Бруно важно вышагивает рядом с Женькой. Сегодня они идут гулять втроем: он, маленький человек и доктор. Бок уже почти не болит – так, иногда ощущается еще беспокойно, зато слабость ушла, Бруно снова ощущает себя сильным и радостным, и они с Женькой носятся между деревьями, каждой клеточкой переживая весну и радость. – Бруно! Женька, запыхавшись, останавливается, Бруно тут как тут, и руки мальчика обнимают пса. Бруно лизнул Женькину щеку, и малыш счастливо смеется. – Ты мой друг навсегда, Бруно. Мир вокруг наполнен гулом машин, щебетом парковых птиц, криками малышни в детском городке, но для Бруно сейчас есть только его маленький человек, который доверчиво прижимается к нему, и пес зорко следит за тем, что происходит вокруг, он один знает, что Враг приходил уже не раз. Бруно всегда начеку, и, несмотря на беготню и обнимашки, он улавливает звучание мира вокруг, все запахи, движения – его не обмануть и не обойти. И хотя доктор тут, рядом, – не важно, ведь он Врага не сможет узнать, даже если столкнется с ним. – Домой, ребята. – Леонид садится на скамейку рядом с притихшими приятелями. – Жень, пешком или верхом? – Верхом! – Женька в восторге подпрыгивает. – Только Бруно… – Нет уж, друг ситный, Бруно однозначно пешком. Леонид пристегнул к ошейнику пса поводок, подхватил Женьку под мышки и водрузил себе на шею. – Подрос ты, братец, потяжелел. Женька издал победный клич. Ему нравится вот так сидеть на шее у лучшего в мире доктора дяди Лени, весна вокруг, и новая курточка с нашитыми собачками, которую мама купила для него, тоже. И когда рядом Бруно – вообще мир прекрасен, что бы там ни мяукал Декстер. Мир прекрасен еще и потому, что дома их ждут мама и кот. Просто маме надо поработать, а они ей мешают. Все, кроме Декстера. Бруно послушно идет рядом. Для него сейчас все просто: Стая рядом, Враг где-то там, и сам он в центре этого вместе с Декстером. Тоска по главному человеку немного притупилась, но иногда ему снится их прежний дом, запах которого еще гнездится в недрах его лежанки, но Бруно умеет ждать. У подъезда сидят старушки, с которыми Леонид вежливо здоровается, ссаживая Женьку с плеч. – Леонид Анатольевич, мне бы давление померить… – одна из соседок решила начать разговор. – Зайдете? – Обязательно. – Леонид понимает, что ничего страшного с гражданкой не происходит, но пожилые люди часто бывают мнительны. – Вот сейчас зайду в десятую квартиру, сделаю укол Светлане Ильиничне и поднимусь к вам. Как-то незаметно и очень быстро он стал личным доктором всех старушек в Любином доме. Конечно, ее акции взлетели до небес: мало того что Георгий мастер на все руки и приходит по первому зову, так теперь еще и Леонид – кому давление померить, кому укол сделать, кого проконсультировать. – Леень! – Это со второго этажа свесилась молодая женщина. – У меня Машка захворала что-то, глянешь? – Сейчас Женьку и Бруно заведу домой и спущусь. – Леонид кивнул. – Пошли, ребята, дел невпроворот. Они вошли в подъезд и побрели по ступенькам наверх. Но уже на третьем этаже Бруно ощутил опасность. Он пригнулся, зарычал и ринулся по лестнице, вырвав поводок из рук ничего не ожидавшего Леонида. – Бруно! – Женька попытался броситься за приятелем, решив, что это игра в догонялки. – Бруно! – Погоди, Жека. Леонид Савицкий считал себя человеком весьма умудренным и осторожным, и поведение собаки насторожило его. Обычно Бруно так себя не вел, что же стряслось сегодня? Тем более что в подъезде пусто. Бруно стоит у двери квартиры, расставив четыре лапы, и всем своим видом показывает, что пройти никому не даст. Леонид достал телефон. – Что, Лень, уже домой идете? Любин голос отстраненный, она явно погружена в работу. – Люба, послушай меня. – Леонид крепко держит за руку Женьку. – Мы около двери. Нет, ты послушай! Не открывай. Я звоню Денису. Что-то неладное происходит, Бруно странно себя ведет. Да, может, ничего страшного и пес просто перенервничал, но береженого, как говорится… Ни за что не прикасайся к двери, даже в прихожую не выходи и кота не отпускай, поняла? – Да. – Люба говорит спокойно и холодно. – Женьку отведи к бабе Лизе. – Конечно. – Леонид посмотрел на Бруно: – Подожди меня, брат, я мигом. Бруно видит, как маленького человека уводят, но не собирается бросать свой пост. Враг был здесь и придет снова. * * * – В замок вставлена крошечная капсула с газом, по составу похожим на зарин. – Реутов разложил перед Бережным отчеты экспертов. – Замок-«бабочка», срабатывает механизм, лопается капсула, газ направленно попадает в лицо тому, кто стоит в квартире. Достаточно, чтобы убить, но пока газ опустится – распадется, значит, не пострадает ребенок или животное. – Гуманный убийца. – Бережной скептически вскинул брови. – Но это же надо знать, какой замок, а также знать, что Люба будет одна и только она пострадает. – Убийца там уже был. – Реутов убежден в своих выводах. – Я поговорил с Женькой… – Дэн, это четырехлетний ребенок! – Витя, пацан наблюдательный и очень смышленый. Да, в суде его показания не примут, но мне и не надо для суда. А сказал он следующее: когда оставался один, то кто-то чужой ковырял замок, а Бруно его отогнал. Я спросил, как вышло, что он был один, и Женька сказал, что баба Лиза ходила пенсию получать, а его оставила. Я поинтересовался у бабы Лизы, в какой день она ходила за пенсией, и было это на той неделе, двадцатого числа. Женька об этом почти сразу забыл, а когда я спросил – вспомнил. – А если учесть, что позавчера в квартире у Георгия найдена банка с отравой в чае, то картина так себе. – Виктор развел руками: – Не представляю, кому они с Любой могли так помешать. Пострадавшего, который отхлебнул этого чая, спасли буквально чудом, просто потому, что рядом были люди и сразу вызвали «неотложку». А накануне Георгий заварил себе чай, но вылил – говорит, запах химический. Я нюхал этот чай и ничего не смог понять, и как он догадался, я не знаю. – Он курить бросает, обоняние, как у собаки. Иначе нипочем бы не унюхал, – годами курил полторы-две пачки в день. Убийца не мог знать, что Георгий буквально за день до этих событий радикально бросил курить. А человек с нормальным обонянием этот запах, заглушенный лимонной отдушкой, не идентифицирует. – Реутов пожал плечами: – Чем дальше в лес, тем толще партизаны. Разрозненные факты, не связанные между собой преступления, каким-то образом все-таки пересекающиеся. Я опросил Любиных соседок – клянутся, что никого подозрительного не видели. Опросил также ремонтников – чужих в квартире не было. Соседка заходила, спрашивала, долго ли шуметь будут, – тетка в халате и бигуди, на лице какая-то маска зеленоватая, орала и топала ногами. – Соседка? – Бережной хмыкнул: – Надо найти эту соседку. – Они лица не видели. – Реутов осекся. – Вот черт… – Именно он и есть. Идеальная маскировка. Ладно, запиши себе, и надо еще раз опросить свидетелей. Теперь по делу в больнице. – Бережной пододвинул к себе очередную папку. – Вот эксперт пишет – в шприце, который выронил убитый, был раствор с экстрактом грецкого ореха. У Кирилла Митрофанова тяжелая аллергия на морепродукты и орехи. Анафилактический шок убил бы его в течение пяти минут. Убийца знал, что Кирилл в палате один и у него есть такая аллергия. – Кто-то в больнице – скорее всего одна из медсестер в отделении – слил информацию. – Реутов вздохнул: – Или санитарка, больше некому. Эксперты запросили у операторов распечатки их звонков и мессенджеров, сейчас сравнивают данные. Найдем, кто в сговоре с убийцей, привезем сюда, а тут уж запоет как птичка, расколем. Шутка ли – тяжкая статья. Я поговорил с Миланой и Кириллом. Милана запираться не стала, и ребята для меня собрали все данные об этой Игре, из-за которой она оказалась там, где оказалась. Я всем отправил отчет на почту, к делу пока не подшиваю: не уверен в том, что эта Игра вообще имеет отношение к нашим проблемам. С Кириллом все сложнее. Парень в соцсетях создал группу против распространителей наркотиков, и они с ребятами начали успешно потрошить закладчиков, отнимая у них зелье и приводя его в негодность. Грубо говоря, высыпали порошок прямо в лужи и говорили: хлебай. Участковые с толкачами в долях, так что ребята решили действовать сами. – И сделать с этим мы ничего не можем. – Бережной сокрушенно покачал головой. – А если закон не работает, то суд Линча тут как тут. Значит, его пытались убить обиженные толкачи? – Думаю, их кураторы. – Реутов полистал отчет. – Тут наши гении все-таки распознали одного из тех, кто глумился над Кириллом, – это Роман Котов, неоднократно судимый за хулиганство, драки и прочие преступления против личности. А в последний год у него даже приводов нет, но, судя по отчету компьютерщиков, на путь исправления этот гражданин не встал. Его уже взяли, сидит теперь, дает показания. Группы на выезде, собираем этих дегенератов по всему городу. Но к убийству Надежды и покушению на Милану эта братия отношения не имеет. – Тогда кто и зачем забрал ноутбук, если не из-за записи? А телефон оставили. – Виктор задумчиво вертит в руках карандаш. – Глупость какая-то. – Возможно, там было что-то еще. – Семенов, до этой минуты молчавший, решил вступить в общий разговор. – А та запись убийце была не нужна, просто совпало. А может, ноут этот пропавший – так, для отвода глаз взяли. Ну, типа, грабителя хозяйка застала. – Тогда не надо было имитировать сердечный приступ, настоящий грабитель ее придушил бы или ножом пырнул. – Реутов закрыл папку и отодвинул ее. – Нет, убить ее кому-то позарез было нужно. А с Кириллом, скорее всего – да, просто совпало. – Слишком много совпадений. – Бережной хмурится: – А труп из больницы опознали? Не мог ты в ногу ему стрельнуть, что ли… – Не мог, Андрей Михалыч, на доли секунды счет шел, целиться было некогда. Выстрелил в корпус, надеялся, что не наповал, но вышло так, как вышло. Убитого в нашей базе нет, запросили у Интерпола, но сомневаюсь: отпечатки стравлены уже давно, лицо минимум два раза перекроили, особых примет нет. Стоматологическая карта бесполезна: все зубы имплантированы. Но я думаю, это не тот убийца, что в нашем деле с Надеждой. Этот еще на свободе, судя по тому, как лихо он развернулся. А тут простое дело: Кирилл влез в войну с толкачами и его решили убрать. – Убивать парня из-за каких-то действий против толкачей? Нет, одно дело – самим выловить и обработать его, а киллера нанимать – дорогое удовольствие, чтоб на такое мелкое дело тратиться. – Семенов недоверчиво прищурился: – Или парень темнит, или я чего-то не понимаю. – Для острастки можно и потратиться. – Виктор озадачен так, что ему даже пива не хочется. – Насколько я знаю, сейчас какая-то новая банда захватывает этот рынок, и очень агрессивно: в школах толкают дурь, на дискотеках, стадионах. Я сегодня с парнями из отдела по борьбе с наркотиками побеседовал: они рады-радешеньки у нас дело Митрофанова забрать, работа ведь уже большая проделана – наливай да пей, как говорится. Фигуранты нападения практически все известны, осталось задержать, дожать – и в суд, вместе с вышестоящими товарищами. А насчет киллера… Я бы на месте наркодилера так рассуждал: мало мне конкурентов, которых я вытесняю с территории, так еще какие-то сопляки организовались, палки в колеса ставят и в убытки вводят, а хуже того – дружный коллектив толкачей деморализуют. Или конкуренты их наняли. Ну а Кирилл в соцсетях заявлен как организатор этой вендетты, бестолковый идеалист, жизни ведь совсем не видел. Вот ребята и наняли киллера, когда своими силами не справились, еще и другим охочим до суровой справедливости наука: смотрите, мол, будете нам мешать – и с вами то же самое сделаем. В общем, сейчас люди из отдела по борьбе с наркотиками плотно работают, и тут уже дело более-менее ясное, Кирилла и его мать поместили под охрану, разберемся. А с нашим затейником – другая песня… Откуда он взялся, газ этот? Его же не купишь в военторге или в ларьке. Почему просто не подойти в магазине, к примеру, и не уколоть препаратом, похожим на тот, что нашли в организме Миланы? – Слишком явно. – Бережной покачал головой. – Сразу свяжут это убийство с предыдущими. Я тут покопал – бизнес у папаши Рудницкого стремится к отрицательным числам. Несколько лет назад он взял крупный кредит на развитие нового направления, но случился кризис, все зависло, а деньги отдавать нужно. Сейчас он распродает активы, и все равно не хватит расплатиться с кредиторами. – Деньги за картины Надежды его бы сильно выручили. – Виктор ухмыльнулся: – И он подсылает к Любе ювенальных дам, а потом говорит: в моих силах сделать так, чтоб у тебя отобрали ребенка. Или как минимум месяцами мурыжили проверками. Но если хочешь, чтоб этого не было, – откажись от наследства. – Именно. Убить и Любу он не мог, это опять же слишком бросалось бы в глаза. – Реутов пытается ухватить какую-то мысль. – А Милану хотели убить, чтобы скрыть убийство Надежды! Яд один и тот же, специально использовал, хитрец, и сделал вид, что именно Милана в приоритете, раз вернулся в тот же день. А на самом деле целью была Надежда, и единственный человек, кто выиграл бы от ее смерти, – это папаша. Люба понятия не имела о делах сестры, тем более о завещании, а он знал, ведь изначально Надежда обратилась к папашиному адвокату – когда встал вопрос подписания договора с галереей. Так что Рудницкий знал, а о болезни дочери мог и не подозревать. Даже если и знал, ему деньги сейчас нужны позарез, вот он и пустил Надежду в расход. А на Любу нашли рычаг в виде ювенальной полиции, от них реально сложно отбиться: они бы и ее, и малыша замордовали проверками и «беседами». Но теперь мы точно знаем, откуда ноги растут, и этого он не учел, ведь раньше Люба со своим дядей не общалась. Офицеры молча переваривали услышанное. Версия Реутова была вполне стройной и имела право на существование. – Майор Троц отделался суровым взысканием и понижением в должности. – Бережной встал и подошел к окну. – Да, уже весна… Так вот я о чем толкую: Троц готов дать показания против Рудницкой, а та все свалит на супруга, и тогда утонут оба, ведь есть ее показания на допросе по поводу ложного обвинения офицера полиции. От них будет очень сложно отказаться, учитывая материалы дела. – Так что, берем их? – Нет, подождем, – Бережной покачал головой. – Телефоны на прослушку, мессенджеры в разработку, электронная почта туда же, наружное наблюдение, около дома поставим «бочку» – полная отработка, сейчас запросим санкцию прокурора, и вперед. Нам нужны неопровержимые доказательства, и чтобы нигде процедуру не нарушили даже в малом: Рудницкий – тертый калач, связей у него немало. И адвокат у него не разиня, я давно его знаю, очень цепкий, так что глядите в оба, чтоб комар носа не подточил. Бережной сложил папки с делами в стопку – собирался остаться на работе и изучить их заново. Он прикидывал, как объяснить данное обстоятельство Диане, потому что с момента их женитьбы он еще ни разу не оставался на ночь в кабинете. Но сейчас дело было настолько спешным и запутанным, что Бережному жаль времени, каждая минута на счету. – Любу мы хотели перевести на конспиративную квартиру, но она уперлась как мул – нет, и все, это стресс для собаки и кота. – Реутов усмехнулся: – Ну, уговорили хотя бы машину в наш гараж загнать, а охранников мой тесть прислал. Упрямая у вас племяшка, Андрей Михалыч, характер – кремень. Бережной кивнул – да, племяшка крепкий орешек, с такой-то жизнью. Еще папаша-негодяй… Желание дать по морде Рудницкому оформилось окончательно.