– Уже лет десять как на помойке. – Да? Выбросили? – в голосе Гришкова промелькнули нотки отчаяния. – Жаль. Ты вот послушай меня, я в молодости хотел стать моряком. Мы с Виталькой Деминым и Андрюхой Каратаевым мечтали о… – Пап, раздевайся и ложись. Мама скоро придет. – Да, да, – засуетился Гришков. – Ты иди, я сам справлюсь. Минут через десять, удостоверившись, что родитель спит, Даша прошла к себе в комнатуи, сев на кровать, уставилась на циферблат наручных часиков. В восемь пришла мать. Грохнув в прихожей две сумки, она обеспокоенно спросила: – Отец дома? – Спит. – Опять пьяный? – Мам, все в порядке, я его накормила, он не скандалил. Тамара Эдуардовна юркнула в ванную, а Дашутка начала разбирать сумки с продуктами. – Фу! – простонала Гришкова-старшая, плюхнувшись на табурет. – Устала как собака. Руки отваливаются. – Сейчас супа налью. – Нет, дочур, не надо. Не хочу есть, чайку попью и тоже спать лягу. Завтра в пять утра вставать. – Тамара провела рукой по лбу и замотала головой: – Целый день на ногах, какбелка в колесе. Дарья зевнула: – Сегодня еще день такой, сама еле стою. Глаза слипаются. Без четверти девять Тамара Эдуардовна вышла из ванной и, пожелав дочери спокойнойночи, скрылась в спальне. А ровно в девять Дарья на цыпочках вышла вкоридор, облачилась в верхнюю одежду и щелкнула замком. Ее отлучка из дома осталась незамеченной. До метро девушка доехала на маршрутном такси. В полупустом вагоне, вооружившись газеткой, погрузилась в чтение, едва не проехав нужную остановку. Билет на электричку был куплен за две минуты до появления поезда. Пока все складывалось на удивление удачно. Дарья даже заподозрила неладное. – Только бы и там повезло, – шептала девушка, вглядываясь в темноту улицы. Тридцать пять минут спустя Гришкова стояла на перроне. Большая часть пути преодолена,осталась самая малость. Тормознув «Ауди», девушка открыла дверцу, просунула голову в салон и поинтересовалась: – До Стельково сколько возьмете? За рулем иномарки сидел симпатичный парень, на вид чуть старше самой Гришковой. – Стельково? – удивился он. – Что-то не соображу, это где? – Монастырь знаете? – Ну? – А остановка Стельково следующая. – А-а-а, усек. Запрыгивай. – Ты не сказал, сколько? – Договоримся. Здесь ехать не больше десяти минут. Сотенку дашь, не обижусь. Дарья юркнула в салон. – А ты в Стелькове живешь? – допытывался парень, положив кисти рук на руль. – И да, и нет. – Это как? – У нас там дача. – Че ж ты так поздно одна ездишь? Не страшно? – Есть повод для страха? – Ну, не знаю, ща времена неспокойные. Сядешь к кому-нибудь в машину, а водитель маньяком окажется. – На себя намекаешь? Парень прыснул: – Какой из меня маньяк? Я человек мирный, с законом дружу… – Ну а раз так, то и бояться мне нечего, – заключила Дарья в надежде, что парень отстанет и до Стелькова они доедут в тишине. – Слушай, а от остановки ваши дачи далеко? – А что? – Просто интересуюсь, может, в гости как-нибудь заскочу. – А тебя пригласили? – Да че ты в самом деле? Я ж разговор поддержать хочу, а ты грубишь. – Следи лучше за дорогой. – А мне на тебя смотреть приятней. Дарья вспыхнула: – А мне на тебя нет. – Ладно, умолкаю. Тоже мне, королева Марго. Когда «Ауди» остановилась, парень спросил: – И где здесь дачи? Ни черта не вижу. Лес кругом. – Держи сотню, спасибо. – Эй, подожди, где дачи, спрашиваю? – В лесу. – Так чего вылезла? Садись, я тебя до дому подброшу. – Не стоит, сама дойду. – Очумела? На улице хоть глаз выколи, а ты по лесу бродить собралась? – Он вышел из салона и, подойдя к Гришковой, взял ее за локоть. – Грабли убери! – Садись, говорю, в машину. – Ты деньги получил? Вот и вали отсюда. – Больная, да? – Представь себе. – Оно и видно. Как хочешь, дуй пешкодралом, идиотка. – На себя посмотри. – Да пошла ты. – Парень надавил на газ, и машина рванула с места.