— Спасибо! Только вот вторым Пикассо я так и не стал. Не повезло. Хотя, впрочем, это не важно… Зато я с улыбкой вспоминаю тот день. Я его никогда не забуду. Тридцать первое мая девяносто третьего года. А ты что тогда делал? Помнишь? — Я? Дай подумать… Девяносто третий… Май… Сейчас, сейчас. Я задумался. Очень странно, но как бы я не напрягал свою память, мне ничего не удалось вспомнить. Я помнил то лето, ту весну, помнил, что в этом году мы впервые с родителями отдыхали заграницей, а осенью я перешёл в новую школу… Но то, что я делал именно тридцать первого мая девяносто третьего года я так и не вспомнил. Этот день как будто навсегда удалили из моей памяти. Потом Руслан предложил мне порисовать. Я удивился его предложению, но Руслан меня заставил. — Попробуй, — сказал он, передавая мне бумагу и карандаш, — это совсем не трудно, уверяю тебя. — Ага, не трудно! Ты-то с детства рисуешь, а я ни разу этого не делал. Детские каракули фломастером на обоях не считаются! — А ты закрой глаза и что-нибудь представь. Что-нибудь такое, чтобы ты хотел нарисовать… Я тут же последовал его совету. Закрыл глаза и представил. Золотисто-медный диск солнца над самым горизонтом. Над ним — несколько облаков. Все разных цветов и размеров, а по форме напоминают снежные верхушки гор… Одно облако, самое большое, розоватого оттенка. Оно всё залито лучами уходящего за горизонт солнца. Второе, что поменьше, почти белое с золотистым отливом. Красивый цвет, немного необычный для облаков. Похоже на матовое стекло, залитое солнечным светом. Третье облако было самое маленькое, оно всё разорвано, будто вата, и имеет оттенок голубого. Я начал рисовать. Солнце получилось совсем не таким, каким я его представлял. На бумаге у меня получился просто круг, без какой-либо изюминки. Я попытался изобразить облака, но в итоге увидел лишь уродливые огрызки, совсем непохожие на то великолепие, которое я увидел в своём воображении… В итоге я распсиховался и порвал рисунок на много мелких клочков, которые тут же бросил в урну. — Надо тренироваться, — спокойно заметил Руслан, — сразу ничего не получится. — Нет, это не тот случай, — ответил я, отдав ему карандаш, — у меня просто нет таланта. В школе я терпеть не мог уроки рисования, да и учителя особо не заставляли меня напрягаться — они все в один голос твердили, что художник из меня всё равно не получится, и поэтому советовали просто не тратить время. — А ты всё-таки попробуй, — настаивал на своём Руслан, — может, не сразу, а потом, когда ты будешь каждый день упорно работать, всё получится. Посмотри на меня, ведь это так легко! Потом мы пошли в кафе. Опять дешёвое. Взяли пиво и стали пить его вдвоём из одной бутылки, прямо из горлышка. И при этом я совсем не испытывал никакой брезгливости. Наоборот, мне было даже приятно от того, что мы с Русланом стали настолько близки. — О, смотри, пришла Ная! — Неожиданно сказал Руслан, — Это моя подруга, она тоже художница. И, похоже, она в меня влюблена, — сказав это, брат мне подмигнул, а потом пошёл навстречу Нае. Наина (или Ная, как её звал Руслан) оказалась молодой, но немного странной на вид девушкой. Одета была в длинное старомодное платье-балохон, на голове какие-то немыслимые косички. На лицо, правда, симпатичная. И очень улыбчивая. Она села к нам за стол и, как будто, не замечая меня, начала болтать с Русланом. Она и правда была влюблена в него. А потом… Потом я встал и направился к выходу. Руслан, который был так увлечён флиртом со своей Наей, даже не заметил, что я ушёл, а я, выйдя на улицу, вдруг почувствовал, что больше не могу никуда идти. В голове шумело так, будто меня ударили чем-то тяжелым. Я сел на первую попавшуюся скамейку и моментально отключился. Будто бы уснул. Во сне я видел Руслана с Наей. Они шли по улице, смеялись, целовались… А потом я очнулся. Но НЕ ТАМ, где я уснул. Я очнулся в квартире, которая была почти пустой. Только старый диван, стол и стул. Я огляделся по сторонам и тут до меня дошло. Конечно, это квартира, которую снимает Руслан! В углу лежат его вещи — мольберт, палитра, краски, кисти, карандаши, а на полу разбросаны его рисунки. Я вышел из комнаты и, шатаясь, побрёл на кухню. Там даже не было холодильника. Заглянул в ванную — только унитаз и раковина, даже душа нет. Но брату, похоже, больше и не надо. Я открыл входную дверь и вышел в коридор. Пошарил в кармане. Ключ. Вынул, посмотрел. Ключ оказался незнакомый. Но к ЭТОЙ двери он подошёл. Похоже, Руслан оставил мне ключ от своей квартиры, а сам исчез, как всегда, ничего мне не сказав. Я вышел на улицу. Было темновато, похоже, был вечер. Я огляделся по сторонам и понял, что я НИКОГДА тут не был. Двор, дома, улица — всё вокруг было незнакомым. Я задумался. Как же я тут оказался? Пришёл вместе с Русланом? Но почему я совсем ничего не помню об этом? И что я делал всё это время, которое провёл в забытье? Я посмотрел на часы. Почти девять вечера. А ведь когда мы с Русланом были в кафе, было всего три часа дня! Выходит, что шесть часов моей жизни были просто стёрты. Или украдены? Глава 5. Алиса. Зима 2010 года. Андрей приехал за мной с роскошным букетом роз и выглядел очень счастливым. Я тоже была счастлива, хотя определенные сомнения по-прежнему мучили меня, не давая мне окончательно признать правоту моей интуиции. Но в самый последний момент я всё же доверилась интуиции и, честно говоря, абсолютно не жалела об этом. Мама, правда, была недовольна, что я так быстро уступила уговорам мужа — она считала, что Андрей не заслуживал моего прощения. Зато тётя Люба, как всегда, была полностью на моей стороне. — Правильно решила, Алиса! — Сказала она, едва услышав о том, что я возвращаюсь к мужу, — Все мы ошибаемся, все грешны, но не стоит из-за этого жизнь свою губить! Ведь вы такая хорошая пара, ей-богу, вы созданы друг для друга. Всю дорогу до дома Андрей рассказывал мне о том, как ему было тяжело без меня. За это время, что мы провели вдали друг от друга, он многое осознал и принял решение, что с сегодняшнего дня наша жизнь должна измениться. Разумеется, к лучшему. Когда мы подъехали к дому и вышли из машины, я посмотрела на занесенный снегом особняк и тут же поймала себя на мысли, что я скучала по этому дому. Несмотря на то, что в этом доме я пережила не только хорошие моменты, но и горькие, обидные, в тот момент я почему-то помнила только хорошее. И шла в дом, внушая себе, что в этот раз я вернулась сюда навсегда. В гостиной нас встретила Дина. Она, как всегда, изображала радость, но её улыбка и слова приветствия были насквозь пропитаны фальшью. Как и её взгляд. Но тогда мне было как-то не до неё. — А теперь мой сюрприз! — Сказал Андрей, и в комнату вошла Оксанка, держа на руках очаровательного щенка кокер-спаниеля. Рыженького. — Это Арчи, — торжественно объявил Андрей, беря "рыжика" к себе на руки, — твой новый друг. Ну, как он тебе, дорогая? Правда, он красавчик? — Он прелесть! — Я была на седьмом небе от счастья, беря на руке маленького Арчи, — Здравствуй, собачка! Ну, что, мы с тобой подружимся, да? Арчи тявкнул, но как-то совсем по-доброму, и я отпустила его на пол. Он начал бегать по комнате, то и дело натыкаясь на стоявшую мебель. — Ну, что, ты счастлива? С подарком я тебе угодил? — Спросил Андрей, глядя на меня. — Конечно, милый, он будет моим лучшим другом. Я же тебе говорила, что я с детстве мечтала о такой собаке! — Твои мечты всегда должны исполняться, — серьёзно заметил муж, — только я, конечно, буду немного ревновать. Ведь теперь твоё сердце принадлежит мне только на половину! Я рассмеялась и побежала за щенком, который уже успел уронить журнальный столик и залезть на диван. Дина с недовольным выражением лица наблюдала за нами, но так ничего и не сказала. Позже Оксанка рассказала мне, что Дина была категорически против собаки в доме, а Арчи, будто чувствуя её отношение к нему, первое время злобно рычал на неё и даже хотел укусить. Все последующие дни пролетели для меня, как одно мгновение. Днём я возилась с Арчи, занималась домашними делами, а вечерами, когда Андрей возвращался с работы, мы, как и полагается влюбленным молодоженам, наслаждались обществом друг друга. Мы много разговаривали, строили планы на будущее, смотрели вместе телевизор, а перед сном обязательно прогуливались с Арчи возле дома, глядя на звёзды и наслаждаясь магической красотой тихих морозных ночей… В середине января из Лапландии вернулись Вадим и Машка. Разумеется, мы отужинали у нас дома, а потом мы с Машкой долго болтали, обсуждая наших мужчин и всё происходящее с нами. Надо сказать, что тогда мы обе были очень счастливы и безумно влюблёны, и это состояние делало нас ещё ближе друг другу. А вот в конце января прозвенел первый тревожный звоночек, который снова заставил меня на время спуститься с небес на грешную землю и понять, что всё происходящее всего лишь временное затишье перед бурей. Впрочем, до самой бури было ещё далеко. Двадцать восьмого января была очередная годовщина со дня смерти родителей Андрея. Прошло ровно девять лет со дня их трагической гибели. В тот день всё и началось. С утра мы с Андреем, Леонидом и Анной отправились на кладбище. Андрей держался молодцом, но когда мы подошли к их могилам, я вдруг заметила, что он плачет. Тихо, по-мужски, без истерик и рыданий. Я подошла к нему и попыталась обнять, но он как будто бы не заметил меня и отвернулся в сторону. Ледяной ветер, который неожиданно поднялся в тот день на кладбище, изо всех сил трепал его мягкие золотистые волосы, а его губы тихо дрожали, как будто он вот-вот зарыдает. Мы положили цветы на могилы Лены и Вениамина, постояли там немного, а потом Анна тихо отвела меня в сторону, дав понять, что Андрей хочет побыть один, наедине со своими мыслями и воспоминаниями. Он простоял там недолго. Мы ждали его в машине, так как на улице стоял тридцатиградусный мороз, и Андрей тоже весь продрог. Его лицо было красным от слёз и от мороза. Но при этом он, как и там, на кладбище, молчал. Мы поехали домой. Дома Андрей тоже был очень молчаливым. Он будто бы весь ушёл в себя, отключившись от тяжёлой для него реальности. Обед тоже прошёл тихо — никто так и не решился заговорить на какую-либо отвлеченную тему, просто помянули родителей Андрея и молча приступили к еде, хотя есть никто из нас не хотел. Андрей закончил есть первым и, не говоря ни слова, вышел из-за стола. Леонид пошёл за ним. Я, нехотя доедая остатки гуляша в своей тарелке, сказала, глядя им вслед: — Андрей всё ещё не оправился после случившегося. Хоть он и пытается это скрыть, но я-то вижу, как ему тяжело. — Да уж, он пережил страшное горе, бедный! А если учесть то, что… — Анна резко осеклась, как будто хотела сказать что-то лишнее. — Что учесть? — Тут же переспросила я, чувствуя, что сейчас для меня может открыться ещё одна тайна из всё ещё не до конца известного мне прошлого Андрея. — Анна, умоляю, расскажите мне, что именно тогда произошло. Ведь я имею право знать, что ТАК мучает моего мужа! Я должна это знать! — Да, ты права, Алиса, ты должна это знать. Поэтому слушай. Всё с начала и до конца. И сама делай выводы. В общем, Лена и Вениамин погибли не совсем случайно. То есть, конечно, это был несчастный случай, но… Андрей был косвенно виноват в этой трагедии, Алиса. От неожиданности я даже выронила вилку, которую держала в руках. Вот это да! И после этого я ещё могу утверждать, что я знаю своего мужа! — Я не знаю всех деталей того вечера, — Анна допила вино, которое было налито в её бокал, и продолжила свой рассказ, при этом значительно понизив тон, — мы же с Лёней тогда дома были, сама понимаешь. Но известно мне следующее — в тот вечер Андрей серьёзно поссорился с родителями. По какому поводу — я не знаю. Этого НИКТО НЕ ЗНАЕТ, даже Вадик, хотя он вроде бы знает все тайны Андрея. Но о том вечере он мне потом клялся, что ничего не знает. Сама догадываешься, мы с мужем пытались всё узнать, но… — Она опять замолчала, выпила ещё вина, а потом снова продолжила, — В тот вечер у Андрея с родителями произошла серьёзная ссора. И после этого он убежал из дома. Вениамин тогда звонил Лёне и жаловался. Лене, у которой и без того были проблемы с сердцем, тогда было очень плохо. Лёня мой тогда тоже очень заволновался и решил ехать к ним. Я тоже с ним поехала. Когда мы приехали, Вениамина и Лены уже не было дома. Они уехали Андрея искать. Так нам сказала Дина… — А Дина? Она знала о том, что произошло тогда? — Неожиданно спросила я. — Чёрт её знает. Эту бабу не поймёшь. Может, и знала. Но, короче, мы тогда решили подождать у них, думали, что сейчас они вернутся все вместе, ну, или же мы поедем с ними, поможем им Андрея искать. Прошло несколько часов. Мобильный тогда был только у Вениамина, но он забыл его дома. Ночью нам всё же позвонили. Из больницы. Сообщили об аварии… Вениамин скончался почти сразу, его даже не довезли до больницы — у него были серьёзные травмы, при которых обычно не выживают. А Лена была жива. Её прооперировали, но больное сердце не выдержало. Её отвезли в реанимацию, делали всё, что могли, но к утру она тоже скончалась. Так и не придя в сознание. — А что Андрей? Где он был всё это время? — Андрей появился только на следующий день. Лёня уже всё подготовил к похоронам. Где он был — мы так и не узнали. Но, похоже, у каких-то приятелей. Когда он вошёл в дом и увидел гробы… Нет, Алиса, я даже рассказывать не могу. У него была настоящая истерика, он кричал, падал на пол, потом упал на гроб Лены и кричал, что это неправда, что его мама жива! С ним творилось что-то страшное. А потом он сказал то, что мне на всю жизнь запомнилось - "Это я должен был умереть, а не они". И всё. Больше он не плакал. Стоял молча, как будто весь ушёл в себя. Вот типа как сегодня. И на похоронах такой же был. Плакал тихо, без истерик. Но было видно, что ему очень плохо. Закончив свой рассказ, Анна встала и направилась в гостиную. Я пошла за ней, находясь под впечатлением от её рассказа. Из кабинета вышли Леонид и Андрей. Когда я увидела своего мужа, его грустные, полные душевной боли, глаза, мне захотелось подойти к нему, обнять его и сказать: "Я всё знаю. Ты не должен так страдать. Ты ни в чём не виноват, это судьба…". Боже, как банально бы звучали эти фразы! Но я всё-таки подошла к нему и просто обняла. Прижала к себе, как маленького ребёнка. Так мы и стояли. Леонид и Анна, понимая, что они нам больше не нужны, тут же уехали, даже не простившись с нами. Всё было молча, без лишних слов. Мы с Андреем сели на диван, и он опять заплакал. Тихо, не говоря ни слова. А я гладила его по волосам, лицу, рукам… Чувствуя, как ему плохо, как рвётся на части его душа, я была готова на всё, лишь бы облегчить его душевные страдания, но, увы, сейчас я была бессильна, что либо сделать.. Вечером Андрей уехал. Я не стала задавать ему лишние вопросы — после разговора с Анной я стала иначе смотреть на его поведение и на его внезапные исчезновения. И меня начал мучить другой вопрос, уже не связанный с его возможными изменами, но, к сожалению, не менее серьёзный. Тогда я впервые начала сомневаться в психическом здоровье мужа. Конечно, я не психолог, но даже с моими скудными познаниями в этой области, я чётко понимала — такие травмы не проходят без последствий для психики. Вполне возможно, что Андрею нужна помощь профессионала. За ужином я собралась с мыслями и решила поговорить об этом с Диной. — Я знаю всё, что случилось в тот вечер, когда погибли родители Андрея, — сказала я, стараясь забыть о наших прошлых разногласиях, — и также я знаю, что тогда вы тоже присутствовали при этой ссоре…. — Вам Анна рассказала? — Тут же догадалась Дина. — Да, она. Но Андрею лучше об этом не знать. Я не хочу обсуждать с ним этот вопрос. Это слишком болезненно для его психики. Но, вас, Дина, я хочу кое-что спросить… — Спрашивайте, — Дина отвечала на удивление спокойно, без каких-либо эмоций, и это её спокойствие меня очень задевало. — Когда Андрей поссорился с родителями, вы, по словам Анны, тоже были дома. И вы, Дина, могли знать, из-за чего это случилось. — А, ясно, — теперь в её голосе мне послышался сарказм, который она даже не пыталась скрыть, — вы хотите знать, из-за чего Андрей тогда поссорился с родителями, а потом сбежал из дома? А вы сами, Алиса, не догадываетесь, из-за чего это могло произойти? - Нет, — я даже смутилась, никак не ожидав от Дины такого ответа. — откуда ж мне знать — А ведь можно догадаться… Из-за любви это случилось, Алиса. Вот собственно весь ответ на ваш вопрос. — Вот оно что… — Признаться, ответ Дины меня слегка шокировал, хотя в последнее время я уже привыкла к подобным потрясениям, — Значит, у Андрея была девушка, а его родители были против их отношений, так? — Я не в курсе деталей той истории, Алиса. Да и давно всё это было… Знаю только одно — Андрей тогда был влюблён в какую-то девицу, собирался на ней жениться, но его родители, когда узнали, разумеется, были против столь раннего брака, а дальше сами всё понимаете. Он разозлился, сказал им, что всё равно на ней женится, даже если они ему не позволят, и ушёл из дома. — Это была Света? Света Вебер? Та девушка, на которой хотел жениться Андрей, это была она, да? — Вот этого я не знаю, Алиса, и вообще… Вы больше не спрашивайте меня об этом, ладно? Я ничего не знаю о том, что тогда случилось, да и ни к чему сейчас прошлое ворошить! Сказав это, Дина резко развернулась и ушла на кухню, оставив меня с неприятным ощущением того, что в этом доме ещё полно тайн и секретов, в которые меня посвящать никто не намерен. Спать я легла в тот день, так и не дождавшись Андрея. И что самое главное — я его уже и не ждала. Поступила так, как советовала Машка — смирилась и приняла неприятную мне действительность. И при этом старалась не думать, ГДЕ и С КЕМ сейчас пропадает мой муж. Правильно говорят — в такие минуты лучше вообще ничего не думать, чем думать о плохом. Я проспала несколько часов, а потом вдруг проснулась от какого-то шума. Выскочила в коридор. Шум доносился откуда-то сверху. Значит, из той проклятой башни, тут же подумала я и побежала в сторону лестницы, ведущей в башню. Но когда я дошла до запертой двери, там уже было тихо. Ни шума, ни голосов. Может, я схожу с ума и у меня начинаются галлюцинации? Признаться, подобный вариант мне тогда показался очень даже реальным. Я зашла на кухню и выпила воды. Во всём доме была тишина. Даже Арчи спал на своём месте в гостиной. Побродив немного по тёмному пустому дому, я снова поймала себя на мысли, что я схожу с ума. Поднялась наверх, зашла в спальню и… увидела Андрея, лежащего на нашей кровати. — Что ты тут делаешь? — Спросила я, испуганно глядя на него, — Как ты вошёл?