– Ладно, вернемся к этому вопросу позже… Неужели она и правда думает, что у меня с Тайером может что-то получиться? Нет-нет, Григер птица не моего полета, пусть он живет своей жизнью, пусть встречается со своей парой, ловит преступников и гоняет студентов за списанные работы. Мы с ним настолько разные, что, по-хорошему, никогда не должны были встретиться. – Вы часто посещаете Лютеранию, госпожа, – надо как можно скорее сменить тему, – вам здесь нравится? – Я преподаю бытовую магию, а для новых практик мне необходимо посещать людей, чтобы лучше понимать, куда направлять магию. Недавно вот отметила для себя интереснейший проект «Умный дом», только люди для этого задействуют технологии, а у нас для таких целей есть магия. Я намерена создать целый подраздел вспомогательных практик, назову его «Комплексный магистратум продвинутого домовладельца». Как тебе? – Ух ты, – расплываюсь в улыбке, – мне очень нравится. Звучно и емко. – Вот-вот. Магию можно точно так же программировать, если выражаться современным языком. – Я бы с удовольствием посетила ваш курс. – Договорились, – в этот момент переводит взгляд на цветы. – Какой чудесный букет. Это ведь Абрам тебе подарил? – Э-э-э… нет. Это подарок одного хорошего друга. – Вот как, – с явным разочарованием поджимает губы. – Друг явно надеется на нечто большее, чем просто дружба. Ладно, детка, мне пора по делам, – снова улыбается. – А тебе хорошо поработать и отлично провести вечер, – а смотрит на меня так, будто уже все знает. – И прошу, не ешь это, – кивает на бургер, – оно жутко смердит. Не порти свое здоровье. – Постараюсь. А когда бабуля Григера уходит, я с превеликим удовольствием проглатываю бургер и запиваю его остывшим кофе. Мама меня никогда не баловала разнообразием в еде. Во-первых, потому что ненавидит готовить, да и, чего греха таить, не умеет. Единственное, что у нее неплохо получается, это хлопья с молоком и яичница. Во-вторых, она помешана на стройности. Правда, я в силу наследственности никогда не набирала лишних килограммов, однако мама все равно ограничивала меня в провизии, объясняя свои запреты тем, что девушка до свадьбы должна быть худой, чтобы мужчине непременно захотелось ее откормить. Но я нашла выход. Поначалу была школьная столовая, потом питалась в колледже, теперь вот кафе и прочие забегаловки. А дома я по сей день не имею возможности устроить себе праздник живота. Интересно, если бы папа не угодил в тюрьму, мама вела бы себя по-другому? И пока включала технику, пока распределяла заказы на сегодня в порядке очередности, не заметила, как породила грозовую тучку. А та разрослась над моей головой и уже начала капать дождем. – Вот черт, – съежилась от увесистой капли, что скользнула мне за воротник рубашки. – Кыш, противная, – и быстро разогнала ее рукой. Это еще одна моя не сказать что полезная особенность. Если слишком долго грущу, магия с переизбытком негативной энергии выходит за пределы тела и создает такие вот тучки. К счастью, подобное случается в моменты гордого одиночества. Помнится, будучи ребенком, я не раз набивала себе шишки, поскальзываясь на лужах из этих туч, имя которым паратронимы, а если точнее, фантомы живой природы. Как однажды объяснила матушка, паратронимы являются своего рода побочным эффектом в момент перехода магии от матери к ребенку. Увы, мое настроение не стало лучше, наоборот, к концу дня стремительно сползло к отметке «ниже плинтуса». Даже клиенты не смогли помочь, тогда как обычно люди ли, магорцы, но бодрят, восстанавливают душевное равновесие. Еще встреча с Григером предстоит. И не просто встреча, а поездка по Ксантиппу. Я бы с радостью отменила ее, все же бессонная ночь дала о себе знать – глаза откровенно слипаются. Однако не успела я разогнать очередную тучку, которая успела окропить мои выкройки, как портальная дверь отворилась. – Здравствуй, Эльвет. – В ателье вошел будущий псевдосупруг. Сегодня он в другом пальто. В темно-сером, приталенном. Породистый варлок, красивый, мужественный, но такой нарцисс, что вся красота меркнет на фоне его безграничной любви к себе. – Добрый вечер. – Ты готова ехать? – вдруг пронюхивается. – Странно, у тебя здесь дождем пахнет. – Не обращайте внимания, всего лишь новую ткань завезли, – в этот момент поднимаю глаза, и мои брови стремительно ползут вверх. Оказывается, туча не рассосалась, а спряталась за стеллаж. Она же мне все полы зальет, негодяйка. – Что ж, тогда идем… Или ты еще не закончила? – Закончила. Ох, как я не хочу никуда ехать, но надо. Для начала запираю главный вход, после выключаю технику, а уж потом натягиваю на себя куртку, оборачиваю вокруг шеи снуд. Погода что в Лютерании, что в Магории в осенний период мало чем отличается. Такие же дожди, такие же холода, разве что в Ксантиппе чаще случаются туманы. – Как мне быть с порталом? Если мы пробудем в Магории дольше пяти часов, я рискую попасть на конкретную переплату. Тариф в неурочные часы выше в два раза. – Можешь закрыть портал. Когда мы закончим, я выведу тебя через другой. Круглосуточный. – Хорошо, – и, задержав дыхание, ибо для меня это сродни шагу человека в космос, покинула ателье вслед за Григером. В нос тотчас ударил специфический запах. Да, я его помню, это аромат старого города, в котором возраст зданий исчисляется сотнями лет, и куда же без зеленоватого дыма, что валит из дымоходов. Дома в Ксантиппе отапливаются с помощью кленария торфяного, коим богаты здешние болота. Даже полкило кленария достаточно, чтобы в течение месяца греть целое трехэтажное здание. А уж когда алхимики научились обогащать кленарий магией тления, то его стало требоваться еще меньше, тогда как срок тления увеличился с одного месяца до шести. Ксантипп очень красив в темное время суток, тем более в безоблачную погоду. Даже в тумане, который начал постепенно застилать собой старинную брусчатку, есть своя особенная красота, хоть и пугающая. – Поторопимся, – отвлек меня от созерцания прекрасного варлок, – сегодня мне бы еще успеть с некоторыми делами. – Ты же не забыл о поездке в больницу? – Вот, – поднял палец вверх, – еще и больница. Так что не будем терять времени. А я бы потеряла парочку часов на неспешной прогулке. Все-таки здесь царит невероятная атмосфера, какой в Лютерании нет. Но Григер позвал меня не на прогулку, в конце концов. Да и потом, скоро у меня будет достаточно времени, чтобы вспомнить некогда родной мир. Тайер проводил меня до машины, что дожидалась нас сразу за углом. Что ж, тачки они однозначно перегоняют из мира людей. Видимо, так куда выгоднее, чем строить заводы, налаживать производство. – Раньше здесь не было столько машин, – всмотрелась в иномарки, что стояли ровной шеренгой вдоль тротуара, поблескивая мокрыми капотами. – После разрешения нашего мэра активно использовать технологии людей жизнь в Ксантиппе сильно изменилась за последние десять лет. Мы начали активно сотрудничать с Лютеранией, благодаря чему в городе появилась немагическая связь, а лошадей и метлы заменили машины. Но эти новшества затронули только портальные города. – Ведьмы больше не летают на метлах? – с удивлением уставилась на варлока. – Летают. Но не все. А варлоки и так никогда не летали. Все же метла не мужской вид транспорта. А коль машина мощнее лошади, то наш брат с радостью пересел из седла на удобное сиденье с подогревом. – Мир магии полон обыденных вещей, – пробубнила себе под нос. Так всегда говорил папа. – И какой у нас маршрут? – перевела на него взгляд. – Для начала посмотрим дом в Старом квартале. Он ближе всего. – На меня предпочитал вообще не смотреть. Ну и ладно, не очень-то и хотелось. Пока мы ехали, я с искренним восторгом разглядывала жилые дома, заведения, горожан, что бродили по тротуарам. Все ведьмы как одна в шляпах, все варлоки в котелках, хотя вот Григер не носит головных уборов. Интересно: почему? Вон и толпа гномов подшофе едва вывалилась из кабака под названием «Граф Наливайман». Что ж, Тайер не обманул, с наступлением сумерек Ксантипп буквально ожил. Наверное, где-то в глубине души я все-таки соскучилась по родному миру. Всю дорогу Григер молчал, а вид у него был настолько озадаченный, что я не осмелилась его отвлекать. И только когда варлок остановился, соизволила заговорить: – Приехали? – Да, – буркнул через не хочу. С ним сегодня явно что-то не то, обычно он разговорчивее. А я выглянула в окно и аж рот открыла. Мы остановились напротив узкого двухэтажного здания с позеленевшими стенами, отвалившимся козырьком над входом, полуразрушенным крыльцом и кривым водостоком. Нечто смотрело на меня заколоченными окнами, точно слепой четырехглазый монстр. И это он? Первый вариант? Да здесь никто не живет лет сто. – Ты идешь? – открыл для меня дверь Тайер. – Сидя в машине, вряд ли сможешь оценить. – А это он? – указала на монстра. – Ну да. Старый дом в Старом квартале, все так. Новых здесь не строят. Двадцать лет назад наложен запрет на строительство, разрешена только реставрация. Как-никак исторический квартал. – Я, конечно, все понимаю, но это, – указала на дом, – аварийное здание. Оно не сегодня завтра рухнет. Или ты решил жениться на мне и сразу овдоветь? – Ты даже внутрь не зашла, а уже судишь. – Туда опасно заходить. – Он шутит, что ли? – Ты говорил, есть несколько вариантов. Так вот, давай поедем дальше. Я очень польщена, что ты мне предложил дом в историческом квартале, однако я не любительница старины. Кто вообще тут жил? И когда? Во времена отцов-основателей? – Об этом нам расскажет он, – и Григер отошел от крыльца, около которого стоял гоблин и стряхивал со своего пиджака остатки магической пыли. – Добрый вечер, господа, – проскрипел тот, закончив отряхиваться. – Меня зовут Вито, я риелтор. Готовы осмотреть дом? – Ну же, Эльвет, – криво усмехнулся Григер, – хотя бы одним глазком. Здесь целых два этажа, расположение более чем удобное, а другие варианты одноэтажные и находятся за пределами города. – Ладно, я посмотрю. Теперь я поняла замысел варлока. Он решил хорошенько сэкономить, что, в принципе, понятно. Одно дело покупать подарок любимой женщине, совсем другое – мне. Однако я никак не ожидала, что Григер, желая сэкономить, поставит под угрозу мою жизнь и здоровье. В конце концов, он сотрудник комиссариата, его задача ловить преступников, облегчая тем самым жизнь гражданам. Да уж, Сюсанна слишком хорошего мнения о своем внуке. И мы устремились вверх по разбитым ступеням. Вито достал ключ, вставил в замочную скважину и провернул его ровно один раз. Странно, почему дверь вообще закрыта. Сюда бы не сунулся ни один здравомыслящий магорец. – Прошу, уважаемые, – хромая на обе кривые ноги, гоблин вошел внутрь, после чего щелкнул пальцами, и тотчас россыпь огоньков озарила мрачные помещения. – Какой кошмар! – Я не смогла сдержаться, ведь это на самом деле кошмар. Коридор встретил грязными, наполовину оборванными обоями, лоскуты которых трепетали на ветру, который беспрепятственно гулял по всему дому, прогнившим местами паркетом, тоннами мусора, желто-оранжевыми потолками и конечно же вездесущей плесенью. – Итак, – обратил на себя внимание гоблин, – здесь кухня, – завел нас в дверь слева. – Была… Когда она тут была, воистину загадка вселенной, потому что не сохранилось ни одного намека на некогда кухню. Хотя нет… И заглянув за небольшую перегородку, я обнаружила такую же убитую временем плиту. – И как долго пустует дом? – развернулась к Вито. – Всего полгода, госпожа. – Полгода? – не поверила своим ушам. Как так? – Да. Шесть месяцев, – показал на пальцах. – Хорошо… Кому же тогда принадлежали эти хоромы? – История у дома богатая. Он сменил семьдесят постояльцев. Так уж складывались обстоятельства, что надолго здесь никто не задерживался. Лишь один фей смог прожить в доме дольше десяти лет. Что ж, это многое объясняет. Когда жильцы меняются слишком часто, необходимости заботиться о своем временном жилище у них не возникает. Печально, но факт. Однако состояние здания все равно вызывает тотальное недоумение и откровенный шок. – А можно узнать, по какой причине жильцы съезжали? – всмотрелась в очередной темный закуток. Там еще одна дверь.