— Вы наверняка бывали в Египте. Это Осирис, царь загробного мира и судья усопших душ. Так что он в этом кабинете весьма кстати. — Насколько я помню, он еще и Бог возрождения, — заметила я. — Прекрасно. Так приятно встретить образованную девушку. Вы правы, он возрождающийся Бог. Воскресение обещает всем нам. Разве нет? — Что-то смутно припоминаю, — съязвил Вадим. Юрий Сергеевич указал нам на диван, обитый темно-красным бархатом и оттого, должно быть, похожий на гроб. Мы сели, а он остался стоять, привалившись к письменному столу. Может, его геморрой мучил, и он предпочитал стоять, а может, просто не решался устроиться в кресле хозяина. Кресло заслуживало внимания, куда больше напоминая трон. Темного дерева, с изумительной резьбой. Со своего места я видела виноградную лозу, оплетавшую спинку и подлокотники. На столе не было ничего, кроме фотографии. Юрий Сергеевич взял ее в руки, подержал немного и вернул на место, но поставил так, чтобы теперь и мы ее видели. На фото была я. Судя по всему, сделано оно было лет пять назад, по крайней мере, такую прическу я не ношу уже давно. И цвет волос сменила примерно тогда же. Мне стало не по себе. Не оттого, что на столе Клима моя фотография, а оттого, что сделал он ее несколько лет назад. У меня такой точно не было, и позаимствовать ее он не мог. Клим был рядом уже давно, а я ни о чем не догадывалась. Даже не подозревала, что происходит вокруг. Сначала Бергман, написавший завещание задолго до нашего знакомства, теперь Клим… — Вы выглядите очаровательно, — переведя взгляд с меня на фотографию, сказал Юрий Сергеевич. — Я правильно понял, вы нас ждали? — спросил Вадим, тоже разглядывая фотографию. На ней я улыбалась, весело и беззаботно, а глаза сияли от счастья. Я и не подозревала, что могу быть такой. Где меня подловил этот сукин сын? И чего такого особенного произошло в тот день? — По поводу вас ничего сказано не было. А вот Елену я жду уже больше недели. — Гунар был здесь неделю назад? — Нет. Последний раз я видел его в апреле. Тогда он пробыл в городе довольно долго. Инструкции, если они необходимы, я получаю по электронной почте. Иногда, очень редко, он звонит, но у меня нет его номера телефона. Я пишу, и он перезванивает, если видит в том нужду. — А вам это не кажется странным? — спросила я. Юрий Сергеевич с его улыбкой доброго пастора действовал мне на нервы. — Странным? — переспросил он и после довольно продолжительной паузы ответил: — Разумеется. Видите ли, Елена, я уже давно понял: Гунар Станиславович — человек необычный. — Что вы имеете в виду? — Ну… например, он совершенно точно не нуждается в этом бизнесе. Он богатый человек, это несомненно, а у богатых людей, безусловно, есть причуды. Кто-то заводит скаковых лошадей, кто-то страусов. Кто-то владеет футбольной командой или театром. А Гунар Станиславович — похоронной конторой. Я много думал — почему? — И что надумали? — не дождавшись ответа, спросила я. — Он любит смерть. Она кажется ему достойной всего самого лучшего. — Полированного гроба? — съязвил Вадим. — И роскошного памятника из черного мрамора, — подхватил Юрий Сергеевич. — Я уверен, у него нет семьи и вряд ли есть друзья. Мне трудно представить его среди шумного сборища, где танцуют и веселятся. Но в этом кабинете он, безусловно, ощущает себя дома. — Кабинетик неплохой, хоть и смахивает на склеп, — кивнул Вадим. — Совершенно верно, — с готовностью согласился Юрий Сергеевич. — Как я сказал, он любит смерть, а еще, если мне будет позволено заметить… они дружат. — Он произнес это с самой серьезной миной. Я смотрела на него с недоумением, и он продолжил: — Надеюсь, после всего вышесказанного вы понимаете: я не стремлюсь узнать о нем больше, чем он пожелал мне сказать. Я даже не хочу знать, кто вы такие и почему вы здесь. — Что за инструкции он вам оставил на мой счет? — спросила я. — Ответить на те вопросы, на которые я смогу ответить. Это я уже сделал. И еще — дать адрес электронной почты, которым я обычно пользуюсь. Он достал из кармана визитку и протянул мне. На кусочке картона не было ничего, кроме адреса почты. Я убрала визитку в сумку и направилась к двери. — А он, случайно, не лежит в одном из своих гробов в зале? — поинтересовался Вадим. — Проверьте, если есть желание, — ответил Юрий Сергеевич. Делать это у Воина желания не возникло, хотя ему, безусловно, хотелось разнести здесь все к чертовой матери. — Вы говорили о квартире в этом городе, — сказала я. — Улица Стасова, дом четыре, квартира семнадцать, — с готовностью сообщил он, и я вспомнила, что Клим называл Лионеллу и Василия Кузьмича слугами Бергмана, определив их функции: Сова, то есть Лионелла, следит за порядком в доме, а Кот — Василий Кузьмич — охраняет близкие рубежи. Вот я и спросила со всей серьезностью: — А вы кто? Кот или Сова? На его невозмутимой физиономии ничего не отразилось, но я отчетливо почувствовала замешательство, как будто я знала то, чего, с его точки зрения, знать никоим образом была не должна. — А вы сами как считаете — на кого я больше похож? — На ворону, — буркнул Вадим. — И последний вопрос, — сказала я. — Когда Гунар Станиславович открыл этот бизнес? Лет пять назад? — Совершенно верно. Пять лет, четыре месяца и восемнадцать дней. — У тебя тут, должно быть, сутки за трое, — серьезно заметил Вадим. — По мне, так стоит отправиться на пенсию пораньше. А я подумала: пять лет назад меня даже не было в этом городе. И вновь стало не по себе, словно моей жизнью кто-то распоряжался, тасуя колоду и раскладывая карты. — А когда появилась фотография? — все-таки спросила я, хоть и обещала, что предыдущий вопрос будет последним. — Она здесь с первого дня. Я думал, это девушка хозяина, похвалил вашу красоту. А он ответил: «Это не моя девушка, это Елена Прекрасная. Из-за нее мужчины развязывают войны, а женщины умирают от зависти к ее красоте. Она не может принадлежать никому. И это очень грустно». Я думаю, хозяин прав. Мужчине, который пришел с вами, вы точно не принадлежите. Он мстительно улыбнулся Вадиму, распахивая перед нами входную дверь. — Всего доброго. Надеюсь, у вас в ближайшие годы не будет нужды посещать нас. — Если только проводить в последний путь твоего хозяина, — не остался в долгу Вадим. Оказавшись на свежем воздухе, я вздохнула с облегчением, точно шагнула из одного мира в другой. Собственно, так оно и было. Вадим выругался сквозь зубы, я решила, что он еще под впечатлением от визита, но тут увидела Димку. Соколов появился из своей машины и теперь шел навстречу, тревожно к нам приглядываясь. — Какого лешего ты приперся? — спросил Воин. — Все в порядке? Вы что-нибудь узнали? — Нет, не в порядке. И да, мы узнали, что сукиного сына здесь нет. — Чего на него накатило? — спросил Димка, кивнув на Воина и обращаясь ко мне. Я пожала плечами, а он вновь спросил: — Это он? — Он. Но его здесь нет. Этот урод нас ждал, — досадливо продолжил Воин. — Фотку Девушки на столе оставил. — Он коротко рассказал о беседе с Юрием Сергеевичем и добавил: — Все ясно. Он появился здесь пять лет назад, вслед за Джокером. И все это время приглядывался. Как подумаю, что он был рядом… — Но его сотрудники должны что-то знать… — Единственный сотрудник, с которым мы встретились, считает его кем-то вроде наемного киллера и больше всего не свете боится узнать лишнего. — И что теперь? — спросил Димка. — У нас есть адрес его квартиры, — напомнила я. — И электронная почта. — Напишем ему письмо? — усмехнулся Вадим. — Почему бы и нет? — На квартиру я бы, кстати, взглянул. — Боюсь, там нас может ждать сюрприз, — сказала я. — Давайте проверим. Я видела, отговаривать Вадима бесполезно. Мы отправились на двух машинах, я поехала с Димкой. Села за руль, зная, что водить машину он не любит, а Димка, воспользовавшись этим, тут же открыл ноутбук. Пальцы его порхали по клавиатуре, и очень скоро он сказал: — Квартира принадлежит Климову Станиславу Викторовичу. — Он еще поколдовал немного и развернул ноутбук ко мне. — Похоже, у него есть еще паспорт. Я взглянула на фотографию на экране. Светлые волосы, аккуратная бородка. Разрез глаз как будто другой, скулы резче. Но это, безусловно, Клим. Я позвонила Воину, включив громкую связь. — Квартира точно его, но куплена на другое имя. — Сколько у него этих имен?.. — проворчал Вадим. Дом оказался ничем не примечательным, типичная «сталинка» в пять этажей, с гипсовыми снопами пшеницы на фасаде и балконами с каменными вазонами, где буйно цвели петунья и герань. — Ждите в машине, — сказал Вадим. Он остановился чуть впереди, вышел из своего джипа и направился во двор дома. — Я бы предпочел быть с ним, — заметил Димка, провожая его взглядом. — В квартире никого нет. — Ты чувствуешь? — нахмурился он. — На таком расстоянии? — Я делаю логическое заключение, — мысленно чертыхнувшись, ответила я, а Димка досадливо отвернулся. Раньше, когда мы были любовниками, его бесило, что я легко считываю его эмоции, теперь он склонен переоценивать мои скромные способности.