные вещи с помощью магии, – чуточку заискивающе улыбнулась Харриет, всегда считавшая, что вежливость и улыбка могут растопить любое сердце. Они не учли маленькую деталь: чтобы найти повозку с помощью магической палочки, для начала нужно отыскать саму магическую палочку. Мы попали в замкнутый круг. – Не нужна мне ваша старая повозка, – фыркнул пострадавший и, скрестив руки на груди, откинулся на спинку стула. – Нет, постойте! – охнула я. – Это не наша, а ваша повозка. Мы ее непременно вернем, раз взяли! – Не надо ничего возвращать, просто отдайте за нее деньги! – Мужичок озвучил сумму, на которую, пожалуй, можно было бы приобрести большую карету. И даже страж показался по-настоящему впечатленным. – Вы послушайте его! – фыркнула Эмма. – И страховку решил получить, и денег с нас стрясти? – Мошенник, а с виду приличным мужчиной кажется! – поддержала Харриет. – И не стыдно же! – Вам должно быть стыдно! – заявил этот приличный только с виду мужчина. – Именно вы подзуживали подругу: оживи крылья да оживи крылья! – Какой наглый поклеп! – возмутилась Харриет. – Я, между прочим, мать троих детей! – Прекратите скандалить! – цыкнул страж. – А вы мне рот не затыкайте, уважаемый! – неожиданно взбеленилась Харри. – Благородную женщину обвиняют в немыслимых вещах, а вы молчите и что-то все время записываете! Вы, уважаемый, тоже мошенник, раз защищаете аферистов! После яростной отповеди последовала напряженная пауза. Страж нехорошо сощурился, на лице дернулся мускул. Мы замерли, а Харриет, осознав, что ее очень не вовремя понесло, съежилась и старательно изображала раскаянье. – Мадам, вы оскорбляете стража порядка… – Ой, – испуганно согласилась она. – На вашем месте, дамочки, я искал бы очень хорошего судебного заступника! – процедил блюститель порядка, забыв уточнить, каким образом можно найти судебного заступника из участка. Нас определили в душную тюремную камеру с толстыми решетками. «До выяснения обстоятельств по угону телеги», но вообще на трое суток. Никогда прежде я не была так далеко от моря, как в тот момент, когда в застенке экзотического острова за нами с грохотом захлопнули решетку и длинный ключ проскрежетал в замочной скважине. Замок, к слову, почему-то был навесной. Броди в тюряге, похоже, держали за своего. Он следил, как нас запирали, заламывал руки и выглядел ужасно расстроенным, словно у него арестовали родных сестер. Не знаю, конечно, откуда такое сочувствие. Может, за каждого отдыхающего, попавшего в неприятности, его штрафовали. Или он просто планировал заработать на экскурсиях, а тут такой неожиданный поворот. Честное слово, дорогой гид, мы сами в коллективном шоке. – Дамы, почему же вы не вернули эту несчастную телегу? – расстроенно укорил он. – Броди, ты возле дома видел какую-нибудь телегу? – Эмма покачала головой. – Нет? – почему-то вопросительно, словно был не уверен, уточнил гид. – Именно! – щелкнула пальцами она. – Разве неясно, что нам нечего возвращать? Уверена, что мы ее отправили обратно, а она улетела вместе с чайками. – Куда? – не понял он. – Откуда мне знать? Я страховой агент, а не орнитолог. Спроси у чаек. Броди икнул. Подозреваю, когда мы покинем остров, он поднимется на туристическом вагончике в пещерный храм и от души помолится драконьим богам, чтобы «эти три ведьмы» никогда не возвращались в Блэкрок и позволили ему, несчастному гиду, жить счастливо. – Броди, заканчивай стонать, – вздохнула я, понимая, что выбраться из тюряги с высоко поднятой головой все-таки не получится, без унижений не обойтись. – Ты должен найти судебного заступника. – Я?! Вообще-то, завтра вам дадут городского защитника… – испугался он и покосился куда-то в сторону выхода. Видимо, захотел дать деру. Выслушав короткие инструкции, полный решимости гид отправился убеждать звезду юриспруденции Харви Крейва, что ему остро необходимо сбежать со свадьбы лучшего друга, наплевав на стайку хорошеньких подружек невесты, и нестись во весь опор спасать бывшую девушку из застенка. Харриет печальным взглядом проводила Броди, наш единственный шанс выйти на улицу до вечера, и виноватым голосом спросила: – Думаешь, он придет? – Если не спросить, то не узнаю, – вздохнула я, заранее предвкушая поток ехидных замечаний. – Уверена, что он откажет, – покачала головой Эмма, усаживаясь на узкую лавку. – Это еще почему? – неожиданно даже для себя разозлилась я. – Он вчера прислал прощальный ужин. Придется вызывать Эдди. – Только не Эдди! – воскликнула Харриет. – Он и так думает, что Мэри на меня плохо влияет. Не обижайся, Мэри. Так и знала, что он не простил мне винное пятно на потолке и разбитую вазу! Больше никогда не буду поздравлять его с мужским днем и дарить билеты на матчи по крикету. На спасение трех попавших в беду дам Харви что-то не очень торопился. Или решил, что подружки невесты интереснее, или захотел дождаться банкета. Солнце давно стояло в зените и рисовало на каменном полу тени от решетки. Воздух нагревался, вновь становилось душно, как в аду. Неожиданно нам принесли поесть, а еще охранник положил на полочку в камере охлаждающий амулет в виде простой морской гальки. – Ничего себе сервис! – протянула Эмма. Страж злобно зыркнул в ее сторону, и в этом многозначительном взгляде словно говорилось, что раздача обедов и амулетов событие из ряда вон выходящее, а не обыденное. Но даже несмотря на недовольство тюремщиков, похлебка показалась не хуже, чем деликатесы из ресторации «Морской конек». Впрочем, диета «ешь меньше» не только помогла обнаружить у меня на теле ключицы и ребра, но и сделала меня совершенно неприхотливой в еде. Через некоторое время, когда посуду унесли, а мы почувствовали себя практически как дома, прозвучал знакомый спокойный голос: – Добрый день, дамы. От неожиданности я даже вздрогнула. За толстыми решетками стоял Харви. Он был одет в черные брюки с острыми стрелками, дорогущую белую рубашку с закатанными рукавами и костюмный жилет. Развязанный галстук-бабочка свешивался с шеи. Руки были расслабленно спрятаны в карманы. Никогда бы не подумала, что, сидя в тюремной камере, оценю, насколько привлекательным мог выглядеть судебный заступник, готовый вызволить меня из застенка. Клянусь, его юридические умения враз поднимали градус мужской сексуальности. – Харви, вытащи нас отсюда! – Я соскочила с лавки и схватилась за прутья решетки. – Красивое платье, – кивнул он. – А? – Я опустила голову, поглядев на дырчатый наряд из вязаных цветочков, и зачем-то объяснила: – На пляж собиралась. Он перевел холодный взгляд с того, что не прикрывало платье, на мое лицо. Я ждала, что сейчас польется поток дурацких острот в фирменном стиле Харви Крейва, но он спокойным голосом начал перечислять: – Пятнадцать шиллингов – штраф за оскорбление стража порядка. Где-то за моей спиной пискнула Харриет. – Пять шиллингов – за тюремную карету, – добавил Харви очередную строку в счете. – Это же не наемный кеб! – искренне возмутилась я. – Разве мы просили нас забирать в участок?! – Полтора шиллинга – обед, – продолжил он и добавил, глянув на моих подруг: – За троих. – Мы же в тюрьме, а не в едальной! Они вообще опупели?! – Двадцать пять шиллингов – стоимость украденной повозки. Вообще Харви умудрился сбросить цену почти втрое, но я все равно огрызнулась: – Он страховку еще получит! – Шестьдесят шиллингов за вызов судебного заступника в его выходной, – даже бровью не повел этот железный человек с оптимистично загорелой, но непроницаемой физиономией. – А как же скидка? – пришла я в негодование. – Это со скидкой, – с непробиваемым видом объявил он. – Господи боже, Харви! Мы должны заплатить целую казну маленького королевства! И ты – не самая дешевая ее часть! – Что сказать, дамы? – без особого сожаления протянул он. – Вы отдохнули на широкую ногу.