— Значит, мы начнем наше расследование сразу в двух направлениях. Поищем следы охранника, что работал в ту ночь на стройке, и найдем супругов Ясиновских, чтобы поговорить с ними, — подвел итоги Ян. — Что значит «найдем»? — слегка подпрыгнул на стуле Марек. — В деле обязательно должен быть адрес. И мы можем поехать к ним прямо сейчас! — В принципе можем, — согласилась я, — то есть мы можем посетить адрес супругов Ясиновских, что указан в протоколах. И навести о них справки. Например, поговорить с соседями. Если выяснится, что Ясиновские до сих пор проживают там, мы можем попытаться поговорить с ними. Уточнить, что именно они знают и помнят. И если эти сведения окажутся полезными, убедить их явиться в полицию для дачи официальных показаний. Что до охранника стройки, в деле нет ни его имени, ни адреса. Что логично, раз показаний никто брать у него не стал. Значит, для начала нам нужно обратиться в фирму, что управляла стройкой. Выяснить, кто именно работал в тот день и год. У них же, разумеется, должны быть адреса сотрудников, даже бывших. И, только имея на руках адрес и имя охранника, будем искать мужчину, чтобы поговорить с ним. Полагаю, эту задачу мы можем поручить Яну. Молодой адвокат, что за время моей длинной тирады успел впихнуть в рот несколько крекеров с сыром, энергично закивал: — Да, разумеется, я все сделаю. И наведу справки в самое ближайшее время. — Вот и договорились. Значит, можем действовать. Но после того, как мы с Мареком съездили по адресу Ясиновских, выяснилось, что адвокату Ковальскому предстоят более обширные поиски, чем предполагалось вначале. Пригород, где проживали искомые супруги, летом должен быть похож на райский сад, где среди плодовых деревьев, цветущих клумб и красиво подрезанных кустарников стоят небольшие двухэтажные коттеджи с верандами и балкончиками. Сейчас все это утопало в снегу. А окна, двери и даже дворики были украшены гирляндами, рождественскими фигурками, сосновыми венками, а также изображениями Санты и его оленей. Мы постучали в дверь, которая соответствовала нужному адресу. И миловидная молодая пани, которая вышла открыть, сообщила, что супруги Ясиновские давным-давно продали этот дом и съехали. И нового адреса они не знают. Потому как сами купили дом всего пару лет назад у супругов, что приобрели недвижимость у Ясиновских. Бурча про себя: «А кто говорил, что будет легко?», мы с Мареком начали поиски. Систематично от одного к другому обошли все соседние домики и опросили живущих в них людей. Где-то нас встречали настороженно и коротко сообщали, что ничем не могут помочь, поскольку живут здесь не так давно. А в некоторых домах приглашали войти, выпить чаю с горячими пончиками или какао с шарлоткой. Такие гостеприимные хозяйки были весьма рады поболтать на разные темы, от политики до погоды и предпраздничной суеты, но все же не могли сообщить нам полезных сведений. Мы тратили много времени и сил, чувствовали, что готовы лопнуть от поглощенной выпечки и выпитой жидкости, и понимали, как от дома к дому таяли наши шансы достичь успеха. Как совершенно неожиданно мы набрели на дом с хозяйкой лет шестидесяти примерно. Я говорю примерно, потому что европейские женщины предпенсионного или пенсионного возраста сильно отличаются от наших. Не в пользу последних, к сожалению. Европейские пенсионерки регулярно посещают салоны красоты, следят за модой. Регулярно сидят с подругами в кафе и ресторанчиках. А летом прогуливаются в парках или вдоль набережной в легких платьях и милых шляпках. В общем и целом ведут даже более активный образ жизни, чем тогда, когда посвящали себя работе и воспитанию детей. При виде женщины я сразу испытала прилив надежды. Шансы на то, что эта пани живет здесь давно, сразу возросли. А также, полагаю, она могла дружить с Марией Ясиновской, ведь они близки друг другу по возрасту. Мы быстро познакомились. Женщину звали Анна Новак. Она проживала в коттеджном городке одна, потому как муж давно умер, а дети разъехались кто куда. И даже внуки учатся в столице и теперь приезжают к бабушке от случая к случаю, все больше по праздникам. Вот, правда, к Рождеству обе-щали навестить. Но, к сожалению, всего на несколько дней, а не на все каникулы. У молодежи свои друзья-приятели и свои развлечения. Им вовсе не интересно сидеть рядом с нею целыми днями и поздними вечерами. И развлечения у современной молодежи совсем другие. Все в компьютере этом, или в игры играют, или просто «сидят в сети». Даже играют в карты с машиной! Представляете?! А ведь куда как интересней с живыми людьми! Вот у Анны друзья есть, пара, живущая по соседству. И еще приятельница, но она обитает на другой стороне города. Они так любят собираться вечерами, все вместе. И в картишки перекинуться, и новостями обменяться, и о соседях, чего греха таить, немного посплетничать. И так в хорошей компании время летит, быстро и незаметно! Посидели, поболтали, сыграли несколько партий, выпили чайку — вот уже и спать пора. Только приятели уехали навестить родню на все праздники. А к подруге тоже дети с внуками приезжают, и она вся в приготовлениях. А сейчас, когда Анна уже все приготовила к приезду внуков, купила подарки, подготовила продукты, необходимые для рождественского ужина, а традиционные кушанья готовить еще рано, ей совершенно нечем заняться. Потому она отчаянно скучает. Проводит все дни у телевизора, немного читает да болтает с дочками по телефону. Женщина так обрадовалась нашему визиту, что немедленно затащила в дом. Несмотря на вялое сопротивление, усадила за стол с чаем и пряниками. И буквально за десять минут торопливо рассказала нам о своей жизни и быте, практически слово не позволяя вставить. А когда наконец мы сумели задать интересующий нас вопрос, общительная женщина очень расстроилась, что ничем особо не может помочь. Ведь когда-то давно она крепко дружила с Ясиновскими. А потом Януш заболел, и они решили переехать в небольшой городок, почти что деревню. Венгожево называется. Это Великопольское воеводство. У озера под названием Мамры. Мария надеялась, что после смены климата ее муж выздоровеет. И ему действительно стало лучше, но ненадолго. После переезда Януш прожил всего несколько лет. И Мария овдовела. Что с пани Ясиновской стало потом, Анна не знала. Они с Марией переписывались сначала. Делились новостями, рассказывали об успехах детей. А потом переписка как-то разладилась. Анна затруднялась сказать, то ли она первая потеряла адрес подруги, то ли та перестала ей отвечать. Но что стало с Марией впоследствии и где она сейчас живет, Анна не знала. Даже подсказать точный адрес подруги затруднялась. Была уверена только в том, что Мария не высказывала желания переехать в ближайшее время. А городок там небольшой. Так что если мы отправим запрос, Марию Ясиновскую найдут достаточно быстро. Мы попрощались с гостеприимной женщиной и отправились домой. А там, собрав военный совет, при участии пана адвоката решили подумать, что именно нам делать дальше. Впрочем, было и так понятно, что у нас имеется всего два выхода. Отправить официальный запрос и найти Марию Ясиновскую с помощью властей. Полагаю, ответ прибудет не слишком быстро, учитывая приближающиеся праздники. Или попытаться ускориться и отправиться самим в Венгожеево и все там разузнать. Но была одна загвоздка. Марек не мог покидать город по условиям его освобождения. А я не хотела оставлять молодого человека одного, учитывая, что рядом кружит хищный дядюшка. Так вариант оставался один — отправить Яна Ковальского на поиски. Как адвокат он умеет наводить справки такого рода. А также имеет право вести расследование, искать свидетелей и действовать от имени своего клиента, Марека Збигнева. * * * Итак, Ян отправился вести расследование в другом воеводстве. А мы с Мареком тем временем занялись текущими делами. Вернее, посвятили себя производствам изделий из кожи и фурнитуры. И настроились на долгое ожидание. А чтобы скоротать время, изо всех сил развлекались. Разумеется, наши развлечения были просты и неприхотливы. И включали в себя прогулки по лесу пешие и конные, плаванье в открытом бассейне с подогревом в одном из городских комплексов, прогулки по городу, посиделки в кафе, долгие обеды и ужины с дегустацией блюд местной кухни. Или болтовня дома за чашечкой чая с разными печеньями, чизкейками и шарлотками, что в огромных количествах выпекала кухарка. В этот день мы рано вернулись домой. Еще с утра Марек жаловался, что плохо спал сегодняшней ночью, что сны, которые ему снились, были мрачные, тягучие и тревожные. И оставили после себя тяжелое после-вкусие и мучительное ощущение нерешенной задачи. Поэтому Марек ел завтрак совершенно без аппетита. А после приезда на производство молодой человек был рассеян и невнимателен. У него никак не получалось сосредоточиться на текущих рабочих моментах. В конце концов, он заявил, что чем так работать, лучше не делать ничего вовсе. И стоит, пожалуй, отправиться куда-то погулять. Но по дороге к машине снова поменял планы и предложил просто поехать домой, пообедать в спокойной обстановке, расслабиться и немного подумать. А потом, если будет настроение и не поменяется погода, можно выехать в лес на конную прогулку. Разумеется, я не стала спорить. Потому как не видела ничего зазорного в лишнем выходном дне, что может устроить себе молодой человек. Особенно если самочувствие оставляет желать лучшего. Говоря откровенно, мне было понятно желание Марека разобраться в деле отца. Но толковым управляющим я его не считала. Возможно, при наличии стремления и упорства, он быстро постигнет азы и станет-таки хорошим директором предприятий. Но хороших управленцев вокруг много. А гениальных музыкантов на порядок меньше. Не лучше ли заниматься любимым делом, в котором ты мастер? Чем тратить время и учиться тому, к чему совсем не лежит душа? В любом случае Марек хотел доказать что-то другим или себе самому. Мне было не важно. Этими действиями он не подвергал себя опасности, значит, я не могла ставить под вопрос их целесообразность. Пусть поступает так, как считает нужным. На обед в доме Збигневых подавали традиционный польский суп журек в тарелке из круглого подсушенного хлеба, утку, тушенную с черносливом. А под конец обеда — фрукты с десертным черным сыром. Мне уже доводилось пробовать этот деликатес. Но неподготовленного человека своим видом сие лакомство может ввести в легкий ступор. На самом деле «радикальный черный цвет» сыру придают чернила каракатицы. А запах у него восхитительный, кроме того, присутствует легкое послевкусие лимона, что придает сыру необычный вкус и помогает сочетаться с десертными винами и любыми фруктами. Мне больше всего нравится, как этот сыр оттеняет сладкую сочную грушу, например. А Марек, похоже, предпочитал закусывать этот сыр виноградом. — Наша кухарка такая затейница, — улыбнулся молодой человек, — похоже, она разрабатывает каждый день праздничное меню из-за визита гостьи. Вернее, моей прекрасной невесты. — А ты предпочел бы что-то проще? Например, на десерт какой-нибудь пирог? Или, может быть, торт? Или, дай я угадаю, ты предпочел бы простой сыр наподобие голландского или серенады? — Да, пожалуй, ты права, — усмехнулся молодой человек. В этот момент в столовую вошла Мария Карловна. В руках женщина несла корзинку с апельсинами, украшенную лентой. — Еще десерт? — проводила я ее внимательным взглядом. — Или это какой-то праздничный декор? — Нет. Это презент для пана Марека, — уточнила женщина, — здесь есть карточка. Правда, имени на ней не указали. Написано: «Пану Мареку Збигневу от поклонницы его неординарного таланта. С любовью и уважением». — Интересно. — Да, как это замечательно, вы не находите? — словно ребенок, радовалась эко-номка. — Да, наверное, — осторожно протянула я, совсем недавно мне довелось охранять талантливую художницу, которую ненормальный поклонник забрасывал разными подарками, включая сердца, вырезанные из убитых им людей. Возможно, эта история приучила меня несколько настороженно относиться к нежданным презентам от неизвестных дарителей. — А что, Мареку часто поклонники дарят различные презенты? — Обычно только цветы, — кивнул молодой человек. — Да, море цветов и самых разных! А еще, бывало, мягкие игрушки и различные сладости! То есть шоколад или конфеты. Но это все обычно дарят во время концерта или сразу после. — А концертов ты в стране достаточно давно не давал? — протянула я. — Но видите, Женя, поклонники помнят мальчика и ждут! Хотят поддержать даже! Чтобы он быстрее решил все свои проблемы и вернулся к концертной деятельности! Это ведь так здорово! — Да, конечно! — кивнул Марек. — Апельсины, пожалуй, одни из самых любимых мною фруктов! — А ты рассказывал об этом где-то? Может быть, в интервью? Или поклонницам после концерта, например, во время раздачи автографов? Молодой человек ненадолго задумался. — Нет, пожалуй, не припомню ничего такого, — покачал он головой. — Значит, ты хочешь сказать, что никто из твоих поклонников не должен знать о любви своего кумира к апельсинам? Кроме того, в последние недели в прессе идет кампания по очернению твоего имени. А поклонники, несмотря ни на что, присылают апельсины? Прямо на дом?! И, кроме того, любезная дама, кто бы она ни была, не соизволила написать на карточке свое имя? — Что такое, Женя? — рассмеялся Марек. — Что именно тебя настораживает? Давайте просто попробуем эти апельсины. И если они окажутся невкусными, можно считать, что их прислала недовольная поклонница. А если вкусными, сочными и сладкими, не станем морочить себе голову. Просто съедим это угощение, — произнося эту фразу, молодой человек, усмехаясь, уже тянул руку к корзинке с фруктами, чтобы взять один плод. — Марек, подожди! — предостерегающе подняла ладонь я. — Не понимаю, но почему? — растерялся молодой человек, он успел ухватить-таки апельсин, — Что именно тебя так беспокоит, Евгения?! К сожалению, я не могла сейчас пояснить, что ощущала. Что было отвечать этим людям: экономке, которая просто радуется за паренька, что вырос у нее на глазах, и своему подопечному? Да так, чтобы не разоблачить собственную легенду! И чтобы мне сразу и безоговорочно поверили! — у меня богатый жизненный опыт?! Профессиональное чутье?! Что мне сказать?! — Давай считать это просто шестым чувством, ладно? — наконец выдавила я. — И, прежде чем наслаждаться фруктами, присланными неизвестно кем и непонятно почему, давайте их сначала просто проверим. — Шестое чувство, говоришь? — Марек ненадолго замолчал, медленно положил апельсин обратно в корзину. — Да, пожалуй, я готов согласиться. И понимаю тебя. — А я не совсем, — фыркнула Мария Карловна. — Впрочем, — сама себя одернула вышколенная прислуга, — это совершенно не мое дело. Поступайте так, как сочтете нужным.