– Да ладно… Я ведь о тебе больше забочусь, не о себе… – Не надо, не обращай на меня внимания! Тебе нельзя нервничать! Лучше отвлекай себя чем-нибудь… Девчонок в гости позови, пусть с тобой посидят! Как у них дела, кстати? Юлька вернула свои деньги, которые тот аферист у нее взял? – Не-а. Не вернула. По нему вообще дело закрыли, представляешь? И на свободу выпустили. Как Юльке объяснили – доказательной базы не хватило… Вроде того, он же не украл у нее эти деньги, она их сама отдала. И это вроде как не уголовное дело, а гражданское, и ей самой надо в суд обращаться. Ну, как-то так… Я не сильна в этих делах, сам понимаешь… – Она сильно переживает, да? – Конечно, переживает! Основную часть потерянных денег она у мамы взяла, теперь копит, чтобы ей отдать… Мама ж себе на пенсию откладывала, Юлька это понимает. Во всем себе отказывает, хочет всю сумму вернуть. Мама говорит – не надо, мол, бог с ним, лучше машину себе купи! Но Юльку разве переспоришь? – Что ж, молодец Юлька… Я бы тоже на ее месте так поступил… А знаешь что, Таечка? Мне такая хорошая сейчас мысль в голову пришла! Давай мы твоей Юльке машину подарим! На день рождения! А что? Возьмем какую-нибудь более-менее по цене демократичную, чтобы она не комплексовала от нашей небывалой щедрости… Как думаешь? Примет она от нас такой подарок? – Юлька не примет? Да ты что! Примет с большим удовольствием! У нее на этот счет как раз никаких комплексов нет! Вот если бы Улька… Та да, та бы не приняла и кучу доводов в свое оправдание придумала бы. Кстати, а как мама Улькина у тебя работает? Привыкла уже? В коллектив влилась? – Да, все хорошо… Она отличный бухгалтер, тут и я не прогадал, приняв ее тогда на работу. Получилось как в том анекдоте, знаешь? Когда девица выходила замуж по расчету, а вышла по любви… Тая засмеялась удачному сравнению, потом посмотрела на Влада пристально, и через какое-то время губы ее задрожали, глаза заблестели от набежавших слез. Влад всполошился тут же: – Что? Что случилось, Таечка? Ты почему вдруг плакать собралась? Я обидел тебя чем-то, да? – Нет… Нет, что ты… Это ж я наоборот… От благодарности… Спасибо тебе за все, правда, спасибо… И за родителей моих, и за друзей… За Юльку, за Улькину маму… Как ты все хорошо придумываешь всегда… И про машину для Юльки эту… Знаешь, как она обрадуется? Она же так мечтала, а тут… – Ну ладно, перестань! Ничего особенного я не сделал, что ты! А когда у Юльки день рождения? – Так через неделю уже! – О… Значит, поторопиться надо. Завтра же этим делом займусь… А ты смотри, не проговорись ей, пусть будет сюрпризом! Ты утром позвонишь, она выглянет в окно, а там… Там-тадам! Машина стоит, бантом обвязанная! Как говорится, примите и распишитесь! – Да, как в кино… Юлька ужасно любит, чтобы было как в кино. Представляю, какой у нее будет праздник! – Ну вот, у тебя уже и глазки высохли и заблестели… Сокровище ты мое ненаглядное, добрая ты моя девочка… И я рядом с тобой другим становлюсь, таким же ужасно добрым. Прямо чудеса доброты и щедрости совершаю! И это так приятно, честно тебе признаюсь… Все получилось так, как Влад и придумал. В Юлькин день рождения Тая позвонила ей утром, попросила выглянуть в окно. А там… Там-тадам! Все как по нотам! Юлька сначала долго не верила, все уточняла, не издевается ли она над ней… Потом завизжала так радостно, что вусмерть перепугала свою маму, и помчалась тут же вниз, выскочила из подъезда в одной пижаме… А на улице холодно, зима все-таки! Но разве Юльку этим остановишь? Такая радость – все как в кино… Да, это было очень весело и хорошо. И Влад отвлекся. Но пятнадцатое февраля все равно приближалось неумолимо, и Марго уже позвонила вечером, чтобы уточнить, не отменяется ли их законная встреча. И Влад проговорил уверенно в трубку: – Да как она может отмениться, Марго? Нет-нет, это же невозможно, что ты… Это ж закон наш неписаный… Пятнадцатого вечером мы вас ждем. Да, как обычно, к семи… Пятнадцатого Влад пришел с работы пораньше, чтобы помочь ей накрыть стол. Но она гордо показала ему пельмени, которые налепила самостоятельно, еще и ладонями перед лицом покрутила – вот они, пальчики-то… Влад засмеялся, проговорил довольно: – Молодец! Усвоила нехитрую науку! У тебя даже красивее получилось, чем у меня! Не знаю, как на вкус… Потом попробуем. Надеюсь, Маргоше тоже понравятся! – А ты ей не говори, что это я лепила! Скажи, что ты сам! Тогда уж точно понравятся! Ей ведь именно это важно – знать, что ты сам… Разве не так? – Да так, так… И спорить даже не буду. Но ведь можно ей простить такую малость, правда? Если уж ей так хочется… В конце концов, она имеет право на любые капризы в этот день. Не сердись на нее за это, Таечка. – А я разве сержусь? Что ты… Я не сержусь. Я… Я ее боюсь, Влад. – Ну прекрати! Ничего плохого она тебе не сделает, да и чего ради? По-моему, она вполне к тебе расположена. Разве хоть чем-то хоть когда-то она тебя обидела? Ведь нет? – Ладно, не буду с тобой спорить, Влад… Ты иди отдохни немного, пока гости не пришли. Стол я накрыла, все готово… А я пойду, в порядок себя приведу. Наверное, Владу не понравилось, как она увернулась от его вопросов. Пускай. Было бы хуже, если бы начала ему что-то доказывать… Мол, обидеть не только словами можно, а еще и энергией, которую ты посылаешь человеку. На словах можно и комплимент сказать, а думать и чувствовать в этот момент можно совсем другое… Иногда это «другое» бывает таким сильным, что душа в пятки уходит. Ну да ладно. Пережить можно. Первое пятнадцатое февраля в ее жизни, что ли? Не первое и не последнее! Тая отодвинула дверцу платяного шкафа, быстро перебрала руками все платья, раздумывая, какое из них надеть. Может, вот это, бежевое, из плотного шелковистого трикотажа? Оно ужасно дорогое и смотрится достойно… Хотя нет, оно же ее обтянет сильно! Надо что-то свободное поискать и в то же время ни на что не намекающее, ничего не подчеркивающее… О, вот! Прекрасное платье из хлопка, прямое, цвета нежной весенней травы! Оно ей так идет! И Владу это платье нравится! И живот в нем почти не видно… Если не приглядываться, конечно. Так, с платьем разобралась. Теперь с лицом надо что-то сделать. Беда с этим лицом, никак пигментные пятна спрятать не получается! Да она бы и не прятала, если бы не старалась как-то скрыть свое положение в этот вечер… Ее саму эти пятна ничуть не раздражали. Это ведь временное явление всего лишь. Это знак, что девочка у нее будет. Доченька. Не зря говорят, что девочки мамкину красоту забирают… Вспомнилось, как она объявила эту новость Владу после результатов ультразвукового обследования. Очень осторожно объявила, думала, он сына с нетерпением ждет… А он так вдруг обрадовался, так бросился ее обнимать-зацеловывать! Сказал, что всегда о дочке мечтал… Лицо в зеркале расплылось в счастливой улыбке, и пришлось вернуть его в прежнее сосредоточенное состояние – не надо сейчас расслабляться, не надо! Расслабленный своим счастьем человек всегда становится ужасно уязвимым! Наоборот, собраться надо, быть ко всему готовой. Надо вынести на своих плечах этот вечер с достоинством. О, вот и звонок в дверь уже слышен! Гости пришли! Надо идти встречать… В прихожей все происходило по давно заведенному порядку. Марго и Влад стояли, обнявшись, Филипп застыл в сторонке, держа в руках шубу жены. Тая подошла к нему, поздоровалась тихо, протянула руку к шкафу: – Сюда можете шубу повесить, Филипп… Он молча окинул ее взглядом, и спина у нее будто покрылась мурашками – увидел, не увидел? Наверное, все увидел. Взгляд у Филиппа довольно цепкий. Тут же вспомнилось, как отчаянно он уговаривал ее «не делать глупостей», чтобы не стать третьим звеном в той роковой цепочке… Боже, как давно это было! Может, он и сам забыл… По крайней мере, виду не подает, просто улыбается приветливо и чуть снисходительно: – Здравствуйте, Таечка, здравствуйте… Все хорошеете день ото дня? И платье на вас такое сегодня веселое… Просто глаз оторвать невозможно. Марго тем временем отлепилась от Влада, глянула в ее сторону, бросила равнодушно: – Привет, Таечка… Молодая хозяюшка… У Таи вмиг отлегло от сердца – не заметила, слава богу! Ноль реакции выдала! Вон, снова припала к Владу, да так, что кадык дернулся в чувственном экстазе. Еще и слезу пустит сейчас, наверное. Между прочим, это ей, законной жене, полагается ревновать и делать недовольное лицо, а она вместо этого еще и боится чего-то! Ой-ой, Маргоша увидит ее живот, страсти какие! Да пусть увидит, пусть… Отчего ж не увидела-то? Но тут же выяснилось, что все Маргоша увидела. Потому что проговорила тихо: – Я так рада, так рада за тебя, Владушка… Наконец-то ты станешь отцом! Твое счастье – это и мое счастье, ты же знаешь… Влад улыбнулся благодарно, кинул короткий взгляд в сторону Таи – слышишь, мол, что Маргоша сейчас говорит? А ты боялась, глупая… А у нее и впрямь отлегло от сердца – и зачем себя так напугала? Мало ли что там Филипп когда-то сказал… Он вообще человек со странностями, пусть с этими странностями и живет дальше, это его дело. Потом сели за стол, и все пошло, как обычно. Влад и Маргоша поднялись со стульев, держа на весу свои рюмки. Первым начал Влад, произнес те же самые слова, слово в слово: – Мы живы, Маргоша… – Да, Владушка, мы с тобой живы… – тут же подхватила Марго. – Спасибо тебе за жизнь… – тихо продолжил Влад. – И тебе спасибо за жизнь, – эхом повторила Маргоша. – С днем рождения, дорогая… Это наш с тобой общий день рождения. – И тебя с днем рождения… Мы родились заново, мы будем жить… Потом они чокнулись, выпили одновременно. Потянулись друг к другу, уперлись лбами, постояли так минуту. Тая подумала про себя: интересно, кто из них эту процедуру придумал? Наверное, Маргоша. Как-то у нее все это выходит… Более истово, чем у Влада. Такое чувство, что еще секунда – и она в обморок упадет от переизбытка экзальтации. Про пельмени Марго тоже не забыла напомнить – а как же без пельменей-то! И рюмки опрокидывала в себя одну за одной… И правда, как ей плохо не становится от такого алкогольно-эмоционального коктейля? Филипп же вел себя очень скромно – в отличие от прошлого раза. Не то что вопросов не задавал – даже в сторону ее не смотрел. А когда Влад и Маргоша отправились на балкон покурить, вообще вышел на кухню, оставив Таю одну. Впрочем, она была этому обстоятельству ужасно рада… Не заставил с ней танцевать – и спасибо ему большое! Потом Влад с Маргошей вернулись с балкона и посиделки с воспоминаниями продолжились. Да, все шло как обычно, и все было хорошо… И вроде бы уже вечер близился к концу, и Маргоша уже дошла до кондиции, глаза осоловели. Тая захлопотала с чаем, достала из холодильника клюквенный торт, который сама испекла, между прочим. Вдруг вспомнила, что забыла украсить его красными ягодами клюквы… Пошла через коридор на дальний балкон, чтобы ухватить горсточку ягод, и остановилась перед балконной дверью в нерешительности. С балкона хорошо были слышны голоса… – Да не трогай меня, отстань! Ты же видишь, я не в себе, мне плохо! Все, не могу больше разыгрывать из себя дурочку, нет у меня сил, понимаешь ты это или нет? – Перестань… Перестань, слышишь? Нельзя сейчас… Пожалуйста, умоляю, возьми себя в руки! Вон, у тебя тушь под глазами потекла, помада по всему лицу размазалась… Женский голос принадлежал Марго, это же очевидно. А второй голос – Филиппу. Тая даже успела удивиться, как жалко он звучит… Как умоляюще. – Представляешь, как твоя истерика выглядит со стороны? Что о тебе Влад подумает? А Тая? Ведь им надо будет объяснить как-то… – А мне плевать, что подумает обо мне эта девчонка! Да кто она такая вообще? Откуда она взялась? Прыгнула к Владу в постель, воспользовалась своим молодым телом… Теперь еще и ребенка ему родит… А я на это все должна смотреть, да? Приходить к нему раз в год и любоваться счастьем этой сопливой девчонки? Нет, нет, я не хочу! Я не могу, Филипп! Не могу на все это смотреть! Я хочу, чтобы ее больше не было, не было! Ты слышишь меня или нет? Не надо меня хватать, хватит мне рот затыкать! Убери свои ручонки дрожащие, ты мне противен, видеть тебя не могу! – Тихо, моя родная, тихо… Не надо так громко… Хорошо, я не буду тебя трогать, только молчи… – Но я не могу больше, не могу! – Хорошо, хорошо… Не можешь, и не надо. Мы сейчас же уйдем домой. Скажем, что ты плохо себя чувствуешь… Я придумаю, что сказать, Маргошенька… Потерпи, моя милая, скоро домой пойдем. Не надо здесь, прошу, умоляю… Пойдем, я тебя в ванную провожу. Потерпи… Вот так, молодец. Обопрись о мою руку, пойдем… Тая тихо шарахнулась от двери, пробежала на цыпочках по коридору на кухню. Отдышалась немного, потом спохватилась – а где же Влад? Наверное, на другой балкон ушел курить. В квартире этих балконов аж три… Потеряться можно. И спрятаться тоже можно… Вдруг услышала, как он зовет ее из комнаты. Хотела пойти, да ноги не несли, так и стояла перед столом, глядя на клюквенный торт. И черт ее понес на дальний балкон за этими ягодами! – А, вот ты где… – услышала она за спиной расслабленный хмельной голос Влада. – А я вышел в гостиную – нет никого… Куда все делись, Таечка? – Я… Не знаю… По-моему, Марго в ванной должна быть… Наверное, и Филипп с ней… – А что, ей плохо?