…и тут Змей неожиданно ожил и нанес Тедросу тяжелый, неожиданный удар в грудь, от которого король опрокинулся и пропахал своей обнаженной спиной борозду на земле, выскользнув при этом за пределы круга. Спина у него сразу покраснела. Тедрос замер, лежа в грязи, – окровавленный, избитый, обожженный. – Тедрос! – подбежала к нему Агата. Он едва дышал, но медленно приподнял голову и посмотрел мимо своей принцессы на лежащего внутри огненного круга Змея. Тот по-прежнему лежал, вытянувшись на спине, зеленая маска злодея, обведенная кровавой кромкой, оставалась на прежнем месте. Агата вспомнила, что точно в такой же позе лежал Чеддик, которого Сториан нарисовал на самой первой странице сказки, сейчас, в эти минуты, подходившей к своему концу. – Ну давай, иди и убей меня, малыш, – прохрипел Змей. – Иди и убей своего брата. Тедрос попытался встать, но ноги у него подогнулись, и он повалился на спину. Король хотел попытаться еще раз, но Агата удержала его. – Пусти… я должен… Агата… – выдохнул Тедрос, обливаясь кровью. – Он убьет тебя! – воскликнула его принцесса. – Это… мое… задание… – снова прохрипел Тедрос. – Дай мне… закончить с этим… – Не шевелись. Ты теряешь слишком много крови, – предостерегла Агата. Она повернула голову и увидела, что Змей зашевелился и уже делает попытку вновь подняться на ноги. Найдя взглядом рыцаря, она твердо произнесла: – Райен… Рыцарь не шелохнулся. – Это я… я должен… убить его, – прошептал Тедрос, хватаясь руками за свою принцессу. Агата вновь удержала его, не сводя глаз с рыцаря. Райен продолжал стоять неподвижно. – Это приказ, Райен, – жестко сказала Агата. – Я королева, и я тебе приказываю. На этот раз Райен ожил. – Как прикажете, миледи, – ответил он с легким поклоном головы. Тедрос внезапно все понял и запротестовал, растерянно глядя на них: – Нет! Я король… Змей мой… Но Райен уже вошел внутрь огненного круга. Рыцарь вновь опрокинул Змея на спину и сказал, поставив ногу на его мертвенно-бледную грудь: – По приказу королевы я приговариваю тебя к смерти. Змей корчился под его сапогом… Райен наклонился, обхватил обеими руками его голову и резко повернул. Затрещали, ломаясь, шейные позвонки. Змей еще раз дернулся – и застыл. Пылали огни, обозначавшие границы круга. Над мертвым телом Змея стелился черный дым. Тедрос безвольно обмяк в руках Агаты. Уцелевшие солдаты потянулись из своих укрытий во двор, усеянный мертвыми телами их товарищей и обгоревшими скимами. Из сторожки возле ворот в сопровождении Гиневры появились правители союзных государств, чтобы убедиться в том, что король и его рыцарь живы, а Змей мертв. Измотанная, сильно поредевшая в бою армия союзников постепенно начала приходить в себя, раздались первые, пока еще робкие, победные крики. Уильям и Богден забрались на колокольню Синей башни, и оттуда над городом и морем, над всей округой полетел торжественный звон, извещая народ Камелота о том, что Змей убит. А во дворе друзья обступили лежащего на земле раненого Тедроса. Райен опустился на колени рядом с Агатой, помогая ей удерживать на руках тело короля. А сам король тем временем не отрываясь смотрел на свою принцессу. – Он был мой… Он был мой… – снова и снова повторял Тедрос. – Ты жив, Тедрос, и это главное. Остальное не важно, – сказала Агата, гладя его по щеке ладонью. – Змей мог притвориться и обмануть тебя. – Она крепче прижала его к своей груди. – Я просто тебя защитила. – Ты меня не защитила, – возразил Тедрос. – Ты мне помешала. Ты всегда мне мешаешь! – И добавил, глядя прямо ей в лицо: – Ты не веришь в меня, Агата. Ты мешаешь мне быть королем. Неужели ты сама этого не видишь? Эти слова ударили Агату словно камнем. Она отпрянула от Тедроса, оставив его на руках рыцаря. В этот миг окончательно закончилась их сказка о короле и королеве. А тем временем в ворота замка начали входить жители Камелота, готовясь праздновать победу. К восходу внутренний двор и окрестности замка уже были запружены всегдашниками и никогдашниками, пришедшими сюда со всех окрестных Лесов. Всем не терпелось увидеть мертвого Змея и Льва, который убил его. Все еще неумытая, в засохшей крови и саже, Агата присела за колонной возле балкона, чтобы подслушать, о чем говорят собравшиеся внизу во дворе люди. – Так называемый король перестал быть «так называемым», а? – гордо произнес какой-то мужчина. – Побил Змея голыми руками! – Но убил-то его все-таки Лев, – заметил его приятель. – Добил, когда король уже измолотил его. – Но прикончил его Лев. А это имеет значение. Агата поднялась на ноги и, заглянув в открытую дверь гостиной на противоположной стороне зала, увидела Софи и Райена, хлопотавших над раненым Тедросом. – Сейчас будет немного больно, – сказал Райен, стоя над лежащим ничком на диване Тедросом. Его обожженная спина покраснела и покрылась волдырями. Тедрос вцепился зубами в подушку, Софи придержала короля за плечи, а рыцарь нанес ему на кожу мазь. Король замычал от боли, разрывая подушку до перьев, потом притих, а его друзья тем временем в четыре руки наложили на ожог марлевую повязку. Агата наблюдала, как Софи и Райен ухаживали за Тедросом, хотя это делать должна была она. – Что-то не так в этом мире, если самый близкий человек не помогает самому близкому человеку. Агата обернулась и увидела перед собой Гиневру. Одетая во все белое, она тоже наблюдала за тем, как хлопочут возле ее сына Софи и Райен. – Думаю, я уже достаточно помогла Тедросу, – печально сказала Агата. – Ты сделала самое главное, Агата. Ты сберегла моему сыну жизнь. – А теперь он меня за это ненавидит, – всхлипнула Агата. – Это потому, что Тедрос должен был сам убить Змея, – сказала Гиневра. – Не ради своего тщеславия, нет. Он должен был это сделать ради своего народа. Тедросу необходимо было стать в их глазах настоящим королем, чего бы это ни стоило, даже ценой собственной жизни. Ты отобрала у него эту возможность. – Но я не хотела, чтобы он закончил свои дни так же, как Ланселот, – возразила Агата, вытирая свои глаза. – Я не хотела, не могла допустить, чтобы он погиб. Вы наверняка должны меня понять! – Я понимаю тебя даже лучше, чем ты можешь себе представить, – довольно жестко ответила Гиневра. – Я тоже не хотела, чтобы Ланселот умер, Агата. Разумеется, не хотела. Но тем не менее это я попросила его ехать в Леса вместе с Тедросом. Попросила, зная, что он может погибнуть. – Но вы только что сказали, что я сделала то, что должна была… – покачала головой Агата. – Так что же было важнее – сохранить Тедроса живым или дать ему умереть за право называться настоящим королем? – Добро пожаловать в наш клуб королев, – печально улыбнулась Гиневра и, тронув Агату за плечо, пошла дальше. Вскоре Агата пришла в гостиную – умывшаяся, переодевшаяся в черное платье, с сумкой профессора Доуви на плече. Тедрос был уже на ногах, он стоял перед зеркалом в старой отцовской коронационной мантии. Рядом с ним находился Райен, успевший переодеться в свой синий с золотым шитьем мундир. – О боже, эта штуковина воняет еще сильнее, чем в тот раз, когда я впервые надевал ее, – поморщился Тедрос, возясь с застежкой воротника и стараясь не обращать особого внимания на отражение своего покрытого синяками и царапинами лица в зеркале. – Это ненадолго, – успокоила его Агата. – Ты говоришь прямо как моя мать, – холодно откликнулся Тедрос, мельком взглянув на свою принцессу в зеркало, и тут же вернулся к разговору с рыцарем: – Значит, снять маску с лица Змея так и не удалось? И нет никакой возможности увидеть наконец, кто он на самом деле? – Каким-то образом скимы были и доспехами Змея, и одновременно частью его самого, – ответил Райен. – Объяснить это я, честно говоря, не могу. Короче, он посылал скимов, которые покрывали его тело, воевать с нами, но при этом те скимы, которые образуют маску, словно срослись с лицом Змея. Еще раз повторю: понять, как это происходит, я не в силах. Трудно сказать, где в данном случае кончается человек и начинается маг.