— Выполнять мои рекомендации. В точности, без сомнений и рассуждений. — То есть слушаться тебя во всем? — Да, притом быстро, практически незамедлительно. И тогда все будет хорошо. — Это я всегда готов! Не забывай, что в той страшной переделке, о которой ты вспоминала вчера, в той стране, я видел тебя в деле. И могу сказать откровенно, что не встречал бойца круче. Да что там не встречал, все эти фильмы, эти боевики, что в кинотеатрах обычно показывают, они ведь даже в сравнение не могут идти с тем, что ты устроила, когда нас зажали в горах! — Тогда ситуация была немного другая, — усмехнулась я, — на нас нападала добрая половина небольшой частной армии. Здесь, дай бог, начинать боевые действия не придется. — А что?! — хмыкнул молодой человек. — Я бы еще разок посмотрел. — Не упускай один важный момент! — наставительно подняла вверх палец я. — Какой еще момент? — Тогда моим подопечным был совсем другой человек. И противники стремились добраться до него, вначале устранив меня, разумеется. А ты был случайным свидетелем событий, которого мне пришлось прикрывать заодно с подопечным. Нынче же все совсем не так. И если на нас нападут, основной мишенью будешь именно ты! Уверяю, когда человек осознает, что на него идет охота, сразу пропадает все желание становиться героем боевика. — Почему? — прошептал Марек. — Потому что в фильме герой, пусть слегка потрепанный и немного помятый, но обязательно доживает до финала. А в жизни героев обычно убивают. Или тяжело ранят, или они становятся никому не нужными инвалидами. — В старости? — пораженно выдохнул Марек. — До старости еще дожить надо, — хмыкнула я, — но злая тетка статистика уверяет, что герои гибнут именно молодыми. А нам ведь этого совсем не нужно?! — Я снова усмехнулась, чтобы немного смягчить свои слова. — Прости, я совсем забыл, что, прикрывая нас, ты тогда была ранена, — как всегда, немного по-своему истолковал Марек сказанное. — Это как раз ерунда, дорогой мой. Не рана, а царапина. — Но ты ведь сумела тогда нас защитить! И заметь, я знал об этом с самого начала! С первой встречи говорил, что ты защитник и воин. — Конечно, ты знал заранее, — снова усмехнулась я. Просто, вероятно, у Марека, как у всех творческих людей, очень хорошо развита интуиция. Болтая о разных вещах, мы сделали внушительный крюк по заснеженному лесу и вернулись к большому дому. Адвокат не зря называл владения Збигневых поместьем. Здесь был огромной площади участок, к которому примыкала часть леса. На открытой местности находился большой трехэтажный дом, построенный в викторианском стиле. Сразу за домом начинался обширный парк, который заканчивался фруктовым садом. Спереди к дому вела широкая подъездная аллея, усаженная кленами, а перед фасадом была разбита огромная клумба, сейчас пустующая. К левому крылу дома примыкала крытая цветочная галерея, которая выходила в большой летний цветник с маленьким искусственным прудом, мостиком, беседкой и лавочками для отдыха, разбросанными то тут, то там. Сейчас, по случаю зимы и морозов, вода из пруда была откачана, сам он закрыт специальным плотным чехлом. Впрочем, похожими чехлами были укутаны некоторые, видимо, слишком теплолюбивые кусты и мелкие деревца. По правую сторону от центрального дома располагались хозяйственные постройки. Дом для прислуги, чуть дальше гараж, высокий сарай и в самом отдалении конюшня. Где, судя по доносящемуся ржанию, и сейчас держали не менее пяти лошадей. Мы с Мареком приближались к дому со стороны цветника. Тут была небольшая калитка, которая вела в начало парковой зоны, которая, в свою очередь, одной стороной примыкала к лесу. — Летом тут можно собирать грибы и ягоды, — тем временем рассказывал Марек. Мы приближались к дому и уже были открыты для посторонних глаз, поэтому я пошла совсем рядом с молодым человеком и немного погодя осторожно взяла его под руку. — Это замечательно. — Хотя и в саду полно этих разных плодоносящих кустарников, — рассеянно продолжил молодой человек, а потом немного невпопад добавил: — Честно говоря, я больше люблю верхом кататься. — Если лошади правильно подкованы, то кататься и зимой можно. — Разумеется! За этим Мацей, наш конюх, следит! Значит, мы с тобой покатаемся?! — Конечно, обязательно, как только не-много мороз спадет. Не хочу тебя простудить. — А вообще здесь летом очень красиво. А зимой дом словно теряет половину своих природных красок. — Молодой человек о чем-то задумался и заметно погрустнел. — Марек, ты чего? Расстроился? — Да так, подумалось. К лету эта история скорее всего закончится, и ты уедешь. — Сейчас канун Рождества! — рассмеялась я. — Если эта история протянется до лета, ты рискуешь разориться на услугах телохранителя. — Тут недавно выяснилось, что я довольно состоятельный молодой человек, — на-дулся Марек. — Значит, не разоришься, — я мягко улыбнулась, — но мы решим твои проблемы гораздо раньше. И поверь, так будет лучше. Со временем, если ты пожелаешь, сможешь завести целый штат охраны. Правда, на-деюсь, что он тебе не понадобится. Что до меня, это была разовая сделка. Ты же понимаешь? Тебе просто не будет нужен телохранитель моей квалификации. Но это не значит, что мы не можем оставаться друзьями, общаться. И ты всегда сможешь пригласить меня в гости на сбор грибов или ягод. Или просто провести выходные вместе. Покататься верхом по лесу и выпить чаю в беседке. — А еще в лесу есть небольшое озеро. Летом там вода хорошо прогревается и можно купаться. Значит, ты приедешь? — Конечно. Почему бы и нет?! Мы вообще можем никогда не терять связи, в наш век интернета расстояние не имеет особого значения. И общаться можно легко, находясь в разных точках земли. — Ты станешь отвечать на мои письма? — Обязательно, мне же будет интересно знать, как у тебя дела? И что нового происходит в твоей жизни? Будем общаться, непременно. И вообще сейчас рано хандрить о том, что расставание наступит рано или поздно. Я еще рядом с тобой. И у нас достаточно много дел. Мы вернулись в дом, наскоро переоделись, каждый в своей комнате. И прошли в столовую, где уже был накрыт горячий завтрак. Только я ненадолго задержалась, чтобы сделать короткий звонок Генри Смиту. Психиатр очень переживал за дальнейшую судьбу Марека, и я торопилась его успокоить и рассказать, что все в порядке. С обвинениями вопрос решен, над решением остальных проблем работаем. Вчера звонить было поздно, а сейчас самое время. Еще утро, но уже не слишком раннее. Потом я спустилась к завтраку. Марек уже ждал меня с нетерпением. За едой мы продолжали болтать, разумеется. И начала я с передачи приветов от Генри. А потом перешла к решению насущных вопросов. — Нам нужно будет на чем-то здесь передвигаться. Это можно организовать? — поинтересовалась я, намазывая маслом изумительно пахнущую булочку. — Конечно. В гараже стоят три машины. Красный кабриолет, серый «Порше» и «Гелентваген» Людвига, его оставили здесь, как арестованное имущество, до судебного разбирательства. Я заявил, что он обворовывал меня все эти годы. И купленная Людвигом лично машина приобретена на мои средства. А он сказал, что трудился управляющим фабрик и ему начислялась законная заработная плата. Теперь аналитики все пересчитают и выдадут суду справку, мог ли мой родственник позволить себе подобные покупки. — То есть суд решит, чья это будет в итоге машина? — Да. У Ядвиги была белая «БВМ». Но ее сразу после убийства, когда криминалисты закончили работу, увезли в чистку. Оттуда звонили, еще до моего ареста, говорили, что обивку передней части салона, похоже, менять придется. А эту машину аудиторы временно оставили в пользовании родственничков. В общем, я сказал Марии Карловне, что пусть дядюшка сам с этим разбирается. Прошло то время, когда я оплачивал все их счета. — Понятно. Я полагаю, для выезда в город и поездок по делам нам с тобой вполне «Порше» подойдет. — Хорошо. Я скажу Ивану, он зальет бензин, все проверит. И будет готов сегодня к обеду? Или мы до завтра никуда не собирались? — Ждем приезда адвоката, а потом будет видно. Может, Ян привезет важные документы, и мы сразу же в полицейский участок отправимся. Или, если хочешь, просто вечером прогуляемся по городу? — Конечно, Женя, я с удовольствием. — Только Иван машину пусть подготовит, а услуги водителя, скажи, нам не понадобятся. Я сама привыкла быть за рулем. — Хорошо. Как скажешь. Мы еще немного поболтали, закончили завтракать. И прошлись с небольшой экскурсией по дому. Все комнаты были дорого обставлены и со вкусом отделаны. Полагаю, изначально это была заслуга матери Марека. Молодой человек рассказал, что обычно они полностью пользовались первым этажом. Там располагались гостиные, большая и малая, столовая, кабинет, кухня, галерея, ведущая в зимний сад, несколько санузлов. На втором этаже обитаемой была часть спален и гостевых комнат, а также библиотека с камином. А третий этаж почти полностью пустовал. Там были огромный бальный зал, парадная столовая, которые обычно пустовали, потому как Людвиг с Ядвигой были скуповаты и никогда не устраивали приемов. Еще наверху была бильярдная комната и оружейная. Вернее, в последней отец Марека собирался устроить нечто вроде музея и собрать там коллекцию холодного оружия, а также старинных доспехов и кольчуг. Но ту малость, что он успел приобрести, Людвиг торопливо распродал после смерти брата. И многие годы комната пустовала. После обзорной экскурсии я планировала немного познакомиться и пообщаться с прислугой. Но Мария Карловна доложила, что приехал пан Ковальский. Она проводила молодого человека в малую гостиную и распорядилась подать чай. И мы поспешили на встречу с господином адвокатом. — Простите за опоздание, — начал молодой человек сразу после взаимных приветствий, — я никогда не думал, что сотрудники архивов изобрели бюрократию, но они ее явно усовершенствовали. — Это ты еще в нашей Ленинской библиотеке не бывал, — успокоила я, — в закрытых для широкой публики секциях. — Но что-то удалось узнать? — От нетерпения лицо Марека раскраснелось, почти так же, как на морозе. — Поверьте, мне пришлось выдержать настоящую битву с одной Горгоной и парочкой минотавров. Но дело раздобыть пока не удалось. Обещали завтра — максимум послезавтра. Когда запрос подпишет начальник. А сегодня его на работе нет.