Ответил знакомый хрипловатый голос: — Судмедэкспертиза, доктор Айлз. — Это Риццоли. — Мы тут с детективом Фростом сидим, изучаем рентгеновские снимки зубов. У нас был список пропавших женщин по региону Новая Англия, что прислали из Национального информационно-криминологического центра. А этот файл пришел по электронной почте из полиции штата Мэн. — И что за дело? — Убийство и похищение от второго июня этого года. Убитый — Кеннет Уэйт, тридцати шести лет. Похищенной была его жена Марла Джин, тридцати четырех лет. Вот снимки ее зубов мы сейчас и рассматриваем на компьютере. — Выходит, мы обнаружили Леди Рахит? — Да, все совпадает, — ответила Айлз. — Теперь у вашей жертвы есть имя: Марла Джин Уэйт. Сейчас нам по факсу передадут все ее данные. — Подожди. Ты сказала, это убийство-похищение произошло в Мэне? — Да, в городке Блу-Хилл. Фрост говорит, что бывал там. Часов пять езды на машине. — Выходит, у нашего маньяка территория охоты больше, чем мы думали. — Постой, тут Фрост хочет с тобой поговорить. В трубке раздался бодрый голос Фроста: — Привет, ты когда-нибудь пробовала ролл из лобстера? — Что? — Попробуем по пути. На Линкольн-Бич есть отличный ресторанчик, где их подают. Если мы стартуем завтра в восемь утра, как раз успеем. На моей машине или на твоей? — Можно на моей. — Она задумалась. И, не удержавшись, добавила: — Наверное, и Дин захочет поехать с нами. Фрост помолчал. — Хорошо, — наконец произнес он, но без особого энтузиазма. — Если ты так хочешь. — Я позвоню ему. Повесив трубку, она почувствовала на себе взгляд Корсака. — Мистер ФБР теперь в команде? — ухмыльнулся он. Она проигнорировала его замечание и стала набирать номер сотового телефона Дина. — Когда это случилось? — не унимался Корсак. — Он просто помогает. — Раньше вы о нем думали по-другому. — С тех пор у нас была возможность поработать вместе. — Не морочьте мне голову. Вы просто увидели его с другой стороны. Она жестом попросила его замолчать, потому что в трубке уже звучали гудки. Но Дин не отвечал. Вскоре прозвучало привычное: «Абонент временно недоступен». Риццоли отключила телефон и взглянула на Корсака: — А что, какие-то проблемы? — Это у вас, похоже, какие-то проблемы. Появился свежий след, и вам не терпится сообщить об этом своему новому приятелю. Что происходит? — Ничего. — Не смотрите на меня так. Она почувствовала, как кровь хлынула к щекам. Да, она не была честна с ним, и они оба это знали. Даже набирая номер телефона Дина, она ощущала, как учащенно бьется пульс, и понимала, что это значит. Ей не терпелось услышать его голос, и она стала звонить в отель. Повернувшись к Корсаку спиной, Риццоли уставилась в окно, ожидая соединения. — Отель «Колоннада». — Я бы хотела поговорить с одним из ваших гостей. Его зовут Габриэль Дин. — Минуточку. Пока тянулось ожидание, она мысленно подбирала правильные слова, интонации. Она должна быть деловита, спокойна. Полицейский. Ты — полицейский. В трубке вновь раздался голос оператора гостиницы: — Мне очень жаль, но мистер Дин у нас больше не проживает. Риццоли нахмурилась, и рука крепче сжала трубку. — Он оставил свой новый адрес? — Нет. Риццоли зажмурилась от лучей заходящего солнца. — Когда он уехал? — спросила она. — Час назад. 20 Риццоли закрыла папку с факсами, присланными из полиции штата Мэн, и уставилась в окно, за которым проплывали леса и мелькали белые загородные домики. Ей всегда было неуютно читать в машине, а подробности исчезновения Марлы Джин Уэйт лишь усугубляли дискомфорт. Роллы из лобстера, которые они отведали по дороге, настроения не улучшили. Хотя за столом все казалось очень вкусным и ела она с аппетитом, сейчас майонез все чаще напоминал о своем присутствии в желудке. Она сосредоточилась на дороге, ожидая, пока пройдет тошнота. Помогало то, что Фрост был спокойным и аккуратным водителем, избегал резких движений и не мучил педаль газа. Она всегда ценила его за предсказуемость, а сейчас, когда на душе было так муторно, — особенно. Когда самочувствие улучшилось, она стала обращать внимание на красоту пейзажа. Ей еще не доводилось так глубоко забираться в штат Мэн. Самой дальней точкой был для нее пляж Оулд-Орчард, куда она десятилетней девочкой выезжала с родителями на лето. Она помнила прогулки по пляжу, леденцы и початки кукурузы. Помнила, как заходила в море, как ледяная вода обжигала кожу. Но она все равно лезла купаться, тем более что мама запрещала. «Вода слишком холодная, Джени! — кричала Анжела. — Посиди на теплом песочке». А потом хором вступали братья: «Да уж, не ходи в море, Джени, а то отморозишь свои уродливые цыплячьи лапы!» Разумеется, она поступала наперекор и, стиснув зубы, шла к воде, где набегающая волна обдавала ее таким холодом, что она едва не задыхалась. Но не ледяную стужу воды помнила она потом долгие годы — скорее, обжигающие взгляды братьев, которые следили за каждым ее шагом, подзадоривали, издевались, вынуждая нырять в ненавистные волны. Она шла вперед, чувствуя, как вода накрывает бедра, талию, потом плечи, но не отступала. И заставляла ее двигаться не боль, а страх унижения. Сейчас пляж Оулд-Орчард остался далеко позади, и штат Мэн, проплывавший за окном, уже не вызывал неприятных воспоминаний. Здесь не было ни песчаных пляжей, ни курортных развлечений. Вместо этого она видела леса, зеленые поля и редкие деревушки, каждая непременно с белой церковью. — Мы с Элис ездим по этому маршруту каждое лето, в июле, — сказал Фрост. — А я в этих местах никогда не была. — Никогда? — Он удивленно посмотрел на Риццоли, что вызвало у нее раздражение. В его взгляде явственно сквозило: «А где ты вообще была?» — Просто не видела в этом необходимости, — ответила она. — У стариков Элис есть охотничий домик на острове Литтл Дир Айл. Мы там останавливаемся. — Забавно. Я почему-то не представляю себе Элис в качестве охотника. — О, это они его так называют. На самом деле это обычный дом со всеми удобствами. С настоящей ванной и горячей водой. — Фрост засмеялся. — Элис умерла бы от страха, если бы ей пришлось ходить писать в лес. — Только звери писают в лесу. — А мне нравится лес. Я бы жил там, если б можно было. — И не скучал бы по прелестям большого города? Фрост покачал головой. — Я скажу тебе, по чему я бы точно не скучал. По преступлениям. По всякой мерзости, которая заставляет задумываться, что стало с миром. — Ты думаешь, здесь лучше? Он замолчал, сосредоточившись на дороге, по обе стороны которой тянулись ровные заросли деревьев.