Пока они расчищали проход в шахту и проводили первичный осмотр, наступил вечер. Бругш понимал, что оставлять найденный материал без присмотра небезопасно. К тому же он беспокоился о сохранности собственной жизни, рассказывая потом, что был «вооружен до зубов»[169]. Единственным, кому он мог доверять, был его ассистент Ахмед Камаль, так как все остальные очевидцы считали, что археолог лишает их прекрасного источника дохода. Было крайне важно как можно скорее извлечь весь материал и переправить его в Каир. Бругш потратил всю ночь после открытия на то, чтобы найти рабочих, готовых взяться за расчистку гробницы и перенести материал на корабль, принадлежавший музею и стоявший на якоре у берегов Нила. От реки гробницу отделяли несколько миль пустыни и сельскохозяйственных угодий. После извлечения всего материала на поверхность Бругш снова проник в гробницу, набросал схему внутренних помещений и измерил длину их стен. Им также была обнаружена небольшая ниша в конце входного туннеля, где хранился кожаный каноп невероятной красоты, посвященный царице Исетемхеб (сейчас он находится в Египетском музее Каира)[170]. Девятого июля предметы, вынесенные из гробницы, отправились вниз по Нилу. На этот сюжет был снят фильм «Эль-Мумия» (1969) режиссера Шади Абдель Салама, сумевшего прекрасно передать атмосферу тех событий. Русскоязычной аудитории фильм известен под названием «Тайна племени Харабат»[171]. Его снимали в тех местах, где происходила реальная история, — в горах, окружающих гробницу ТТ320. Местных жителей, переносивших через пустыню собранный археологами материал, Абдель Салам изобразил в виде мрачной процессии людей, одетых во все черное, как того требует традиция. Это создает впечатление похоронного шествия, движущегося в тишине и благоговении, и напоминает церемониальные процессии, сопровождавшие погребение мумий тысячи лет назад. В этом образе не было и капли кинематографической нарочитости: местные действительно пришли на работу, словно на похороны. Они молча смотрели, как сокровища проносят перед их глазами, и, вероятно, думали о том, какая прекрасная возможность обогатиться уплывает прямо у них из-под носа. Крис Нонтон у входа в гробницу ТТ320 Источник: Chris Naunton Путь от гробницы до корабля занимал порядка семи или восьми часов, а некоторые гробы были такими тяжелыми, что их тащили от двенадцати до шестнадцати мужчин, в то время как вторая команда, столь же многочисленная, охраняла носильщиков от возможного нападения[172]. Когда материал был наконец доставлен в Каир, стало возможным по достоинству оценить всю значимость открытия. Даже сейчас находка ученых кажется просто потрясающей. Всего было обнаружено сорок мумий, десять из них принадлежали фараонам — от Секененра Тао из XVII династии до Рамзеса IX из XX династии. Среди них были тела знаменитейших людей древности, например Тутмоса III, Сети I и Рамзеса II (Великого). В гробнице также нашли мумии трех верховных жрецов XXI династии: Пинуджема I, Масахарты и Пинуджема II. Подписи на погребальном инвентаре говорили, что всего в гробнице было похоронено сорок пять человек[173]. Масперо быстро понял, что мумии подразделяются на две группы: в первую входили останки времен XVII династии и Нового царства, хранившиеся в полуразрушенных гробах; во вторую — мумии более поздних периодов, чей инвентарь находился в гораздо лучшем состоянии[174]. Еще он заметил, что некоторые мумии лежали не в своих гробах. На саркофагах и бинтах имелись короткие надписи чернилами, содержавшие имена усопших, но для идентификации тел можно было полагаться только на подписи на бинтах. Бругшу и Масперо было чрезвычайно тяжело справляться с обработкой всего найденного материала, к тому же их открытие имело большой резонанс в прессе. Пожалуй, самым важным результатом их находки, позволяющим установить беспрецедентную связь с главными действующими лицами Древнего Египта, была даже не историческая ценность обнаруженных мумий, а возможность увидеть лица таких знаменитых фараонов, как, например, сам Рамзес II. Не все мумии найдены Вероятно, в какой-то момент Бругшу показалось, что он нашел мумии всех фараонов Нового царства в одном месте. И хотя их количество было поистине впечатляющим, нет сомнений, что в ТТ320 и KV35 хранились не все тела. На самом деле перенос мумий в эти два захоронения был последней мерой защиты царских останков из всех предпринятых на протяжении почти столетия. Первые шаги в этом направлении были сделаны, вероятно, между четвертым и седьмым годом периода wehem mesut. Тогда гробницам Сети I и Рамзеса II вернули роскошный вид, который они имели до разграбления, а в KV14, принадлежавшей Сиптаху и Таусерту, и, возможно, в KV57, принадлежавшей Хоремхебу, были устроены два первых групповых захоронения[175]. На основании настенных надписей в KV57, а также останков четырех мумий, найденных там в 1908 году, ученые сделали вывод, что захоронение было групповым. Судя по всему, в этой усыпальнице покоились мумии самого Хоремхеба и его прямого преемника Эйе. В противном случае совершенно неясно, где находятся их тела[176]. В годы правления жреца-фараона Пинуджема I мумий, собранных ранее в гробнице KV14, перенесли на их окончательное место — в усыпальницу Аменхотепа II с индексом KV35. Пинуджем I также создал общее захоронение KV17, поместив останки Рамзеса I и Рамзеса II к уже хранившейся там мумии Сети I[177]. Бирки на мумиях из гробницы ТТ320 указывают, что, прежде чем их перенесли туда, они покоились в другом групповом захоронении — гробнице Яхмос-Инхапи, царицы XVIII династии. Однако ученые еще не могут с полной уверенностью идентифицировать это захоронение. На десятом году правления царя Сиамона туда поместили останки Аменхотепа I, за которым последовали мумии Рамзеса I, Сети I и Рамзеса II[178]. Тела членов семьи Пинуджема II перенесли в ТТ320 немногим раньше — на пятом году правления Сиамона[179]. Остаются неизвестными последовательность, в которой царские мумии попадали в гробницу Пинуджема, и даты их появления там. В некотором смысле здесь есть вина Бругша и Камаля, которые столь поспешно вынесли весь материал из ТТ320, хотя, очевидно, у них были на то причины. Технология извлечения гробов из гробницы оставляла желать лучшего, и в результате была утеряна какая-то часть информации. Некоторые предметы были повреждены: спустя много лет, в конце 1990-х и начале 2000-х годов, когда Эрхарт Грефе проводил повторную расчистку гробницы, он обнаружил фрагменты гробов, что свидетельствует о том, что их тащили по полу усыпальницы и поднимали вверх по шахте без всякой страховки[180]. Но хуже всего, что никто из участников первой экспедиции не сделал даже кратких записей в ходе изъятия материала. Если первоначальное расположение гробов и было как-то задокументировано, это описание, к сожалению, не сохранилось. Так что один из величайших эпизодов в истории египтологии выглядит несколько парадоксально: с одной стороны, при открытии гробницы было обнаружено беспрецедентное количество материала и важнейшей информации, даже несмотря на то, что братья Абд эр-Расул выносили оттуда ценности неизвестно сколько лет, но, с другой стороны, бо́льшая часть материала была утеряна при первичном вскрытии гробницы, а затем и при извлечении ее содержимого, которое проводилось археологами без какой-либо отчетности. В любом случае, судя по всему, мумии помещались в захоронение ТТ320 постепенно, на протяжении довольно продолжительного промежутка времени. Последние сведения о каких-либо действиях в гробнице относятся к одиннадцатому году правления Шешонка I из XXII династии, когда в усыпальницу перенесли мумию Четвертого жреца Амона Джедптахиуфанкха. С погребения членов семьи Пинуджема до этого момента прошло от тридцати до сорока лет[181]. Недостающие мумии — новые групповые захоронения? Среди мумий, найденных в групповых захоронениях, были не только тела фараонов, но и останки их жен и детей, а также других высокопоставленных египтян, включая верховных жрецов Амона XXI династии. Как бы плохо ни было задокументировано открытие ТТ320, вместе с телами из гробницы KV35 она предоставила в распоряжение исследователей мумии большинства фараонов Нового царства и нескольких верховных жрецов того периода. Однако есть и важные исключения. Помимо мумии Херихора в захоронениях отсутствуют тела некоторых верховных жрецов Фив: Менхеперры, Джедхонсуиуфанкха I, Несубанебджеда (Смендеса) II, Пасебхану (Псусеннеса III/IV), а также ряда фараонов Нового царства. Это приводит ученых к выводу, что существует еще какое-то древнеегипетское кладбище для людей высокого ранга. Ромер ищет Херихора Нам известно, что Херихор скончался в то время, когда погребальные обычаи претерпевали изменения. Мы также знаем, что он не был царем в общепринятом смысле, соответственно, было бы неверно искать его гробницу в Долине Царей. Но тем не менее его статус почти соответствовал царскому, поэтому существует вероятность, что Херихора похоронили в роскошной гробнице, выдолбленной в скале, как у фараонов более древних времен. В 1982 году британский египтолог Джон Ромер вместе с телеканалом Би-би-си выпустил сериал под названием «Египет с Ромером», благодаря которому стал одним из самых известных ведущих исторических и археологических телепрограмм. Своей работой на телевидении Ромер внес огромный вклад в популяризацию египтологии. Сериал был первым документальным проектом, снятым в стилистике скрытой камеры. Он начинается с заявления Ромера о намерении отыскать гробницу Херихора и затем повествует о том, как ученый готовит археологическую экспедицию: ищет финансирование, собирает команду экспертов, получает разрешения и т. д. В ходе подготовки ученый договорился с Бруклинским музеем в Нью-Йорке, но затем был вынужден отказаться от своих планов по исследованию отдаленных районов Долины Царей и от первого серьезного изучения гробницы Рамзеса XI. Проект был захватывающий, но Ромер сконцентрировался на другой задаче. Такое решение привело к некоторым разногласиям с Бруклинским музеем, показанным в сериале как череда драматических перипетий. Этот подход и принес проекту популярность, хотя Ромер, вероятно, рассчитывал, что публику привлекут другие аспекты его работы. Ромер не был типичным кабинетным египтологом и предпочитал работать независимо от каких-либо академических институтов, при этом прекрасно разбираясь в истории Древнего Египта и монументах того времени. Несколько лет он работал в Луксоре в рамках эпиграфического исследования, проводимого Институтом Востока при Чикагском университете, и делал это с большим энтузиазмом. Очевидно, им двигало желание совершить собственное великое открытие. В сериале звучит закадровый голос: «Он ищет гробницу жреца-фараона Херихора… Такую гробницу, при которой, по его словам, усыпальница Тутанхамона покажется лавкой безделушек». Ромер считал, что гробница Херихора представляет собой роскошное захоронение, спрятанное где-то в стороне от основной части Фиванского некрополя. Закадровый голос продолжает: «Неудачный опыт исследований прошлых лет говорит нам, что вряд ли они начали строительство новых монументов среди руин Великого Места [Долины Царей]. Опираясь на наскальные надписи в южных вади и некоторые другие данные, мы можем полагать, что верховных жрецов хоронили там, в самой отдаленной части фиванских гор, в долинах, скрывающих древние кладбища цариц и принцев»[182]. Под «наскальными надписями и другими данными», о которых говорит Ромер, следует понимать доказательную базу, подготовленную Говардом Картером в течение единственного сезона раскопок в 1916–1917 годах. Та экспедиция, впоследствии давшая материал для значительного количества археологических исследований и различных дискуссий, была незапланированной: Картер был в отпуске в Луксоре, когда до него дошла информация, что в пустынном и редко посещаемом регионе совершено открытие[183]. Местные охотники за сокровищами наткнулись на гробницу, откуда их прогнали другие мародеры, прослышавшие о находке. Старейшины деревни обратились к Картеру с просьбой вмешаться в ситуацию, чтобы предотвратить какие-либо проблемы. Собрав нескольких рабочих, которым удалось избежать призыва на воинскую службу, объявленного по случаю вступления Египта в войну, ученый отправился к захоронению поздно вечером, планируя карабкаться по горам при свете луны. В полночь мы прибыли на место, и проводник показал мне конец веревки, свисавшей с утеса. Было слышно, как мародеры орудуют в гробнице, и я обрезал веревку, тем самым лишив их пути к отступлению. Затем я сам обвязался крепкой, толстой веревкой и спустился вниз по склону. Опускаться на веревке посреди ночи прямо в лапы расхитителей гробниц, находящихся на месте преступления, — по крайней мере, я проводил время нескучно[184]. Картеру удалось прогнать мародеров, после чего он охранял гробницу до утра и с рассветом смог приступить к осмотру захоронения. То, что он увидел, представляло серьезный интерес для ученых. Перед ним была гробница, расположенная в очень неожиданном месте: ее вырезали непосредственно в отвесной стене скальной расселины в 40 м от вершины утеса и в 70 м от дна долины. Лучшего места, чтобы спрятать гробницу и защитить ее от нежелательных посетителей, придумать было невозможно. Остается только гадать, как грабители умудрились найти захоронение и забраться туда. Впрочем, еще больше поражает, как древние строители смогли затащить туда саркофаг из желтого кристаллического песчаника, на котором имелись надписи с именем владельца. Им была знаменитая Хатшепсут. Но саркофаг был сделан для нее, когда она еще не стала фараоном, а была лишь супругой Тутмоса II. На стенах гробницы не было фресок, очевидно ее недостроили. Помимо саркофага Картер нашел там лишь фрагменты двух кувшинов, которыми обычно пользовались древние строители[185]. Это, конечно, не выглядело сенсацией, на которую рассчитывали Картер и грабители. Но находка имела более глубокое значение, и Картер сразу его осознал. Гробница находилась в одном из нескольких вади, расположенном в отдаленной части Фиванского некрополя. До того момента археологи не уделяли этому району должного внимания, но если древние египтяне в начале XVIII династии потратили столько сил на то, чтобы построить там гробницу, значит, эта местность заслуживала более подробного изучения. После того как Картер провел расчистку захоронения, он целых десять дней обследовал систему вади[186], продвигаясь с юго-востока на северо-запад, и составил приблизительную карту местности, где отметил семь мест, вызвавших у него интерес. Каждой зоне археолог присвоил соответствующую букву — от A до G. Картер нашел несколько гробниц, расположенных в самых недоступных местах: в скальных трещинах и расселинах, невидимых с практически любой точки. Помимо этого, он обнаружил древние дороги, каменные хижины, наскальные надписи и куски обработанной породы, в частности целые груды осколочных фрагментов камня из окрестных гор, а также более благородных пород — гранита, базальта, кристаллического песчаника и гипса[187]. Гробница Хатшепсут располагалась в вади А — северной оконечности сухого русла, известного под местным названием Вади Сиккат Така эль-Зейд («Долина окна Зейда»)[188]. Там же Картер нашел еще три гробницы, две из них были просто ямами, а третья представляла собой лишь коридор[189]. Внимание ученого привлекли еще несколько мест. В высохшей бухте на восточной оконечности соседнего вади Габбанат-эль-Кируд («Долина обезьяньего кладбища») Картер нашел несколько захоронений в виде ям, а также большую усыпальницу, вырубленную в скале. Под ней лежал крупный известковый блок, упавший сверху, на котором имелась надпись, заключенная в картуш и содержавшая имя Нефруры[190]. Так звали дочь Хатшепсут, поэтому Картер посчитал, что именно ей принадлежало это захоронение. Однако дальнейшие исследования не подтвердили такое предположение. В начале того же вади охотники за сокровищами обнаружили еще одну гробницу, вырубленную в скальной трещине, и сделали это прежде, чем туда попал Картер в 1916 году. Это была самая впечатляющая находка, сделанная в том районе. Гробница принадлежала «трем заморским женам Тутмоса III», название так и закрепилось за ней. Внутри обнаружили канопы, серебряную шкатулку с именем Тутмоса III, кубки из синего стекла, гипса и золота, кувшины для мазей и притираний, серебряное зеркало, а также браслеты и головные украшения из золота[191]. Бо́льшую часть этих предметов растащили мародеры уже в наше время, но ученым удалось отследить их на рынке древностей, и теперь они находятся в нью-йоркском Метрополитен-музее. Самое западное вади из тех, что были обследованы Картером, называется Вади-эль-Гарби. Там внимание ученого привлекли три места, которые он обозначил буквами E, F и G. Британец Джон Ромер описывает основную часть этой широкой и живописной долины как «недоступную местность, где царит абсолютная тишина. Долина заполнена осколками каменных плит и производит то же неуютное впечатление, как пустой зал театра, но только колоссальных размеров»[192]. Она расположена параллельно вади Габбанат-эль-Кируд и заканчивается в точке F, представляющей собой русло реки, глубоко прорезавшее скалу, «узкий каньон в нижнем пласте породы, обрывающийся каскадом, по которому когда-то бежали потоки воды с утесов вверху»[193]. Там Картер обнаружил важные следы древней деятельности. Гробниц он не нашел, но вокруг было немало признаков прошлого: В начале этого каньона пространство между огромными кусками известняка, упавшими сверху, заполнено грудами мусора и каменных осколков, оставшихся от древних раскопок. С правой стороны находится небольшая боковая долина, где мы нашли каменные хижины рабочих, глиняные черепки и наскальные рисунки. Над каскадом расположены другие кучи, оставшиеся от деятельности древних людей, а на крупных известковых фрагментах, упавших со скал, как и на камнях у подножья утесов, имеются иератические надписи. Наличие наскальных рисунков и груд мусора свидетельствует о том, что в непосредственной близости находится гробница. Местные изыскатели пришли к такому же выводу, но масштабные раскопки, проведенные ими, не подтвердили это предположение. Поскольку Вади-эль-Гарби находится в отдаленной местности и его сложно защитить от разграбления, я провожу здесь дополнительные обследования в надежде обнаружить гробницы. Мне уже удалось найти часть саркофага из кристаллического песчаника — упор для рычагов, использовавшихся для его транспортировки[194]. Карта западных вади, нарисованная Картером Источник: © Griffith Institute, University of Oxford (Carter MSS i.D.176) Другими словами, несмотря на то что Картер не нашел в этом вади гробницу, он предполагал, что она все-таки там есть, поскольку на это указывали все классические следы строительства усыпальницы: хижины рабочих, настенные рисунки, обнаруженный им фрагмент саркофага, а также тот факт, что ученый уже нашел в соседних вади несколько гробниц. Это позволяло ему с уверенностью утверждать, что местность была известна строителям гробниц времен Нового царства. Однако усилия Картера ни к чему не привели. О своей работе он писал как о предварительной и был убежден, что в этом районе необходимо продолжать исследования, отмечая, что в вади Габбанат-эль-Кируд «может скрываться гробница… Завалы строительного мусора в нем очень глубоки, и под ними может находиться захоронение»[195]. У Картера не было возможности работать на этом участке неограниченное время, поскольку в шедшей тогда войне он был агентом британской разведки в Каире. Как только в декабре 1917 года исследователь смог снова заняться археологической деятельностью, он отправился в место, к которому прикипел душой, — в Долину Царей. Картер слишком любил этот район и придавал большое значение своей работе по исследованию гробницы Тутанхамона, поэтому больше не вернулся в отдаленные вади. Доказательства существования гробницы Расположенные в дальних вади гробницы Хатшепсут и, возможно, ее дочери Нефруры доказывают, что эту местность использовали в качестве кладбища для членов царской семьи в начале правления XVIII династии. При этом большинство наскальных рисунков, найденных там, относятся к концу XX династии. Такая противоречивая ситуация может свидетельствовать о том, что некрополь XVIII династии все еще использовался для погребения высокопоставленных людей в более поздние времена. Был ли среди них Херихор? На первой странице отчета Картера, в самом низу, есть пометка, вероятно оставленная редактором: «…В них [наскальных надписях] упоминается о „Бутехамоне, писце некрополя“ или о людях, которые, как мы знаем, были связаны с ним»[196]. Бутехамон жил в одно время с Херихором — при Рамзесе XI и Смендесе I. И действительно, чаще других в надписях упоминается имя Херихора, особенно в Вади-эль-Гарби. А некоторые осколки кувшинов для воды, найденные в этой местности, датируются тем же периодом[197]. Дом Бутехамона в Мединет-Абу Источник: Chris Naunton Именно эти надписи привели туда Джона Ромера. Он дополнил исследования Картера собственными изысканиями и обширной полевой работой, которую проводил в Египте на протяжении многих лет, еще до того, как запустил проект по исследованию царских гробниц в Фивах. Ученый изложил свои выводы в книге «Жизнь древних: история строителей гробниц фараонов», изданной в 1984 году, а также в документальном сериале, который вышел одновременно с книгой, коротких сводках в новостных выпусках на телевидении и в том же телепроекте «Египет с Ромером». В западных вади, в первую очередь в Вади-эль-Гарби, ему удалось найти несколько доказательств существования гробницы. Ромер отмечал в своих отчетах, что в наскальных надписях древние «снова и снова используют символ, означающий гробницу». Зачастую они высекали на стенах целую группу таких символов с одним и тем же значением, вместе выражавших древний концепт «дом жизни»{14}. Этот термин снова стал использоваться при Бутехамоне и обозначал «царскую гробницу»[198]. Наскальный рисунок с предполагаемым «знаком гробницы» в вади G