– Прошу вас, перепечатайте снова. Мне нужен текст без единой ошибки. Соберитесь,будьте внимательны. А потом можете быть свободны. Даша спустилась в кабинет. Вторая попытка оказалась намного удачнее первой. Острый глаз Варвары не обнаружил в тексте ни ошибок, ни опечаток. – Славно-славно, – протянула она, – вы меня очень выручили. Я вас отпускаю, встретимся в понедельник. Прежде чем отправиться домой, Дарья зашла на кухню, попрощаться с Лилией Владимировной. – Уже уходишь? – Варвара Давыдовна разрешила. – Ну, езжай с богом, – махнула рукой пенсионерка. – Только иди аккуратно, на улице гололедица страшная. //-- * * * --// – Ничего не понимаю, – Клара прижимала к уху сотовый. – На протяжении часа не могу дозвониться до Ромки. – Недоступен? – спросила Ката, подъезжая к даче Величковской. – Гудки идут, а трубку не снимает. – Может, оставил телефон дома? – Не знаю, – Клара спрятала мобильник в сумочку. – Сегодня он мне не звонил, на Ромика не похоже, обычно он напоминает о себе каждые полтора часа. Тем более что в десять мысобирались пойти в кино. Странно, правда? – Не накручивай себя, никуда твой Ромка не денется. «Фиат» остановился у забора. Дождавшись, когда Клара откроет калитку, Ката быстро прошествовала по дорожке к крыльцу. – Долго мы здесь не задержимся, минут через десять можем ехать обратно. Пребывая в собственных мыслях, Клара кивнула и попросила Катку посветить фонариком на замочную скважину. В прихожей Величковская включила свет и в нерешительности посмотрела на Копейкину. – Что делать дальше? Вы говорили об эксперименте, я, если честно, ничего из ваших слов не поняла. – Проведи меня в комнату, в которой в ночь убийства спала Даша. Лицо Клары вытянулось, но, не смея ослушаться, она потопала к лестнице. Толкнув одну из трех дверей, Величковская хотела включить свет, но Катка запротестовала: – Не включай, он не понадобится. – Так в темноте ничего не видно. – Ошибаешься, в темноте видно многое. Иногда, находясь во мраке, можно увидеть даже больше, чем при ярком свете. Девушка удивленно пожала плечами. – Клар, спускайся вниз, зайди на кухню и включи там свет. Дверь закрой, а сама выйди на улицу и подойди к калитке. – Зачем? – Величковская занервничала. – Так надо. Не тяни время, чем раньше ты это сделаешь, тем быстрее мы уедем. Пока Клара копалась на первом этаже, Катка прошла к окну, впившись глазами в темноту. Спустя несколько секунд на ворота, калитку и часть дорожки упал свет из кухни. Внизу послышались шаги Величковской. Увидев, как девушка второпях приближается к воротам, Ката внимательно всматривалась в ее лицо. Клара остановилась, задрала голову вверх и помахала рукой. Копейкина продолжала стоять неподвижно у окна. – Ну и что мы этим добились? – спросила девушка, когда «Фиат» ехал по лесной колдобистой дороге. – Многого. – А конкретней? – Я отчетливо видела твое лицо. – Естественно, видели, свет же на кухне горел. – Вот именно – свет. Если он горит, видна часть дорожки. – И? – Можно заметить любого, кто направляется к калитке. – Катарина, до меня не доходит суть вашего эксперимента. Либо я слишком тупая, либо… – Слишком умная, – улыбнулась Катка. Клара в очередной раз попыталась связаться с Романом. – Господи, ну где же он? Я начинаю волноваться. – В темноте нельзя увидеть, кто входит или выходит с участка, – продолжила Ката. – При условии, что вы не кот или кошка, – пошутила Величковская. – Ты права, кошки ориентируются в темноте намного лучше людей. Кошке, наверное, все равно, горит свет или нет – она видит одинаково. А вот человек, стоящий у окна, сразу заметит разницу. Горел свет и вдруг погас. В первом случае он видит, во втором нет. Понимаешь? – Нет, – Клара мотнула головой. – Я о Ромке думаю. Где он, почему его телефон молчит? – На домашний звонить не пробовала? – Пробовала. Никого нет, – Клара начала заламывать пальцы. – Роман один живет? – Его родители развелись десять лет назад, мать уехала, он остался жить с отцом. Катарина, а если он попал в аварию? На дорогах скользко, а Ромка вечно изображает из себя гонщика. – Клар, перестань фантазировать. Знаешь, я все хотела у тебя спросить. Вы ведь с Галей и Дашей с детства дружили, да? – В один детский сад ходили, в школе были не разлей вода. – А кого из них двоих ты считала лучшей подружкой? – Дашку! Галька была редкостной врединой, а с возрастом превратилась в стерву. Язвила, подтрунивала, подкалывала. А Дашутка настоящая подруга, ради дружбы она жизнь отдаст. Мы с ней как два мушкетера: один за всех и все за одного. – Мушкетеров было чуточку больше. – Знаю, я образно выразилась. А почему вы меня об этом спросили? – Просто так… интересно. Величковская задрожала: – Катарина, по-моему, мне нехорошо. Меня укачало. Остановите машину… //-- * * * --// Роман лежал на снегу возле березы. Дарья стояла рядом, держа в руках удавку. Какое-то время девушка отрешенно смотрела на бездыханное тело парня, а затем, наклонившись, вытащила у него из кармана пачку купюр. Положив деньги в сумочку, она подбежала к дереву и, сломив ветку, начала пятиться назад, заметая следы. Возле машины Романа Гришкова остановилась, отдышалась и вновь попятилась в сторону дороги. От удавки она избавилась, уже оказавшись на значительном расстоянии от иномарки Романа. По пустынной дороге Дарья шла не менее часа. На развилке свернула влево. В глаза сразу начал бить свет фар проезжающих мимо машин. Еще через час Гришкова, окоченев от холода, решилась и вытянула вперед руку. Водитель «москвичонка», услышав адрес, по которому следовало доставить попутчицу, покрутил рыжий ус и просипел: