– Однако твоих действий я не одобряю, Абрам. И если Эльвет после пробуждения пожелает влепить тебе пощечину, осуждать ее не стану. – Спасибо, что предупредила, а сейчас я бы хотел отнести ее в комнату. Она проспит еще часа три или четыре. Ну а мне надо в комиссариат. – Хорошо. Я прослежу за ней. – И да, если Эльвет проснется до моего возвращения, очень тебя прошу, не дай ей уйти. Уговори остаться, ты ведь можешь, я знаю. – А где ее вещи? – В отеле. Я свяжусь с администрацией, запрошу перевозку багажа. Ах да, Жевен Кригер рекомендовала мне избавиться от дома. Он слишком заряжен. Боюсь, я с ней согласен. – Жевен опытная ведьма, она почувствовала силу магии, но не поняла природы этого дома. Там нашей девочке будет хорошо, вот увидишь. – Только бы ты не ошиблась. – Я в своих словах уверена. Иногда надо отступиться от своих знаний и убеждений. Ты и сам знаешь, наука о магии имеет один серьезный недостаток, она ограничивает веру, ставит заслон между фактами изученными и неизученными, но имеющими право на существование. Как продвигаются ремонтные работы, кстати? – Идут полным ходом. Скорее всего, закончат даже раньше, чем планировалось. – Приятно слышать. А сейчас ступай. Я отнес Элли в комнату, уложил в кровать и еще пару минут просто стоял и смотрел, как она спит. Увы, время поджимало, пришлось оставить свою спящую некромантку с щепоткой ведьмы на Сюсанну. В комиссариат прибыл через час и сразу же отправился в лабораторию, где, на удивление, обнаружил Лофтаса. Он бродил средь своих ядовитых питомцев, опрыскивал их из пульверизатора, что-то бормотал себе под нос. – Знаешь, Тайер, – заговорил, когда я сел за стол, – у меня сегодня удивительный день. День смерти и рождения. – Кто же у тебя родился? – Как бы наш дорогой фей не тронулся умом. – Она, родилась она. Карнелия, – и поманил меня к себе. Когда я подошел, то увидел в террариуме полностью бурое растение, вернее сказать, росток. – Ядовитая умрина, – пояснил Лофтас, – гибридная. Я бился над ее появлением несколько лет. И вот наконец-то. Она взошла сегодня, через два часа после смерти Карнелии. Значит, это знак? Как думаешь? – Видимо. Я в знаки не верю, но кто знает… – Вот-вот, – улыбнулся фей неестественно широко, – поэтому я решил дать ей имя сестры. – Смотрю, быстро растет. – Да, – закивал Лофтас. – И в чем ее особенность? – Говорить о его ядовитом палисаднике не хотелось совершенно, но ему это нужно. – Особенность проявится, когда умрина расцветет. Именно в ее цветах будет содержаться яд, по силе превосходящий все остальные яды как растительного, так и животного мира. Она мой прорыв, мое будущее. Главное, теперь не мешать ей расти. Умриновые очень капризны в уходе. Я, конечно, постарался сделать свою Карнелию более устойчивой, но, пока она маленькая, она уязвима. Температура не выше тридцати и не ниже двадцати шести градусов, влажность воздуха девяносто пять процентов, неяркое освещение, все должно быть идеально, – протараторил увлеченно Лофтас. – Главное, не забудь создать антидот. – Это само собой, – отмахнулся он. – Что ж, я искренне рад за тебя, – похлопал его по плечу. – Спасибо, Тайер. – Фей посмотрел на меня несколько безумным взглядом. Стресс у бедолаги. – И Карнелия всегда будет со мной. – Да, брат, будет. – А у тебя как дела? Подвижки по делу линчевателя есть? – Слишком скромные, чтобы мы могли продвинуться дальше. – Плохо. Наверняка Герон зашлет сюда Врудика Бельша. – Вполне может. Но будем верить в лучшее. Я вернулся за стол, где включил ноутбук. Эльвет сказала, что почувствовала запах ванили, корицы и третьего ингредиента. Надо бы проверить еще раз вещи убитой. Может, удастся поймать частицы. К слову, о ванили с корицей… пожалуй, после работы загляну в пекарню. Как-то же придется извиняться перед Вереск. И пора бы уже назначить день бракосочетания, дальше тянуть нет смысла. А послезавтра состоится слушание по делу Круса Вереска. В какой-то степени мне даже любопытно посмотреть на этого некроманта, сравнить его с Эльвет, найти сходства и различия. Глава 27 Эльвет Как же трещит голова… неужели опять пила персиковый штоль? Когда только успела. И вообще, что происходит? Приоткрыв один глаз, я застонала от прострела в виске, лишь после рискнула осмотреться. Так! Какого черта? Что я делаю в квартире Григера?! – С пробуждением, дорогая, – раздался голос Сюсанны, на который я немедля повернула голову, испытав очередной прострел. – Как себя чувствуешь? – Бывало и лучше. А что я тут делаю? – Абрам тебя принес. Ты, верно, уснула в дороге, а он побоялся будить. – Серьезно? У меня очень чуткий сон, госпожа, – кое-как села. Кажется, я себе и ноги и правую руку отлежала. – Ваш внук явно утаил нечто важное. – Не исключаю такой возможности, – пожала плечами старушка. – А сейчас поднимайся, умывайся, и идем ужинать. – Ой! – подскочила я. – Мой чемодан! Он остался в отеле! – Не волнуйся, твой чемодан уже здесь. Доставили полчаса назад. – А зачем доставили? – глянула на нее с прищуром. – Скажу, как думаю. Ты очень хорошая девочка, а хорошим девочкам не пристало проживать в отелях со столь сомнительной репутацией. – Судя по отзывам в сети, «Криворог» приличное заведение. – Как в Лютерании, так и здесь доверять отзывам не стоит, элементарная заказуха. Что до «Криворога», то это место с дурной славой. Отель принадлежит очень влиятельному черту Ксантиппа Лиману Корсаровичу Нанси. – Не слышала о нем. И чем этот Нанси опасен? – Врожденной склонностью к полигамности. Старым кошелкам вроде меня в чертовом логове страшиться нечего, чего нельзя сказать о молодых и крайне симпатичных девушках. Бывали случаи – юные особы пропадали в застенках этого отеля. – Куда же их забирали? – В гаремы, полагаю. Если не к самому Лиману, так к его сподручным. Увы, варварские обычаи имеют место быть в Магории по сей день. Так что надо быть очень осторожной, дорогая. И уж если где останавливаться, то однозначно не у чертей. В плане безопасности хороши мини-гостиницы, гномьи дворы. – М-да, значит, подыщу себе двор… гномий. – Но зачем? – искренне удивилась Сюсанна. – Разве тебе плохо здесь? И почему ты вообще сбежала? – Из-за вашего внука. – Рассказывай, что он натворил, – присела она на край кровати. – Пару раз поцеловал, разок оскорбил, ну и закрылся от меня. Я не понимаю его, не знаю, чего он хочет на самом деле. У нас ведь уговор, скрепленный магической сделкой, притом Тайер ведет себя так, будто между нами… Честно говоря, сама не знаю, что вообще между нами происходит. – Моя бедная растерянная девочка, – покачала головой старушка, – Абрам никогда не отличался открытостью. Вечно весь в себе, в своих мыслях. Но он такой с рождения, однако сердце у него доброе. И профессию выбрал достойную. Учит молодежь, ищет преступников. – А мне кажется, он никого, кроме себя, не любит. – Просто вы еще плохо друг друга знаете. Я вижу, как он старается. Ради тебя. – Ясное дело, ему ведь нужно получить от меня то, что хочет. – О нет, вовсе не поэтому. Может быть, в самом начале так и было, но не сейчас. Спорить дальше я не стала. Конечно же Сюсанна будет защищать своего обожаемого Абрамчика, даже если Абрамчик пробежится без штанов по всему Ксантиппу и съест соседского фамильяра живьем у нее на глазах. А на самом деле Григер темный варлок с двойным дном. И ведь усыпил меня, чтобы притащить обратно сюда. Негодяй! Но несмотря на это, я скорее довольна сегодняшним днем. Мой дом завтра-послезавтра будет готов к проживанию! Там теперь красиво, светло и уютно. Я уже представляю, как буду принимать клиентов, работать ровно до семи вечера, потом закрываться, выключать свет и подниматься на второй этаж в свою спальню. Притом за это мне нужно благодарить только его, скверного варлока. – Ну вот, снова запуталась, – и поплелась в кухню. Не могу я разобраться ни в нем, ни в себе, а интуиция, как назло, молчит.