13 Константин — Аха-ха-ха, — Рем ржёт так, что впору дурку вызывать. — Какая ржака, Костян, тебя баба на хуй послала. — Очень смешно, Богдан, просто обоссаться. — Нет, — он вытирает выступившие слёзы и присаживается жопой на край моего стола, — это правда смешно, Макарыч. Это охуеть как смешно. — Отвали, придурок, — сталкиваю его со своего стола, но эта сволочь продолжает глумиться. — Правда, Костя, где ты эту училку нашёл? Дай адрес, я ей цветы с благодарственным письмом пришлю, потому что это пушка — послать тебя на хуй. Тебя вообще когда последний раз кто-то кроме меня решался послать, а? А бабы, мне кажется, такого вообще не делали. Ну, не считая Лильки в восьмом классе, но у тебя тогда были прыщи на морде, так что её понять можно. Достал, блин. Швыряю в Ремнёва шипастый мячик, который нашёл в ящике стола нового офиса. Секретарша, видимо, решила, что я как доктор Хаус — буду мыслить и мячиком играть. Но мне это сто лет не надо, а вот в Бодю метнуть — самое оно. Богдан Ремнёв — мой начальник службы безопасности объектов и друг детства. Мы учились в одном классе, а потом я поступил в универ, а Рем ушёл армию. Вернулся он через пять лет после двух миротворческих миссий и пошёл служить в полицию. Мне едва удалось уговорить его пойти работать ко мне, потому что друг мне нужен был рядом. Хотя бы один. Тот, кто всё скажет честно и не подставит. — Я тебе потом пришлю цветы, — смотрю на ржущего друга исподлобья. — Венок. — Ну блин… — Богдан сжимает пальцами переносицу, пытаясь успокоиться. Весело ему, уже пожалел, что рассказал. Но Катерина моя и правда выдала. Не ожидал. Может, я слишком надавил, конечно. Но её «иди на хуй» — перебор. Ответит мне за эту выходку, моя мелкая коза. Говоря откровенно, в самолёте я, конечно, борщнул. Она права, это не то место, где мне хотелось бы с ней заняться сексом. Она отреагировала чересчур остро, как мне показалось. Испугалась. Я видел, как дрожали её пальцы и подбородок, когда оттолкнула. Но ещё я чувствовал, как откликнулось её тело, когда прижал к себе. Маленькая, хрупкая, такая податливая зайка-Зайченко. Ты словно с неба на меня свалилась, грех не подобрать. Так что прости, Китти Кэт, но тому задроту на калинке я тебя не отдам. Механизм уже запущен, назад пути нет. В самолёте пришлось вернуться в бизнес-класс. Девчонка была слишком взъерошена, а я слишком возбуждён, чтобы сидеть ещё рядом в кресле с ней. Так что пришлось ретироваться. Хотел после поговорить, домой отвезти, осталась же, гордячка, в одном только тонком свитере, а тут этот “коллега”. Видел я, какими он голодными глазами смотрел на мою училку. — Поехали, Костя? Столик я заказал ещё вчера. — Да, гоу. Вечерний Волгоград красив. Не знаю, как по районам, но в центре точно. Не Москва, конечно, но вдоль реки город красиво сделали. Вообще, чемпионат к чемпионату по футболу несколько лет назад многие города преобразились. Вопрос только, чего это стоило социальной сфере, потому что бюджет если и пилят, то оттуда в основном. Помню, как мама рассказывала, что у них в городке шахтёрском небольшом премий в мае и в августе в медицине не было, потому что салюты на День Победы и День шахтёра кто-то должен оплачивать. — Классно тут, — озвучивает мои мысли Бодя, поворачивая руль на перекрёстке. — Но обратно тоже хочется. Он хочет продолжить, но осекается. Обычно, когда мы в отъезде, говорит, что хочет обратно в Москву, потому что там его Ирина. Соскучилась и ждёт. А в этот раз его никто не ждёт. Ирка оказалась той ещё блядью, и Рем долго был не в курсе. Хорошо пряталась, коза. Но недавно мы вернулись неожиданно, незапланированно, вот Бодя и поймал сучку на члене соседа у них в квартире. Не знаю, как он их обоих не завалил, оружие-то при нём было. Хер знает, как ревность могла сыграть и что там пробудить, зарождённое увиденным и прочувствованным на собственной шкуре в горячих точках. Это ведь только название такое — миротворцы, но мир достигается с оружием в руках. Они другим мир делают, а сами войной живут. Даже когда возвращаются. Выехав из-под моста, сворачиваем и тормозим возле тёмного малоприметного здания. Известный в городе стриптиз-клуб с хорошей репутацией. Тут можно и тёлку нормальную снять, не бояться, что малолетка. Школоту всякую сюда не пускают, как бы не мазались и не пытались выглядеть старше. Я ещё на прошлой неделе обещал Боде нормально побухать. Сегодня самое то, чтобы меня к училке не потянуло. Пусть передохнёт и подумает над своим поведением, а по жопе получит за свою выходку чуть позже, когда я остыну. Нас встречает управляющий и провожает к заказанной кабинке в самый дальний угол. Через минуту приходит официантка с бутылкой водки и закусками. Милая девочка, мило улыбается. Выставляет всё перед нами на столик, а потом уходит, виляя бёдрами. Мы разливаем с Бодей по первой и забрасываем в горло. Водка обжигает глотку и обдаёт теплом желудок. Я пью редко и только в компании, которой доверяю. А это очень ограниченный круг лиц. На деловых ужинах или неформальных встречах с бизнес-партнёрами могу только пригубить. Исключение составила только бутылка вина, распитая с Катериной и её подругой. Дальше идёт вторая, третья стопка, потом начинается разговор на тему “какая Ирка сука”. Бодю ещё не отпустило, бывшая крепко за яйца держала, вот и горит в груди у него. — Подожди, там вроде в крайней кабинке никого, я на пять сек! — слышится женский голос, и вдруг из-за угла кабинки к нам заруливает тёлка. Она явно уже не один коктейль пропустила, потому что стоит на ногах не очень-то уверенно. Хотя на таких каблучищах я бы и трезвым даже минуты не продержался. А женщины в них ещё ходят и даже танцуют. Непонятная для меня суперспособность. А тёлка тем временем нас с Богданом сначала не замечает, потому что пятится спиной. Дальше интереснее. Она задирает платье едва ли не до самого пупка и начинает поправлять колготки, скользя ладонями сначала по одному бедру, а потом и по второму. — Кхм, — нарушает прекрасную картину Рем. Девчонка вскрикивает и резко оборачивается, тараща глаза. — Ой! — одёргивает платье. Да мы уже всё видели, детка. И тут мои брови ползут вверх, потому что в нечаянной стрептизёрше я вдруг узнаю свою недавнюю собутыльницу — логопедшу. И подружку моей училки. 14 Катерина Дима присылает уже третий мэм и смеющийся смайлик. С первого я посмеялась, на втором вспомнила про обещание ему от Макарского сломанных рёбер, а на третьем уже испытала раздражение. Просто я не люблю все эти идиотские мэмчики с перековерканными словами Фаины Раневской и прочие в подобном стиле. А Дима, видимо, считает их забавными. Ну или думает, что таковыми их считаю я. Чайник выключается, сообщая об этом сигналом. Я бросаю в стеклянный заварник шайбу травяного чая и зависаю, наблюдая, как листочки медленно раскрываются под воздействием горячей воды. Кружка согревает ладони, когда я наливаю напиток и обхватываю её. Нежный цветочный аромат приятно щекочет ноздри и успокаивает, позволяя хоть немного расслабится после столь напряжённого дня. Я обещала написать маме, так что достаю телефон с подоконника, куда я его, выключив, отбросила. Едва с экрана пропадает заставка, сразу начинают пиликать входящие сообщения и пропущенные вызовы. Два сообщения от мамы, одно от Захара, штук восемь от учеников и родителей в личке и около двадцати в детском и в родительском чатах. Честно говоря, сейчас нет никакого желания это читать. А ещё несколько фоток в мессенджере от Карины. “Зря ты не пошла! Тут круто, Катюха!” На фотках они с Лилей, Каринкиной двоюродной сестрой, и Настей — нашей географичкой. У Лили сегодня день рождения, и девчонки решили сгонять в клуб. Вообще, “Ремарк” — неплохое место, обслуживание качественное, и туда не впускают несовершеннолетних. Потому как встретить старшеклассников в баре или клубе совсем несложно, и это, естественно, уже не отдых. Правда, в “Ремарке” дорого, так что часто туда мы не наведываемся. А я сегодня вообще не захотела. После перелёта и всего, что случилось, совершенно не в ресурсе. Отсылаю смайлик с поднятым вверх большим пальцем и сердечко, а потом перезваниваю маме, как и обещала. Она подробно расспрашивает, как я слетала к тёте Гале, как у них там дела. Хоть мама и разговаривает с сестрой почти каждый день, она меня всё равно потом подробно допрашивает, вдруг тётя Галя чего-то не договаривает. У неё есть такое — бережёт нервы родных, и в случае болезни или каких-то ещё проблем молчит, и только опосля уже рассказывает. Мама на это обижается, вот и трясёт меня, как засланного казачка, после каждой поездки к тёте. А ещё я знаю, что мама потом и тёте Гале звонит и выспрашивает обо мне, вдруг я тоже не во всё её посвящаю. В общем, плетёт свою хитросплетённую агентурную сеть. С мамой я болтаю часа полтора, не меньше. Потом, немного всё же отойдя от событий дня, забираюсь под плед и включаю сериал. Уже даже начинаю дремать, когда в дверь раздаётся настойчивый стук. Всполошившись спросонья, вскакиваю на ноги, едва не запутавшись и не перецепившись через плед. Замираю у дивана с колотящимся сердцем. Кого могло принести в… Электронные часы на полке над телевизором показывают почти час ночи. Может, девчонки? Они бы позвонили. Да и вообще, они так вряд ли будут делать. У нас как-то принято не настаивать. Если одна говорит нет, то это значит нет, значит, у неё есть причины. Соседи у меня — спокойные бабульки. Ну как спокойные, поворчать у подъезда они не прочь, но тарахтеть в дверь среди ночи не станут. Тем более, я дома одна, не шумела, тусовку не устраивала. На цыпочках я крадусь к двери, в прихожей свет не включаю, чтобы не выдать себя точкой света в глазке. Прижимаю руку к груди, стараясь успокоить всполошившееся сердце, потому что оно стучит так громко, что мне кажется, за дверью его слышно. — Катерина! — слышу голос из-за двери, даже ещё не успев посмотреть в глазок. О нет, мои опасения оказались не напрасными. Какого чёрта тебе нужно, гад? — Китти Кэт, я слышу, что ты под дверью, открывай. Резко выдыхаю, чувствуя, как злость вспыхивает словно спичка. Ну сейчас я тебе скажу лично, куда тебе пойти, Макарский! Отпираю замок и решительно открываю дверь, но даже рта открыть не успеваю, потому что Константин, как и утром в самолёте, только чуть мягче, подхватывает за талию и вваливается в квартиру, оттесняя внутрь. А ещё обдав крепким запахом алкоголя. И вот последнее оказывается весьма тревожным фактором. Но я и испугаться толком не успеваю, потому что следом за ним в квартиру входит здоровенный рыжий мужчина, неся на плече девушку явно без чувств, а в руке — её туфли. Девушка ко мне пятой точкой, а вот яркие туфли цвета фуксии я сразу узнаю. — Принимай подружку, Катерина, — с деланно учтивым пьяным поклоном говорит Макарский. — Что вы с ней сделали? — шокировано поворачиваюсь к нему, ощущая, как в груди всё стягивает ледяной коркой страха за подругу. — Ну как минимум не оставили бухую в стрипклубе под столом, — пожимает плечами Константин, прищурившись в своей манере, только пьяно. — Уж прости за беспокойство среди ночи, малыш, но везти её к Боде не вариант. Если он сделает с ней то, о чём она так сильно его просила, то утром будет сожалеть, размазывая по лицу сопли со вчерашней тушью. Так что мы, как благородные джентльмены, решили приве… принести её к тебе. — Куда её? — спрашивает рыжий бугай, чуть приподняв бровь. Тоже пьяно. — В зал на диван, — киваю на единственную комнату, а сама поворачиваюсь в Макарскому и складываю руки на груди, строго глядя на него. — Что произошло? Карина замужем, она не могла просить о том, о чём ты говоришь.