— В общем-то да, в двух словах. Но я особо и не расспрашивал, потому как и сам это знал. — Конечно, знал. А для меня пояснишь? — Один — верховный бог! Воитель и отец остальных богов! Он обладает всеведением, магией и мудростью. Потому как отдал один глаз Мимиру, хозяину источника мудрости, за один лишь глоток из него. «Никогда не считала сие равноценным обменом, — рассеянно подумала я, — да и бог с ним». Марек тем временем продолжал: — Потом Один получил от великана Бельторна, своего деда по материнской линии, магические руны, что значительно усиливали его мудрость. Раньше в давние времена Один принимал облик седобородого старца в синем плаще. Скрывал лицо капюшоном или широкополой шляпой и принимался бродить среди людей. Он подслушивал их разговоры и наблюдал. Просился на постой в дома и вечерами за миску похлебки рассказывал хозяевам старинные сказки, а иногда просто просил подаяния на улице. Таким образом, бог вступал в контакт, узнавал, что есть в душах людей. И награждал за доблесть и мужество. Или карал за вероломство и предательство. За непростительные преступления. — Такие, как убийство родного брата с его женой? — пробормотала я. — Именно! Ты снова все правильно поняла! — То есть вы провели рунный обряд и призвали бога совершить возмездие?! — Да, все так и было. — А жрец пояснил или, быть может, ты сам знаешь, как именно Один станет вершить справедливость? — Понятия не имею! Он же бог! И я не спрашивал, в конце концов, какая разница?! — Но ты ждал, что Ядвигу убьют? — Честно говоря, я очень сильно удивился. Во-первых, немного сомневался, что это сработает. А во-вторых, будь я богом, начал бы все-таки с Людвига. — Понимаю. Можно теперь я задам тебе несколько вопросов? — Конечно, я уже сказал все, чего страшился. Так что спрашивай смело. — Ты называл рунному жрецу какие-то данные? — Ничего не пойму, о чем ты говоришь? — Как тебя зовут, сказал? Имя, фамилию? Может быть, назвал свой родной город или адрес тут, в Польше? — Нет. Жрец спросил только, на какую букву начинается мое имя. Я ответил, что на «эм», это было важно для обряда. А все остальное, кого и за что должен покарать бог, жрец не спрашивал. Он пояснил, нужно, чтобы я во время обряда думал обо всей этой ситуации. Вот я и думал, как было велено. — Понятно. А как зовут тетю с дядей или на какие буквы начинаются их имена, жрец спрашивал? — Нет, он сказал, достаточно того, что это знаю я. — Хорошо. — К этому моменту я совершенно успокоилась и поняла, что Марек никоим образом не мог быть причастен к смерти тетушки. Это не киллеры были, которые берут заказ, для вида проводят «магический ритуал», а потом просто убивают неугодных клиенту людей. Марек невзначай набрел на обычного мошенника, который, будучи хорошим психологом, мгновенно вычислил доверчивого парня с проблемами, склонностью к мистике. И понял, что Марек, который верит в скандинавскую магию, поверит и в действенность его манипуляций. — Скажи, пожалуйста, что жрец попросил за свою услугу? — Ничего, — Марек развел руками, — он помог мне просто из хорошего расположения. — Ага, — я с умным видом кивнула, — совсем ничего не просил? — Рунный жрец, правда, сказал, что нужна небольшая жертва. — Так. Какая именно жертва? — На алтарь нужно побрызгать кровью черного петуха и оставить какой-то подарок от себя лично. — Чего?! — Я растерялась, несмотря на то что ожидала нечто подобное. — Да, но это было не срочно. Петуха у жреца не было и купить негде, время позднее уже. Но он сказал, что это не к спеху, можно побрызгать и утром. Поэтому я дал ему немного денег. Но не за услуги. А на покупку птицы и в дар богам. — Понимаю. Значит, боги деньги принимают? В дар, я имею в виду. А как и сколько ты дал? Просто хочу уточнить, то были наличные или карта? Вспомни, пожалуйста, это очень важно. — Наличные. У меня с собой как раз гонорар за выступление был. — И ты все отдал? — Там было немного. — Конечно, — улыбнулась я, — жрец точно не видел твои банковские карты или иные документы? — Нет, конечно. Да у меня и не было при себе ничего, — беспечным тоном уточнил паренек. — Знаешь, Марек, думаю, тебе не стоит терзаться или стыдиться. Ты ни в чем не виноват. Полагаю, тогда тебе довелось попасть к обычному мошеннику. А смерть Ядвиги — простое совпадение. И да, не стоит ждать скорой смерти Людвига. Этого не произойдет. — И он не будет наказан? — Почему же? Мы докажем его причастность к одному преступлению или к обоим. И его обязательно посадят в тюрьму. — Но тогда, в Лондоне… — Это был обычный мошенник, Марек, — веско сказала я, — вот где ты видел рунного жреца, у которого нет при себе петухов, черного и белого?! — Ты думаешь? — Молодой человек ненадолго задумался. — Конечно. И не расстраивайся. Мы сами устроим им возмездие! И не станем ждать милости грозных богов! — Хорошо. Как скажешь, Женя. Но сказать было намного проще, чем сделать. Власти не слишком торопились отдавать адвокату пана Збигнева материалы дела. И я подозревала, что то давнишнее расследование господа полицейские поторопились свернуть. А документы сдать в архив не просто так. Там могло остаться слишком много недоработок и «белых пятен». Что вовсе не означает простоту поставленной сейчас задачи. Наоборот, всем известно, и это печальный факт, со временем след остывает. И чем больше этого времени проходит, найти что-то полезное для расследования становится все сложнее. После откровенного разговора с Мареком мы, как и планировали, собирались отправиться на производство. А визит в бассейн было решено перенести на более позднее время. Например, после обеда или даже ближе к вечеру, после того как мы расправимся со всеми текущими делами. Но неожиданно выяснилось, что планы придется поменять. Ближе к полудню позвонил Ян и заявил, что пана Збигнева с его адвокатом настоятельно просят подъехать в полицейский участок для очередной дачи показаний по делу об убийстве Ядвиги Збигневой. Я не совсем понимала, что именно господа офицеры хотят услышать, ведь очевидно, что Марек не мог сообщить им ничего нового. Но, разумеется, спорить мы не стали и, соблюдая данные обязательства, отправились в участок. Как я и предполагала, в кабинете следователя не происходило ничего нового. Старший лейтенант задал Мареку ряд вопросов по делу, которые ему уже задавали ранее, скрупулезно записал ответы. И поинтересовался, может ли пан Збигнев представить доказательства того, что не покидал поместье в ночь убийства. И выдвинул предположение, что, может быть, невеста сможет подтвердить его слова. Марек заверил, что невеста, то есть я, приехала позже событий, о которых идет речь. И заявил, что его экономка и две горничные проживают в доме. И при необходимости могут засвидетельствовать, что он тем вечером никуда не собирался. А механик, он же водитель, хоть и проживает в домике для слуг, в свою очередь, засвидетельствует, что Марек поместье не покидал. Ибо от дома Збигневых до места на трассе, где обнаружили автомобиль Ядвиги, довольно приличное расстояние, проделать которое пешком за короткий отрезок времени не представляется возможным. Сам же Марек не мог воспользоваться автомобилем, поскольку не имеет прав и вообще водить не обучен. В свою очередь, Ян напомнил следователю, что Ядвига, отправляясь в поместье, должна была позвонить его владельцу и предупредить о визите. Или, когда собралась встретиться на трассе, вызвать племянника к себе. Но входящих звонков на телефон Марека Збигнева с ее номера не поступало. Как в тот вечер, так и в предыдущие, впрочем. И в этом следствие может убедить распечатка телефонных звонков, что по требованию адвоката предоставил сотовый оператор. Пан полицейский внес факт получения документов в протокол и присоединил их к делу. Задал еще несколько несущественных вопросов, дал Мареку и Яну прочесть протокол и попросил Марека его подписать. А потом заверил, что все мы можем быть свободны. Но пан Збигнев все еще может понадобиться следствию, поэтому не имеет право покидать воеводство все то время, что идет расследование. Еще у кабинета следователя Ян торопливо простился с нами и, сославшись на дела, убежал. А мы с Мареком спускались по лестнице в вестибюль, лениво обсуждая свои планы. Я предлагала все же заехать в бассейн, а потом посетить производство. Марек же склонялся к мысли вернуться домой. Попросить конюха оседлать лошадей и проехаться заснеженными дорожками зимнего леса. Как емко выразился молодой человек: «После спертого воздуха полицейского кабинета мне незамедлительно требуется простор и свежий ветер, бьющий в лицо». Я не стала спорить и с улыбкой отвечала, что поступим так, как он пожелает. И, наверное, произнесла эту фразу чуть громче, чем стоило. — Надо же! Какое трогательное единодушие! — произнес ехидно Людвиг. Пару минут ранее мужчина вошел в фойе, показал дежурному повестку, минул его пост и двинулся к лестнице, по которой мы спускались. Вернее, притормозил в просторном зале, спрятавшись за круглой колонной. — Не могу сказать, что сюрприз приятный, — поморщился молодой человек. — Что ты здесь делаешь, Людвиг? — Его тоже вызвали свидетелем, — прокомментировала я, — это же очевидно. — Да, — криво усмехнулся мужчина, — и я дам показания против дорогого племянничка. И скоро его вернут назад в тюрьму. А невеста здесь от скуки да тоски быстренько выскочит замуж за другого. Найдет себе мужика без проблем и тюремного срока над головой. И сделает тебе ручкой вот так, — Людвиг, кривляясь, согнул ноги в коленях, приподнял руку и помахал ладошкой, — чтобы остаться в Европе и не возвращаться в эту свою Россию. В этот, из какого убогого городишки она там выползла?! Пока он это говорил, я улыбалась. Марек же, напротив, сначала побледнел, потом покраснел, словно мак. — Знаешь, какое происхождение, то есть исконный смысл, у слова «убогий»? Если перевести его на русский язык. Это звучит так: «У Бога». Например, у бога за пазухой. Что означает защиту и комфорт, — усмехаясь, заявила я, обращаясь к Мареку.