Он и Крэй остались с Алексом одни. Охранник и старик по имени Хенрик ушли. Алекс сидел на диване со стаканом шоколадного молока, которое Крэй лично ему налил. Сам Крэй переместился на стул возле рояля. Он сидел, скрестив ноги, совершенно расслабившись, и пил новую порцию коктейля. – Ни одна разведка ничего не может о нас знать, – продолжил Ясен. – А если бы они что-то и знали, то послали бы не Алекса. – Тогда почему он пришёл в «Купол удовольствия»? Как он попал сюда? – Крэй повернулся к Алексу. – Полагаю, ты проделал весь этот путь не для того, чтобы взять у меня автограф. На самом деле, Алекс, я очень рад новой встрече. Я и без того планировал когда-нибудь тебя найти. Ты испортил презентацию моего «Геймслеера». Слишком умный оказался! Я был очень тобой недоволен и, несмотря на занятость, собирался устроить небольшой несчастный случай… – Как с той женщиной в Гайд-парке? – спросил Алекс. – Она была слишком занудной. Задавала неуместные вопросы. Я ненавижу журналистов – и детишек-умников тоже ненавижу. Как я уже сказал, я очень рад, что ты сумел сам сюда добраться. Ты сильно облегчил мне жизнь. – Вы не можете со мной ничего сделать, – сказал Алекс. – МИ-6 знает, что я здесь. Они знают всё об «Ударе Орла». У вас, может быть, и есть коды, но вы никогда не сможете ими воспользоваться. А если я не выйду на связь сегодня вечером, то это место уже ночью оцепят и вас посадят в тюрьму… Крэй посмотрел на Ясена. Русский покачал головой: – Он лжёт. Должно быть, просто подслушал нас на лестнице. Он ничего не знает. Крэй облизал губы. Он явно наслаждался собой. Только сейчас Алекс осознал, насколько же этот богач безумен. Он был совершенно оторван от реального мира, и было ясно, что запланировал он что-то глобальное – и, скорее всего, катастрофическое. – На самом деле это не важно, – сказал Крэй. – До «Удара Орла» осталось меньше сорока восьми часов. Я согласен с вами, Ясен. Этот мальчишка не знает ничего. Он бесполезен. Я могу его убить, и это вообще ничего не изменит. – Вам не обязательно его убивать, – ответил Ясен, немало удивив Алекса. Русский наёмник убил Яна Райдера. Он был злейшим врагом Алекса. Но вот уже во второй раз Ясен пытается его защитить. – Просто заприте где-нибудь, пока всё не закончится. – Вы правы, – сказал Крэй. – Мне не обязательно его убивать. Но я очень хочу его убить. Очень хочу. Оттолкнувшись от рояля, он встал и подошёл к Алексу. – Помнишь, я тебе рассказывал о синтезе боли? – спросил он. – В Лондоне. Во время презентации… Синтез боли позволяет игрокам пережить эмоции героя – все его эмоции, особенно те, что связаны с болью и смертью. Тебе, может быть, интересно, как я всё это запрограммировал. Ответ, мой дорогой Алекс, прост: я использовал добровольцев. Таких, как ты. – Я не доброволец, – пробормотал Алекс. – Остальные ими тоже не были. Но всё равно помогли мне. И ты мне тоже поможешь. А твоей наградой станет избавление от боли. Утешение и покой, которые может дать только смерть… – Крэй отвернулся. – Заберите его. В комнату вошли два охранника. Алекс не заметил, когда они появились, но сейчас они вышли из тени и схватили его за руки. Он пытался сопротивляться, но они были слишком сильны. Мужчины стащили его с дивана и повели по одному из коридоров, выходящих из комнаты. Алекс сумел в последний раз оглянуться. Крэй уже забыл о нём. Он держал в руках флешку, восхищаясь ею. Но Ясен с беспокойством смотрел ему вслед. А затем с шипением закрылась автоматическая дверь, и Алекса потащили дальше; его ноги бессильно волочились за ним. Они шли по коридору, в конце которого его ждала очередная безумная идея Дамьена Крэя. Подземный коридор заканчивался камерой. Охранники обыскали Алекса, вытащили у него всё из карманов и забрали мобильный телефон, затем втолкнули внутрь. Алекс развернулся к ним. – Дверь закроется и больше не откроется, – сказал один из охранников. – Ты либо найдёшь выход отсюда, либо умрёшь с голоду. Вот и всё. Дверь захлопнулась, затем щёлкнули два засова. Шаги охранников вскоре стихли вдали, и в камере вдруг стало совсем тихо. Он остался один. Алекс огляделся. Камера оказалась голой металлической коробкой примерно пять метров в длину и два в ширину, с одной-единственной койкой, без воды и без окон. Дверь очень плотно прилегала к стене. В ней даже замочной скважины не было. В худшую переделку он ещё не попадал никогда. Крэй не поверил в его историю – похоже, даже и не задумывался о ней. Ему было наплевать, работает Алекс на МИ-6 или нет… и на этот раз Алекс действительно влип в неприятности и не мог рассчитывать на помощь МИ-6. У него не было никаких хитрых приборов, которые могли бы помочь ему выбраться из камеры, даже мобильный телефон и тот забрали. Он взял с собой подаренный Смитерсом велосипед из Лондона в Париж, а потом в Амстердам. Но сейчас велосипед стоял в городе, возле Центрального вокзала, и будет там стоять до тех пор, пока не заржавеет – или кто-нибудь его не украдёт. Джек знала, что он собирается проникнуть в комплекс, но даже если она и поднимет тревогу, как вообще кто-нибудь сможет его найти? Его охватило отчаяние, и сил сражаться с ним больше не было. И ведь он до сих пор практически ничего не знает. Зачем Крэй вложил столько времени и денег в разработку приставки «Геймслеер»? Зачем ему флешка? Зачем посреди комплекса стоит самолёт? И прежде всего что вообще Крэй запланировал? «Удар Орла» состоится через два дня – но где? И в чём он заключается? Алекс заставил себя контролировать ситуацию. Ему уже приходилось сидеть взаперти. Важнее всего – сопротивляться, а не признавать поражения. Крэй уже совершил несколько ошибок – начиная с того, что назвал своё имя по телефону, когда Алекс позвонил ему из Сен-Пьера. Да, у него есть власть, слава и огромные ресурсы. Он планирует огромную операцию. Но он не так умён, как себя считает. Алекс всё равно может его победить. Но с чего начать? Крэй посадил его в камеру, чтобы он пережил так называемый синтез боли. Алексу совсем не понравились эти слова. А охранник сказал ему: либо найдёшь выход, либо умрёшь с голоду. Но здесь же нет выхода. Алекс ощупал стены – они были из прочной стали. Потом прошёл к двери и ещё раз её осмотрел – с тем же успехом. Она была наглухо закрыта. Он посмотрел на потолок – там за прочным стеклом горела единственная лампочка. Осталась только койка… Под койкой он нашёл вделанный в стену люк, напоминавший дверцу для кошки, только побольше; в него вполне мог протиснуться человек. Осторожно, опасаясь ловушек, Алекс протянул руку и толкнул дверцу люка. Она открылась внутрь. За ней обнаружился какой-то туннель, но в нём ничего не было видно. Если он туда заползёт, то окажется в узкой норе без всякого освещения – и неизвестно, ведёт ли вообще этот туннель хоть куда-нибудь. Хватит ли у него смелости туда полезть? Но другого выбора просто нет. Алекс в последний раз окинул взглядом камеру, затем опустился на колени и пополз вперёд. Металлическая заслонка открылась перед ним, затем, забираясь внутрь, он ощутил её вес на своей спине. Потом она ударилась о его ботинки, и послышался тихий щелчок. Это ещё что такое? Он ничего не видел. Подняв руку, он помахал ею перед лицом – но её словно и не было. Тогда он протянул руку вперёд и наткнулся на глухую стену. Боже! Он попал в ловушку. Это всё-таки был не выход… Он пополз назад, чтобы вылезти обратно, и обнаружил, что дверца люка заперта. Алекс ударил её ногой, но она не сдвинулась с места. Его охватила сильнейшая, неконтролируемая паника. Его похоронили заживо – в полной темноте, без воздуха. Вот что Крэй имел в виду под «синтезом боли»: смерть, слишком отвратительную, чтобы её можно было себе представить. Алекс сошёл с ума. Не в силах контролировать себя, он громко закричал, молотя кулаками по стенам металлического гроба. Он задыхался. Его рука ударила по стене, и та вдруг поддалась. Ещё одна дверца! Хватая ртом воздух, он сумел повернуться и вползти в другой туннель, такой же чёрный и жуткий, как и первый. Но, по крайней мере, теперь в его сознании загорелась маленькая искорка надежды. Здесь есть выход. Если он сможет совладать с собой, то, может быть, ещё сможет выбраться обратно на свет. Второй туннель оказался длиннее. Алекс полз вперёд, чувствуя под ладонями листовой металл. Он заставил себя двигаться медленнее. В туннеле по-прежнему было совершенно темно. Если где-то впереди есть дыра, он упадёт в неё, даже не поняв, что произошло. На пути он стучал в стены в поисках других проходов. Ударившись во что-то головой, он выругался. Неприличные слова помогали ему фокусировать ненависть на Дамьене Крэе. А слыша свой голос, он напоминал себе, что до сих пор жив. Он натолкнулся на лестницу и, схватившись за неё обеими руками, попытался нащупать проход – он должен быть где-то наверху, выше плеч. Он лежал на животе, но постепенно сумел извернуться и полез наверх, нащупывая дорогу, – на случай, если в темноте вдруг появится потолок. Вскоре он действительно нащупал потолок и толкнул его рукой. К огромному облегчению Алекса, туннель залило светом. Он открыл какой-то люк, за которым обнаружилась большая, ярко освещённая комната. Обрадованный, он преодолел последние ступеньки и пролез в люк. Воздух был тёплым. Алекс глубоко вдохнул его, прогоняя чувство паники и клаустрофобии. А потом поднял голову. Он стоял на коленях на посыпанном соломой полу комнаты, залитой жёлтым светом. Три стены были построены из огромных каменных глыб. На них висели пылающие факелы с наклонными креплениями. Над Алексом нависали ворота высотой не меньше десяти метров – деревянные, с железными петлями и огромным резным лицом. Это был какой-то мексиканский бог с глазами как блюдца и огромными, похожими на кирпичи зубами. Алекс уже видел это лицо, но лишь через несколько секунд вспомнил, где именно, – и сразу понял, что́ ждёт его впереди и как именно Крэй запрограммировал в своей игре синтез боли. Эти же ворота он видел в начале игры «Пернатый змей» – той самой, в которую играл в «Куполе удовольствий» в Гайд-парке. Тогда это было просто компьютерное изображение, спроецированное на экран, а Алекса в игре представлял аватар, двухмерная версия его самого. Но Крэй построил ещё и настоящую версию этого же уровня. Алекс протянул руку и коснулся одной из стен. Она оказалась сделана не из камня, а из прочного пластика. Всё очень напоминало аттракционы Диснейленда… древний мир, который воплотили с помощью современных технологий. Ещё совсем недавно Алекс посчитал бы подобное невозможным, но сейчас он точно знал: когда ворота откроются, его ждёт точная копия игры, и, соответственно, он столкнётся с такими же трудностями. Только на этот раз всё будет по-настоящему: настоящий огонь, настоящая кислота, настоящие копья и – если он допустит хоть одну ошибку – настоящая смерть. Крэй сказал, что использовал и других «добровольцев». Судя по всему, их снимали на камеру, когда они боролись с разными ловушками; всё это время их эмоции записывали, а потом каким-то образом оцифровывали и программировали для «Геймслеера». Как же отвратительно. Алекс понял, что тёмный подземный проход – это вообще не часть испытания. Оно начинается только сейчас. Он не двигался с места. Нужно время, чтобы подумать, вспомнить всё, что возможно, об игре, в которую он играл в «Куполе удовольствий». На первом уровне было пять зон. Сначала какой-то храм, где на стенах спрятаны меч и арбалет. Интересно, в настоящем испытании Крэй тоже выдаёт оружие? Ладно, поживём – увидим. А что после храма? Бездонная яма с летающим чудовищем, наполовину бабочкой, наполовину драконом. Потом Алекс пробежал по коридору, из стен которого летели копья, и оказался в джунглях, где обитали металлические змеи. После этого – зеркальный лабиринт, который охраняли ацтекские боги, и, наконец, бассейн с огнём, проход на следующий уровень. Бассейн с огнём. Если здесь стоит такой же, то Алекс погибнет. Он вспомнил, что сказал ему Крэй. «Утешение и покой, которые может дать только смерть». Из этого сумасшедшего дома невозможно выбраться. Если он даже как-то переживёт все пять зон, ему просто позволят покончить с собой, бросившись в пламя. Алекса снова охватила ненависть. Казалось, он даже на вкус её чувствовал. Дамьен Крэй не просто злодей, а что-то намного худшее. Что ему делать? Вернуться обратно через туннель не получится, да Алекс на такое и не решится. У него только один вариант – идти дальше. Один раз он почти выиграл, и это давало ему крохотную надежду. С другой стороны, нажать кнопку на джойстике и выполнить действие по-настоящему – это не одно и то же. Он не мог двигаться и реагировать так же быстро, как электронная фигурка. Жизней и хит-поинтов у него тоже нет. Если его убьют, на этом всё закончится. Алекс встал. Ворота тут же беззвучно распахнулись, и впереди он увидел храм из игры. Интересно, наблюдают ли сейчас за ним. Может ли он хотя бы рассчитывать на элемент неожиданности? Он вошёл в ворота. Храм выглядел точно так же, каким он помнил его на экране в «Куполе удовольствий»: огромный зал с каменными стенами, покрытыми странными резными изображениями, высоченные колонны со статуями возле основания. Даже витражные окна, на которых нарисованы НЛО, парящие над кукурузными полями. И камеры – они поворачивались в его сторону, очевидно, отслеживая его успехи. Вокруг звучала органная музыка – скорее современная, чем религиозная. Алекс задрожал, всё ещё не в силах поверить, что это действительно с ним происходит. Он прошёл дальше в храм – напряжённый, зная, что атаковать его могут отовсюду и в любой момент. Теперь он даже жалел, что не проявил к «Пернатому змею» должного внимания. Он пробежал через все залы с такой скоростью, что, наверное, пропустил половину ловушек и засад. Его шаги по серебристому полу отдавались гулким эхом. Впереди виднелись ржавеющие лестницы, напомнившие ему о подводной лодке или затонувшем корабле. Они уходили куда-то вверх, и Алекс подумал, не попробовать ли подняться по одной из них. Но, играя в игру, он туда не поднимался, так что решил не искушать судьбу. Лучше идти по знакомому пути. Альков, в котором был спрятан арбалет, располагался под резной деревянной кафедрой в форме дракона. Он был почти полностью накрыт зелёным плющом – но Алекс знал, что по этому плющу пропущен электрический ток. Арбалет стоял, прислоненный к стене, а в плюще была дырка как раз подходящего размера. Стоит ли рисковать? Алекс напрягся и приготовился сунуть руку внутрь, затем бросился ничком на землю. Если бы он опоздал хоть на полсекунды, то погиб бы. Он вспомнил острый как бритва бумеранг, едва услышав раздавшийся из ниоткуда свист. Не было времени даже сгруппироваться – он рухнул на землю так быстро, что сбил дыхание. Он увидел вспышку, потом посыпались искры. Плечо пронзила жгучая боль, и Алекс понял, что всё-таки среагировал недостаточно быстро. Бумеранг разрезал его футболку и поцарапал кожу. Он был на волосок от гибели. Ещё бы немного – и он даже не добрался бы до второго зала. Камеры по-прежнему безмолвно следили за ним. Всё происходящее записывалось. Когда-нибудь эти записи тоже загрузят в программы Крэя – может быть, для игры «Пернатый змей – 2». Алекс сел на пол и посмотрел, насколько сильно пострадала футболка. В одном бумеранг всё-таки помог. Он разрезал плющ, а вместе с ним – и электрические провода. Алекс сунул руку в альков и осторожно вынул арбалет. Оружие было старинным, из дерева и железа, но, похоже, действовало. Тем не менее Крэй всё равно обманул его. В арбалете была стрела, но без острия. Слишком тупая, чтобы поразить хоть что-нибудь. Он всё равно решил взять с собой и арбалет и стрелу. Отойдя от алькова, он прошёл к стене, где висел меч – метрах в двадцати наверху. До него можно было добраться, хватаясь за выступающие камни; Алекс едва так и не поступил, но потом передумал. Он уже один раз едва не погиб. В стене тоже наверняка спрятаны ловушки. Например, он доберётся до половины, а камень, за который он держится, выпадет из стены. Он свалится вниз и сломает ногу. Крэю наверняка понравится смотреть, как он беспомощно лежит на серебряном полу, – а потом в него прилетит ещё какая-нибудь стрела или бумеранг, навсегда покончив с его страданиями. Да и вообще, меч, скорее всего, даже не заточен. Но, задумавшись об этом, Алекс вдруг понял, что ему делать. Он знал, как победить симуляцию, построенную Крэем. Любая компьютерная игра – это серия запрограммированных событий. В ней нет ничего случайного. Когда Алекс играл в «Пернатого змея» в «Куполе удовольствий», то взял арбалет для того, чтобы потом застрелить существо, которое на него напало. К любой запертой двери есть ключ, к яду – антидот. Каким бы широким ни казался выбор, на самом деле ты всё равно подчиняешься скрытому набору правил. Но Алекс не был запрограммирован. Он настоящий человек, вокруг него реальный мир, и он может делать что угодно. Это стоило ему разорванной футболки, он едва не погиб, но урок усвоил. Если бы он не попытался достать арбалет, то в него не полетел бы бумеранг. Если Алекс сейчас полезет по стене, чтобы взять меч, то подвергнет себя опасности – потому что сделает именно то, чего от него ожидают. Чтобы выбраться из мира, построенного для него Крэем, нужно делать то, что от него не ожидают. Иными словами – жульничать. И он начнёт прямо сейчас. Алекс прошёл к одному из факелов и попытался снять его со стены. Впрочем, он не удивился, поняв, что факел привинчен намертво. Крэй продумал всё. Но… держатели для факелов он контролирует, а вот само пламя – нет. Алекс стащил с себя футболку и обмотал её вокруг тупой стрелы, потом поджёг. Он улыбнулся себе. Теперь у него есть оружие, которого нет в программе. Выход был в дальнем конце зала. Алекс должен был пойти к нему напрямую, но вместо этого избрал кружной путь, прижимаясь к стене, избегая любых ловушек, которые могли его ожидать. Впереди он уже видел второй зал – залитую дождём яму с колоннами, которые поднимались откуда-то из глубины и заканчивались на уровне пола. Он прошёл через дверь и остановился на узком уступе; вершины колонн – шириной хорошо если с суповую тарелку – были единственной дорогой через пустоту. Алекс вспомнил о летающей твари, которая напала на него, и посмотрел наверх. Да, вот она, почти незаметная во мгле: нейлоновая нить, которая идёт от противоположной стороны до двери за его спиной. Алекс вскинул руку с горящей стрелой и поднёс пламя к нити. Сработало. Нить загорелась и оборвалась. Крэй построил робота, который выглядел точь-в-точь как чудовище, которое напало на него в игре. Алекс знал, что оно должно спрыгнуть на него, когда он дойдёт до середины, врезаться в него и сбросить вниз, на дно. Теперь же он с нескрываемым удовольствием смотрел, как оно рухнуло с потолка и повисло перед ним – мешанина из металла и перьев, больше похожая на дохлого попугая, чем на мифического монстра. Путь вперёд был свободен, но дождь по-прежнему шёл – невидимая система полива работала на совесть. Колонны на пути к выходу будут мокрыми. Алекс знал, что его аватар не смог бы снять обувь, чтобы улучшить сцепление с поверхностью. Он быстро стащил кроссовки, связал шнурки вместе и повесил на шею, а носки спрятал в карман. Потом он прыгнул. Здесь главное – действовать быстро: не останавливаться, не смотреть вниз. Он глубоко вдохнул и прыгнул на первую колонну. Дождь ослеплял его. Босые ноги с трудом помещались на узких вершинах колонн. Перепрыгнув на самую последнюю колонну, он потерял равновесие. Но ему не обязательно было приземляться на ноги – он мог двигаться так, как аватар запрограммирован не был. Алекс бросился вперёд, вытянув руки, и по инерции долетел до цели. Он врезался грудью в отвесную стену, затем перекинул ноги через край. Ему удалось перебраться на другую сторону. Влево уходил узкий коридор, украшенный отвратительными ацтекскими лицами. Алекс вспомнил, как лихо его аватар бежал в игре, уворачиваясь от града деревянных копий. Посмотрев вниз, он увидел, что по полу струится дымящийся ручеёк. Кислота! И что теперь? Ему нужно было новое оружие, и Алекс понял, как его добыть. Он вытащил из кармана носки, свернул их в комок и бросил в коридор. Как он и надеялся, движения оказалось достаточно, чтобы активировать сенсоры, которые контролировали ловушки. Из разверстых ртов ацтекских богов полетели короткие деревянные копья, ударяясь в противоположные стены. Одно из копий сломалось пополам. Алекс взял его и коснулся пальцем острого как игла кончика. Именно это ему и требовалось. Он засунул копьё за ремень брюк. Арбалет по-прежнему был при нём; теперь же у него есть ещё и стрела, которая может к нему подойти. В компьютерной игре был лишь один путь вперёд. Алексу довольно легко удавалось уворачиваться и от копий и от кислотной реки, когда он играл в «Пернатого змея», но он отлично понимал, что в этой жуткой трёхмерной копии игры ему подобный трюк не удастся. Один неверный шаг – и ему конец. Алекс представил, как случайно наступает в кислоту и тут же начинает паниковать, бежит вперёд, и его насквозь прошивают сразу несколько копий. Нет. Должен быть другой путь. Алекс заставил себя сосредоточиться. Игнорируй правила! Он снова и снова прокручивал в голове два этих слова. Идти по коридору – не вариант. Но, может быть, получится забраться наверх? Он надел кроссовки, потом осторожно шагнул вперёд. Копья из ловушек, которые ближе всего ко входу, уже вылетели. Пока он не пойдёт дальше в коридор, он в безопасности. Он схватился за стену и, повесив арбалет на плечо, полез вверх. Головы ацтеков оказались отличной опорой, и лишь забравшись на самый верх, он пошёл вперёд – высоко над полом, вдали от любой опасности. Он шёл медленно, шаг за шагом. Добравшись до камеры, установленной на потолке, Алекс с улыбкой вырвал из неё провод. Провод оказался довольно длинным, так что он решил захватить с собой и его. Добравшись до конца коридора, Алекс спустился вниз, в четвёртый зал – джунгли. Он очень удивился, увидев, что растительность, окружившая его со всех сторон, настоящая, а не пластиковая или бумажная. Воздух был очень жарким, земля под ногами – мягкой и сырой. Какие ловушки ждут его здесь? Он вспомнил змей-роботов, которые даже приблизиться к нему не успели, когда он играл, и огляделся, ища какие-нибудь верёвки или дорожки, с помощью которых они могли напасть на него здесь. Никаких дорожек не было. Алекс сделал ещё шаг вперёд и замер в ужасе. Он увидел змею – настоящую, как листья и лианы, толщиной с талию взрослого человека и длиной не меньше пяти метров. Она неподвижно лежала в высокой траве. Глаза напоминали чёрные алмазы. На мгновение Алекс понадеялся, что рептилия мертва. Но затем она высунула язык и содрогнулась всем телом, и он понял, что оказался лицом к лицу с живым существом – таким, что превзойдёт любой кошмар. На змею был надет фантастический доспех. Алекс даже не представлял, как она до сих пор жива, закованная в такую броню. Каким бы ужасным ни было пресмыкающееся, ему всё равно стало немного жалко его, когда он увидел, что с ним сделали. Доспех был сделан из проволоки, тянувшейся по всей длине животного; от головы до хвоста тут и там торчали жуткие шипы и лезвия. Приглядевшись к хвосту, Алекс увидел десятки следов на земле позади него. Змея разрезала на части всё, к чему прикасалась. Она просто не могла иначе. А сейчас она приближалась к нему. Он не смог бы сдвинуться с места, даже если бы захотел, но что-то подсказало ему, что стоять на месте – это единственный шанс. Эта змея – должно быть, удав, из семейства Boidae. Бесполезная информация, которую он однажды краем уха услышал на уроке биологии, вдруг всплыла в голове. Удавы едят в основном птиц и обезьян – находят жертв по запаху, потом обвивают их и душат. Но Алекс понимал, что, если змея на него нападёт, умрёт он совсем не так. Лезвия и шипы просто разорвут его на части. А змея приближалась. Одна за другой по ней пробегали серебристые волны – она тащила за собой лезвия. Она была всего в метре от Алекса. Тот, двигаясь очень медленно, снял с плеча арбалет. Оттянув тетиву, он потянулся к поясу штанов. Сломанное копьё осталось на месте. Стараясь не дать змее повода наброситься на него, Алекс установил копьё на арбалет. Ему повезло. Обломок оказался как раз нужной длины.