– Слушай, с каких это пор ты стала так восторгаться своим папочкой? – поморщилась Анадиль. – Раньше ты о нем по-другому говорила – что он тебя не понимает, считает неудачницей и жирной безмозглой курицей. И совершенно тебя не ценит. – Ну, теперь он стал обо мне другого мнения, – загадочно ответила Дот. Как только Дот заговорила о своих отношениях с отцом, Эстер перестала ее слушать (все подростки, как правило, отзываются о своих родителях одинаково – считают их безнадежно отстающими от времени, не способными понять тонкую душу своего ребенка) и принялась внимательнее смотреть по сторонам, и чем больше смотрела, тем меньше ей начинало нравиться то, что она видела. Этот город был каким-то странным. Вымершим, покинутым, с пустынными улицами, заглохшим фонтаном на площади и наглухо закрытыми кафе и магазинами. – Ну да, это вам, конечно, не Рейвенсвуд и не Кровавый ручей с их птичьими храмами и буйными волками-оборотнями, – пояснила Дот, увидев выражение лица подруги и правильно истолковав его. – Но в этом, если честно, виноват Робин. Сначала он грабил богатых, чтобы отдавать их деньги беднякам. Тогда богатые побежали из города и стали переселяться в другие края. Зато бедняки, которым Робин отдавал награбленные деньги, разбогатели. Что тогда начал делать Робин? Правильно, он стал грабить этих новых богачей, и бывшие бедняки тоже стали отсюда уезжать. В результате в Ноттингеме остались только те, кто не богат и не беден, – а много ли таких людей на свете? Вот Ноттингем и опустел. Стал тихим сонным городком. – Да он стал не сонным. Скорее городом-зомби, – проворчала Эстер. – А вы обратили внимание, что здесь нет не только горожан, но и бандитов? – заметила Анадиль. – Никто никого не грабит и не убивает. Если Змей в городе, почему здесь так спокойно? Словно в ответ на ее слова впереди показался испуганный горожанин с топором в руке, крича на бегу: – По домам идите, дурочки! Над городом всю прошлую ночь летали черные червяки! Искали кого-то! Будете слоняться по улицам, так эти гады живенько до вас доберутся! Ведьмы постояли, проводив взглядом горожанина, убежавшего в сторону пригорода. – Ну, теперь хотя бы понятно, почему здесь так пусто на улицах, – нахмурилась Эстер. – Постойте-ка, – задумчиво заговорила Анадиль. – Прошлой ночью? Отец Дот тоже говорил, что скимы искали здесь кого-то прошлой ночью. А значит, они появились в городе задолго до того, как Тедрос выехал из своего замка. Выходит, что Змей искал здесь не Тедроса. Кого же тогда? Кого еще мог искать Змей в Ноттингеме? – Кого-то, кого он хочет убить? – предположила Эстер. – Или того, кто ему очень нужен, – возразила Анадиль. – Кого-то, кто ему нужен для того, чтобы захватить Камелот… – принялась обдумывать Эстер. – Ну-у, девочки, пожалуй, вы слишком переоцениваете возможности моего родного городка, – рассмеялась Дот. Анадиль подняла голову и посмотрела в очистившееся от дождевых облаков небо. – За все время, что мы здесь, не показался ни один червь, – сказала она. – Значит, либо скимы не справились со своим заданием и отступили, либо… они уже нашли того, кто нужен Змею. Что-либо возразить на это было сложно. Сейчас ковен проходил мимо доски объявлений Шерифа, за стеклом которой Эстер заметила последний выпуск «Королевской чепухи» с кричащим заголовком на первой странице: «Домоправительница, на которую несколько раз жаловалась Агата? – подумала Эстер. – И эта женщина внезапно очутилась в Ноттингеме, хотя сейчас как никогда нужна была бы в Камелоте? Странно, очень странно…» Впрочем, верить «Королевской чепухе»… «Чепуха» – она и есть «Чепуха». Эта газетенка однажды напечатала «сенсационную» статью о том, что Агата и Софи на самом деле родные сестры, только скрывают это. Эстер решила, что при случае расспросит Агату про эту леди Гримлейн. А пока ее внимание привлекли крупные заголовки на первой странице другой, местной газеты, приколотой рядом с «Чепухой»… – Дот, дорогая… – начала Эстер. – М-м? – Скажи, что ты рассказывала о Ринге в своем письме к папочке? – вкрадчиво спросила Эстер. – Э… ну, как тебе сказать… Что мы победили, – сказала Дот, дожевывая листовку с портретом Робина и надписью «Разыскивается», которую она успела превратить в шоколад. – Давайте поторапливаться. Темнеть начинает. Нужно заметить, что листовок с портретом Робин Гуда на витринах закрытых кафе и магазинов было еще предостаточно, Дот съела далеко не последнюю. Такие листовки висели, например, на маленьком уютном кафе «Шериф». Если верить рекламным объявлениям, в этом кафе подавали фирменные коктейли «Пенная Марианна» и «Шерифский особый». Висели такие листовки и на соседней сувенирной лавке с выставленными в витрине масками Шерифа и Робина, фальшивыми звездами и нашивками шерифа и копиями знаменитого серого мешка, с помощью которого Шериф поймал Робина, чтобы провести его в наручниках по всему городу. Виднелись такие листовки и в витрине книжного магазина напротив – лежали там среди книг о Робине и Шерифе… Всматриваясь, Эстер заметила, что минимум одна из них была посвящена Дот. – Дот, – прищурившись, спросила Эстер, – а что на самом деле было между тобой и Робин Гудом? – Не слишком ли много вопросов ты сегодня задаешь? – недовольно дернула головой Дот. – Смотрите! – крикнула Анадиль. Эстер и Дот обернулись и увидели просвистевшего над ними скима. В ту же секунду ведьмы бросились за ним, сломя голову промчались по улице, свернули за угол… …и врезались в Софи и Агату, чтобы всем впятером повалиться на землю. К тому времени, когда девушки поднялись на ноги, червя уже и след простыл. – Интересно, куда он направился? – тяжело дыша, сказала Эстер. – Вы тоже его видели? – спросила Агата и добавила уже на ходу, увлекая Софи за собой: – Мы пойдем искать по восточной улице, а вы, девочки, двигайтесь по западной. Ведьмы поспешили к домам, расположенным вдоль улицы, уходившей к западной окраине города. Анадиль по дороге вытоптала клумбу, Эстер отшвырнула в сторону забытый кем-то велосипед, а Дот притормозила возле почтового ящика. – Дот, идиотка! – прикрикнула на нее Эстер. – Разве будет червяк в почтовом ящике пря… Из щели почтового ящика выскочил ским, влетел Дот прямо в рот, тут же вылетел обратно и рванул по воздуху вдоль улицы, в конце которой нырнул под дверь большого серого дома. – Беру свои слова назад… – задыхаясь на бегу, сказала Эстер. С ней поравнялась Анадиль, и обе ведьмы, не сговариваясь, зажгли свои указательные пальцы, чтобы направить их лучи в небо. Почти сразу в небе над восточной улицей вспыхнули ответные огни– сигналы, посланные Софи и Агатой. Надо бы двигаться вперед, но Дот словно окаменела у почтового ящика и не сводила глаз с дома, внутри которого скрылся ским. – Папочка, – ахнула она. Дот ворвалась в дом первой: – Папочка, где ты?! Мясистая рука ухватила Дот и припечатала ее к стене. – Не двигайся, – произнес тяжелый низкий голос. Дот подняла глаза и увидела, что это отец держит ее своей большой волосатой рукой. Шериф был мужчиной высоким, грузным, с густой темной бородой, жирно блестящей гривой волос и объемистым животом, свисающим над поясом, на котором позвякивала связка ключей от городской тюрьмы. При этом застывший взгляд карих глаз Шерифа был направлен вовсе не на дочь, а на скима, парившего посреди скудно освещенной комнаты. Он уже не был просто летающим червяком – он превратился в узкое, остро заточенное с обоих концов стальное веретено и висел так, что один кончик веретена был направлен на Дот и Шерифа, а второй – на Эстер и Анадиль, которые стояли, плотно прижавшись спиной к противоположной стене. – Расскажи, как нам убить его, Дот, – негромко, но требовательно произнес Шериф. – Расскажи, как ты это делала раньше. Дот тяжело сглотнула, чувствуя на себе взгляды Эстер и Анадиль. Ее подруги стояли прямо под висевшим на крючке над их головами знаменитым серым мешком Шерифа. Анадиль стрельнула своими красными, как у всех альбиносов, глазами в сторону червя и тихонько прошептала своей подруге: – Спусти на него своего демона. – Без крайней нужды? Ни за что! – шепнула в ответ Эстер. – Если мой демон умрет, я тоже умру вместе с ним. – Поторопись, Дот, – процедил сквозь зубы Шериф, сильнее стискивая пальцами плечо дочери. Входная дверь с грохотом распахнулась, и… …и в комнату влетели Софи и Агата. В свете их горящих пальцев тускло, грозно блеснул смертельно опасный остро заточенный кончик веретена-червя. Девушки попятились назад, спотыкаясь о разбросанные по полу башмаки, старые газеты, скомканные трусы и грязные тарелки. – Что будем делать? – выдохнула Софи. – Только без глупостей, – предупредила Агата, прикрывая собой подругу. Червь-веретено тем временем медленно вращался в воздухе, словно раздумывая, с какой из пар пленников ему начать, кого убить первым: Дот и ее отца, Софи и Агату или Эстер и Анадиль? А все они, прижавшись спиной к стене, думали об одном и том же: «Нас шестеро, а ским один… Если мы сумеем сработать вместе, то легко справимся с ним…» Но то ли червь прочитал их мысли, то ли по какой другой причине, но в открытое окно неожиданно начали влетать все новые и новые скимы. Сначала их стало два.