– Ты навсегда останешься моей матерью. – Девочка наклонилась и поцеловала машину в лоб. – И я всегда буду любить тебя. – Люблю тебя, Зиа. Ты вырастешь и станешь прекрасной женщиной. – Голос Матр был едва слышнее дыхания. Слабые помехи на ветру. – Я… так горжусь тобой. С этими словами глаза Матр поглотила темнота. Глава 41 Правда В лагере, устроенном посреди развалин, на фоне величественного сиреневого неба ярко горел небольшой костер. Сидя под громадной стальной аркой, Зиа смотрела, не моргая, на пляшущие язычки пламени и размышляла о своей жизни до того, как ей пришлось покинуть Убежище. Она думала о Матр. Ее постепенно затапливало щемящее чувство одиночества. Течение этих мыслей прервал знакомый уже тычок в спину и урчание. Теплый шершавый язык начал вылизывать ей голову. «Малышка, ты в безопасности». Зиа встала и вытерла лицо рукавом. Она повернулась, ожидая увидеть Отто, но вместо этого уперлась взглядом в морду другой древней тихоходки, глядящей на девочку затуманенными катарактой глазами. В ее броне виднелись многочисленные выщербины и дыры, заткнутые толстым слоем мха и водорослей. За мощным зверем толпилось все стадо, сбившееся в кучу и смотрящее на Зию. Все начали ухать в унисон. «Ты та самая, – пели они, – та, кто рискнул своей жизнью, чтобы спасти одного из нас, та, кто обращается с нами как с равными». Зиа заморгала, когда их мысли потекли рекой в ее сознание. Они словно пробуждали и заряжали ее. «Теперь ты, малышка, одна из нас. Мы одно. Да будет так». Один из гигантов выступил вперед. Зиа заулыбалась, узнав добродушную морду Отто, и положила руку на его шершавый лоб. «Отто, ты всегда будешь моим другом». «Стадо. Должно. Уйти». – Я понимаю, – сказала Зиа вслух, сдерживая слезы. – Быть может, мы еще встретимся когда-нибудь. «Просто. Позови». – О, Отто, я тебя люблю. – И Зиа обхватила руками его массивную шею. – И буду скучать. «Я. Тоже. Малышка». Стадо начало движение прочь от древних руин, в загадочные темные дюны. Поворачиваясь, чтобы последовать за своими, Отто посмотрел на Зию большими выпуклыми глазами. «Иди. Увидишь. Правда». И он зашагал за остальными тихоходками. Позади него в сумерках, постепенно затапливающих землю, зиял широкий туннель, прорытый между двумя скульптурами львов. Зиа взяла фонарь и побрела к темным силуэтам развалин, к гигантскому туннелю. – Рови? – позвала она шепотом. Сидя верхом на одном из львов, совершенно один в вечерней сгущающейся тьме, Ровендер Китт всматривался в ту точку неба, где краешек солнца уходил за черную линию земли. До Зии доносилась его речь, но трудно было сказать, с кем он там разговаривает – сидел-то он спиной к ней. – Эй! – снова позвала она, приблизившись. – Здравствуй, Зиа Девять. – Он глотнул из бутылки. – Как ты? – Я… ну… нормально… кажется. Не знаю. – Она взобралась на спину льва и уселась рядом с ним. – А ты? – Я печалюсь о тебе и о себе, – сказал он и сделал еще глоток. – Я скорблю по Матери. – Мне тоже грустно. Зиа подтянула коленки к груди и положила на них руки. В ней как будто исчезла какая-то часть – та часть, которую она больше никогда не обретет. – Забавно. Мы приспособились к новому миру. К новой земле. – Он еще раз приложился к бутылке. – Мы так далеко ушли, преодолели столько опасностей… столько преград. – (Зиа молчала.) – И что вышло? Что мы получили в награду за долгое и трудное путешествие? Вот это? – Ровендер горько засмеялся и обвел рукой возвышающиеся над ними развалины. – (Зиа не поднимала глаз.) – Это несправедливо! – вскричал Ровендер, отбрасывая бутылку. Та разбилась о древнюю стену. – Не этого ты заслуживаешь. – (Зиа опустила голову.) – Это должен… должен был быть я! – Злость звучала в его голосе. – Все неправильно! – Рови, не говори так, – всхлипнула девочка. Все ее тело онемело. – Нет! – закричал Ровендер, вставая на ноги. – Мне надо было умереть! А не Матери. Никакая мать не должна умирать… пока у нее малыши. – Он понурился и снова сел, опустив голову на руки. – Не тогда, когда у нее малыши. Они этого не заслужили. Это должен был быть я, – плакал он. – Это должен был быть я. Зиа подобралась к нему и обхватила рукой за плечи. Они сидели молча, и полная голубая луна плыла по облачному ночному небу Орбоны. Зиа проснулась среди ночи от потрескивания огня. Она выглянула из-под толстого шерстяного одеяла, подаренного Хостией: Ровендер сидел рядом и словно загипнотизированный смотрел на огонь, тут же лежал и его рюкзак – широко открытый, а вещи валялись вокруг. Один за другим он брал разные предметы и кидал их в огонь. Зиа села, спросонья хлопая глазами. – Рови, что ты делаешь? Он ответил костру – тоном спокойным и умиротворенным: – Я наконец очищаю свой дух, Зиа Девять. Она протерла глаза руками. – Что? Ровендер вытащил из рюкзака изукрашенное ожерелье. – Эти вещи не больше чем вещи, просто предметы, – сказал он и бросил в костер бусы. Зиа сидела, завернувшись в одеяло, и наблюдала, как огонь пожирает ожерелье. – Они не равны памяти… – Ровендер бросил в огонь еще несколько вещиц. – Они не живые… – Он сграбастал целую охапку. – Они никогда не заменят нам тех, кого мы потеряли. – Он встал и бросил в разгоревшийся костер остатки своего добра. Зиа поднялась на ноги, по-прежнему завернутая в одеяло. Она взяла сумку и, подойдя к огню, перевернула ее. Оставшиеся питательные капсулы, водоочистительные таблетки, сил-А-морс и пит-батончики полетели в бушующее пламя. Улыбаясь, девочка уселась рядом с Ровендером, и это была не счастливая улыбка – скорее, понимающая. Тут ей в голову пришла одна мысль. Зиа подползла к своему спальному коврику и вытащила из-под свернутого спасжилета плоский предмет. В последний раз смотрела она на свою УдивЛу, прежде чем та сгинет в огне, – и вдруг заскорузлая рука схватила ее за запястье. – Только не это, – серьезно проговорил Ровендер. – Найти то, что ты искала, – это просто дань уважения Отто, мне и твоей матери. – Но… – Зиа изумленно моргала. – Какая теперь разница? – Теперь как раз и есть самая большая разница, Зиа Девять, – ответил Ровендер, ослабляя хватку. – Дань уважения себе. Зиа заметила у него на руке потрепанный браслетик дружбы. Девочка встала, глядя, как огонь пожирает остатки ее прошлой жизни… и прошлой жизни ее друга. Скоро зола смешается с окружающим их темным песком пустыни. Зиа уронила УдивЛу на землю и потянулась за жилетом. – Куда это ты? – Ровендер тоже встал. – Полночь едва минула. Зиа натянула жилет и зажгла фонарик. – Хочу закончить то, что начала. Один из львов был полностью погребен под огромной кучей отброшенной Отто земли. Кедботы скрипели, ступая по мелкому песку. Зиа посмотрела на небо, теперь совершенно безоблачное, сапфирового цвета. Звездные кольца Орбоны сверкающими лентами протянулись через весь небесный свод. Девочка остановилась у входа в туннель. Подняв фонарь высоко над головой, она вздрогнула, осознав, что маленький огонек едва разгоняет тьму вокруг нее. Но тут сзади подплыл, подрагивая, еще один источник света. – Ты же не думала, что тебе придется сделать это одной, правда? – сказал Ровендер, догнав Зию на своих вывернутых коленками назад длинных ногах. – Готова? – Готова. – Зиа посмотрела на друга и на золотистый мерцающий огонек в его руке. – Я должна разгадать эту загадку. Он улыбнулся, обнажив зубы: – Знаю, Зиа Девять. Это одна из тех вещей, которые мне очень в тебе нравятся. Он протянул руку, как когда-то делала Матр, и Зиа вложила в нее свою маленькую ладонь. Вместе они вступили в громадный туннель. Грандиозная шахта на коротком отрезке шла строго вниз, а затем сворачивала и уходила под землю более полого. Извилистый туннель тянулся все дальше во влажную тьму и в конце концов уперся в подземную дорожку. – Оиих! Ну и копатель этот наш Отто! – восхитился Ровендер, осматривая стены туннеля с помощью фонаря, подвешенного к посоху. – Посмотри-ка на это. Зиа присела на корточки. Земля под ней была твердой и плотной. Она смахнула песок и обнаружила множество мелких булыжников, идеально подогнанных друг к другу. Девочка перевела взгляд на земляные стены и потолок.